Один в поле – не один

Глава 10

ГЛАВА 10

Гораздо южнее. Несколькими часами позже.

— Вон их костры, Командор, — тыча куда-то в предрасветные сумерки, сообщил Вит Хо́лтаф и огладил свою аккуратную черную бороду с живописной проседью.

— Ага, вижу. Надо же, сколько шли по темноте, едва ноги не попереломав, и таки вышли куда надо. Отличная работа, Красивый. Не смотря на ночь, верно вывел нас по следу беглецов со всем их табуном аккурат к стоянке, к тому же, как я понял по доносящейся вони, еще и с подветренной стороны. Красава! — искренне похвалил лидер отряда самого, пожалуй, сведущего из своих людей в вопросах орков и их зубастой скотины. И сам при этом непроизвольно пощупав свою черную бороду. Не столь ухоженную, но достаточно густую и ладную. Но опомнился и, прекратив оглаживать этот вот вынужденный признак мужественности, продолжил. — Что ж, бойцы, вы наверное недоумеваете, почему это я взял не всех кого только можно было. Почему выступил без мобилизованных или хотя бы добровольцев, которых было в достатке. Отчего ограниченными силами отправился в погоню за недобитками и, главное, их проклятущими волколаками, которые на открытой местности для нас смерти подобны. Отвечу так. Здесь — самые доверенные лица, кому предстоит сейчас увидеть то, чего я не был намерен показывать раньше времени. Но, увы, Набег смешал все планы, случившись так скоро. Мы не успели многое воплотить, вынужденные браться за оборону. И мы сумели. Мы сохранили не только наши жизни в бою с превосходящими силами грозного противника, но и отстояли наше поселение. Наш Дом! Пускай и временный пока. Однако это не всё. Этого мало. Нам предстоит еще многое, а потому мы не можем себе позволить промедления, почивая на лаврах, безусловно заслуженных. Не время расслабляться, нужно двигаться дальше, не откладывая. Необходимы решительные действия, пусть и в невыгодных, на первый взгляд, условиях. Но я с вами! Я не могу позволить ненужных жерт, для чего и решился прибегнуть к одному из своих средств, время для которого пока еще не пришло. Да, это так. Да, разумнее было бы не спешить. Да, последствия могут быть нешуточными. Да, я рискую ополчить всех местных против нас. Да, всё настолько серьезно и, возможно, я сейчас делаю большую ошибку. Но жизни моих верных людей мне важнее! И я верю в вас и ваше благоразумие. А потому, повторюсь, вы станете свидетелями того, о чем до поры до времени никто, повторюсь, никто не должен узнать! Это понятно?

— Да, Командор, — за всех ответил Хромой, когда как остальные мечники его 1-го десятка согласно покивали, им вторили Хмурый и его орденоносный 2-й десяток, Молчун и еще четверо телохранителей молча подтвердили, а Быстрая, на этот раз без своих соратниц, задумчиво склонила голову, но не стала возражать огласившему за нее ее мнение. Рыжебородый же продолжил. — Не хочу говорить за других, но не думаю, что кто-то со мной не согласится. Для всех нас, бывших калек, ты сделал то, Командор, за что мы будем верны тебе до конца! Тем более ты не раз уже показал, что с тобой этот вот конец — дело не самое вероятное, хе-хе. Вон, нога как новенькая. Опять не хромаю! Так что держаться тебя, после такого-то, сам господин здравый смысл велел. Да и дело ты делаешь правильное и важное, Командор, поэтому мы — с тобой, что бы ты ни и задумал, куда бы нас ни повел, на кого бы нашу руку ни направил. А она, уверяю тебя, не дрогнет. Так я говорю?

— Да, — уверенно подтвердили все и каждый из присутствующих.

— Что ж, тогда слушайте план действий...

А спустя некоторое время бесцеремонно был потревожен сон, в том числе и вроде как часовых, группы беглецов, которые остановились на превал у одного из притоков реки. Достаточно широкого, а потому, прижми лобастых с их волчищами к воде, и они все окажутся в ловушке. Что, собственно, и произошло, когда с трех прочих сторон трое «знаменосцев» подошли с пугачами наперевес. Не очень близко, но достаточно для того, чтобы зажать заскуливший и сбившийся в кучу табун. При этом не вызывая у мохнатых монстров безумия и отчаянного желания вопреки всему убраться подальше, хоть даже и вплавь с немалым риском утопнуть.

А Лин Абель тем временем начал действовать. Да еще как начал. Очевидно, пойдя на поводу у загрубелого бесстрашия Кира вон Гимса и незрелого безрассудства Сергея Сулина, с эдакой предвкушающей улыбочкой он вышел вперед и, когда приблизился на расстояние броска, могучим им отправил в полет раскрученный в здоровенной праще снаряд. Хотя, скорее, эту хрень на палке правильнее назвать фистибалом. И вот, замотанная в изрисованный кусок кожи лягушка с мгновением назад проткнутой ножом головой, когда преодолела весьма приличное расстояние и оказалась аккурат в гуще волколачьего стада, рванула там подобно паре-тройке килограммов тротила. Ну примерно.

— Жесть, — подняв голову и прочистив уши, поделился впечатлениями выдумщик, когда перестал, придерживая свой «вьетнамский» шлем, вжиматься в землю. И да, помятую, но не проломленную кирасу он уже подрихтовал. — Пипец, как громко-то, и... и только кишки по сторонам. Вон, даже сюда чей-то писюн долетел. Бррр. Вот, что значит нарушение правил техники безопасности при активации избыточным жертвоприношением старательно вычерченного грамотно-ошибочного ритуала! Натуральное СВУ для бомбиста-чернокнижника, блин. Так, надо бы повторить, пока они там все контуженные. Вот только «заряд» побольше попробую. Где там наш зайчишка зайка серенький. Прости, лапочка, но тебе придется немного полетать. Хотя со сломанной шеей тебя не укачает. Ох уж этот мне некромантский юмор. Мда, что-то я в последнее время всё чаще и чаще прибегаю к этой мерзости. Но что поделать, когда энергетика отстой. Так, пора. Эх, раззудись, плечо! Размахнись, рука! Хэх!

Бабахнуло теперь уже как с десяток килограммов упомянутого ВВ.

— Командор, — послышалось из овражка неподалеку. А потому как Молчун горланил будь здоров, несколько оглохший после взрыва его собеседник более или менее всё расслышал. — Откуда у тебя энергобомбы для шестидюймового бомбомёта? И нельзя ли набрасывать их с расстояния, эм, более щадящего для нашей требухи. Меня ж чуть не контузило тут. Ты там, кстати, как?

— БЛЕСТЯЩЕ! — не слыша себя, проорал в ответ весёлый, даже не смотря на кровь из носа, любитель больших взрывов. — В АТАКУ, ЧТО ЛИ!

Ну и чуть пошатывающиеся телохранители из оврага, а также куда менее помятые бойцы 1-го десятка немногим левее, да 2-го — правее, обнажив клинки, потопали добивать утративших всякую боеспособность монстров. Нет, были, конечно, и обезумевшие мечущиеся волколаки, но они либо перетонули все, кинувшись в реку, либо, неприглядно волоча за собой кишки, попёрли «куда-то туда». Ну а нелепо то и дело сталкиваясь друг с другом, так никуда в итоге и не убежали, потому как их страдания вскоре были прекращены неплохо так за сегодня опыта поднобравшими бородачами. Хотя и Быстрая не зевала.

И когда солнце встало, ознаменовав начало нового дня, со всеми монстрами было покончено. Почти. Кроме трех изранненных, но пока ещё живых крепышей из буробоких. То есть как и заказывал Командор, даже и думать не хочется, для чего именно. Хотя никто и не думал, пока старательно не обращая внимания на душераздирающие вопли откуда-то из оврага, где уединились некромант и его жертвы, сосредоточенно продолжали заниматься сбором трофеев. Усталые, но довольные люди, предпочли закрыть глаза на некоторые не самые приглядные вещи, тем более они все теперь стали куда более приближенными к лидеру, чью очередную тайну узнали, заодно немало впечатлившись его огневой мощью. И плевать, что для ее наращивания может потребоваться жестить с ещё живыми лобастыми, ведь не это главное. А то, что на горизонте наконец проглядывает куда более день ото дня ясное будущее, и без того являющееся роскошью для чужаков в этом мире.

****

На одной из башен Нахолмска. На следующий день.

— Что делать будем, Шустрый?

— Еще раз назовешь меня так, Сытый, и я не посмотрю на твои седины. Так что ты имеешь в виду, казначей Ругерн?

— А то не понятно, хм(с сарказмом), глава Брант? С этим что делать будем? — при этом давно немолодой темноволосый усач в зеленом кафтане указал рукой куда-то за стены. А почесав под шапкой, продолжил. — С этой рожей здоровенной, которую нам предлагают победить в поединке удальцов. Что молчишь?

— Ну да, неожидано, — вздохнув, пожал широкими плечами поскучневший светловолосый бородач в красном плаще на плечах. А непроизвольно потерев застарелый шрам на лице, продолжил. — Неожиданно и неприятно, что в этом годе припёрлось аж но четверо синеспиных. Хотя сам Набег какой-то подозрительно малочисленный. Желтобрюхих, вон, и трёх десятков не наберется, а буробоких так и вовсе сотни две.

После чего лидер Гильдии кивнул на лагерь осаждающих, где виднелось множество подобий индейских типи, более известных как вигвам, но это не оно. Ну и один большой шатёр, явно трофейный, ибо из пёстрой, но давно уж выгоревшей и латанной ткани. Более асоциирующихся с кочевниками кибиток-юрт, то есть обтянутых кожей или войлоком сборных конструкций, в лагере не имелось. Набег-то прибыл верхом, без повозок. Да и заводных волколаков не имелось из-за особенностей приручения данной инопланетной фауны.

— Ну и? — привлек внимание задумчивого собеседника казначей Гильдии. — Кого выставлять станем? Чемпиона сопостовимого уровня не имеем. Да организмов в этот раз у нас почти не осталось, чтобы выгнать их на стены да жизнями этого мусора откупиться за то, что против нашего бойца выставят желтобрюхого увальня какого-нибудь. Вон, харя какая в бой рвется. У него одна рука толще, чем моя нога. И длиннее, похоже. Как такую образину валить? Кем?

— Да, с уведёнными организмами тот новенький нам подосрал, — согласно покивал глава Гильдии. А вздохнув, продолжил явно неприятную ему тему. — Не ждал я, что молодняк такой воинственный в этот раз из степи полезет. Не учёл, что посадских доходяг не стоило бы отпускать. Тут ты прав с этими своими намёками.

— Прав-неправ, а делать-то что?

— Дурачком не прикидывайся. Что-что — голубоглазых баб искать! Хотя чего их искать-то. Я ведь не зря в борделе троих таких на особом счету содержу. Одна, правда, свалила в закат. Но она была черноволосая, так что красить бы пришлось, а то ведь зеленозадым блондинок подавай. Остроухих у нас не водится, поэтому с ушами, я так понимаю, они сами там что-то придумывают. Эстеты, бл...

— У тебя ж в гареме еще две таких! Обе светленькие. Ничего красить и не надо. А то сок из пятилетних шишек желтянки слишком уж накладно получать. Да и такое лучше уж местным продавать. Они за концентрат золотом по весу платят, не хуже чем за жгучий порошок из пряного корня или мыльную выжимку из душистой лианы. Да и не нравятся лобастым эти вот «куклы» с неживыми, после сока-то, противно-желтыми волосами. Натуральных подавай(сплюнув).

— А ты не путай мой личный гарем с общественным. Эм, с борделем. Ишь какой! На чужое не раззевай роток! Понял?

— Раззевай – не раззевай, а три бабы надоть. И чтоб не старые были.

— Чего эт сразу три?

— А думаешь, лобастые зря такую громадину выставили? Торгуются, поскудники. Ох грехи мои тяжкие...

— Не начинай, а? Нормально ж разговаривали. Без этих твоих религиозных стенаний и поминания строк святого писания.

— А как иначе-то? Баб потребно отдать не одну и не две, да еще и обставив в виде действа, иначе эти вот Льд’Ар и даром не сдались лобастым. А на такое все кому не лень обратят внимание и, не приведи Господь, заподозрят в сговоре с исчадиями адовыми. Какая-нибудь гнида стуканет отцу Михаилу, а тот за, эм, прощение нам, именно что тяжких, грехов наших возьмет да затребует: изрядно красок ярких цветов диковинных. Сука жадная. Прости мя Боже. Да и наши все, как пить дать, призадумаются. Кой-чего припомнят. Ну и спросят так невзначай. Мол, скажи-ка, Шустрый ты наш глава Брант, а не в обмен ли на то-то и то-то в таком-то годе было это и так-то? Спросят ведь. Найдется кому. А это пошатнет наши позиции. Ох пошатнет. Вся надежда на отца Михаила, который, ясен пень, еще чего-нибудь к краскам пожелает за, так сказать, вразумление смутьянов, чтоб отступилися, гнева Матери-Церкови забояшиси.

— Ну дык, ты казначей, вот и...

— Да с каких я те возьму стоки-то, а? Нема! Нет, и не проси, а то знаю я...

— Это ещё что за явление? — прервал Брант разошедшегося оппонента и указал куда-то на реку.

— Шеломы вроде как у отщепенцев. Ну, которые ушли за новеньким. Морды вот только запрятаны — не пойму, кто это такой бравый там, — приложив ладонь козырьком, вгляделся вдаль Ругерн .

В данный момент по реке, откуда-то с востока, двигался небольшой, но ладный плотик. Вроде бы и привычной конструкции, но будто на баллонах с воздухом для большей плавучести.

Хотя ничего удивительного, имея-то чудо клей-лак, коим даже тряпью можно обеспечить вполне себе герметичность.

И на этом вот плавсредстве, правя шестами, разместились трое незнакомцев. Мало того что их лица прикрывали весьма широкополые «вьетнамские» защитные наголовья, так еще и платки повязали, намеренно затрудняя узнаваемость. Две фигуры были в привычно-коричневых плащах, которые скрадывали детали их, собственно, фигуры. А еще одна неизвестная, но узнаваемая персоналия была в чёрном.

— Вон тот — точно их главный, — ткнул пальцем казначей.

— Это в черном который? — уточнил глава.

— Да. С тростью. Ну ли дубиной — не пойму.

— Тогда кто другие двое? Явно не новички — гляди, как ловко держатся. И мечи, вон, из-под плащей видать, — нахмурился бородач, когда плот причалил, и пассажиры лихо покинули его, перепрыгнув на пристань перед опустевшим посадом. — Вон то, похоже, и вовсе баба.

— Пониже которая? Вёрткая такая, да? — уточнил усач, тыча рукой.

— Угу.

— Тоже так подумал. А вот второй здоровяк, эм, даже и не знаю — кто это может быть такой. Среди свежих ведь не было никого столь богатырских статей. Хм(задумчиво), странно это.

— А что, вообще, соглядатаи-то докладывают? — оторвав взгляд от загадочных анонимов, перевел его на собеседника Брант. — Кто там в ихней ватаге самый-самый? Не новенький же доходяга. Так ведь?

— Не новенький, — согласно покивал Ругерн, наблюдая за троицей, когда те, привязав плот, смело пошагали к лагерю лобастых, которые с неменьшим любопытством разглядывали гостей, но резких движений не предпринимали. — Командор этот ихний токмо командует. А докладывают... разное сказывают. Не знаю, чему и верить. Недотрога, это которая одна из всей группы Белоголового выжила, так вот она, когда вернулась, не захотев с этими малохольными оставаться, много всего наговорила. Причем по делу. Толковая девка, хоть и из свежих. И красивая, мда. Вот, а прикормленные из организмов — те какую-то чушь несут. Про чудеса. Никак не уймутся.

— Снова чудеса?

— Сдается мне, что Командор этот вот — тот еще хитрец, причем не только выдумщик, но и с хорошо подвешенным языком. Я почти уверен, что он специально, эм, даже не распускает, а подогревает слухи о своей «необычности». Всё подстраивает так, чтобы всякие там впечатлительные натуры додумали в нужном ключе, ну и растрезвонили потом о «невероятных событиях», вроде как свидетелями которых стали. Мистификатор(сплюнув). Он ведь, артистичная натура, целое представление устроил для гостившей Недотроги, наверняка догадываясь, что неглупая девка не останется с сектантами. А она, вернувшись, хоть языком и не трепала, но всё подробно мне обсказала, причём не путая факты со своими умозаключениями по поводу увиденного. Но и их, когда я спросил, выложила, не став таить. Мало того что сама не купилась, но и посчитала правильным развеять весь это мистический ореол вокруг Командора. Это как раз она предположила, что он намеренно той своей якобы магией жути нагоняет на доверчивых видаков. Подтверждая моё давно устоявшееся мнение на счёт всего этого. Так вот, «чудесным образом исцеленных» Недотроге хитро́ показывали. Вообрази, отмыли и причесали Быструю, ну ты помнишь эту старуху, в свое время в поединках не знавшую поражений, так вот, дали ей меч, чтобы показать, мол, глядите, какая она теперь снова мощная. Тьфу.

— И что?

— Да ничего. Шрамы показывать «исцеленная» карга наотрез отказалась, а у ней там страсть что было на спине и ногах. Но зато вяленько мечиком позвякала с кем-то из новичков, ясное дело, стараясь не сильно скакать.

— Так она ж в три погибели скрюченная была, не? Или я путаю?

— Ну была и была. Мало ли как кто на жалость давит. Старуха-то при борделе кормилась, байки свои шлюхам всё рассказывая. Вот и ползала, вроде как бедняжку из себя корча да лишний кусок выпрашивая у совсем не голодающих ведь продажных девок. Понятное дело, те тоже не от широкого сердца подкармливали. Их ведь от такого соседства не забижали лишний раз. Кто-то из уважения к некогда грозной мечнице, а кто-то просто поверив страшным слухам.

— Слухам?

— Ага. Один конченный как-то строптивой шлюхе лицо порезал. Сильно. От уха до уха рот ей сделал. Мудак. Так его, вообрази, с натурально перегрызанным горлом потом нашли. Выдавленные глаза и оторванный член на фоне такого как-то теряются.

— Это когда у нас тут паника была, мол, монстр пробрался, да? Ты еще тогда настоял закрыть дело.

— Ну так бешеной собаке — собачья смерть. Заслужил — получи. Меньше новых идиотов будет, которые портить обслуживающий персонал станут, возомнив о себе. Да и Быструю, хоть доказательств и не было, но я намеренно не тронул. Всё ж она элемент нужной нам стабильности. Но мы ушли от темы. Да, старуха показала, что на самом деле может стоять ровно и махать мечом. И что? Остальных-то калечных Недотроге так ведь и не предъявили. Мол, они настолько теперь здоровые, что прям все-все при делах, дюже заняты, и вообще, некогда нам. Ага-ага, а самой слоняться, всюду заглядывая, не позволили. Под ручку водили и показывали, как же в этой их секте всё хорошо. Вот такое мне поведала Недотрога про этот их, эм, Надобрывск кажись, что к юго-востоку, то бишь на соседнем притоке и выше по его течению заложил Командор. Мда. Я девку эту, кстати, на примету взял и, давая неплохо заработать да прокачаться на не шибко опасных заданиях, при себе держу. Она хоть и слишком красивая, от чего только проблемы могут в будущем возникнуть, но не глупа, не болтлива и способна в ситуации разобраться, причем довольно быстро. Короче, понимает что к чему и место своё знает. Поэтому, в общем, и прикрыл ее, вроде как приняв к себе в гарем. Она пусть и, хе-хе, Недотрога, пока во всех смыслах, но мало ли. Со временем ведь многие свои убеждения меняют, подстраиваясь к действительности. А пока хоть за нее драчек наши оболтусы устраивать не будут, — огладив усы, поведал весёлый казначей. Но посмурнев, продолжил. — Ну а агенты мои(сплюнув)... Ох, и чего только они не рассказывают. Там этот их могучий маг чуть ли не летает, молнии из глаз пуская, а монстры до сих пор степь населяют только потому, что ему некогда. Ага, ров копать надо да армию(расхохотавшись) маршировать учить. Ну да, ведь без парада в честь победы над темными силами, это мы если что, эта самая победа не так сладка будет. Шизик(покрутив у виска).

— Он-то как раз и нет. Прохиндней — эт точно. А вот «агенты» твои... Э-эм, скорее всего, тоже не идиоты, а просто-напросто перекупленные ловким новичком, хе-хе, двойные агенты теперь.

— Тоже к тому склоняюсь. Дурачками притворяться организмы изрядно наловчились за годы ничтожества. Оно так безопаснее будет. Ну, влачить своё существование, когда вокруг полная сил молодеж с мечами шастает. Тут не рот увеличить могут, а голову сразу снести. Никто и слова не скажет.

— Это-то всё понятно, но кого ж, это вот, наш неугомонный мистификатор сейчас привез, а? Ты чего, Ругерн?

— А я не понял. Куда они попёрлись-то? В лагерь к лобастым? Зачем? Совсем больные?

— Ох как бы он нам проблем не подкинул, прежде чем сдохнет.

— Не-не-не, Брант. Этот скользкий тип на верную смерть не пошел бы. Он что-то явно задумал, и... Я понял! Он приволок откуда-то здоровяка и ловкачку, чтобы выставить на поединок против одного, навряд ли двух, батыров. Выберет сечас какого-нибудь резкого, но тупого юнца из желтобрюхих, заинтересовав подарочком вождя, ну и тем самым вроде как закроет свои обязательства по договору с Гильдией. Причем сразу на всю свою секту организмов. Ох и жук! Это ж надо так придумать-то было, чтоб и рыбку съесть и...

— Погодь, казначей. Гляди, он синеспиного вызвал. Меня ж мои глаза не подводят?

— Он шо, поехавший? Еще и сам биться собрался? Я теперь ничего не понимаю, глава.

— Ха! А может, этот вот чёрный — и не он вовсе. Никакой не Командор. Наверняка ведь не зря они все морды прячут. Наемники, не иначе. А потом скажет, хитрая рожа, мол, я собственноручно отдал долг Гильдии, во время Набега сразив выставленного лобастыми бойца. Прям на ваших глазах, ха-ха.

— Да как он синеспиного-то этого сразит, а?

— Так наёмник.

— Откуда? Где Командор достаточно сильного воина нашел? Чем заинтересовал? Не складывается, глава.

— За меха небось. За много шкурок нанял рубак, думаю, из местных. Ну и послал их, надеясь нас обыграть. А тут синеспиных аж четверо, вот и попал в итоге впросак. Ведь ни он, новичок, ни местные, в глаза монстров не видывавшие, а только сказки купчин слышавшие, не разбираются в лобастых. Короче, сгинут зазря.

— Думаешь?

— А как иначе?

— Да не знаю, как! Но что-то мне не верится, глава, что этот ушлый тип так себя же и объегорил.

— Гляди, начинают.

— Он что, черный этот, не мечом собрался биться?

— Ну точно — наёмник! Если б это и вправду был Командор, то он бы за то оружие взялся, которое опыт принесет. А в руках местного волшебный меч не лучше любого другого будет. Вот и выбрал привычное оружие. Только я думал, что даже дикари у них — и те на сабельках махаются, а тут, вон, эм... А, что оно такое-то? А, казначей?

— Не пойму. Думал, дубина такая, эм, странная. Костяная, что ли?

— Хм(озадаченно). Для копья — короткое. Для меча — нет клинка с режущей кромкой. Для дротика — явно не метательное. Для дубины — не той ведь стороной держит. Хотя массивное навершие, вон, не сточенное как остряк на другом конце, прям напрашивается по башке им треснуть. Уж очень форма характерная, как типичное окончание кости. Берцовой, что ли?

— Уж очень здоровущая какая-то, не?

— Это да.

— С лобастого!

— Думаешь? Хотя да. Похоже. Но тогда наемник, выходит, имел с ними дело, и у него сейчас есть все шансы.

— Наверняка лишь с буробокими. Так что еще не факт.

— Похоже, ты прав. Это если судить из размера кости. А вообще, странная она. Как цветом. Неестественно-серая какая-то вся. Так и формой. Точнее, длиной. Явно не с ноги. С руки, пожалуй. Они у этих громил куда длиннее и массивнее. Но даже так длинновата.

— Может, тут две кости срощены, не знаю как, но чтоб метровую тыкалку такую вот получить, даже плечевой кости не хватит. А, глава?

— Мда. Похоже, что в рукоять с характерным, как кость опознаваемым навершием вставлена, ну или приклеена, что ли, шлифованная длинная кость, чтоб колоть. Он и колет ей, смотри.

— А ловко этот чёрный уворачивается от длинных лапишь. Хотя без плаща он теперь, эм, желто-серый весь какой-то. Словно и сам костяной в этих своих доспехах. Ты прав, глава, наемник это. Немец, аль фрязин. Может, и вовсе гишпанец какой. Не в панцирьке ведь, а в латах настоящих, похоже специально под кость покрашенных, чтоб стращать противника. Да и шеломы тамошние шевальеры какие только не носят.

— Да уж. Ловок. Столько железа напялил, а как скачет. При том что противник его, туша эта здоровенная, весьма бодро машет своей булавой. Таким бронзовым, со свинцом внутри, «яблоком» если попасть, то даже силищи монстровой не надо, чтоб башку расколоть. Под шлемом не так, конечно, но оглушить хватит, дабы получить момент для довершающего удара, например в лицо.

— Смотри-смотри.

— Ох и неслабо ему в плечо пришлось. Булавой-то.

— Руку под бронями если не сломал, то отсушил конкретно так.

— По-любому сломал.

— Да? Надо же, силища какая. Кирасу, вон, неслабо так смял. Что ж это за монстра такого в этом годе нам выставили, а? Как же с ним биться-то, глава? Он ведь сейчас покончит с этим, а потом и нам что-то думать надо, своего поединщика выставляя.

— Может, это просто доспех из дрянной стали. Вот и смялся. Если приглядеться, знаючи, то не так и крут синеспиный, как кажется. Я хоть и глава Гильдии нынче, но в свое время был мечник не из последних, да и сейчас не посрамлю, а потому вижу. Да, лобастый здоровый, яростный, довольно быстрый. Но дурной. Да еще и злобливый. Ярится от всего, голову отключая. В общем, он хоть и попал, но думается мне, что подловили его на размен. Только что там такое, не пойму. Неужто наемник попал удачно? Ну или чего это лобастый замер. Тушей своей, да еще и в этом его ярком халате, заслонил всё. Не вижу, чего там у них. Отчего стоят, почему так близко и при том не рвут друг-друга. Говорят промеж собой, что ли?

— Гляди, другие тоже заволновались, пока эти двое «обнимаются» и... Ох ты ж. Это он что, эм, победил?

— Не пойму. Как?!! Где кровь? Если наемник костяком в убойное место ткнул, на левую руку с плечом разменяв шанс, то где ж кровища? Неужто прямёхонько в сердце? Но там шкура такая, что костью не возьмешь, да и всё равно слишком, эм, сухо для такой раны. А труп, вон, на спину завалился, и на голом пузе не видать крови. Под мышку всадил? Под челюсть? Куда?!! Где рана? Где кровь?

— Гляди, глава, а чего это синеспиный бледный такой, да и какой-то, эм, сморщившийся весь, что ли? Что происходит? Я такого не видывал никогда. Да и лобастые, вон, назад все отпрянули? Жаль, не слышно отсюда, но похоже, говорят о чем-то. Тот желтобрюхий — толмач ихний. Это он, когда Набег под стены прибыл, ультиматум озвучивал.

— Не то важно, казначей!

— А?

— Я не знаю как и почему, но четко вижу, что наемник только что отбил Набег. Понимаешь? Вот только не жилец он. С таким-то ранением. Пусть и на ногах пока, но потом будет долго и мучительно помирать. Не умеют тут такие переломы собирать да лечить.

— На всё воля Божья. Даст Господь, выкарабкается. Но то не наша забота. А лобастые и правда уходят. Забегали, засобирались. Неужто всё, глава?

— Всё. И это... это не в пользу нам, казначей.

— Да уж. Победа сектанта, сегодня отведшего от нас беду, завтра принесет неслабых проблем, власть нашу пошатнув. Ха-ха! А ведь как ловко всё обставил этот проклятый Командор. Сейчас этот вот чёрный с закрытым лицом свалит себе в закат, может и вправду умирать, а завтра «неуязвимый маг» целёхоньким припрётся красоваться и кичиться своей невредимостью из-за якобы чудодейственного целительства, ну и на всю плоды победы пожинать примется. Мерзавец(с восторгом)!