Охотник на воров

Глава 12

Итан шагнул в грязный и скользкий от дождя переулок и направился в центр города. Ему нужно было вернуть брошь Абнеру Берсону и спросить торговца хочет ли он продолжения расследования. Итану не хотелось завершать расследование, пока не будет найден убийца Дженнифер, но Берсон нанял его найти брошь, а оба, Желтоволосый и призрачная девочка Анна, не раз напоминали ему об этом. Он был сыт этим уже по горло. И теперь решение оставалось за Берсоном, скажет ли он охотнику продолжить или отступить.

Пока он шел, то всё пытался найти связь между повешенными Ричардсонами, в День парада в честь чествования Папы, и нападением на дом Томаса Хатчинсона. Все три события привлекли большое количество людей, многие из них, без сомнения, были «сбродом», о котором говорил Хатчинсон.

Эбенезер Макинтош предводительствовал в южных частях Лондона, в день чествования Папы, и он также подстрекал чернь к бунту две ночи назад. Итана не сколько бы не удивило, если бы и его вздернули. Сотни стеклись в тот день к Перешейку, чтобы посмотреть на пресловутую повешенную парочку Ричардсонов, чтобы закидать тех камнями, пока они не умерли. Это было, подумал он, как раз тем событием, которое Макинтош и верные ему люди пришли бы посмотреть. Но никогда он еще не слышал, чтобы самозваный Командир Южной оконечности слыл колдуном. И едва ли его можно было заподозрить в том, что он мог вызвать такое сильное заклинание, чтобы создать Анну.

Дженна была права. Не так-то просто узнать, кто набросил те убийственные заклинания. Ему необходимо узнать, что задумал этот колдун, ради какого зла этот негодяй расплатился жизнями своих жертв.

Итак, что же ему было известно. Какую бы силу не извлек убийца из смерти Дженнифер Берсон и смертей других двух жертв, эта сила была темной. Такова природа заклинания убийства, в отличие от «приворотного» заклинания Дженны. Колдун, готовый на убийство, пойдет на что угодно, уничтожит кого бы то ни было, в погоне за своей нечестивой целью. Этот чародей должен быть найден и уничтожен.

Сефира не будет этому рада, как и Томас Хатчинсон; если только не окажется, что Эбенезер Макинтош — величайший колдун во всех колониях. А после того, как чародей поймет, что Итан не закончил своё расследование, он придет и за ним. Но Итану было плевать. Он знал, что никто кроме него не смог бы противостоять этому чудовищу.

И с этим решением Итан добрался до дома Берсона. Уильям встретил его у дверей и велел ждать, промокшим, в прихожей, пока он позовет хозяина дома. Несколько мгновений спустя, в холл вышел Берсон и отвел Итан в кабинет, где они говорили несколько дней назад. Берсон выглядел почти так же, как и в день их предыдущей встречи, хотя, возможно, с синева под глазами был несколько более выражена, а его напудренный парик был чуть меньше опрятен. Эти последние несколько дней очень негативно повлияли на него и его семью.

— У Вас есть для меня новости? — спросил торговец, когда они вместе с Итаном оказались у камина.

Итан вытащил из кармана завернутую в ткань брошь и протянул сверток Берсону. Мужчина помедлил, переводя взгляд с лица Итана на сверток в его руках и обратно. Наконец, взяв его, торговец развернул тряпицу дрожащими руками. Он издал тихий стон при виде броши и сделал вздох. По его щекам покатились слезы.

— Благодарю Вас, мистер Кэйлли. Вы, наверное, считаете меня дураком, но мне стало спокойнее, когда я вновь увидел брошь.

— Думаю, я понимаю, сэр, — мягко сказал Итан, не поднимая глаз.

— Значит, Вы нашли того, кто убил её?

— Нет, сэр.

— Но Вы знаете, кто её убил. Вы должны знать.

Итан покачал головой.

— Я не понимаю, — сказал Берсон, уставившись на украшение, лежащие в его мясистой ладони. — Тогда откуда у Вас брошь?

Итан не знал, сколько можно рассказать торговцу. Одно дело было рассказать Дженне о заклинаниях и колдуне, которого он преследовал. И другое дело объяснять это всё человеку, который был не то что далек от колдовства, а не являлся чародеем. Который, вероятно, боялся таких сил и не захотел бы иметь ничего общего с человеком, который такими силами обладал. Но, в конце концов, он решил, что Берсон заслужил того, чтобы всё узнать. Он рассказал этому человеку о своих встречах с Анной, он даже зашел так далеко, что повторил её наказ обвинить в смерти девушки Даниэля Фолтера.

— И Вы абсолютно точно уверены, что Фолтер не убивал её? — спросил Берсон, когда Итан закончил говорить.

— Именно так. Я знаю наверняка, что Даниэль никогда не был колдуном.

Берсон оторвал взгляд от броши и поднял глаза.

— Вы сказали «не был». Значит ли это… что он?

— Он мертв. Он был убит только вчера. Этот чародей сказал мне, через девочку, что хочет остановить мои поиски убийцы Вашей дочери. Он угрожал убить меня, если я продолжу.

— Понимаю, мистер Кэйлли. Я благодарен Вам за то, что Вы вернули мне её брошь. Прошлой ночью Вы мне сказали, что обычно не занимаетесь делами, связанными с убийствами. Вы сделали больше, чем я мог ожидать. — Он с большим трудом поднялся с кресла. — Я заплачу Вам, и вы можете больше не заниматься этим делом.

— На самом деле, сэр, — сказал Итан, так же вставая. — Мне кажется, Вы не поняли. Я не спрашиваю вашего разрешения, чтобы завершить своё расследование. Я прошу, чтобы Вы позволили мне продолжить.

Торговец не мог выглядеть более удивленным, даже если бы Итан попросил у того снять комнату в его дома.

— Вы хотите пойти на риск?

— Я считаю, что Ваша дочь погибла ради чего-то большего, её убили ради осуществления какого-то коварного умысла. Я не буду досаждать Вам, рассказывая о колдунах, и как мы делаем то, что делаем, скажу только, что есть заклинания, настолько зловещие, что для их осуществления требуются огромная сила, которая в свою очередь требует жертвоприношения. Я считаю, что Ваша дочь умерла из-за того, что колдуну как раз понадобилось воплотить такое заклинание.

— Храни нас Господь, — прошептал мужчина, на самом деле, отшатнувшись от Итана. — Вы можете это доказать?

Итан помотал головой.

— Нет.

— Но тогда как?

Несколько секунд Итан отказывался смотреть на торговца. Наконец, отважившись кинуть на торговца быстрый взгляд, он увидел, что на лице Берсона отразилась гамма цветов.

— Вам нужно… вам нужно её… её тело, ведь так?

— Да, сэр, — сказал Итан, голос его был тих.

— Дьявол. Я не хотел её хоронить. Я просто… мысль о том, что она лежала в склепе… Моя жена просто больше не могла этого вынести. Обычные четыре дня показались нам вечностью.

— Я понимаю, сэр.

— Вы добры, мистер Кэйлли. А я усложнил Вам задачу. Так что я могу сделать, чтобы хоть как-то помочь?

— Вы можете проявить сдержанность и никому не рассказывать о том, чем я занимаюсь, — сказал Итан. — Если кто-то спросит, даже члены Вашей семьи, скажите им, что Вы удовлетворены тем, что я узнал об убийстве Дженнифер и что за её смерть несет ответственность Даниэль Фолтер и что это дело закрыто.

— Даже своим домашним ничего не говорить? — спросил Берсон. — Несомненно, моя жена…

Итан поднял руку.

— Пожалуйста, сэр. Я не собираюсь вам лгать. Я боюсь этого колдуна, и не в последнюю очередь потому, что я не знаю, кто он. Я уверен, что ваша жена не подвергнет мою жизнь опасности сознательно. Но я чувствовал бы себя безопаснее, если бы мы могли сохранить этот момент между нами двумя.

— Хорошо, — сказал Берсон, видимо, взвесив сказанное Итаном. — Могу я еще что-нибудь для Вас сделать?

Итан почувствовал, как к его щекам приливает тепло.

— Честно говоря, вы можете. — Он показал рукой на своё лицо. — Люди, которые сделали это со мной, отобрали у меня все деньги, включая даже те, что Вы дали мне. Мне удалось оплатить своё жилье, прежде чем они добрались до меня, но у меня нет денег на еду и всё остальное.

Берсон улыбнулся и полез в карман за кошельком с мелочью, который Итан уже видел в прошлый раз.

— Разумеется, мистер Кэйлли. Пяти фунтов Вам будет достаточно?

— Двух будет достаточно, сэр.

— Что ж, но я все равно дам Вам пять. — Торговец протянул ему монеты. — Учитывая все, что Вы сделали от своего имени, и то, что Вы пережили, чтобы получить брошь, это меньшее, что я могу сделать.

Берсон привел его обратно в прихожую и распахнул дверь. Он оглянулся и сказал рокочущим голосом, без сомнения, для того, чтобы другие могли слышать:

— Ну, мистер Кэйлли, я благодарен Вам за то, что вы нашли брошь моей дочери и давайте закроем это дело. Всего Вам хорошего.

— Спасибо, сэр, — сказал Итан, вцепившись для пожатия в руку торговца.

Берсон подмигнул ему и сказал, понизив голос,

— Пусть Господь хранит Вас, мистер Кэйлли. Буду с нетерпением ждать нашей следующей беседы.

Итан кивнул и вышел из дома, думая обо всех тех жалобах, которые он слышал в таверне у Каннис, о состоятельных людях и их поведении. Абнер Берсон не показался ему человеком, который заслуживает меньшего уважения, чем любой другой горожанин, проживающий в более скромном районе Бостона.

Дойдя до конца широкой каменной дорожки перед домом Берсонов, Итан вышел на улицу Маяка, и тут же оказался лицом к лицу с Найджелом, который выглядел словно вымокший и ободранный большой пёс. Итан сделал шаг назад, намереваясь бежать, но потом передумал. Если здесь был один из них, то рядом могло притаиться еще пяток бандитов. Итан не сомневался, что головорезы Сефиры взяли его в кольцо. Поэтому вместо того, чтобы бежать, он достал клинок и засучил рукав своего камзола.

— Не нужно, — сказал Найджел, растягивая слова. — Она просто хочет поговорить.

— Ну, конечно, — сказал Итан. — Если ты не против, я не буду убирать нож.

Найджел просто пожал плечами и пошел прочь.

— Следуй за мной, — сказал он, даже не удосужившись оглянуться.

Итан помедлил, а потом последовал за ним. Гордон и Нэп, которые казалось, материализовались из ниоткуда, шли по бокам в ногу с ним. Он так же слышал, что кто еще следует за ним.

— Вы поди и живете все одной дружной семьей? — спросил Итан, глянув на двух мужчин, идущих рядом с ним.

Гордон сердито посмотрел на него, но ничего не сказал. Нэп усмехнулся.

Бандиты вели его на восток, а потом на юг, мимо королевской часовни и Старой Южной Церкви, к более открытым землям около пастбища д'Акоста. Наконец, они добрались до большого дома на Летней улице, который стоял всего в нескольких минутах ходьбы от высокой деревянной колокольни Новой Южной Церкви. Это место не считалось в Бостоне самым желанным районом для проживания, не то что район, где проживал Берсон со своей семьей. Эта улица не была даже одной из лучших в Южной Оконечности. Но, тем не менее, это был хороший район, гораздо лучше, чем заслуживала Сефира Прайс.

Итан не мог не признать, что дом, стоявший на этой улице, был красивым и элегантным. Это было большое здание, построенное из того же белого мрамора, что и дом Берсонов, но он был не таким показным, каким бы Итан ожидал увидеть дом Императрицы Южной Оконечности.

Мужчины проводили Итана по мощеной дорожке к двери. Найджел постучал, и на слабый отклик изнутри распахнулась дверь. Итан начал входить, но Найджел положил массивную руку, чтобы преградить ему путь.

— Твой нож, — сказал он, протягивая ему руку.

Оставшись без своего клинка, Итан попал бы в очень невыгодное положение, вступая в конфронтацию с Сефирой и её громилами.

— Сильно сомневаюсь.

— Тогда ты не войдешь.

— Вот и славно.

— Итан, даю тебе слово, что тебе ничего не угрожает, — послышался из глубины дома голос Сефиры. — Тебе нечего бояться. Может быть, в следующий раз при нашей встрече будет по другому, но на этот раз тебе ничего не угрожает.

Он вынужден был признать, что теперь ему стало любопытно. Он вздохнул, протянул Найджелу нож и шагнул внутрь.

Внутреннее убранство дома было гораздо богаче, чем снаружи, хотя опять же Итан был удивлен и немного разочарован, обнаружив, что Сефира обладала изысканным вкусом. Небольшой коридорчик, пол которого был выложен белым кафелем, а стены украшены красочными гобеленами, привел в большую общую комнату, которая была хорошо обставлена, и ярко освещена ароматическими свечами. Ковры и циновки, расстеленные на темном деревянном полу, пестрили цветом, при этом они не выглядели дешевыми и безвкусными, и соответствовали гобеленам. Итан подумал, что эти ковры и гобелены были привезены с Востока. Куда бы он ни посмотрел, то видел картины и скульптуры, и, хотя он не стал бы притворяться, что много понимает в таких вещах, он не мог не быть не впечатлен качеством каждого элемента убранства в этом доме…

— Сюда, — крикнула она ему из комнаты слева от гостиной.

Он последовал за её голосом в кабинет, который был сравним по размерам с библиотекой Берсона. Но в отличии от комнаты Абнера Берсона, которая была вся заполнена книгами, эта была увешана клинками. Здесь на стенах висели мечи всех мыслимых форм и размеров. Были и ятаганы из Святой Земли, эфесы которых усыпаны драгоценными каменьями, и аскетичные полуторные мечи, которые возможно были изготовлены в шотландской горной местности. Здесь же висели и прекрасные длинные лезвия, которые, должно быть, были сделаны на Пиренейском полуострове, и один короткий меч, который, казалось, был выкован из чистого золота.

— Этот был изготовлен турками, — сказала Сефира, видя, на чем задержался его взгляд. — Хочешь подержать?

Он покачал головой, переводя взгляд на неё, пока глазами не зацепился за небольшой стеклянный ящик, который был заполнен различным огнестрельным оружием. Это было ручные оружие, в основном кремневое, но там были и старые пистолеты с колесцовыми замками и, по крайней мере, один с фитильным замком, который должно быть был привезен с Востока. Каждый был уникальным, как и ножи, украшающие стены. Рукоять одного была из резной слоновой кости, другого из полированной светлой древесины, которую Итан не узнал, а следующий, по предположению Итана, из чистого серебра.

Рядом с этим ящиком стоял еще один, в котором находились кортики и кинжалы. Как в случае с мечами и пистолетами Итан не мог поверить разнообразию коллекции Сефиры. Это заставило его предположить, что здесь собраны клинки и огнестрельное оружие со всех континентов и почти из каждой европейской страны.

Поглазев некоторое время на кортики, он повернулся к Сефире. У него на языке вертелось столько вопросов. Но видя, как она наблюдает за ним, своими расчетливыми голубыми глазами, Итан тут же отбросил их, и отругал себя за то, что поддался её уловке отвлечь его. Он был словно маленький мальчик, которого слишком легко очаровать сладостями и блестящими игрушками.

Глядя на Сефиру — как она была одета и каким образом были уложены её волосы — он так же понял, что не только ножи и пистолеты должны были соблазнить его. Итан никогда не видел её одетой в платье, и сомневался, что, вообще когда-нибудь увидит. Но в то время, как она всё еще была одета в одежду для улиц, ее одежда в этот день была более женственной, чем обычно. Вместо бриджей, на ней была длинная черная юбка. Ее шелковая блуза была расстегнута на шее, а черный шелковый жилет одетый поверх неё, подчеркивал изгибы ее тела. На серебряной цепочке висел сапфировый кулон, заманивая взгляд Итана еще ниже, куда не следовало бы. Волосы были рассыпаны по спине свободными черными локонами, и даже на другом конце комнаты он мог почувствовать аромат её духов.

Она улыбнулась, возможно, заметив в его взгляде то, что он надеялся скрыть.

— Тебе нравиться моя коллекция? — сказала она, подойдя к нему.

— Должен признать, что действительно нравиться. То изогнутое лезвие почти в самом конце с рукоятью из черного дерева из Индии, не так ли?

— Ну, надо же, Итан, я понятия не имела, что ты так много знаешь о ножах. — Она казалась искренне удивленной.

— Когда-то у меня и самого была небольшая коллекция. Несравнима с этой, но я провел много лет, служа матросом и солдатом, и смог приобрести несколько сувениров.

— И где теперь твоя коллекция?

— Понятия не имею. Я не видел её с тех пор, как был сослан на Барбадос девятнадцать лет назад. — Он посмотрел на неё, прямо в глаза. — Зачем я здесь, Сефира?

— Ты мой гость, — сказала она, смеясь и мурлыча, одновременно. Она взяла его за руку. — Чем бы ты хотел заняться?

Он выпутал свои пальцы из её.

— Я бы хотел уйти.

Она вновь надула губы, как и тогда у него в комнате, несколько дней назад. Он быстро огляделся вокруг, ожидая, что здесь будет стоять Найджел, с кулаком наизготовку, готовым врезать Итану.

— Уже? — спросила она. — По крайней мере, окажи мне любезность и поужинай со мной.

Она вышла из комнаты, прежде чем он смог отказаться. Итан неохотно пошел следом, заходя вновь в гостиную. Не видя никаких признаков Сефиры, он напрягся и в нерешительности остановился. Он даже зашел так далеко, что начал наговаривать заклинание иллюзии, на случай, если покажутся ее головорезы.

— Я здесь, — крикнула она ему из другой комнаты, находившейся в задней части дома.

Итан пошел на голос Сефиры и обнаружил ту, сидящей во главе длинного стола. Перед ней стояло несколько блюд с сыром, хлебом, птицей, а по правую руку от неё стояли фрукты. Для него было сервировано место. Сефира держала бутылку красного вина, разливая его в два бокала.

— Присаживайся, Итан. Присоединяйся. Тут хватит на нас обоих.

— У меня нет на это времени.

Она спокойно взглянула на него.

— У тебя нет времени, чтобы поесть?

Он начал было говорить, что ему нужно было получить ответ на свой запрос, но сумел вовремя остановить себя. Он только что попросил Берсона помочь ему сохранить видимость того, что его расследование подходит к концу, и вот он сам чуть было не открыл правду самому опасному человеку в Бостоне.

— Подходи. — Она блеснула очаровательной улыбкой. — Я обещаю, мы будем говорить только о важных делах. А не о всякой ерунде вроде моей коллекции или тому подобных вещах.

— Откуда мне знать, что оно не отравлено? — спросил Итан, усаживаясь рядом с ней и указывая пальцем на свой бокал.

— Ниоткуда, — сказала она. — Но это делает наш ужин еще более захватывающим. — Она подняла свой бокал и держала его перед собой. Итан вторя ей, поднял свой. — За товарищескую конкуренцию, — сказала она, соприкасаясь бокалом с его.

Итан расхохотался. Он пригубил вина, которое оказалось отличным и вовсе не разбавленным. Помолчав, он взял немного сыра, хлеба, и мяса птицы. Он не взял себе фруктов, хотя бы потому, что она оставила их нетронутыми. Он не верил, что она собирается его отравить, но решил всё же есть только те продукты, которые ест она.

Она одобрительно кивнула, когда он начал есть, а потом сказала,

— Ты ходил повидаться с Абнером Берсоном.

Он смотрел на нее минуту, прежде чем ответить.

— Ходил.

— И что вы оба обсуждали?

По-видимому, когда Сефира сказала, что они будут «говорить о важных делах», это означало, что он ответит на ее вопросы о его делах.

— Не думаю, что тебя это коим образом касается, Сефира.

— Значит, ты не собираешься мне говорить.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Ты все время забываешь, что я на тебя не работаю.

Она разочарованно вздохнула.

— Опять ты своё заладил, снова эта глупость.

— Знаю, ты вбила себе в голову, что я просто еще один охотник, который работает на тебя, но это не так. Я никогда не буду работать на тебя.

— Об этом мы поговорим напоследок, — сказала она. — Но даже если мы — конкуренты, разве ты не думаешь, что, когда Берсон и, скажем, Фергюс Дерн садятся вместе за один стол, то они обсуждают торговлю?

— Возможно, — согласился Итан. — Но я совершенно уверен, что Дёрн никогда не пошлет свои бандитов в дом Берсона, чтобы избить его жену и его самого до полусмерти.

— О, всё было не так уж плохо, — отмахнулась она от его замечания. Она мгновение изучала его лицо. — Твое лицо довольно хорошо заживает. Еще пара деньков и никто даже и не подумает, что с тобой случилось.

— Что ты имела в виду, еще минуту назад? Ты намекаешь на то, чтобы я пришел и стал работать на тебя?

Она вновь улыбнулась, склонившись к нему.

— А ты сам, как думаешь, что я имела в виду?

— Я думаю, что напугал некоторых людей, пока работал на Абнера Берсона. Видимо кто-то не хотел, чтобы я слишком много выяснил, а теперь еще ты зашла так далеко, что предлагаешь мне работу.

— Я тебе пока еще ничего не предлагаю. Расскажи мне, что вы обсуждали с Абнером Берсоном.

— И не подумаю.

Она собралась было отхлебнуть еще вина, но не стала и осторожно поставила свой бокал на стол.

— Ты же понимаешь, что есть и другой способ выяснить то, что меня интересует.

— Собираешься спросить у Берсона?

Сефира натянуто улыбнулась, но в ответ ничего не сказала.

Какая-то часть его была не прочь подразнить её, может быть, даже слишком. Её радушие и лучезарная улыбка не могли скрыть то, что она ненавидела его. В последнюю их встречу, она грозила убить его и в следующий раз она вполне может перейти от слов к делу. Как правило, то, что она хотела от него информации, было достаточно, чтобы убедить Итана держать всё, что ему известно при себе. В этом случае, однако, он может сам себе помочь, рассказав ей правду, или, по крайней мере, её часть.

— Я вернул ему брошь Дженнифер, — наконец, сказал он.

— Её брошь? — переспросила Сефира. — Да неужели?

— Да, и он заплатил мне. — Итан погладил карман, делая так, чтобы те несколько монет, которые ему дал Берсон, звякнули. — Ты же не собираешься у меня и эти отобрать, не так ли?

Она приподняла бровь и как-то неопределенно махнула в пространство.

— Ты и впрямь считаешь, что они были мне нужны? Я забрала их, чтобы довести до тебя свою точку зрения — продолжила она, прежде чем он успел ответить.

— Верно. Потому что избиения было недостаточно.

Она сделал вид, что к ней последняя фраза не имела никакого отношения.

— Так, значит, ты больше не работаешь на Берсона?

— А что? У тебя есть для меня работа?

— Отвечай на вопрос.

— Я нашел брошь, ради которой меня наняли. И мне заплатили за мои труды. Возможно, вы не слишком высокого мнения о моих умениях вести дела, но я не настолько глуп, чтобы работать бесплатно.

Она рассмеялась своим низким, гортанным голосом.

— Очень хорошо, Итан. А я и не знала, что ты достаточно умен, чтобы сделать то, что нужно. Полагаю, я недооценивала тебя.

Он пожал плечами, чтобы показать, дескать, его это мало волнует.

— А теперь может, ты мне ответишь на один вопрос?

Она подняла свою рюмку и отпила немного вина, не отрывая при этом от него своих глаз.

— Всё возможно, — сказала она, опуская на стол свой бокал.

— Кто первым тебе сказал, что я работаю на Берсона?

— Как я уже тебе и говорила, мало что в этом городе случается без моего ведома.

— Но ты сразу же обо всём узнала. Ты знала, что наняли именно меня, знала зачем наняли, и откуда-то тебе стало известно, когда я ходил в Королевскую часовню и когда я собирался встретиться лично с Берсоном. Я уже голову себе сломал, откуда тебе все это стало известно.

— У меня есть источники, — сказала она жеманно. Слишком собой довольная. Что до Итана, то он считал, что она сильно переигрывала.

— Не сомневаюсь… — начал было говорить он, но осекся.

«У меня есть источники», — сказала она. И он вспомнил, что ему сказал Берсон в их первую встречу. Итан спросил его, почему он нанял его вместо Сефиры, а Берсон ответил, что он рассматривал кандидатуру Прайс, но та сама призналась, что ничего не смыслит в колдовстве. «И потому… мы поузнавали, поспрашивали», сказал Берсон. «Я всегда знал, что в Бостоне был заклинатель. Просто нужно знать, где искать. А когда я услышал, что в городе есть охотник на воров, который так же и заклинатель…»

Кого он подразумевал под «мы»? Свою жену? Итан не мог себе представить, чтобы она занималась подобными вопросами. Она была слишком растеряна, чтобы увидеть Итана в тот вечер. Берсон бы не говорил с ней о найме охотника за ворами. Его младшая дочь? Ну, в этом нет никакого смысла. Уиллиям или кто-то из слуг? Итан не мог себе даже вообразить, чтобы Берсон советовался с ними в этом вопросе. Значит, остается Сайрус Дерн.

— Итан? — окликнула его Сефира, сощурив глаза.

— Да, — сказал он. Он заставил себя сосредоточиться. Он решил не задумываться над этим вопросом, тем более что для себя он уже все понял. — Конечно же, у тебя есть свои источники, Сефира, и они должны быть предметом зависти любого охотника на воров в Бостоне.

Если бы оказалось, что Берсон говорил с Дерном, откуда мог знать молодой торговец, что Итан был ведьмаком? Если, конечно, Дерн сначала не пришел к другому охотнику, разумеется, к Сефире, и та указала на Итана, когда поняла, что Дженнифер была убита с помощью заклинания. После разговора с Дернами, двумя ночами ранее, Итан предположил, что мужчина ничего не знал о его способностях. Возможно, Сайрус Дерн был более искусным лжецом, чем думал Итан.

— Скажи мне, — сказала она. — А разве Берсон не спросил тебя, кто виноват в смерти его дочери? — голос её казался непринужденным, но она пристально смотрела на него.

— Разумеется, спросил.

— И? — она начала терять терпение. — И что же ты ему сказал?

— А что я должен был ему сказать?

Она начала было отвечать, и Итан бился бы об заклад, поставил бы все монеты в своем кармане, что она собирается назвать убийцей Дженнифер Берсон беднягу Даниэля Фолтера. Но она вовремя спохватилась, еще раз улыбнулась и слегка склонила голову.

— Мне бы хотелось знать, что ты ответил отцу бедной девушки, — в итоге сказала она.

— Я сказал ему, что не знаю, что слышал имя, которое упоминается в связи с этим преступлением, но я не могу сказать наверняка, что этот человек убил его дочь.

Она нахмурилась.

— И его это устроило?

— Устроило? Нет. Но я сказал ему, что сделаю все, что в моих силах.

Сефира всё так же хмурилась и продолжала смотреть на него так пристально, что можно было подумать, что она обладает способностью читать его мысли.

— Я тебе не верю, — сказала она, спустя какое-то время.

Итан потянулся к бокалу с вином и сделал глоток, его рука не дрогнула.

— Чему не веришь?

— Всему этому. Всему из того, что ты сказал. — Она покачала головой и чуть усмехнулась. — Я-то подумала, что могла бы узнать что-то от тебя, и ты лгал мне все это время!

— Нет, не лгал. — Она начала было спорить, но он поднял палец, чтобы заставить ее замолчать. — Я почти ни разу тебе не солгал.

— Но ты признаешь, что всё-таки солгал мне.

— Ну, конечно, я солгал тебе. Как и ты мне. Мы с тобой никогда не станем друзьями, Сефира. Сама эта встреча основана на лжи. И только потому, что я оказался достойным тебя в этой небольшой игре, ты вдруг стала возмущена этим.

Она уставилась на него.

Итан осушил свой бокал и поставил его на стол.

— Я разочарован в тебе. — Он встал и отвесил небольшой поклон. — Спасибо за чудесный ужин.

Он вышел из-за стола и направился к двери.

— Я так понимаю, что ты не оставишь в покое это дело?

Итан на мгновение замер на полушаге, но не оглянулся на нее. Он уже взялся за ручку двери, когда она окликнула его по имени.

И всё же, вняв здравому смыслу, он оглянулся и посмотрел ей в лицо.

— Я не могу позволить тебе уйти, — сказала она. — Мои люди стоят как раз под дверью. И одно моё слово… — Она пожала плечами. — Никто не будет скучать по тебе. Ты не настолько важен.

Он ждал этого. У него не было ножа, но были и другие способы. Задрав рукав, он провел по коже ногтями, оставляя на предплечье три свежих бороздки, из которых тут же начала сочиться кровь.

Сефира открыла свой рот.

— Не смей! — пригрозил Итан. — Я ухожу. Твои люди немедля отдадут мне мой нож и отпустят меня восвояси. Или я подожгу твой великолепный дом и сравняю его с землей.

Она разозлилась настолько, что готова была придушить его собственными же руками.

— Крикни Найджела и скажи ему, чтобы он вернул мой клинок.

— Это еще не конец, Итан.

— А между нами никогда не будет мира, не так ли?

Его спокойствие, казалось, только еще больше её разозлило.

— Это уже не забавно! Я предупреждала тебя на счет дела Берсона, но ты проигнорировал все мои слова тогда и сейчас. Что ж, отлично. Я больше не буду говорить об этом.

— Как удобно-то станет нам обоим, потому что мне надоело тебя слушать.

Она медленно покачала головой, щеки вспыхнули румянцем, а её голубые глаза расширились от гнева. Даже сейчас, когда она угрожает его жизни, она была так же прекрасна, как любая женщина, которую он когда-либо видел.

— Думаешь, твое проклятое ведьмовство будет защищать тебя?

— В прошлом, оно вполне с этим справлялось.

— Есть и другие способы, — сказала она. — У тебя есть подружка — прелестная женщина. Она владеет маленькой таверной под названием Доусинг. Будет большой трагедией, если что-то случится с ней или с её заведеньицем.

Заклинание уже срывалось с его губ, прежде чем он успел осознать что делает.

— Дискати экс круоре эвокатум! — Уничтожить, наколдовано на крови.

Мощная пульсация силы прошла через всю комнату, заставляя пробежать мурашки по его спине. Рядом с ним появился дядюшка Реджи, светящийся кроваво-красным, улыбаясь, как упырь. В ярости Итан направил заклинание на Сефиру, но в самый последний момент, смог увести от неё удар.

Внезапно раздался треск ломающийся древесины, и маленький столик, стоявший возле того места, где сидела она, разлетелся на кусочки. Обломки древесины были разбросаны по ковру, на котором она стояла, а щепки и мелкое древесное крошево покрыли её юбку. Сефира стояла и смотрела на него, разинув рот.

Итан уже принялся снова царапать себе руку, потому как ему нужно было больше крови, чтобы пробить себе выход из её дома.

— Если ты или твои люди когда-нибудь приблизятся к Каннис или к её таверне, я всех вас убью. И мне будет плевать, что потом меня вздернут за твоё убийство. Я уничтожу тебя, измельчу в труху, как только что сделал с тем столом. А теперь зови Найджела. Я готов уйти.

Сефира подняла не него свои глаза и, наконец, выдавила из себя

— Найджел!

Мгновение спустя дверь отворилась. Найджел остановился на пороге, заметив окровавленную руку Итана и беспорядок по среди гостиной, потом вошел внутрь, хотя и оставил дверь открытой настежь.

— Отдай ему его нож.

Найджел вытащил оружие из кармана камзола и сделал шаг в направлении Итана.

— Просто положи его на ручку стула, — сказал Итан, указывая на стул окровавленным пальцам.

Найджел посмотрел на Сефиру, которая помедлила, но затем кивнула.

Здоровяк сделал так, как велел ему Итан.

— А теперь встань рядом с ней.

Мужчина подошел к Сефире. Итан взял свой нож и пошел к двери.

— Остерегайся, Итан. Всегда будь начеку, — сказала Сефира. — Не смыкай глаз. Даже не вздумай моргать.

Он вернул свой клинок на пояс, дрожащей рукой, теперь, правда, он не мог сказать, потряхивало его от ярости или от страха. Он взглянул на нее еще раз и вышел из дома, дядюшка Реджи последовал за ним.