Одиночка

Глава 9

Нервно засмеявшись, поворачиваюсь к Дункану:

– У меня нет зверя, так что такое ты на меня не спихнешь. Во всем виноват только ты. В моем ранении, в чертовой течке, в испорченном мехе и своей гостиной! Нечего было выпускать своего зверя и сцепляться со мной!

Одиночка не реагирует на мой выпад, а лишь задумчиво склоняет голову на бок. У меня не получается вывести его на эмоции, когда я хочу этого. Он демонстрирует их только по собственному желанию, а после скрывается за нечитаемой маской. Как я могу быть его парой, если не слышу его? Между нами словно не пролегла эта дорожка. Нет никакого понимания.

С другой стороны, я не знаю, как быстро проявляется связь и как она должна ощущаться.

Все, что мне предельно ясно, – он просто невыносим.

– Мне надо выйти на охоту, – ошарашивает он меня своим заявлением.

– Зачем?

Снова в глазах загорается дьявольский блеск, после которого я готовлю к очередной издевке.

– Моя пара много ест.

Взгляд перемещается на мой живот. По позвоночнику бежит озноб, и это не от желания. Нет, нет, нет…

– Ты хочешь сказать…

– Ты прикончила последний кусок мяса, а после этой ночи, думаю, тебя потянет на белок еще сильнее.

– Да скажи ты уже прямо! – взрываюсь. Я никогда не умела сдерживать эмоции. – Я забеременела?

– Течка еще не закончилась, – снова уходит от ответа.

Устало провожу рукой по лицу. С ним невозможно общаться. Мы просто перекидываемся фразами, как теннисными мячиками…

– Мне все равно! Иди куда хочешь! – раздраженно бросаю в ответ.

– Оставайся в доме. По комнатам не шарь.

Меня оскорбляет его приказ.

– Больно надо! – злобно бросаю, а затем демонстративно усаживаюсь на диван. – С места не сдвинусь до твоего прихода.

– Вот и умница, мышка.

Похвала только сильнее злит. В ней нет ласки, наоборот звучит неприкрытая издевка.

Придурок!

Он сверлит меня взглядом, но все же уходит. Я остаюсь сидеть на месте. Пять минут. Десять. Двадцать. Тридцать…

К черту! Подрываюсь с дивана. Начинаю ходить в гостиной из стороны в сторону. Признаю, что не ощущаю больше дискомфорта от резких движений. Но мучаюсь от вопросов, которые атакуют мой мозг.

Почему ему надо было уйти на охоту именно сейчас? Утром? Взял вот так и оставил меня. Теперь мне это кажется подозрительным. Особенно на фоне приказа не шарить по комнатам.

Сразу мелькает мысль, что он что-то скрывает. В памяти всплывают обрывки картинок с его пылающими красными глазами. Я до сих пор не понимаю, было это наяву или мне привиделось, ведь у оборотня не может быть такого взгляда, а мое воображение иногда играет со мной злую шутку. Этот вопрос мучает меня.

Ох, внутри просто чешется от желания засунуть свою любопытный нос в разные уголки дома, но в то же время что-то останавливает. Однако в какой-то момент не выдерживаю и направляюсь на второй этаж в поисках его спальни. Логично предположить, раз за одной оказалась ванная, то другая вела именно туда.

Дрожащими пальцами опускаю ручку двери. Толкаю от себя. Проникаю внутрь сердца его логова. Первое, что врезается в меня, это его запах. Здесь он более концентрированный. Каждый уголок помещения пропитан им. Отныне это мой самый любимый аромат в мире. Сродни дурману.

От моего движения моментально загорается свет. Здесь датчик? Как интересно. Секретный дом в скале слишком современный для обычного оборотня. Кто он, черт возьми?

Комната простая. В серых тонах. Одна стена скалистая. Это не задумка дизайнера, а часть горы, в которую встроеноэто произведение архитектуры. Глаза скользят дальше. Утыкаются в широкую кровать, которая наталкивает на мысль о похотливых вещах, что мы могли бы вытворять здесь.

Постель идеально застелена клетчатым пледом. Доберемся ли мы сюда? Возможно, он не считает меня достойной нормальной постели, а только коврика у камина. Эту мысль стирает воспоминание о том, что я сама его просила меня взять там, не сходя с места. Не могла думать ни о каких удобствах. Только о том, как быстрее утолить сексуальный голод.

Теперь я не понаслышке знала, что такое течка.

Безумная штука, созданная природой.

Двинулась глубже в комнату. Направилась к шкафу. Схватилась за дверцу и отодвинула в сторону. На полках аккуратно сложена одежда. Нахожу спортивные брюки. Матерюсь, что мне выдали только футболку, и все больше осознаю, с какой целью – ему нравилось смотреть на меня обнажённую. От этого жар распространяется по телу.

Меня накрывает удовлетворение. Глупая радость, когда я, наоборот, должна рассердиться на него из-за такого отношения.

Натягиваю на себя огромнейшие штаны. К счастью, на резинке есть завязки, которые я стягиваю максимально сильно. Футболку заправляю внутрь. Чувство, что на мне настоящие шаровары. Выгляжу по-идиотски, но ничего другого более подходящего в его гардеробе не имеется.

Оглядываю комнату еще раз. Здесь нет ни намека на какие-либо страшные секреты. Однако я уверена, что с одиночкой что-то не так. Только вряд ли я найду ответы в его спальне, поэтому обратно спускаюсь вниз. Диван рядом с камином мне очень нравится, как и невероятно панорамный вид. Усаживаюсь поудобнее, наблюдаю, как в небе проносятся стаи птиц, а пенистые облака смахивают на разные фигурки.

Вскоре понимаю, что меня клонит на сон.

Когда я дергаюсь и выныриваю из дремоты, то осознаю, что время приблизилось к сумеркам. Небо украсили розово-оранжевые росписи. Закат в этом месте просто невероятный. Размазанные мазки с уходящим кругом за ними. По окружающей меня тишине понимаю, что Дункан так и не вернулся. Это странно, ведь опасному хищнику не нужен весь день для охоты. Куда он запропастился?

Нервно подрываюсь с дивана. Разминаю занемевшие ноги.

Мысли скачут как сумашедшие. Я провалялась непонятно где, в то время как мой отец находится на грани жизни и смерти, а сестре угрожает связка с жестоким бетой. Вина захлестывает сознание. Оцениваю свое состояние и прихожу к выводу, что такой непереносимо болезненной потребности, как вчера, я не ощущаю. Думаю, одиночка ошибся. Течка прошла за ночь, а во мне остались лишь отголоски.

Тогда какого черта я здесь делаю? Чего жду? Когда он снизойдет до очередного потного марафона?

Только он явно не особо заинтересован в нем. В противном случае оборотень не оставил бы меня на весь день в одиночестве. Даже метка не кажется сейчас чем-то особо важным. Я посчитала ее настоящей из-за ее глубины, а сейчас сомневаюсь.

Никаких признаков уз, о которых мечтательно рассказывали волчицы моей стаи, я не чувствую. Да, она пульсирует при его приближении, но где все остальное? Где общие мысли? Я даже не могу потянуться к нему, чтобы понять, насколько далеко он ушел! А главное – связанный оборотень ни за что не бросит свою пару! Каждая минута расставания должна ощущаться непереносимой, но мне нормально. Признаюсь, внутри зудит раздражение, но только из-за его лживой натуры.

«Ты – моя», – мысленно перекривляю его.

Я ничья! Принадлежу только себе! И пусть он катится на все четыре стороны!

Неожиданно вспоминаю о том, что отец часто говорил, что я слишком эмоциональная. Взрываюсь по любому поводу. Иду на поводу чувств, а лишь потом думаю головой. Однако сейчас считаю, что я все расставила по полочкам и пришла к верному логическому заключению.

В итоге после всех своих «за» и «против» я решаюсь на отчаянный шаг – сбежать отсюда.

Проблемы в этом не вижу. Просто выйду так же, как вошла сюда. Но надо поспешить. Во-первых, одиночка может надумать вернуться, во-вторых, желательно попасть на территорию своей стаи до того момента, как луна засияет ярко в небе.

Одежду придется одолжить. Голой идти по лесу не собираюсь. Как-нибудь верну. Потом. Приняв решение, я иду по выбранному пути. Спускаюсь вниз, направляюсь к двери, с легкостью выхожу в ту же пещеру, через которую и попала в дом, в итоге оказываюсь там, где он лечил мою ногу. Сырость стен навеивает воспоминание. Словно это произошло давно, а не позавчера. Затем двигаюсь вперед, чтобы в конце концов вырваться из заточения на свежий воздух. Вечерняя прохлада бьет в лицо, вырвав из меня изумленный вдох.

Луна… как же прекрасно ее ощущать.

Лес готовился к ночной жизни. Тени деревьев вытягивались, превращаясь в пугающих монстров. Оживали сверчки, наполняя мир своим пением. Совы ухали на ветвях. Ворчали. Охотились на глупеньких мышей, которые не успели спрятаться в норку. Где-то шуршали зайцы, прыгая из куста в куст. Я слышала все это, так как обладала слухом оборотней. Хоть что-то унаследовала от своей расы.

Мне надо поспешить. Оглянулась. Выбрать дорогу назад было труднее, чем я предполагала в начале. Я пришла с северо-запада, значит, в эту сторону и пойду. Пугающий своей темнотой лес для меня был не страшен. Ярко-желтый взгляд – еще одно достоинство, которое мне перепало по генам. С ним и возможность прекрасно видеть в ночи.

Двинулась в выбранную сторону. Отдалилась от пещеры приблизительно на пятьдесятметров, как мою триумфальную улыбку ударной волной смыла вспышка огненной боли. Она пронеслась по венам мощной дрожью. Заставила согнуться пополам, упасть на колени.

Проклятие! Течка, словно хищный зверек, окутанный ароматом одиночки, был приспан, пока сдерживающий его фактор не исчез. Как только меня окружили другие запахи, он проснулся и продемонстрировал все свое недовольство, разгоняясь от слабой пульсации до настоящей агонии.

Как будто поводок между мной и оборотнем натянутся на максимум и сейчас дергал меня назад.

Не уйти. Тебе не уйти.

– Мамочки… – болезненно стону, просовывая руку между ног, чтобы надавить на эпицентр моих страданий.

Там влажно. Слишком влажно.

Этой влагой пропитывается мягкая ткань одолженных брюк.

«Нет, я же собралась уйти. Вернуться в свою стаю!» – упрямо приговариваю сама себе, но уже понимаю, что мой план потерпел крах.

Он был прав. Треклятый одиночка.

Течка не прошла. Она затихла перед финалом. Накапливала энергию, чтобы продемонстрировать мне весь спектр своего воздействия.

Почему мне казалось, что у волчиц нашей стаи она проходила намного легче?

Подняла глаза в звездное небо. Уставилась на полную луну. Она насмехалась над моей наивностью. Словно бросала мне: «Ну что, глупенькая, далеко ты ушла?». Тело сотрясла очередная дрожь.

Мне надо встать и пойти назад в пещеру, пока одиночка не заметил моего побега. Ведь теперь я понимала, что он обязательно вернется. Самец не бросит свою пару в таком состоянии.

Рука поднялась вверх. Я потерла метку на шее. От прикосновения к ней очередной остро-сладкий спазм сжал низ живота. В голове вспыхнула брошенная им фраза:

«Захочу – запру. Напоминаю, ты – моя. Метка тому доказательство!»

«– Теперь точно запру!» – вдруг врывается в мои мысли искаженный злостью мужской голос, а затем по лесу проносится гневный волчий вой.

Оборотень идет за мной.