Одиночка

Глава 19

Мы расположились в гостиной. На лице супруги Коннора читалось явное облегчение, когда она опустилась на мягкий диван. Видно, что дорога к нам не была для них простой. Мне все еще не верилось, что передо мной сидит мой родной брат, а любимый папа на самом деле приходиться мне дядей.

Весь мир перевернулся с ног на голову. Однако я нельзя не признать, что в глубине души ощутила облегчение. Слишком долго я задавалась вопросами о своей матери, и вот наконец я получу все ответы.

Кто сказал, что правда будет легкой?

Вот только я была готова принять ее. И в такое непросто время меня очень поддерживало то, что рядом находился Дункан. Он словно скала нависал надо мной, гарантируя защиту и убежище.

– Я так понимаю, вам негде остановиться? – уточнил папа, когда после глотков теплого чая в гостиной повисла тишина.

– Да, – признал Коннор и я видела, что это далось ему непросто.

Мужчинам-оборотням тяжело признать хоть толику слабости, но они делали это ради своей пары.

– У меня наверху есть свободная комната. Стая примет вас в свое лоно. Ты дома, сынок, – заверил его папа.

Даже у меня в горле запершило от нахлынувших эмоций, не говоря уже о Конноре. Лара стала протирать пальцами глаза.

– Спасибо.

– Не стоит благодарности! – Бенедикт мотнул головой. – Мы семья. Твоя мама была моей маленькой сестренкой, которую я не смог уберечь.

– Вы не виноваты. Против природы невозможно пойти, а она встретила свою истинную пару.

– Этого мерзавца! – рыкнул папа, а затем невольно положил руку на бок.

Рана еще беспокоила его. Жест не укрылся от взгляда Коннора. Отец вздохнул.

– Кроме того, мне потребуется поддержка такого сильного оборотня, – хмыкнул он.

Это был достаточно умный ход – дать понять, что протянутая рука помощи – это не жалость и не благотворительность, а взаимовыручка. Быть нужным очень важное чувство, которое привязывает сильнее даже чувства благодарности.

– У тебя сильный зверь. Почти альфа, – неожиданно заметил Дункан.

Синонимом фразы «почти альфа» должно быть слово «бета»! Я по-другому взглянула на брата. Однако сейчас у меня в голове крутилось слишком много мыслей о наших родителях, поэтому отложила размышление о том, кем может стать Коннор в этой стае на потом.

Коннор вопросительно посмотрел на мою пару, но я решила пока перевести разговор в ту сторону, которая интересовала меня больше всего.

– Расскажи мне о родителях, – попросила я.

Конечно, больше всего меня интересовала мама. Разум все еще до конца не принял тот момент, что мужчина, сидевший рядом, не мой отец.

Коннор тяжело вздохнул, давая понять, что эта история не будет простой. Однако то, что я услышала, оказалось каким-то чудовищным. Мужчин говорил о своей жизни с отрешенным выражениям лица, делая вид, что весь ужас происходил не с ним. Лара в поддержке сжимала руку своей пары. Слушая факты о своем рождении и тех испытаниях, которые прошла мама, я понимала, что получаю лишь сухие факты. Именно ему, моему брату, пришлось пережить все это.

Его исповедь закончилась тем, как они добрались сюда по оставленным мамой подсказкам, а в городе встретили Итана. Коннор сразу учуял в нем оборотня, поэтому и обратился с вопросом о местной стае.

– Неужели наш биологический отец на самом деле такой ужасный? – тихим голосом спросила у брата.

На его лице промелькнуло сожаление.

– Мне жаль, Рони. Я рада, что у тебя был другой отец.

– А мама? Почему она не осталась со мной?

– Она отдала тебя мне с просьбой воспитать тебя. Она же собиралась вернуться за сыном, но я видел, что в ее глазах потух огонек жизни. Только вы еще удерживали ее. Мой зверь сразу потянулся к тебе. Наши ароматы были похожи, ведь у нас одна кровь, поэтому я решил, что представлю тебя стае как свою.

– Ты знал, что она не вернется? – со слезами на глазах уточнила.

– Истинная пара – это благословение и проклятие, – взгляд мужчины скользнул на Дункана. – Оборотень не может без своей половинки. Он начинает медленно увядать. Для Миранды, вашей матери, ее пара стала целым миром.

– Миром, который превратился в кошмар, – добавил Коннор.

– Да, – печально согласился отец. – Она была в отчаянье, что не могла вытащить тебя из его рук. Ее пугали опыты, которые он собирался на тебе ставить. Когда она отдала мне Рони, то мы договорились встречаться недалеко от территории стаи раз в три месяца. Однако такая встреча произошла лишь единожды. Больше Миранда не появилась.

– Возможно она все еще жива? – с надеждой воскликнула я, но отрицательное мотание головы двоих мужчин было категоричным.

– Через год меня вызвали на опознание тела. Ее нашли в лесу, в одном городке. Причину смерти указали как остановка сердце. Однако я знал настоящую причину – ее зверь медленно умирал внутри из-за ее пары и опытов, которые он над ней провел.

Боже, это было ужасно. По моим щекам текли слезы. Бедная мама. Природа к ней оказалась невероятно жестокой.

– Карстаун? – неожиданно спорила Лара.

– Да. Откуда ты знаешь?

– Это первый город, в котором мы остановились, когда сбежали из того дома, – пояснила девушка.

– Она все время была рядом, – пораженно проговорил Коннор.

– Значит, ждала возможности, чтобы вытащить тебя. Волчица не могла простить себе, что оставила своего ребенка, поэтому, как только обезопасила Рони, вернулась в те края, к тебе поближе.

В гостиной повисла тишина. Я переваривала всю информацию, полученную от брата. Он же смирялся с тем, что мама принесла себя в жертву. Отец вспоминал свою сестру, которой так и не повезло с истинной парой.

– Жаль, она так и не дождалась твоей свободы, но уверен была бы счастлива узнать, что ты нашел свою пару и вы ждете потомство, – проговорил папа, скрашивая печальное настроение, что окружило нас.

Коннор положил руку на живот супруги.

– У нас будет двое мальчиков.

– Самцы. Прекрасно! – порадовался папа. – Наконец я стану дедушкой!

После этого заявления Дункан засмеялся. Я сердито посмотрела на него.

– Не забывай, Рони тоже беременна. Так что слово «наконец» здесь не очень уместно.

Я аж покраснела от такого наглого заявления. Коннор внимательно посмотрел на меня.

– Мы только недавно нашли друг друга…

Дункан снова расхохотался. Я начала закипать. Захотелось стукнуть паршивца.

– Ты попалась в капкан на моей территории.

– Рони? – с ужасом выкрикнул отец.

– Все уже хорошо. Он вылечил меня! – намекнула ему о том же средстве, которое мы использовали на нем.

– Поздравляю, сестрёнка, с приобретением пары, – с улыбкой проговорил Коннор.

Мне было так дико слышать такое обращение не только от Эбби. Хотя вряд ли она снова меня так назовет. Чувствую пропасть между нами будет только увеличиваться.

– Спасибо. Я сама не знаю, как это произошло. Еще не привыкла.

За свои слова получила долгий, пронзающий взгляд от Дункана.

– Понимаю. У нас с Ларой все тоже случилось спонтанно.

Мне стало очень любопытно, ведь в своем рассказе, он лишь упомянул, что наш отец приютил девушку в непогоду, а затем насильно удерживал в доме. Однако то что происходило с ней там, он упустил, закончив рассказ тем, что она оказалась его парой и они сбежали. И я понимала, что для молчания была веская причина, а мы не настолько близки, чтобы посвящать нас в столь откровенные вещи. Все же осознаю, что Ларе досталось от нашего отца не меньше чем нам, его родным детям.

Затем я вспомнила о своей дефектности. Облизав пересохшие губы, решилась узнать у Коннора.

– Он мог что-то сделать со мной, от чего у меня пропал зверь? – вопрос вырвался шепотом.

Эта проблема всю жизнь мучила меня, как и вопрос о личности мамы. Возможно сегодня я получу все ответы и наконец пойму, почему не такая, как все.

– Рони… – тихо проговорил папа.

Он всегда пытался убедить меня, что моя дефектность – это то с чем можно жить. Но когда ты отличаешься, то всегда чувствуешь свое ограничение.

– У тебя проблемы со зверем? – удивленно уточнил Коннор.

– У меня его нет. Я не могу превращаться. У меня почти не работает регенерация. Зрение и нюх лучше, чем у людей, но это единственное, что мне досталось от оборотней. И… – набрала в грудь воздуха, чтобы проговорить это, – до встречи с Дунканом у меня ни разу не было течки. Я – дефектная.

Коннор задумчиво склонил голову, рассматривая меня.

– Ты же полноценный оборотень?

– Да.

– Тогда почему я нет? – с отчаяньем выдохнула. – И же мне передались гены отца-человека?

– Рони, успокойся, – мягко попросил Дункан.

Он встал возле моего кресла и я наклонилась, чтобы прижаться головой к его боку. Мне необходима была его поддержка.

– Гены оборотней невероятно сильны. У Лары будут полноценные щенки. Я знаю это. Чувствую. То, что наш отец человек, не должно было повлиять на тебя, но вот его опыты…

– Он что-то делал, да?

– У меня нет точного ответа, потому что мама всегда оставляла меня в комнате, но я предполагаю, что да. Он бы не упустил возможности проводить свои проклятые безумные эксперименты. И думаю, что это началось еще когда ты находилась в утробе.

Такое было больно слышать. Узнать, что за всеми моими проблемами, слезами и волнениями стоит тот, кто по сути подарил мне жизнь. Как он мог быть настолько бесчеловечным? Злой, ужасный человек.

Мой настоящий отец сидел рядом. Он потянулся ко мне. Прижал ладонь к моему лицу. Погладил, стирая слезы.

– Рони, мне жаль, – проговорил он.

– Пап, это не исправить. Я никогда не стану нормальной!

Глаза заволокла прозрачная стена. Я совсем расклеилась и не могла унять рыдание. Неожиданно меня сильно встряхнули, а затем поставили на ноги.

– Прекрати! – рыкнул Дункан.

– Не могу!

Снова трясок.

– Я сказал, прекрати!

– Твой метод успокоения не действует! – сквозь икоту сообщила ему, а этот мерзавец, моя истинная пара, снова меня встряхнул.

– Если ты не прекратишь плакать, то я перекину тебя через плечо, и мы вернемся в логово!

От такого наглого заявления слезы моментально высохли.

– Да что же ты за пара такая!

Однако мой брат и отец просто рассмеялись из-за его заявления. Даже Лара хихикала в ладошку.

– Вы должны встать на мою сторону, а не забавляться из происходящего.

Коннор сразу поднял руки.

– Я не встреваю между супругами. Мне и со своей разборок хватает.

Сразу после этого Лара двинула ему локтем в бок.

– Не позорь меня! – прошептала девушка, но конечно мы все услышали, благодаря слуху оборотней.

Он приобнял ее, притянув к себе.

– Маленькая моя, мы нашли свой дом, а значит может не стесняться и быть собой.

Слова брата растрогали меня из-за чего из глаз снова потекли слезы. Только Дункан все не так понял.

– Рони, достаточно, ты не дефектная! Ты настоящая волчица, которая оставила глубокие борозды в поле моего дома. Ты рычишь, когда злишься и это далеко не человеческий рык. И несмотря на приятную физиологическую особенность, твоя течка прошла как у остальных волчиц.

– О какой особенности идет речь? – уточнил брат.

Дункан только открыл рот, чтобы объяснить, но я мигом закрыла его ладонями. Не хватало еще, чтобы он сообщил им о моей девственности.

– Т-с-с! Я не того плакала, а просто растрогалась, что мой брат назвал нас семьей.

Брови моего одиночки поползли вверх.

– Может быть это все гормоны. Если так, то это ты виноват в том, что я плачу!

– Ничего себе заявления! – усмехнулся он и я почувствовала кожей ладони эту ухмылку.

– Я же беременная из-за тебя!

Убрала руки от его рта, прижалась к груди, позволяя ему меня обнять. Именно вот так я чувствовала себя самой защищенной в мире.

– Ты хочешь сейчас об этом поговорить? – Дункан говорил расслабленно. Он тоже успокаивался, когда держал меня в своих объятиях.

Что это? Брачные узы или зарождающиеся чувства?

– Ладно, – проговорил отец, поднимаясь. – Пойду посмотрю комнату, которую смогу вам выделить с Ларой, а когда вопрос с вашим принятием в стаю решиться окончательно, мы подумаем над домом.

– Спасибо, альфа.

– Когда мы наедине можно просто Бенедикт или дядя. Я буду рад.

– Хорошо, Бенедикт.

Я увидела по лицу папы, что он бы предпочел второй вариант, но мы встретились все только сегодня и для Коннора это тоже было не легко – принять новую реальность, семью, которой у него никогда не было, защиту и дом.

– Эх, теперь у меня под крылом две пары молодят. Как я до такого докатился?

– Мы с Рони сегодня вечером возвращаемся в наше логово, – вдруг сообщил Дункан.

– Что? Почему? Мы не можем! Папа еще не выздоровел и вопрос с Итаном не закрыт! И мой брат! – махнула в сторону Коннора. – Я хочу пообщаться с ним побольше. Мне еще столько всего надо спросить о маме… и том человеке.

– Рони, наше логово находиться не так далеко, – привел свои аргументы Дункан.

– Да, иди больше получаса. Это не совсем близко даже для оборотней. Пожалуйста, мы должны еще задержаться.

Дункан уставился на меня хмурым взглядом. Понимая, что исчерпала все доводы, я решила прибегнуть к человеческому методу, а именно коктеству. Выпятила грудь вперед, надумала губки, захлопала ресницами.

– Пупсик, прошу тебя, давай еще немного погостим у папы!

Уже на самом обращении Дункана чуть удар не хватил. Лицо побледнело, а зрачки расшились. Отец как-то быстро направился к лестнице, словно специально уносил ноги, прежде чем его зять взорвется в праведном гневе. Коннор отвернулся, посмеиваясь в кулак.

– Пупсик? Ты назвала меня пупсиком? – рыкнул мой неандерталец.

– Ты так долго жил сам, пупсик, что отвык от компании. Пришло время налаживать коммутационные связи.

– Мышка, ты доигралась! – бросил он, а затем молниеносным движением перекинул меня через плечо.

К счастью, направился не на выход, а к лестнице, что означало – мы идем в мою комнату. Сейчас нашу.

– Мы ничем таким не будем заниматься в доме папы! – предупредила его, прежде чем мы скрылись за дверью спальни.

– Здесь звуконепроницаемые стены. Твой отец побеспокоился. Понимал, что у него будут шумные зятья.

– Дункан, а может не надо… – заскулила я.

Он ласково провел ладонью по моей ягодице, после чего сильно шлепнул.

– Ай!

– Ты со своим пупсиком так легко не отделаешься! – пригрозил он и с грохотом захлопнул за нами двери.

Я осталась со своим взбешенным одиночкой наедине.