Одиночка

Глава 11

Когда я насилу расплющиваю слипшиеся веки, то вместо ожидаемого голубого неба над собой вижу белый потолок. Я помню, что отключалась в лесу, но просыпаюсь явно на мягкой постели. Тяжелая рука придавила к мужскому телу. Бок болел от неизменной позы. Належала. Хотя признаться болел не только бок. Наверное, я попыталась повернуться, поэтому и проснулась. Размерное дыхание рядом не обмануло мою интуицию. Повернула голову. Посмотрела в его безмятежное лицо и с обвинением бросила:

– Ты не спишь.

– Нет, мышка, – не открывая глаз подтвердил он.

– Сколько? – мозг еще находился в затуманенном состоянии, поэтому выдал одно слово вместо целого вопроса, а хотелось спросить сколько времени он так не спит, а сторожит меня.

– Хм, возможно трое, – задумчиво протянул одиночка. – Через пару дней скажу точно.

– Что трое? – нахмурилась, не поняла его ответа.

– Плодов.

– Каких плодов?

– Наших.

– Ты издеваешься? Я хотела знать, как давно ты не спишь!

– Ах, это, – с насмешкой бросил он.

– Это правда?

– Что?

– У меня от тебя голова болит!

– Раз болит, значит правда.

Я зарычала. Конкретно так, потому что взбесила. Дернулась, но не для того чтобы выскочить с кровати, а наоборот забралась на него сверху. Он усмехнулся, смотря на меня снизу. Моя поза ни капли не давала мне преимущества. Весь его вид говорил, что он просто позволяет мне возвышаться над ним, потому что его забавляет мое поведение.

– Ты уничтожил меня ночью! – кидаю свое обвинение, но встречаю на лице мужчины самодовольную улыбку.

– Зато течка прошла. Все как ты хотела.

– Что?

– Ты же просила меня «убери ее, убери». Я выполнил твою просьбу. Теперь ты у меня в долгу.

Задыхаюсь от его наглости.

– А ничего, что мы теперь повязаны на вечно и возможно у нас… у меня… тьфу ты.

– Будет потомство? – одна его бровь иронично приподнимается.

– Да!

– Будет. – Просто подтверждает он, словно в этом нет ничего ужасного.

– Боже! Я не готова была стать матерью! – в отчаянье закрываю лицо руками.

– А мне не нужны были дети. Не с моими генами.

В его голосе скользит горечь.

– Что ты имеешь в виду? Ты поэтому прогонял меня со всех сил, хотя должен был унюхать мое состояние с самого начала?

– Природа та еще сучка, – отмахивается он, оставляя мои вопросы без конкретных ответов.

Я прищуриваюсь и в этот момент вижу, как он поднимает руки, чтобы накрыть мою грудь.

– Эй! – бью его по руке, но конечно одиночку это не останавливает.

– Теперь ты моя, Ронни. Хочу касаться – буду.

– Боже, ты такой мужлан. То уходи, то теперь ты – моя.

– Я – альфа, а ты моя альфа-сука.

Скривилась. Никогда не любила как в стае так изъяснялись, но казалось оборотням нравилось подчеркивать свою звериную сущность грубыми словами.

– Мне надо домой.

Я попыталась слезть с него, но руки молниеносно переместились на мою талии, удерживая на месте.

– Пусти!

– Нет, – его глаза сузились, а руки толкнули меня ниже, от чего ягодицы вперлись в твердый бугор.

– Только не снова, – заныла. – Течка прошла. У меня там все болит. Не знаю, смогу ли я нормально стоять! – последняя фраза вырвалась с визгом, когда его тугая головка уперлась в совсем другое колечко.

– Нет, нет, нет.

Замотала головой в явном отказе. Неожиданно мир крутанулся перед глазами. Я стала лежать спиной на постели, а он грозно навис надо мной.

– Ты – моя! Никаких отказов!

– Да ты же сам упорно отказывался от меня! – возмущенно бросаю в ответ. – Какой самец в своем уме будет прогонять самку в течке!

– Это было тогда. И ты не ушла. Теперь все решено.

Этот шовинистский подход бесит меня еще больше – я взрываюсь, хотя знаю, что при альфе нельзя так себя вести, но с ним вечно слетают все запреты.

– Чертов неандерталец! Давай трахни меня снова, а затем я сбегу, слышишь!

Он хмурится, но не отдергивает меня. Выжидает, что выдам дальше? Вот я и начинаю больше давить.

– Там моя сестра! Отец при смерти! Я отсутствовала слишком долго. Я боюсь, что не застану его. Пожалуйста, Дункан.

Видя, как он моргает, осознаю, что правильно сделала, назвав его по имени. Он задумался. Поднял руку, положил мне на шею, сдавив, демонстрируя свою власть. Двинулся ею вниз, пока не накрыл мой живот.

– Ты забрела в мое логово сама. Теперь ты моя, признай это. Сейчас же!

Боже, нам будет сложно примириться, потому что я ни черта признавать не хотела. Отец всегда говорил, что я упрямая. Будь я нормальной волчицей, могла бы стать сильной альфой.

– Они мои.

От мысли о детях меня пробивает озноб, но я пока стараюсь откинуть эту новость, так как не знаю, способна ли совладать с собой. Три он сказал?

Из-за моего молчания рука опускается ниже. К ноющему местечку. И сейчас оно болит не из-за потребности, а из-за жуткого раздражения после его же пристального внимания. Слишком насыщенные были последние две ночи для моего тела.

Я гримасничаю, когда он прикасается, хотя на удивление он делает это невероятно нежно.

– Полечить?

– Нет! – категорично отказалась, ведь знаю, чем это закончится. – Спасибо, само пройдет, если не трогать, – пробурчала под нос, только от слуха оборотней ничего не скроешься, как бы тихо ты не говорил.

– А может я буду трогать.

Он дразнит меня или серьезен?

– Дункан, пожалуйста. Мне страшно за мою семью, – искренне призналась ему, смотря прямо в глаза.

– Твоя семья теперь я. Скажи это!

Что ж за твердолобый тип! Одиночка, дикарь, отвык нормально разговаривать. Однако я понимала, что он не отступит, а значит это придется сделать мне. Только язык словно прилип к нёбу и не желал слушаться.

– Хорошо. Ты – моя семья. И как член моей семьи, ты должен помочь моему отцу и сестре.

Вот как извернулась. Дункан прищурился. Ему мои слова не пришлись по душе. По сути сейчас я пыталась надавить на незнакомого мне оборотня. Альфу.

Черт, надо срочно сгладить напряжение, как бы меня не одолевало желание расцарапать ему глаза.

– Запрещенный прием, мышка, – обвинил одиночка.

Затем наконец поднялся. Я облегченно вздохнула, что не укрылось от него.

– Бьешь по моей самооценке беспощадно.

Это что? Сарказм? Юмор? Я никак не могла разгадать поведение этого оборотня.

– По ней может что-то ударить? – скептично уточнила.

Его взгляд опустился на мой живот.

– Теперь уже нет.

Вот это замашки настоящего самца! Все альфы – одинаковы!

Я быстро перекатилась на кровати к краю, чтобы встать с противоположной от него стороны. Потянувшись за покрывалом, укуталась в него, хотя одиночку наша нагота совсем не смущала. Все же для меня он – незнакомец, с которым меня в наглую свела природа.

Кто он – это загадка. И предполагаю, чтобы найти ответ, нужно вытащить наружу ни один припрятанный скелет.

– Я ухожу!

Моя угроза не возымела эффекта. Лишь приподнятая бровь и блеск в глазах. Он явно забавлялся.

– Уходи… в ванную. А затем спускайся на завтрак.

Почему он звучал рационально, а я казалась себе чокнутой истеричкой? У меня отец при смерти и сестра во власти мерзавца. В таком случае можно быть кем угодно. Вот только урчащий живот стал еще одним доказательством мужской правоты.

– А потом?

Дункан тяжело вздохнул, но сдался.

– Мы проведаем твоего отца и вернемся обратно в логово.

Я чуть не подпрыгнула на месте от радости. Это все, что я просила. Губы невольно сами тянулись в улыбке, хотя я сдерживала ее как могла. Особенно видя напротив себя недовольную гримасу одиночки.

– Спасибо, – прошептала со страхом, что он передумает.

Подтянув грозящее упасть покрывало, я поспешила в ванную. В дверях остановилась, когда услышала:

– Я оставлю для тебя одежду на кровати. Тебе явно пришлись по душе мои спортивные штаны.

– Не с голой задницей же по лесу бегать.

– Вообще не предполагалось, что ты будешь там бегать, – полетело в ответ.

Наши разговоры постоянно превращались в пикировки. Каждый хотел оставить слово за собой и не собирался уступать.

– Я не ожидала, что твоя охота на кролика затянется, – не удержалась от колкости. – Нюх подвел, муженек? Не первый раз у тебя с ним проблема.

Намекнула на то, что он игнорировал мою течку. Сокрушительно покачала головой.

– А у меня женушка с острым язычком, я смотрю. Может на деле продемонстрируешь все его умения?

Щеки невольно покраснели даже после всего того, что он вытворял с моим телом.

– Обойдешься! – бросила и моментально скрылась за дверью ванной.

Сердце колотилось как бешеное. Из комнаты донесся его раскатистый смех.

– Ты же понимаешь, что от меня не скроешься за дверью? – прокричал Дункан.

– Это твой дом. Вряд ли тебе хочется разносить его на кусочки!

– Какая ты язва. Одежда на диване. Жду тебя внизу.

– Ты сам то оденься! Хватит сверкать голым задом.

Очередной смешок пронесся теплой волной по телу. Должна признаться, что мне нравились наше пререкание. Было в них что-то такое, что невероятно сближало.

– Я вообще-то стоял к тебе передом! – донеслось до меня.

Как будто я не заметила! Такое богатство тяжело проигнорировать.

– И напоминаю, мы истинная пара. Я еще не слышу четко, но чувствую, о чем ты думаешь!

Кажется, он просто не способен оставить меня в покое.

– Я поняла! – раздраженно крикнула, чуть повернув голову к двери. – Не надо мне лишний раз напоминать о моем плачевном положении.

– Ох и договоришься ты, мышка.

Закусила губу, чтобы снова не начать парировать, потому что ощущала, чем в итоге может закончиться спор. Мой истощенный за ночь организм был против. Мне и так казалось, что я ускоренным темпом догнала в опыте всех своих сверстниц. А учитывая последствия, даже перегнала.

Я постояла, прислонившись к двери, все то время, что он возился в спальне, и лишь когда шаги удалились, расслабилась и принялась приводить себя в порядок. На свое тело в зеркале лучше было не смотреть. Синяки да ссадин – не то, что хочется получить от ночи любви. Да и так назвать то чем мы занимались довольно сложно. Будь я нормальной волчицей ничего бы не осталось. Но я не такая. И он не такой.

Что-то была в одиночке странное, пугающее и свирепое.

Слишком много вопросов вызывало его затворничество. И в конечно итоге мне придется столкнуться с ответами. Многое можно скрыть от любовницы, чего не скроешь от истинной пары. В этом плане я не заблуждалась. Только сейчас была не способно разбираться с таинственной личностью одиночки.

В приоритете отец и сестра. Остальным займусь потом.

В тот момент я не предполагала, что эти вопросы сваляться на меня вне очереди.