О моем перерождении в сына крестьянского 2

О моем перерождении в сына крестьянского 15

Этап пятнадцатый

История любого человека — часть истории его рода. Так уж повелось на Цоккэсе вообще и в Гриннее в частности.

Очень большая доля правды есть в этом наблюдении. Отнюдь не каждому удаётся блеснуть так, чтобы этот блеск заметили на фоне сияния предков. Конечно, если разумный становится основателем своего рода, то тут дело иное… для основателей задача переворачивается: чтобы род не угас, им надо, чтобы потомки блистали хотя бы в половину от яркости их самих.

У Торелра Три Щита, старшего ровесника Лейты Ассур (в данный момент ей 84, ему на два года больше), было три жены. Первый раз он женился довольно рано, не так чтобы удачно: точно не по расчёту и скорее по страсти, чем по любви.

Как нередко выходит в таких случаях, сыновья от первой жены стали разочарованием его и наказанием его.

Старший, Вельстин — из-за непокорности: редко когда двое мужчин, старший и младший, могут нормально ужиться под одной крышей, когда оба высоко одарены правыми знаками на грани лидерства. Один требует подчинения, другой не желает терпеть и подчиняться… добра от такой ситуации не жди! Уход из дома, не шибко удачные попытки зарабатывать самостоятельно, женитьба не столько из-за неких чувств к избраннице, сколько в пику отцу, неудача с купленным задёшево эликсиром, усугубившиеся из-за упрямства и нежелания принимать помощь старших побочные эффекты…

На данный момент ступень у Вельстина ниже тридцатой и вырастет едва ли. Лет ему 65, а выглядит он на все 70. Жена — та самая, некогда любимая, ставшая одной из причин раздора — умерла: спилась вслед за мужем, но быстрее. Сам он ещё держится только потому, что был подающим надежды Авангардом с хорошей резистентностью, но осталось ему недолго.

И да: детей у него, кроме покойной матери Гариха, нет и уже точно не будет.

Но и с младшим сыном от первой жены Торелру не повезло, хотя в строго обратную сторону. Покорность отцовой воле — она хороша в меру, а когда ребёнок под прессом требований старшего родича (из-за ситуации со старшим братом пропорционально выросшими) обращается чистейшей размазнёй… Мало радости, если этакий вот покорный сынуля при отце, переступившем шестидесятую ступень, еле сумел в тридцать календарных лет порог тридцатой ступени пересечь. И нормально расти дальше просто не захотел. Или не смог. Но ещё меньше радости, если внуки по этой линии оказываются такими же бесталанными.

Точнее, не столько даже бесталанными, сколько демотивированными. Довольными своим скромным уделом. Не претендующими ни на что.

Жалкое, разочаровывающее зрелище, позор предков.

По заслугам ли, нет ли, но основатель рода Трёх Щитов возложил вину в бедах с сыновьями на их мать. И расстался с нею. Но со второй женой ему повезло не намного сильнее, как и с сыном от неё. Жена понесла не сразу, вынашивала с трудом, несмотря на уровень выше сорокового (чему виной, если верить приглашённым целителям, снова сложносочинённые побочки от эликсиров; вот ей-ей — как семейное проклятье какое-то!). Однако выносила всё-таки. Рожала битых двое суток, на месяц раньше срока. Родила ослабленного, даже по меркам иных недоношенных.

И как могильная плита для дальнейших надежд — диагноз спустя полгода после родов: вторичное эндокринное бесплодие, осложнённое духовными патологиями репродуктивной системы.

Конечно, целители графского уровня лечат и не такое, но…

Очередной удар судьбы Торелр принял именно так, как подобает Авангарду: стиснув зубы и с прямой спиной. Вот только как он ни старался, таская третьего из сыновей своих по целителям и жрецам, как ни укреплял его здоровье, притом даже не без успеха, да только принятие судьбы, оттянутое до двенадцатого года жизни, стало для обоих приговором.

Обычная судьба. Всего лишь обычная!

Нет, отец не сдался. Авангарды-волевики не сдаются так просто. Даже с медной судьбой, думал он, ещё возможно, если хорошенько постараться, взять бронзовый класс. Ну а там уж дело за малым: ступень двадцать пятая — улучшить до серебра, полусотенная — до золота… возможно? Возможно!

Надо просто хорошенько постараться. Разве это так сложно?

И третий сын, хороший, послушный, упорный третий — старался. Очень сильно. Только вот иногда случается так, что даже очень сильных стараний оказывается мало. Совершенно недостаточно.

На данный момент третьему сыну Торелра 48 лет. Ступень 41. Бронзовый ранг класса. И если бы он сошёлся в бою с Гарихом — причём не тем, что сейчас, а месячной давности — Гарих довольно уверенно его задоминировал бы. Потому что у непризнанного правнука-то ранг класса — чёткое, ясное серебро… а его потенциальный оппонент как был слабоват телом, так по сию пору таковым остаётся.

Шёл был по пути магов, оно бы и ничего; но для воина телесная слабость, преследующая с самого рождения — приговор.

Обжалованию и помилованию не подлежит.

Не питая действительно больших надежд на третьего сына, Три Щита женился снова. Аккурат после того, как третий сын смог получить на десятой ступени лишь слабенькую медь и стало ясно, что продолжатель рода из него — ну очень условный, на грани с никаким.

Что ж: четвёртый, пятый, шестой и седьмой отпрыски наконец-то вознаградили отца за череду неудач. Вот только есть, скажем так, нюанс.

Третья жена, Марсейя, рожала Торелру исключительно девочек. Хельри, Данна, Гвитиза, Фоймени — все красавицы, все сильные, рослые, талантливые, как на подбор. Данна даже по стопам отца пошла, в Авангарды. Все девочки принимали судьбу не позже 8 лет, в положенный срок находили тропу к бронзе, на рубеже двадцать пятой ступени очищали её до серебра; на полусотенном трое старшеньких возвысились до золота, и ни у кого нет особых сомнений, что младшая дочка тоже и до 50-й ступени доберётся, и возвысит свой класс в золото. С такими-то задатками, как у неё, иное просто немыслимо и необъяснимо.

Но девицы же! Кобылицы необъезженные…

А Торелру в своё время вдобавок хватило ума ляпнуть, что выйти замуж по своему желанию любая из них сможет не раньше, чем на 60-ю ступень взойдёт. Ума же отменить решение, обратить в шутку или ещё что такое сделать — не хватило. И, конечно, все четверо воспылали добраться до шестидесятой, чтобы, значит, своим умом и волей жить, как в дурных книжонках романтических.

Упёртость-то у них наследственная. Что и говорить — детки от двух Авангардов едва ли вырастут мягкими, что твоё масло (да-да, у Марсейи тоже знак гильдии с парой звёзд золота есть). Вполне можно считать это диагнозом.

Хорошая сторона дела заключалась в том, что с дочками Три Щита не ругался. К тому моменту, как они взрослеть начали, он уже поуспокоился и хотелось бы сказать — помудрел. Да и с матерью их до сих пор живёт душа в душу, что тоже фактор не последний. Ну да оно и понятно. Со стороны если посмотреть, никто не заподозрит, что шикарной красотке с фигурой, из-за которой у встреченных на улице мужчин (и даже некоторых женщин!) настоящая эпидемия косоглазия начинается, не слегка за тридцать, а ровно вдвое больше. И что у неё есть аж четыре взрослых дочери, среди которых даже младшая, если бы история повернулась немного иначе, уже могла бы своих детей учить читать. В общем, ночуют Торелр с Марсейей с одной спальне и заглушающий звуки амулет им нужен не для мебели; а при такой вводной тиранить своих дочерей и требовать от них лишнего даже клинический тупень не захочет.

Однако у всякой хорошей стороны есть своя плохая, как её же продолжение. Вот и Хельри… как бы помягче сказать… немножко того. На этого.

Зазвездилась.

А покажите особу 36 лет и ступени 58, имеющую две золотых звезды, у которой папка с тремя звёздами золота ходит, которая не решила бы, что жизнь её удалась, перспективы впереди сугубо радужные, да и сама она при минимальном везении станет матерью наследника своего высокого рода, никак не менее! Потому что вообще-то не так уж сложно повернуть дела так, чтобы стать матерью наследника владетельного рода. Возможно, баронского, а если малость размечтаться — графского. Почему бы нет? Если шестидесятый взять ещё до сорока лет, это даже мезальянсом не назовут!

А если и назовут, то шёпотом, вдали от её ушей. Сугубо из зависти.

Это может показаться забавным, но сейчас-то Бескостная уже поумнела. Ну, в сравнении с тем, как она задирала нос каких-то десять лет назад. Или одиннадцать. В общем, когда только-только пересекла рубеж первой полусотни ступеней (да-да, тогда казалось, что именно первой, что и вторая покорится, если немного постараться!). Где-то в то же время ей довелось и Гариха встретить впервые. Своего сводного, хи-хи, внучка по отцовской линии. Тощеватого пацанёнка лет не то 12, не то 13, не шибко рослого, с угрюмым взглядом исподлобья. Ещё даже тропу не нашедшего. Или нашедшего, но только-только. Собственно, одна из тогдашних подружек показала его Хельри как живой курьёз: видишь мол, вон того? Да-да, того самого, который обломки чучел тренировочных в корзину складывает, прежде чем начать подметать. Точно видишь? Тогда держись за землю, не то улетишь.

Он твоя родня!

Нет, не шучу, родня настоящая: Вельстина внучек. Или, по крайней мере, слух такой распустил. И на приём к отцу твоему напросился. Да мне откуда знать? Сама спроси!

Что ж, Бескостная спросила. И вполне удовлетворилась тем, что Торелр посоветовал не обращать внимания на всяких там. Мол, нечего прикармливать потомственных попрошаек. Жалости и помощи они недостойны! Точка!

Следующие годы старшая дочь следовала этому совету. Пока она сама неторопливо, но уверенно брала ступень за ступенью — а былая лёгкость подъёма по великой лестнице осталась в прошлом, рубеж принёс не только классовое золото, но и тяготы развития — нежеланный родич, что смотрел на мир всё так же угрюмо (хотя получил на десятой ступени не медь, но бронзу), брал звезды серебра.

Первую. Вторую. Третью, наконец.

А три звезды, да после очистки бронзы в серебро — это уже серьёзно.

Трудности не останавливали его, жалоб и просьб никто от него не слышал. Внук пьяницы, он ни капли хмельного в рот не брал. Сын шлюхи — ну, не так чтоб совсем, не буквально, но близко к тому, слишком близко — он не сближался ни с кем. Пусть и заглядывался на девушек украдкой (а какой парень его лет не заглядывается?) — но на их попытки пообщаться реагировал странно. Как бы пугливо, хотя и не совсем. Настороженно и хмуро… да, именно так.

Словно ждал удара или дурного слова. Или того и другого вместе.

Правду сказать, ожидания такие нередко оправдывались: юные прелестницы, натолкнувшиеся на этот риф хмурой замкнутости, порой распускали про несостоявшегося кавалера неприятные слухи.

В любом случае рядом с Хельри, обласканной судьбой и отцом, Гарих выглядел контрастно. Более чем. И заставлял о себе говорить. Притягивал взгляды и шепотки. В большой семье, которой для своих членов вроде как выступала гильдия, правнук Торелра оказался не сыном полка — пасынком. Нелюбимым и нелюдимым одиночкой… методично и успешно выгрызающим право на собственный путь сквозь встающие поперёк пути преграды. Когда Гарих прошёл переаттестацию на четвёртую звезду, всем стало окончательно ясно: этот — не остановится.

А Бескостная поймала себя на зависти и ревности.

И ничего парадоксального, если хоть немного вдуматься. Себя она считала талантливым бойцом, и не без оснований. Но какова в её успехе доля собственно таланта? Чего она добилась бы на месте сводного внука на его же условиях — без магических диет, без алхимии, без поддержки гильдейских целителей из мелирской ветви рода Мусмив, что регулярно наблюдали за ней с сёстрами с самого раннего детства и даже ещё до появления на свет? С дрянной дешёвкой вместо нормального снаряжения? Наконец, с таким куратором, как господин Вайне — этой завистливой и скандальной бездарностью?

Гарих пробился. Не опустил рук.

А вот она — смогла бы так же? Или… или нет?

Дать чёткий ответ невозможно. Так уж вышло, что её восхождение по ступеням шло на совсем иных условиях. И нельзя уже, никак нельзя переиграть её судьбу на иной, более мрачный мотив. Да и зачем? Её нравится, как всё сложилось, она не хотела бы поменять свою жизнь на иную. Но за то, что самим своим существованием сводный внук внёс в её душу и мысли разлад; за то, что заставил сомневаться в себе; за то, в конце концов, что гильдейские порой тихонько шептались о том, что род Трёх Щитов несправедлив к своей крови — они смеют осуждать её отца! Да какое им дело, кто они такие вообще⁈ — причём со временем шепотки раздавались всё чаще и всё громче… за всё это Хельри не могла относиться к Гариху даже как просто одарённому незнакомцу. Не находила в себе достаточно великодушия.

Нет-нет, какая ещё ненависть, о чём вы? Но неприязнь — да. Злорадство — о, да. Брезгливость — ещё как да, трижды да! Родню не выбирают, если только речь не о мужьях с жёнами; так и что с того? Внук пьяницы и сын шлюхи! То, что помянутый пьяница — твой старший брат, а та шлюха (даже хорошо, что уже дохлая) — племянница, делает всё только хуже.

Зря отец поставил для признания этого роднёй вполне достижимые условия. Зря! Лучше бы отсёк ту ветвь с концами, и всё.

Слишком он у неё добрый. Слишком.

…и всё же Хельри хватало терпения ждать, ничего не предпринимая, успешно избегая Гариха, а если избежать не удавалось, то подавляя собственные чувства. Да, хватало — пока не появилась столичная штучка, Шелари.

Опять же: ну, появилась, и что с того? Сколько их ещё таких, подающих надежды, юных и перспективных, талантливых и красивых… вот только конкретная штучка (дрючка-взбучка, чтоб ей пять лет не смеяться!) ухитрилась сводного внука Бескостной заметить. Да не просто заметить, а втрескаться. И не абы как втрескаться, но, что особенно мерзко, втрескаться взаимно.

Между прочим, Хельри уже сильно за тридцать. И она бы тоже не отказалась втрескаться в кого-нибудь! Только вот с кандидатами напряг. И возраст у неё уже давно не тот; и характер, от аж двух Авангардов разом унаследованный — паршивый, едко-критичный, упёртый — не способствует. Даже в период с пятнадцати до двадцати, когда природа самолично велит созревающим девицам смотреть по сторонам, выбирать и терять голову, старшая дочка Торелра ощущала, что сердце бьётся чаще, не при взгляде на разворот чьих-то плеч или задорный блеск чьих-то глаз. Не-а!

Её сердечко билось чаще в лавках, где продавали зачарованную кожаную броню. И где висела на стенах остро заточенная сталь, переливающаяся тонким, роскошным узором закалки.

Она успела смириться, что мужа будет выбирать по уму, а не по сердцу, тихо утешая саму себя, что правильный расчёт — он ещё получше будет всяких там любовей с морковями. И нате: нищему, не шибко красивому на лицо, угрюмому Гариху выпало то, о чём она сама даже мечтать перестала!

Ну как так-то, а? Почему? За что⁈

…И даже тогда всё могло обойтись. Зависть завистью, неприязнь неприязнью, но всё же Хельри не на дне нужника себя нашла, чтобы начать какие-нибудь интриги крутить по такому поводу. Радоваться за внука пьяницы, конечно, не получалось никак, да она и не старалась — но и пытаться расстраивать чужие отношения она бы вряд ли стала. По собственной воле — никогда.

А вот если есть санкция отца… не приказ, нет-нет, но мимо Торелра история влюблённости Гариха и Шелари тоже, конечно, не прошла. Только его реакция касалась не чужих чувств.

Три Щита за минувшие годы успел поостыть, смириться с самим существованием правнука, даже несколько зауважать его — вот именно и ровно так, как может самостоятельно пробившийся одарённый боец уважать другого, помоложе, но тоже пробивающегося самостоятельно и одарённого. Да ещё и несущего в жилах долю его крови, о чём забыть нельзя никак. Ну а раз пороки деда и матери, по всей видимости, не затронули правнука — что ж, можно его всё-таки признать. Коли выполнит поставленное условие, конечно (а этого момента ждать осталось уже недолго — всего-то года три, много четыре).

В общем, Торелр не просто смирился с существованием Гариха: он уже выстроил на него кое-какие планы, начал плести паутину договорённостей и взаимных уступок. Предполагалось, что одновременно с признанием и возможностью войти в группу ходоков внук Вельстина получит предложение из разряда тех, от которых в здравом уме не отказываются; по планам прадеда Гариху следовало подменить Авангарда в той самой шестёрке, Арьергардом в которой числилась Фоймени, самая младшая из сестёр Бескостной.

Помимо самой возможности поработать в сработанной, хотя и не слишком опытной группе, к этому щедрому предложению прилагались обновление снаряжения, углублённый медосмотр, базовый курс эликсиров ценой около полутора сотен золотых (так, для начала) и кое-какие приятные мелочи — вроде собственного жилья в аренду по льготной цене.

Признавая, что в своё время изрядно перегнул палку, Три Щита хотел извиниться за годы скверного отношения, подав его как испытание ума и воли. А также заткнуть неодобрительные шепотки.

Двух куропаток одной стрелой, разом.

Чем плохо? Да ничем. Всем хорошо, никто не в обиде.

Ан вот нате вам: любовь! Опять она, проклятущая, сгубившая уже Вельстина, втоптавшая его судьбу в ничтожество. Только в этот раз внезапное чувство работает против рода заметно хитрее, да и кандидатка куда достойней. Но от этого лишь хуже. Ведь если старый хромец Тарус скажет внучке «да», Гарих может войти в его семью примаком. И ладно бы, ежели так, ничего плохого в этом нет — но ведь союз двух любящих сердец грозит поломать все выстроенные планы, пустить на дно извинения с дарами, усугубить ущерб репутации Трёх Щитов!

Нехорошо. Неуместно. Ибо излишне рано.

Отменять и перекраивать единожды решённое Торелр не любил страшно. Ну, Авангард же: они в большинстве именно такие. Упёртые. Однако собственные слова относительно условий признания брать назад или даже просто смягчать требования ему тоже не улыбалось совершенно. И вот, посовещавшись с Марсейей, глава рода выдал старшей дочери неофициальное задание насчёт Гариха и Шелари.

Не рассорить их, нет, это лишнее — просто тихо так, ненавязчиво притормозить развитие событий. Много ли им надо? Внук Вельстина сам по себе не склонен к ярким и быстрым ухаживаниям, попросту не умеет обхаживать девиц. Да и откуда бы? Когда бы, у кого и как ему такому научиться? Преимущественно негативный опыт мешает. Что хорошо, Шелари — тоже та ещё пугливая жемчужница, гораздая смыкать створки при любом намёке на нечто этакое. В общем, даже естественное развитие их, так сказать, романа может затянуться…

Но лучше, если оно затянется с гарантией.

Да и много ли надо этой парочке? Не давать им оставаться наедине друг с другом, следить, чтобы поменьше болтали, через кураторов разводить в разные стороны, рассинхронизируя расписания — и всё, задача решена. Через пару-тройку лет, особенно если чуть смягчить требования, можно переаттестовать Гариха на первое созвездие серебра и привести в действие план с извинениями.

А там уж пусть делает, что хочет.

Согласится, примирится, войдёт в группу Фомейни? Хорошо, это предусмотрено планом. Можно сказать, идеальный вариант.

Взбрыкнёт, откажется и сбежит под крыло Таруса? Да и пусть его! Репутация Трёх Щитов в любом случае окажется восстановлена. А что? Испытание ума и воли благополучно пройдено, извинения принесены, потери возмещены. То, что излишне резкий правнук главы решил плюнуть в руку протянутую — что ж, обидно, но что взять с юнца, да к тому же Авангарда?

Если такому хочется длить ссору с кровной роднёй, то и пусть его. Вина ляжет уже на него. Полностью.

И планы работали, сближение влюблённой пары буксовало, заветное созвездие серебра для Гариха становилось всё ближе и ничего не предвещало… как нате вам:

Группа ходоков, а именно:

Вейлиф, Лидер и Наблюдатель *

Лейта Ассур, Советник и целительница **

Шелари, Арьергард ****

Гарих, Авангард ****

— улетела в Лес Чудес.

Через недельку вернёмся.

Хельри, обнаружившая эту иллюзорную цидулю, первым делом подумала: «Главе это не понравится…». И, разумеется, угадала: тут мудрецом-чародеем быть не надо.

Торелру это не понравилось.

Совершенно.

Надо сказать, наглость этой внезапной, как рейд Чёрных Колпаков, Лейты Ассур вместе с её как бы Лидером поражала. Ну в самом деле! Вот какой нормальный человек вообще станет… действовать… ТАК⁈ Явились за Шелари — ладно; если бы только эту юницу утащила в рейд пара магов, оно бы даже и хорошо. Но ведь они и Гариха прихватили, вот в чём штука. В одну группу затащили, четверти часа не потратив!

Не спросив разрешения на формирование команды.

Не тратя времени на подготовку — не закупаясь снаряжением, не обновляя расходники, не…

Просто раз — и они уже улетают из Мелира, пользуясь аналогом чар шестого круга. Прямо с одной из тренировочных площадок.

Да-а-а… это наглость столь восхитительная, что в иной ситуации Бескостная могла бы, наверно, даже позавидовать. Если бы её задание, любимым и безмерно уважаемым отцом выданное, не оказалось в результате под угрозой. Но кто бы вообще, пребывая в здравом уме, мог такое предвидеть? Даже мудрецы-чародеи, столь славные своей (поистине и буквально магической) прозорливостью, не присвоили бы такому повороту событий более промилле вероятности!

Удар вышел слишком внезапный, отреагировать вовремя ни Торелр, ни Хельри не смогли. Так что пришлось суетиться с запозданием, пытаясь спасти то, что — хотелось бы надеяться — ещё возможно. Благо в цидуле эта парочка, Лейта с Вейлифом, обещались вернуться «через недельку», а за такой срок совсем уж катастрофы случиться не должно.

Три Щита пожаловался начальству на самоуправство некоторых ходоков с несколько, скажем так, сомнительным статусом. Начальство поддержало. От лица Эгвана Палача Монстров на имя Сарнеди, главы рода Ассур, отправили письмо про подтверждение ранга Лейты. Стали ждать ответа.

Впрочем, поток неожиданностей не иссяк: некий информационный брокер, Ланус Тридцатый, через курьера доставил сведения о некоем господине Тень и предстоящем собрании заинтересованных лиц. Увы, обязанности координатора гильдии не позволили самому Торелру принять участие в этом собрании. Что ж, тут старшая дочь вполне могла его заменить.

Срок ожидания не истёк и наполовину, как любители сплетен принялись смаковать громкое и редкое событие: смену власти в роду Ассур, причём через Вызов Главы. Новая глава рода, та самая Лейта, заставила говорить о себе. Причём мнения колебались по всему спектру: кто-то искренне восхищался её стойкостью, позволившей, не будучи Авангардом, пережить чары шестого круга в упор; кто-то шептал про выращенные щупальца всякую дичь — от непередаваемо жуткой до невыразимо пошлой (иногда ухитряясь совмещать); кто-то беспокоился о судьбе древнего — ну, как по меркам Гриннея, а зальмарские снобы пусть стройными рядами топают в эльфийские леса пешком — рода целителей под руководством столь неоднозначной, прямо скажем, никому не известной и непредсказуемой персоны.

Вот зачем она забрала всю молодёжь рода в Лес? Это же опасно!

Ожидание для Бескостной выдалось беспокойным, да. А что до собственно собрания, созванного Ланусом Тридцатым…

Новость хорошая: звери прибежали к ловцу, Хельри наконец-то увидела воочию эту резкую пару: Лейту и Вейлифа.

Новость скверная: ни Гарих, ни Шелари в Мелир не вернулись. Тренируются, понимаешь! Снова вместе!

Возможно, уже вовсю практикуют безоружную борьбу. В уединении, по ночам, дорвавшись до сладкого. Вот бы спросить, так ли это — да только что толку в вопросах? Даже если оно так, помешать всё равно уже не получится.

А вот помешать испросить дозволение на брак у Таруса — это реально.

Впрочем, рубить сплеча Бескостная не стала. Как ни крути, ещё не все обстоятельства учтены. Надо собрать больше данных. И, самое малое, учесть мнение остальных вовлечённых: Лануса с его конторой и Оттагро с его графским родом.

Впрочем, когда Вейлиф преспокойно начал последнему угрожать, Хельри немного расслабилась: в то, что второй советник просто забросит это на дно, ей не верилось. Кабы иллюзионист был всего лишь простокровкой, Корбаниги могли бы со спокойной душой его игнорировать: мышь в траве пищит, караван движется, и что ему до той мыши? Вот именно. Кабы иллюзионист пересёк порог пятидесятой ступени, с ним пришлось бы разговаривать. Хотя бы вежливости ради.

Но конкретно сейчас, когда единственная его потенциальная защитница, Лейта, прямо заявила, что процветание рода для неё абсолютный приоритет, а у самого Вейлифа позиция разом и сильная (золотая звезда на двенадцатом году — это невероятное достижение, даже по меркам титулованных!), и уязвимая (до подтверждения аттестации можно считать эту звезду достижением сомнительным)…

Да. В настолько удобный момент Оттагро Корбаниг не мог не попытаться решить эту живую проблему. Причём с помощью семейства Трёх Щитов как естественного союзника.

Так оно и вышло.

Во время уединённой встречи Бескостной и второго советника последний даже не стал особо сильно вилять языком, жонглируя словами. Практически прямым текстом, так, что поймёт и нахватавшаяся где-то манер деревенщина вроде Вейлифа, Оттагро пообещал Хельри соразмерную услугу за… ну, говоря без околичностей — за то, что некий иллюзионист перестанет представлять угрозу для неких графов. Причём соразмерность получалась недурственная: целый год прямых поставок продуктов высокой категории от Корбанигов на одного человека. По себестоимости, без наценок и взяв на себя транспортные расходы. А в ходе небольшого торга согласился увеличить срок поставок ещё на три месяца.

Переводя с дипломатического на фактический: если Три Щита любым способом устранят Вейлифа, им будет дана возможность обзавестись ребёнком с потенциалом от бронзы до серебра. Наследником рода — тем самым, которого Торелр хотел бы увидеть от своих дочерей.

Жизнь за жизнь.

С другой стороны, трактовать задание слишком буквально Бескостной не хотелось. Прямое и явное устранение, а если без экивоков — убийство… в Мелире гильдия ловит и карает тех, кто действует таким вот образом, а не творит беззаконие сама. Эгван Лесорождённый раздавит любого, кто посмеет бросить тень на его отделение, и высокий пост отца станет отягчающим обстоятельством. Прецеденты уже случались и нового повода для публичной порки подавать не захочет никто, кроме внезапных буйных психов. Так что нет. Ни за что. Репутационные потери в случае исполнения заказа в лоб вышли бы катастрофическими: даже погубив свою собственную репутацию, Хельри не отмыла бы знамя рода до конца.

Вот если бы Вейлиф выступал её личным врагом… хотя нет, даже и так…

Провернуть всё скрытно? С учётом таких неприкосновенных свидетелей, как Оттагро Корбаниг и Лейта Ассур, а сверх того — непременных гильдейских проверок лояльности? Фе. Лучше в эту сторону даже не смотреть. Есть игры, мухлевать в которых невозможно. А потому и пытаться не стоит.

…но ведь «перестать представлять угрозу» — довольно гибкая и размытая формулировка, не так ли? Она предоставляет немалую свободу для исполнителя либо исполнителей. К тому же задача, которую отчего-то не удаётся решить в лоб, может оказаться решаемой за несколько последовательных ходов… а между тем второй советник выдал Хельри ещё два задания, уже совершенно официально.

Первое: выяснить принадлежность так называемого господина Тень, установив автора этой ходячей и разговорчивой плотной иллюзии. При невозможности выяснения — на тот случай, если господин Тень и впрямь окажется творением высшей магии или ещё каких-то неожиданностей — позаботиться, чтобы данные о роде Корбаниг не достались заказчику.

Второе: вычесть из уравнения Лейту и особенно Вейлифа, не дать им вмешаться в исполнение первого задания. Любым возможным (но законным) способом.

Комментарий к первому заданию от Лануса Тридцатого: делайте что хотите и мешайте Тени как вам заблагорассудится, но только за дверьми моей конторы! Сомнительный анонимный клиент — всё ещё клиент, поэтому пусть сперва рассчитается за услугу и получит свои данные, а дальше уже не моё дело.

…вот тут Бескостная начала понемногу проникаться на практике атмосферой, которая окружает «горожан». То есть ту часть гильдии, которая не «лесовики». Говоря проще — коллег, имеющих дело в основном не с тварями, монстрами и угрозами аномальных территорий, а с многочисленными, не всегда нормально сопрягаемыми желаниями разумных. С политикой. Теорию-то она и так знала, ибо нельзя в одной гильдии состоять, поддерживать знакомства с «горожанами» и быть не в курсе; но раньше как-то не применяла к себе, почти не брала соответствующих заданий, не варилась в этом котле. Так, стояла рядом. Сама-то из довольно типичных «лесовиков», что 2–4 раза в год выезжают группой в Лес Чудес, совершают 1–2 выхода из лагеря (дальних, за пределы Опушек, ради достаточно редкой и ценной добычи — как и положено золотозвёздным), но в основном живут и тренируются в Мелире.

Вообще на территории «их» лагеря ходоков у семьи Трёх Щитов есть площадка, где постоянно проживают вторая жена Торелра с сыном и своими командами, совершая по очереди короткие рейды в ближнюю зону; а дочери от третьей жены со своими командами бывают там наездами, этаким вахтовым методом. И не просто для потусоваться: например, тот озёрный ящеропитон, кожа которого пошла на комплект брони для Хельри, от её же руки и упокоился.

Ну да не суть.

Персональной проблемой Бескостной стало то, что очередной (вполне успешный) рейд в Лес Чудес состоялся сравнительно недавно, так что ходоки, подобранные для неё отцом, благополучно разошлись кто куда, занявшись своими делами. А самая засада в том, что Лидер и Советник её команды уже полмесяца как усвистали к родне, в Империю. Этакий очередной медовый месяц себе устроили.

Второй же проблемой стало то, что Хельри вообразила себя разом и Лидером, и Советником. В конце концов, дельце-то плёвое, буквально на полчаса или меньше. Что вообще могло пойти не так?

Следовало бы помнить: там, где сталкиваются интересы разных людей, пойти не так может всё что угодно и в любой момент. Особенно когда пытаешься усидеть на двух стульях и провести фактически две, ну, пусть полторы небольшие операции почти в одно и то же время.

План выглядел довольно стройно, да и набрать под него две временных команды Бескостной труда не составило. Поработать с дочкой самого Торелра кто ж откажется? По этому плану с командой номер раз она прибывала в гостевой домик, блокировала там Лейту, устраивала Вейлифу быстрый допрос. Основные темы: действительно ли он отправил в «Ланус и Ланус» господина Тень? и намерен ли всерьёз устраивать кровную месть Корбанигам? а если да, то до каких пределов?

Потом шла развилка. Если Тень оказывался творчеством Вейлифа, одна из задач автоматически отпадала и можно былопосылать Садара к группе «городских» следопытов с сигналом отбоя. Так и так, мол: фальстарт, можете отправляться прогуливать аванс, кина не будет, клиент уже в цепких лапах у кого надо. Сама Хельри в этом случае оставалась в гостевом домике для контроля ситуации с допросом и оперативного командования. Если же в создании Тени главный и пока что единственный подозреваемый не замешан, тогда наёмный менталист оставался с ним и половиной временной команды с гостевом домике, выяснять нюансы насчёт мести Корбанигам, а старшей дочери Торелра следовало резво выдвинуться к следопытам — нарезать им задачи и сесть караулить неуловимую Тень.

А что в итоге вышло?

Известно что. То самое: коричневое, но на вкус и запах совсем не капуста, которую тушили слишком долго.

Вейлиф оказался не просто живым приложением к коллективным чарам полёта, а боевым магом, достойным минимум двух золотых звёзд. Двух — это по самому-самому минимуму если брать. Даже если бы Лейты рядом не нашлось, собранная Бескостной команда, пожалуй, смогла его убить, но взять в плен… ха. Скорее уж сам «деревенский иллюзионист» перебил бы половину собранной гоп-команды, прежде чем его удалось как-то… эм… нейтрализовать. Если вообще удалось бы.

Но штука в том, что Лейта рядом нашлась. И ещё как нашлась! Не закрасишь, не сотрёшь! Массовый паралич — и шесть не самых слабых гильдейцев только и могут, что моргать. Причём строго если им позволят.

Целитель двух звёзд? Всего лишь? Ну да, ну да, охотно верим…

Теперь-то понятно, что слух про боевые чары шестого круга, встреченные лицом, вовсе не на пустом месте возник. И не из-за преувеличений. И некоторые слухи про её щупальца — очень может быть, даже не слухи никакие. Но этой паре, Лейте с Вейлифом, точно нужна переаттестация, только вот не для подтверждения рангов, а для их повышения… и-эх! Но кто ж знал⁈

В качестве ягодки на куче навоза — небольшой такой, с королевскую дыню, выращенную в своём маноре флоромантами Тендрулов — несколько позже выяснилось, что господин Тень спокойно зашёл в контору к Ланусам. Аккурат в момент, когда Торелр требовал у фантома Вейлифа свою старшую дочь назад. Спокойно зашёл, так же спокойно расплатился, получил две пухлые папки с запрошенными сведениями (причём на не маркированной бумаге, к слову говоря — маркированная осталась пылиться в конторе, об этом Хельри с Ланусом Тридцатым договорилась без лишних свидетелей). И спокойно вышел. Пока собранная команда «городских» следопытов спокойно ждала себе в одной из многочисленных забегаловок Мелира, проедая полученный аванс, спокойно ожидая, пока нанимательница не выдаст им конкретику о том, кого и зачем надо выслеживать.

Эта замечательная новость отнюдь не прибавила Бескостной спокойствия. Ну, что поделать? Где-то убыло, где-то прибыло. А если кто-то тренировался на Арьергарда, то планирование операций этому кому-то лучше доверять специалистам. Да.

Кстати, ещё вишенка на той дыньке: в качестве прощального подарка господин Тень украсил фасад конторы «Ланус и Ланус» иллюзорным плакатом с рекламой такого содержания:

Мы возьмём ваши деньги плюс двадцать процентов,

сдадим клиента третьим лицам

и выдадим отцензуренный набор сведений!

Гарантия — 100% (но это не точно)

«Ланус и Ланус»: мы стараемся для вас уже 900 лет!

Что на сей счёт сказал Ланус Тридцатый и что уже ему за закрытыми дверями сказали родственники, осталось тайной. Но маг, способный развеять оказавшуюся на редкость стойкой иллюзию, нашёлся отнюдь не сразу — и всё это время иллюзорный плакат радовал собравшуюся толпу чем-то вроде привлекающих внимание беззвучных фейерверков различных — но неизменно насыщенных — оттенков.

Конечно, автором (анти)рекламного плаката мог оказаться и не сам Тень, а его пребывающий где-то рядом, но инкогнито создатель. И всё же предварительный вердикт, он же основная версия, гласил: это работа Тени. То есть в гости к Ланусам захаживала настоящая высшая иллюзия, способная самостоятельно начаровать, например, плакат. И что бывает, когда высший маг иллюзий оказывается не удовлетворён уровнем сервиса — что ж, оставленный отзыв о работе видели многие.

А кто не видел, тому пересказали.

Горячая новость, как-никак: не каждый день даже в оживлённом, многолюдном Мелире случается аж ТАКОЕ! Да не в порту и припортовых районах, а в тихом, благопристойном центре!

Скандал, бесчинство, безобразие!

Но пока…

…пока что в изложении Хельри утренние события, из-за которых она оказалась пленницей вместе со всей своей скороспелой группой, выглядели недоразумением. Ну да, менталист повёл себя грубовато, в силу характера — колючего, переходящего в ядовитый. Уж какого удалось нанять в спешке, за цену, что выше обычной на четверть, между прочим. Ну да, Садар просто хотел показать, на чьей стороне сила, а так-то, конечно, собрату по гильдии никто не собирался вредить всерьёз. Нужно было просто проверить, имеет ли господин Вейлиф прямое отношение к господину Тени, установить достоверный факт, чтобы поскорее перейти к выполнению основной задачи по выявлению связей помянутого господина Тень…

Если, конечно, окажется, что господин Вейлиф невиновен.

Подработка на Оттагро? Об этом молчок (если бы не экспресс-допрос в присутствии Лейты, я бы мог лишь подозревать о дополнительном мотиве Бескостной). Хельри чуть излишне многословно напирала на два момента: прозрачность и невинность своих намерений, испорченных эксцессом исполнения, а также на то, что после парализации всей шестёрке даже не позволили должным образом объясниться.

Просто не дали права слова. Вернее, отобрали. А с того времени уже больше часа прошло? Судя по положению солнца, да.

Ой.

— Итак, — подытожил Торелр, взирая на дочь так, что та начала повторяться, сама это поняла и пристыженно умолкла, — ты пыталась сочинить тактику без толкового Советника.

Пауза. Склонённая голова, опущенный взгляд. Полное отсутствие возражений.

— Пыталась, — повторил Три Щита. — И облажалась.

Голова блондинки (в обоих смыслах) склонилась ещё ниже.

Координатор вздохнул.

— Ты сильно расстроила меня. И оскорбила достойных людей, про сопутствующие материальные потери я уж молчу. Поистине, отсутствие вежливости обходится так дорого, как мало что ещё.

— Рад, что моя скромная мудрость запала вам в память, — вклинился я устами проекции, — но свои внутрисемейные отношения вы можете выяснить и попозже, менее публично. А пока я успешно выполнил твоё требование, вернул твою кровиночку и даже получил кое-какие объяснения…

— И чего ты хочешь теперь?

— Да всё того же. Гарантий ненападения от семейства Три Щита. Это сейчас, после, так скажем, неудачной импровизации крови почти не пролилось. А потом что? Люди ведь могут сказать, что я украл у вас Гариха, мне это понравилось — и я украл Хельри. Ну да, её почти сразу вернул, но должны же вы на это как-то реагировать? А если не реагировать, получится умаление чести.

— Безопасности просишь?

Ишь как заговорил. Просителем меня выставлять вздумал.

Ха!

— Нет. Под этим небом безопасности не могут гарантировать и боги. Мне — а также Гариху, от имени которого я могу выступить, как его признанный Лидер — вполне хватит справедливости.

— А конкретнее? Справедливость — она имеет много граней. Что под справедливостью понимаешь именно ты и именно в… наших обстоятельствах?

— Всё просто. Начнём по порядку, то есть с Гариха. Вы много лет подряд относились к нему, как… если без громких эмоциональных слов — предвзято. То есть несправедливо. Я прав?

Тут Торелр начал вилять, как маркитантская лодка. Пытаясь продать мне всё ту же сказочку.

— Нет, — оборвал я его виляния. — Не рассказывай мне про испытание ума и воли, не поверю.

— Ты хочешь сказать, — набычился Три Щита, — что я лгу?

— А я задам простой вопрос. Ты лично, при свидетелях, озвучивал Гариху условия признания твоим правнуком? Вот это вот насчёт «добейся первого созвездия серебра, и мы пойдём в клинику, получи звезду золота, и станешь частью рода без всяких проверок»? Было такое или нет? Честно и гласно?

Признаваться моему собеседнику не хотелось, поэтому он просто молчал, бычась пуще прежнего.

— Хорошо, если не ты, то, быть может, с Гарихом прямо поговорил кто-то из признанных потомков? Вот та же Хельри, например. Мол, так и так, от лица главы, который в своё время сгоряча наговорил тебе гадостей и теперь стыдится посмотреть в лицо правнука, я передаю тебе такие-то условия признания… возможно, был хотя бы такой разговор? Снова нет? Ну так о каком испытании ума и воли может идти речь вообще? Хватит прятаться за иллюзиями. Признай хотя бы перед самим собой: ты травил парня. Не слишком явно, не слишком сильно, так сказать, не до крови — но последовательно. Год за годом, один случай за другим. При этом никто из признанных членов семьи, судя по всему, не пытался заступиться за непризнанного родича. И вы успешно добились того, что Гарих опасался покидать Мелир. Знаешь, почему?

— И почему же? — Торелр сказал это так, словно в горле у него застряли недожёванные камни.

— Потому что он всерьёз опасался, что проблему нежеланного родича вдали от города, где семейная ссора у всех на слуху, решат радикально. Ушёл ходок в Лес Чудес и не вернулся, с кем не бывает?

— Я не собирался его убивать! — возмущённый рёв. — Что за чушь⁈

— А я не обвиняю тебя в таком желании. Просто объясняю, какое замечательное впечатление Гарих вынес из общения с кровной роднёй и жизни в курируемых тобой лично отделениях гильдии. Ум и волю он действительно закалил на славу, только вот после этих десяти лет вернуть его под крыло рода — задача безнадёжная. Вы даже откровенную беседу с извинениями зажали, хотя лет пять назад, даже года два назад всё ещё можно было переиграть. Сейчас — поздно.

Три Щита скрипнул зубами, но возражать не стал. Действительно: сейчас, после того, как третья сила в лице меня и Лейты вмешалась на стороне Гариха, любые извинения Торелра в его адрес покажутся вымученными, неискренними, принуждёнными.

Поезд примирения ушёл аж за горизонт. Не догонишь.

— Сейчас, — закончил я с искренним сожалением в голосе, — всё, чего хочет твой правнук по линии Вельстина — порвать всякие отношения с твоей семьёй, войти в новую семью и получить гарантии, что Три Щита не станут портить жизнь его будущим детям.

— Чшшшто⁈ Да я… его… да как у него язык повернулся⁈

Я счёл этот подсердечный вопль риторическим и не стал отвечать. Однако мне понравилось, что Хельри выглядела так, словно половину состоявшейся моральной порки приняла на свой… гм… счёт. Ведь я ни словом не соврал: она действительно принимала происходящее как должное. То есть мирилась с явной предвзятостью своего отца.

А бытие частью рода — это не только плюшки с пряниками; отрицательная карма записывается на счёт так же исправно, как положительная.

Посмотрев со стороны на действия главы и себя, Бескостная получила прямо-таки сокрушительный удар по гордости. И по самооценке. Все эти хитропланы насчёт «бросим косточку дворняжке, пристроим в группу младшей сестрички» внезапно предстали в истинном свете: как подлость. Внук пьяницы и сын шлюхи оказался — снова! — сильнее и честнее, чем его сводная родня по прадеду.

Неприятненько. Горькое вышло лекарство.

Но вот Торелру, накосячившему куда круче и потому пропорционально сильнее не желавшему этот косяк признавать, лекарство впрок не пошло. Он ухватился за гниловатую риторику: мол, правнук считает его чуть ли не детоубийцей? Не хочет признавать родство? Ну и пусть идёт, куда вздумается! Желание не иметь ничего общего с этим неблагодарным щенком у него вполне обоюдное.

— Итак, — вставил я, когда Три Щита поутих (что случилось не сразу), — ваша семья оставляет все притязания на законное родство с Гарихом и его возможными кровными потомками? Никаких претензий?

— Никаких!

— Это официальное заявление?

— Да! — рыкнул Торелр, добавив от щедрот экспрессивное трёхэтажное ругательство.

— Прекрасно, — проекция кивает, обращаясь к типу в плаще, — надеюсь, вы наконец-то скажете, кто вы такой, чтобы потом при случае можно было к вам как к свидетелю апеллировать?

— Можете называть меня Акхэрэтт Угшэр.

— Большое Око? — перевёл я прозвище с древнеимперского. Выстрелил наугад:

— Да вы никак Наблюдатель из группы самого многоуважаемого Палача Монстров? Впрочем, это не моё дело.

— Действительно, — в шелестящем, обезличенном голосе замаскированного плащеносца почудилась лёгкая ирония.

Ответить одним словом на обе части реплики. Лаконичность 146%. Респект!

— Что ж, — я вернулся к Торелру, увлечённо изображающему скорее быка, чем медведя. — Вопрос с Гарихом закрыт, перейдём к вопросу с Хельри.

— И какие претензии у тебя к моей дочери?

— Никаких.

— Серьёзно? — Три Щита аж глаза раскрыл, впрочем, почти сразу подозрительно прищурясь.

— Вполне. Она уже сама себя наказала так, что добавлять что-то сверху, как по мне, просто… избыточно. И мелочно. Так что если госпожа Бескостная не станет повторять попыток влезть в мою голову или напакостить по мелочи — пусть идёт с миром. Если же станет… в следующий раз мы с Лейтой можем проявить нездоровую фантазию.

— Угрожаешь?

— Предупреждаю. Начинать первым не стану ни я, ни мой Советник. Но если придётся, ответим так, чтобы третьего раза не потребовалось.

— Я запомню.

— Главное, чтобы она запомнила. Вежливость с честностью многие недооценивают. И напрасно.

— Вежливость с честностью, значит? Тогда скажи вежливо и честно: господина Тень в контору «Ланус и Ланус» послал ты?

— Я? — моя проекция ткнула себя в грудь.

— Да, ты!

— Нет. Я, Вейлиф из Малых Горок, никого не посылал в упомянутую контору.

«Потому что можно сказать, не погрешив против истины, что я зашёл туда сам. Просто не Лицом».

— А кто стоит за господином Тень — знаешь? Или подозреваешь?

— У меня нет конкретных подозрений. — Зачем подозрения, когда есть уверенность? — Но дело не в этом, мы отошли от темы.

— Какой?

— Наших отношений с родом Три Щита.

— А разве у вас есть какие-то отношения с моим родом?

— Если спросить меня, то после того, как Гарих официально отделился от вас, а я вернул обратно Хельри, — кивок в сторону упомянутой персоны, — причём совершенно невредимой, каких-либо серьёзных оснований для этого нет. Самое разумное, что можно сделать в нашем неловком положении — это взаимно разойтись бортами. Без обид и претензий. Но…

— Но что? Договаривай, раз начал!

— Но, к моему большому огорчению, люди не всегда действуют, руководствуясь логикой. Да и про соображения морали, к ещё большему огорчению, порой забывают…

Во взгляде Торелра, обращённом на меня, снова увеличилась концентрация набыченности.

— … поэтому я хотел бы узнать, насколько обоюдно моё мнение об отсутствии обид.

— А разве это не очевидно?

— Неужели вежливый и честный ответ на простой вопрос так сложен?

— Вежливо и честно? Ещё и логично? Что ж… ты и Лейта Ассур забрали у меня правнука… позволь уж договорить, парень!

Киваю.

— Так вот. Вы забрали у меня правнука. Вы держали в плену мою старшую дочь. Ты, конкретно ты, здесь и сейчас, при свидетелях поливал грязью имя моего рода и меня самого. Выкручивал мне руки, хоть и не в буквальном смысле. Угрожал. Издевался. И после этого ты спрашиваешь, нет ли у меня обид?

— Да.

— Ну ты наглец!

— Хочу со всей вежливостью и честностью заметить: своего правнука вы отпихивали подальше не один год подряд. Сами, никто не выкручивал вам руки! Хельри я вернул по первой просьбе, в знак своих мирных намерений, несмотря на её… неприятную лично мне инициативу, за которую вполне можно было и компенсацию попросить. Мои слова в адрес вашего рода и конкретно тебя — тлен и мелочь по сравнению с тем, что ты — вы все — сами сделали со своей репутацией. Шаг за шагом, год за годом. Я всего лишь имел смелость вслух и в лицо назвать синее синим, белое белым и красное красным. Ни одного слова угрозы или издёвки в ваш адрес я не допустил…

— Неужели?

— Именно так. Или, быть может, беспристрастный господин Акхэрэтт Угшэр сумеет отыскать меж моих недавних слов некую угрозу или издёвку?

— Справедливости ради, — сказал замаскированный, — обещание проявить нездоровую фантазию прозвучало довольно грозно.

— Во-первых, — ответил я, — я не угрожал, но предупреждал. И обещал не возобновлять конфликт по своей инициативе, первым. А во-вторых, когда господин Три Щита в самом начале рычал своё «парррень», это звучало куда более грозно. По крайней мере, более эмоционально.

— Всегда вы заканчиваете этим, — бесполый шелест из-под маски снова ухитрился передать усталую иронию. — Кто бы ни спорил, по какому бы поводу ни началась ссора, в итоге всё сводится к «сам такой!» и «ты первый начал!» Ох, дети…

— У меня хотя бы оправдание есть, — снова тыкаю в себя пальцем. — Мне двенадцатый год идёт. Я лишь мелочь пузатая, несмышлёная. А вот чем и как будет оправдываться почтенный патриарх?

Гляжу на Торелра, чуть наклонив голову набок. Тот глядит на меня, насупясь и раздувая ноздри.

Ну чисто бык же!

— Давайте поступим так, — Акхэрэтт Угшэр… не, не могу. Пусть будет просто Большое Око!.. одним словом, Наблюдатель от руководства мелирским отделением гильдии отошёл от нейтральности, видимо, не желая слушать дальнейшие препирательства, и перешёл к перечислению директив. — Насколько мне известно, вскоре вам с госпожой главой Лейтой Ассур предстоит переаттестация. Вплоть до её окончания моим словом и тебе, и Лейте гарантируется нейтралитет со стороны семейства Три Щита. Кстати, будьте любезны взять с собой на мероприятие того подающего надежды юношу, Гариха… так вот. По окончании переаттестации мы все — я, ты, Лейта и Торелр — снова встретимся для разговора. Нормального, лицом к лицу. И уладим все разногласия к общему удовлетворению. Согласен?

— Вполне.

— Тогда отпускай уже оставшуюся пятёрку пленных гильдейцев и возвращайся к своим делам.

При всей мягкости слов Большого Ока, при всей их вежливой прямоте это был приказ. А спорить с персоной такого калибра… это уж точно смахивало бы на детский каприз и не привело ровно ни к чему хорошему. Так что пятёрку пленных я отпустил, и не тем же способом, что Хельри, а нормально.

То есть посадил ветролёт и высадил оперативно приведённых в норму, хех, героев. Включая нервно потирающего руки Садара, о ранении которого напоминали только радикально укороченные рукава. И ну очень хмурого менталиста.

Кстати, его хмурость при виде Большого Ока превратилась в страх. И нет, я не прочитал это по его лицу или по ряби эмоций, отражённых аурой. Но невидимые квазиживые датчики, подсаженные Лейтой…

Да. Менталист определённо испугался.

Что само по себе заставляло задуматься о многом. Например, не является ли некий плащеносец региональным главой гильдейских мозголазов? Или не главой, так приближённой к главе особой? Это могло бы многое объяснить, да-а…

История с конторой «Ланус и Ланус», а также всем, что с ней связано, подошла к концу. До встречи с Тэррилом Гостешем — вернее, до окончания назначенного им окна в расписании для возможной встречи — у меня оставалась ещё неделя. До крайнего срока переаттестации, назначенной Эгваном Лесорождённым — три недели. А из срочных дел, пусть и назначенных себе самостоятельно и свободно, у нас осталось вообще ровно одно.

Исцеление Таруса.

Здорово вышло бы, если бы мы привезли в Столицу некую Ершицу в обновлённом статусе. Такой себе приятный сюрприз. Но наш с Лейтой коллективный разум родил идею получше.

Чем отличаются воины серебра, пусть даже высокого, от воинов золота, пусть начального?

Если задать такой вопрос профану со стороны, хоть немного разбирающемуся в ближнем бою (или считающему, будто разбирается), он почти наверняка ответит: коронкой. У воинов, чей класс ограничен серебром, в арсенале непременно найдётся место минимальному набору классических приёмов — начиная с Размытия и заканчивая Толчком. Найдутся и зачатки личного стиля боя: иногда довольно странного, как стиль Гариха с двумя щитами, но непременно эффективного. Приближенная к оптимуму физическая подготовка, высокие значения на гранях мощи и живучести, прочее такое…

Однако в главном что профаны, что настоящие профессионалы сойдутся.

Все золотозвёздные воины непременно владеют минимальным набором боевых приёмов, и владеют хорошо. Лучше воинов серебра. Но что реально отделяет перспективных бойцов от тех, которые так себе — это особые, коронные приёмы. Иногда зачатки таковых, вроде Крутки, демонстрируют уже серебряные ранги. Если хорошо подготовлены. Но воины золотых рангов, не знающие хотя бы одного коронного приёма…

(вроде приснопамятных Сияния Мести, Зари Семи Сторон Небес и Белой Стены, которыми друг в друга швырялись бандиты-имперцы и последний живой муж тогда ещё не моей и не знакомой Лейты)

…являются редчайшим исключением.

Естественным образом возникает вопрос: как заполучить такую вот коронку? Хотя бы одну, лучше пару, а совсем здорово, если три-четыре, различной мощи, на разные случаи, чтобы обретённая гибкость тактики полностью соответствовала золотому рангу?

Что ж, основных путей три. Про третий потом, а вот первые два…

Коронный приём можно получить естественным образом, после прорыва сквозь барьер полусотни ступеней. Улучшаешь класс — берёшь коронки дополнительными способностями — применяешь. Вполне естественно, легко, безопасно.

Но те самые хорошо подготовленные, талантливые, перспективные бойцы изучают свою первую коронку примерно так, как маги изучают заклинания.

И тут опять развилка на два пути.

Можно коронный приём перенять. Хороший наставник покажет в действии свою коронку, причём не один и не два раза, объяснит подготовительные шаги, разъяснит в нюансах схему движения-истечения выносливости. В общем, научит.

Но считающие себя действительно талантливыми и перспективными бойцами мечтают коронный приём развить. Если угодно — вырастить, пересобрать. Постичь.

Надо ли объяснять, какой из двух путей сложнее, травмоопасней, сопряжён с высокими рисками?

Я разом и рад, и горд тем, что оба наших воина не хотят довольствоваться ни естественным путём получения коронки, ни более лёгким перенятием. Шелари — пусть с подсказкой деда — добилась малой (пока ещё) трансформы Толчка в Крутку. Ну а Гарих… я отлично помню, как его усиленный Толчок шатал увеличенную до трёхметрового размера Боевую Чешую — и как усиленный на иной манер Толчок грохнул в неё этаким невидимым артиллерийским снарядом.

Фактически за одну схватку он показал две малых трансформы одного базового приёма.

Могу ещё добавить, что у коронок, полученных путём развития, имеется серьёзное практическое преимущество. Воин, который постиг высокоранговый приём сам, своими усилиями разработал его схему и в должной мере владеет индивидуальной коронкой, получает разом целую пачку бонусов.

Первый: возможность применять весь спектр приёмов от исходного и до конечного. Пусть слово «спектр» тут не вполне подходит, обычно получается что-то вроде последовательности векторов: базовый приём — усиленный базовый приём — малая трансформа — большая трансформа (а иногда ещё и полная, высшая трансформа). Но сама возможность гибкого использования коронки, оттачивания промежуточных этапов и экономии выносливости в затяжных боях… это нельзя недооценить.

Второй бонус: адаптивность. Перенятый приём тоже можно подгонять под себя, но в случае приёма, полученного развитием, подгонка становится лишней. Ведь приём уже подогнан, уже полностью, до самых малых деталей соответствует телосложению, темпераменту, особенностям и духовной анатомии бойца, который развил его.

Третий: безмолвное применение. Только для развитого приёма и для хорошо подогнанного приёма, выученного перенятием, возможно полностью опускать его вербальную компоненту.

Чтобы добиться того же для приёмов готовых, полученных после эволюции класса, надо очень, очень, очень долго и упорно постигать их, применять не сотни — тысячи раз, причём в самых разных условиях, взойти после их получения дополнительно ступеней на двадцать, лучше тридцать — и вот тогда, если повезёт…

А самостоятельно развитые коронки — они такие сразу. Ты не сбиваешь дыхание, не напрягаешься, не запускаешь своего рода скрипт… ты направляешь силу сам.

Полностью понимая, что к чему, как именно и зачем.

Да, есть и минусы. Как не быть? В частности, коронные приёмы, полученные развитием, обычно слабее. Воин уровней 30+ и 40+ попросту физически не может вбухать в них столько выносливости и по такой сложной схеме, как воин уровня 50. Но это ещё ладно. Куда обиднее, что далеко не каждый самопальный приём оказывается в должной мере эффективен, а не просто эффектен. Большинство их — просто очередной переизобретённый велосипед, ещё и уступающий классическим приёмам в функционале. Как ни старайся, как ни гордись своей гениальностью, а всё-таки то, что можно изобрести на ступенях 30+ и 40+ и то, что можно довести до ума на 60+, 70+, 80+ и даже выше, чтобы затем позволить перенять — это просто земля и небо. Контраст, как между чарами четвёртого круга и шестого. Примерно.

И всё равно любой воин ранга серебра, особенно поднявшийся до четырёх звёзд и выше, просто спит и видит себя именно развившим свой собственный коронный приём. Ну, как любой солдат грезит о маршальском жезле.

То есть об офицерских погонах — для начала.

Нужен ли такому таланту более опытный, превосходящий ступенью наставник? Ещё как! Возможно даже, что сильнее, чем при перенятии готового приёма. Пусть даже старший воин не станет подсказывать удачные ходы напрямую, он или она всё ещё могут указывать на ошибки и неточности исполнения, сбои в конструируемых схемах, рассинхронизацию между движениями тела и духа и что там ещё важно при самостоятельном развитии приёмов…

Вы уже поняли, да?

Правильно.

Быстренько летим в Столицу, быстренько лечим Таруса, быстренько увозим его на лесную базу рода Ассур и устраиваем мастер-классы молодым воинам с его помощью. Неужели он откажется помочь своей внучке и её избраннику? Ну и молодёжи родов Вазил и Шесерин, да.

Кто сказал, что коронные приёмы перенимаются месяцами и годами, а развиваются и того дольше? Да, обычно оно происходит так. Но если подключить действительно опытного наставника и добавить в уравнение духовного целителя (а тем самым и возможность рисковать при развитии собственных коронок куда сильнее, чем считается допустимым в обычном случае)? А ещё нельзя забывать про особенности, которые Шелари с Гарихом вынесли из тройственной синхронизации. Духовная Пластичность Арьергарда с Духовной Устойчивостью Авангарда. Скачок осознанности, обеспеченный только ими одними, позволит сократить путь самое малое на порядок.

А можно и вообще безбожно считерить. Привлечь третий путь приобретения коронного приёма.

…забегая вперёд, скажу: этот безбожный чит всё же пришлось пустить в дело. Потому что без него уложиться в сроки не получалось никак: недооценили мы с Лейтой сложности развития приёмов и размер ухабов на путях воинов в целом…

Искомую персону мы обнаружили, что несколько нетипично, в лобби неплохо знакомого мне отделения гильдии — того, где работала тётушка Ло.

— Почтенный наставник! Тихого неба вам!

— И тебе, достойный Вейлиф. И тебе.

Мастер Тарус использовал редкое, слегка архаичное обращение, которое во времена оны считалось должным при общении с разумными с уровнями в диапазоне от 25 до 50 ступени. Некоторая архаичность в речи вообще ему нравилась и придавала почтенному воину двух золотых звёзд особый флёр мудрости.

Ну, примерно как у старых сенсеев из лент про кун-фу.

Правда, есть у меня подозрение, что тем сенсеям Тарус при встрече дал бы фору. И не годами — при календарном возрасте в неполные семьдесят он выглядел едва ли на сорок, разве что довольно обильная седина выдавала его лета. Нет, года ни при чём. Просто спокойная, неброская, но очевидная сила личности окружала его подобно тоге, обманчиво небрежно драпирующей римского сенатора. При взгляде на него я всякий раз поминал знаменитые строки не менее знаменитого Хайяма: «Кто понял жизнь, тот больше не спешит…». Ну и далее, вплоть до «…что знать, не удивляясь, пострашней, чем что-нибудь не знать и не уметь». Потому что при виде меня Тарус, конечно, кое-что узнал и удивился, но этак…

Да. Именно: удивился спокойно. Так, как умел только он; так, что я завидовал этому его умению.

Какой изумительный в несокрушимости Авангард мог бы из него получиться!

А ещё из-за своей трости мой наставник фэнтези-физо чем-то напоминал Йоду. Без карикатурности и гиперболизации, конечно. И всё же способность ВНЕЗАПНО превратиться в машину по щедрой раздаче трындюлей, звиздюлей и переломов костей читалась в нём так же легко, как крупный шрифт на цирковой афише.

— Позволь представить тебе Советника моей команды: очаровательную, изумительную и вообще бесподобную госпожу Лейту Ассур.

Ещё немного спокойного удивления. Чёрт, как он это делает⁈

— Весьма рад, почтенная.

— Можешь называть меня просто Лейта.

— Уверена?

— Да.

— Тогда я вдвойне рад, — Тарус мягко улыбнулся. — И даже втройне. За себя, за тебя и за этого вот, — взгляд на меня, — вымахавшего бунтаря. Ему сильно повезло с Советником.

— О, скорее мне повезло с Лидером, — Лейта на миг огладила ладонью моё плечо. — Но к делу.

— Внимательно слушаю.

— Мы прилетели сюда ненадолго и ради одной цели: обследовать тебя и по возможности исцелить. Даёшь ли ты мне разрешение на диагностику?

Заминка в буквально долю секунды. Лучшие воины не только сражаются быстро — они при нужде и думать могут с той же стремительностью. А Тарус, вне сомнений, принадлежал когорте лучших.

— Да. Что от меня требуется?

— Ничего.

— Вот как? Даже… а хотя вижу. Любопытное решение, не свойственное роду Ассур.

Нарушать цельную, глубокую сосредоточенность Лейты мне не хотелось, поэтому я ответил за неё:

— Да, она при эволюции выбрала необычную ветку развития. Как, впрочем, и ты. Давно уже хотел спросить, да всё никак к слову не приходилось: твоя чувствительность, достойная Наблюдателя — это что-то классовое, отдельная особенность или же просто развитое умение?

— Всего понемногу, — Тарус ненадолго усмехнулся с этаким мягким ехидством. — Плюс эликсиры и одна редкая мистерия… правда, раскрывшая истинный потенциал уже после того, как я охромел.

— Ну, хромота — не приговор. Раз уж Лейта взялась за дело, перемены к лучшему неизбежны.

— Кстати о переменах. С чего вдруг вы решили меня облагодетельствовать? И чего будет стоить помощь целителя из древнего высокого рода?

— Насчёт второго — ничего. Хотя мне, то есть нам, не помешали бы три-четыре недели помощи от такого мастера, как ты… но если даже откажешься — не страшно. Ничего обязывающего. Просто, видишь ли, Шелари за тебя просила.

— Ты видел мою внучку?

— И не только видел…

Минут десять я активно работал языком, излагая новости, касающиеся себя, Шелари и всех-всех-всех. Даже про маленький дворцовый переворот у Ассур не промолчал и про возникшую необходимость в опытном инструкторе.

— Значит, с вас меня подлечить, с меня ваших подучить?

— Лечение, как я уже говорил, не является услугой…

— И напрасно, — Тарус покачал головой, слегка (но крайне неодобрительно) нахмурившись. — Обесценивать и свои усилия, и того, кого лечите… что я, нищий? Не смогу расплатиться, особенно если у твоей Советницы всё-таки что-то получится?

— Сможешь, — охотно кивнул я. — Но не обязан. Точно так же, как Шелари не обязана была просить за тебя, а Лейту не обязывали использовать свои способности именно на тебе. А ты, конечно же, не обязан куда-то с нами лететь и учить каких-то там посторонних вместе со своей внучкой, ищущей возможности развить свой недосформированный коронный приём.

— Интересная философия. Но ты же понимаешь…

— Вполне, — перебил я. — Ну так и я не всем подряд такие предложения раздаю.

Тут Лейта выдохнула, примерно так, как выдыхают ныряльщики после возвращения с глубины. Очевидно, по-настоящему глубокое сосредоточение далось ей непросто, на что также и раскрасневшаяся кожа намекала. Усиленная работа головой — и вот вам пожалуйста, перегрев.

— Есть новости, — сообщила она.

— Внимаем, — я полуобернулся. Тарус также подобрался (вернее, вернул свою фирменную невозмутимость индейского вождя в процессе употребления трубки мира… только без трубки и прочих внешних атрибутов).

— Если не вдаваться в детали, для неспециалистов излишние, — начала моя боевая подруга, — при изначальном ранении в суставную сумку проник фрагмент магически активного материала монстра, ещё и со своеобразным сочетанием аспектов: Жизнь и Яд, с преобладанием первого, из Тидских Болотищ родом — духовные маркеры довольно характерные. При своевременном оперативном вмешательстве можно было сравнительно легко удалить сам фрагмент, почистить рану и убрать последствия. Но с оперативностью вышла накладка. Остаточный духовный паттерн успел закрепиться в глубинных слоях… чему немало способствовала устроенная каким-то умником блокада духовной периферии. Видимо, этот умник желал уменьшить воздействие ядовитого аспекта на поражённый организм, а в результате…

Лейта снова вздохнула, качая головой. Весь её облик выражал лёгкое отвращение в отношении чужого непрофессионализма.

— Если опять же не вдаваться в детали, — продолжила она, — можно описать результат неполного лечения как частичную и весьма… спонтанную химеризацию. Которую сперва из-за небрежения допустили и затем закрепили симптоматическим лечением. Кто тебя вообще так… попользовал?

Подруга пустила в ход редкий термин. В гриннейском существовало четыре основных понятия для описания процессов врачевания. Перечисляя в нисходящем порядке: жрецы «кудесничали», целители «исцеляли», врачеватели «лечили», ну а «пользовали» — ветеринары.

В общем, Лейта обозвала коллегу коновалом.

Поделом. Я бы в адрес удода, плюющего на принцип «не навреди», ещё и не так выразился.

— Оперировал трёхзвёздный целитель Пессайро Мусмив, — ответил Тарус. — На третьи сутки после ранения. Создавала блокаду спустя ещё два дня целитель первого созвездия Ойтари Мусмив, бабушка Пессайро. Оба в те времена служили вольными вассалами рода Лайрез на двадцатилетнем контракте.

Что звёзды названных сияли не золотом, пояснять не стал за самоочевидностью.

— И что с ними стало?

— Из-за моего увечья и пары других инцидентов бароны Лайрез досрочно разорвали контракт.

— Хорошо, — кивнула Лейта. — Но мало… ладно. К делу. С частичной химеризацией можно сделать две вещи. Первое, самое простое: вырезать поражённые участки физического и духовного тел, вырастить недостающее фенопластической регенерацией и собрать здоровую конечность. На саму операцию уйдёт часа полтора, на послеоперационную реабилитацию, если под моим присмотром, около трёх суток.

Я поджал губы:

— Как я понимаю, у этого варианта есть серьёзный недостаток?

— Да. Недостаточное качество имплантата.

— То есть…

— Новая конечность уже не будет болеть и хромать, но полноценных боевых нагрузок не выдержит. Точнее, для возвращения в ряды полноправных воинов потребуется поэтапная и осторожная реабилитация после реабилитации; причём гарантировать восстановление до оптимума, позволяющего возобновить тренировки и восхождение по ступеням, я не могу. И даже после достижения порога семидесятой ступени не смогу. Понадобятся месяцы и годы усилий и со стороны пациента, и с моей… с сомнительным итогом.

— Понятно. А что с альтернативой?

Лейта поморщилась.

— Ты завесу от… — она быстрым жестом потянула за мочку, — поставил?

— Обижаешь. В самом начале разговора.

Я действительно вовсю эксплуатировал власть над иллюзиями, создав вокруг нас многослойное кольцо фальшивых образов, да ещё и по полной программе подключив Плащ Морока — для каждого отдельного слоя со своими настройками. Даже я сам не взялся бы нас подслушивать, потому что ломать не строить, а вычленять из лютой какофонии накладывающихся кусков речи, ещё и меняющих темп, нечто осмысленное… кстати, движение наших губ я тоже заблюрил и тоже в несколько слоёв.

— Ну что ж. Тогда можно второй… способ озвучить, — сказала Лейта. Решительно кивнула и вбросила настоящую бомбу. — Завершение химеризации.

— То есть…

— Да. Можно развить духовный паттерн, доставшийся от монстра. Там тоже есть варианты, самый простой — растяжка очага поражения с лимбальной парапластикой. Эффект минимальный: просто лёгкое улучшение кожной регенерации с трансформой сальных желез.

— Ядовитая кожа?

— Нет-нет, какое там! Самое большее — небольшое повышение едкости пота. Ну и запах ещё изменится. Хотя едва ли это смогут издали учуять люди, чьё обоняние не усилено генетикой, зельем или чарами. Говорю же, минимальный эффект.

— Ага. А если не ограничиваться простым вариантом?

— О, там много чего можно придумать. Например, раз уж работать с выделительной системой, очень перспективно смотрится преобразование почек, да и над улучшением печени можно поработать… — Лейта вздохнула, с ощутимым усилием гася вспышку энтузиазма.

Самое восхитительное и одновременно жуткое — она не играла. Или играла на каком-то совсем уж запредельном уровне. Наша почти ссора не понравилась нам обоим, поэтому за ней последовали долгие разговоры (во время полётов свободного времени хватает) на животрепещущие темы. И если поначалу для того, чтобы не полыхать эмоциями, моей боевой подруге приходилось регулировать собственный гормональный фон в ручном, так сказать, режиме, то вскоре…

Что есть химерология? Область магического искусства. Не более, не менее. Возможно использовать её во благо? Безусловно! Стоит ли ненавидеть химерологию только потому, что её использованием славен — притом печально славен! — Багровый Ковен? Ну, мы же далеки от того, чтобы ненавидеть все бичи лишь потому, что бичами тоже убивали людей, причём буквально забивая насмерть? Тем паче с копьями, мечами, шестопёрами, луками и так далее та же история: медленно и мучительно довести до смерти можно чем угодно, это зависит от человеческой воли, а не от инструмента.

Но почему Багровый Ковен плох и ему, а также его членам не следует уподобляться? Ну уж не потому, что среди них есть химерологи. Куда как больше оснований для такого отношения коренится в том, что в БК полно преступной швали различной степени черноты и отбитости.

Как можно отделить преступную шваль от тех, кто не шваль? Очень просто: по наличию морали и результатам деятельности. А про главный моральный критерий я тебе уже говорил: это уважение чужих границ и свобод. Не делай другому того, чего не пожелала бы себе, причём на случай сдвинутых рамок (ну, бывают же среди людей мазохисты, например?) не забывай спрашивать у другого, хочет ли он либо она, чтобы с ним или нею сделали то, это и ещё вон так на сдачу. И если скажет: «Нет!» — просто спокойно отойди назад. Того же, кто не отходит, останови…

…Скорость, с какой Лейта вычищала из разума когнитивные искажения, касающиеся Багрового Ковена и химерологии, поражала и внушала изрядный трепет. От идейной ненавистницы любого, то есть вообще любого вмешательства в «священный естественный порядок» до умеренной сторонницы такого вмешательства при врачебной необходимости? За пару часов? Легко!

Менталистика? Нет-нет, зачем нам оно? Мы и сами с усами — по крайней мере, в том, что касается своих личных установок.

Только после этого я начал понимать, что за жуткая сила — наличие в параметре гибкости более двадцати пунктов… и умение их использовать.

Впрочем, тормозить свои инициативы Лейта умела не хуже, отчего и добавила:

— Только я бы не стала рисковать с расширенными изменениями. Не так, не спонтанно. Я всё-таки по профилю целитель, а не химеролог, и специализированных чар в моём арсенале пока нет. Одни лишь особенности пять и семь да плод той самой мистерии… ну, ты знаешь.

Я медленно кивнул.

Вот оно как… выходит, Кровавую Регенерацию шестого круга даже так можно использовать… не просто физическое, но и параллельно духовное воздействие… потрясающие перспективы!

Уже даже слегка жалею, что выбрал иллюзии, а не целительство.

— Как долго тебе придётся работать при втором варианте лечения?

— От нескольких часов до суток в общей сложности. Это если самым простым ограничиться.

— А реабилитация?

— Зачем? Оба тела заработают сразу и в полной мере. Ну, мгновенного возвращения всех боевых возможностей не обещаю, но препятствия к тренировкам любой сложности исчезнут.

— Ясно. А ты сама что рекомендуешь? Хирургию с фенопластикой или химеризацию?

Лейта пожала плечами.

— У меня нет предпочтений, — призналась она. — Оба варианта… не идеальны. В первом случае мой пациент останется человеком в полной мере, но утратит часть потенциала развития. Во втором — сохранит потенциал, но станет человеческой химерой. Пусть и в довольно малой степени.

Мы дружно перевели взгляды на Таруса, всё это время молча внимательно слушавшего. И размышлявшего над услышанным.

— У меня есть вопросы, — сказал он со стоическим спокойствием.

— Постараюсь ответить на все, — кивнула Лейта.

— С чем связано… несовершенство имплантата при первом варианте лечения?

— С моей слабостью, — последовал откровенный ответ без малейшей паузы. — Я ещё не пересекла порога семидесятой ступени и в целом недостаточно опытна. Но самое главное — моя мана просто слишком неплотная. Это обычная проблема при лечении высокоранговых воинов. Если бы ты лишь недавно прорвался за барьер полусотни, прогноз вышел бы куда лучше. Но у нас разрыв в ступенях меньше десяти, даже меньше пяти, если точнее. И ранг классов одинаковый. Поэтому…

Она развела руками.

— Ясно, — Тарус медленно кивнул. И спросил:

— А что будет, если я со своим несовершенным имплантатом приду в храм Милосердной Матери?

Лейта замерла.

— Это… очень интересная идея. Правда, за чудом лучше идти к Милосердной Сестре: именно её клир работает с дефектами духа… и лучше привлечь кудесника, способного даровать третий ранг чудес… но мне кажется, что это сработает. И почему я сама до этого не додумалась⁈ — почти обиженно спросила она, сжав руки в кулаки.

— Полагаю, привычка к самостоятельности, — сказал я. — К расчёту на свои и только свои силы. Это не самая скверная черта, симпатичная даже, но всё же лучше помнить: совместными усилиями люди могут больше, чем поодиночке.

— Я запомню. Значит, — снова взгляд на Таруса, — твой выбор — хирургия с фенопластикой плюс божественное вмешательство Милосердной Сестры?

— Да.

— Тогда осталось выбрать конкретное время операции.

— Не вижу смысла тянуть, — воин слегка улыбнулся. — Я готов.

— Жалеешь, что не удалось попробовать лечение химеризацией?

— Да. Это было бы… интересно. Весьма. И наверняка на преодоление порога хватило бы.

— А тебе до семидесятого сколько осталось?

— Мало. Почти ничего. Наверно, к переаттестации всё-таки успею дотянуться.

— Это хорошо…

— А ты сам как, взял наконец пятидесятый?

— Да.

— Здорово! Надо будет отпраздновать, как вернёмся.

— Ничего не имею против.

Чистая правда. Настолько важный рубеж и впрямь стоит отметить.

За счёт чего я добрал недостающее? Да просто добрую половину пути до Столицы проверял границы возможного — а точнее, вёл давно задуманную серию опытов, призванных выяснить, насколько сильно я могу разогнать ветролёт и насколько высоко на нём способен подняться. Ну и какова оптимальная форма ветролёта, предназначенного для установления рекордов подобного рода.

Говоря кратко и начиная с конца: оптимальным предсказуемо оказалось «летающее яйцо», самое близкое к идеальной аэродинамической форме. Физика есть физика, чудеса магии творить лучше с оглядкой на неё. Что касается высоты полёта, то практический потолок, которого мне удалось достичь, не сильно превысил семь или, возможно, восемь тысяч метров. На такой высоте меня ограничивали разом два неприятных фактора: уменьшение фона маны и рост затрат на поддержание прочности корпуса ветролёта, распираемого внутренним давлением. И если со вторым я ещё мог побороться, создав кислородные маски себе и пассажирам, то вот разрежение фона — это уже серьёзно. Так что крейсерской высотой полёта пришлось признать пять с половиной километров. А крейсерская же скорость, судя по ощущениям, подбиралась к трети маха. Плюс-минус лапоть. То есть да: я мог разогнаться и посильнее, но…

…но беда в том, что плотные иллюзии всё же не являются плотными. А сопротивление воздуха на таких скоростях возрастает пропорционально четвёртой степени набранной скорости.

Говоря проще, если разогнать ветролёт не до трети, а до половины скорости звука, то встречный поток воздуха начинает буквально размывать мои иллюзорные конструкты. Причём так быстро, что даже с ожерельем Большого Колодца Маны и браслетами Большой Силы Мага, благодаря которым параметры энергии и плотности достигают соответственно 14 и 11, мой темп восстановления объёма и прочности корпуса ветролёта уже не вытягивает.

В конце концов, для того, чтобы разогнать леталку, мне тоже нужна мана.

Короче говоря, долгожданный пятидесятый уровень я взял, наверно, не столько за эти опыты с высотой и скоростью полёта, сколько за оптимизацию формы ветролёта под практическое использование чар Падения Пером… и полноценное осознание того, как они влияют на аэродинамику полётной иллюзии. За то, что я эмпирически нащупал формулу, связывающую воедино все факторы разом: чары облегчения веса (и их распределение… да-да: не всё, что можно облегчить, действительно стоит облегчать!), чары разгона, форму и размер оперения (а при пиковой интенсивности Падения Пером от полноценных крыльев реально оставались этакие огрызки… но вполне достаточные, чтобы держать нас в воздухе, что чуть ли не буквально ломало мне мозг) — и, наконец, поток маны, восстанавливающий деградирующие элементы всей конструкции ветролёта. Последнее важно, потому что я буквально чувствовал любые срывы потока: там, где ламинарное обтекание сменялось турбулентным, стойкость иллюзий резко уменьшалась.

Чертовски полезный опыт. Авиационные инженеры-конструкторы с Земли, пожалуй, отдали бы за его приобретение обе ноги. Потому что на кой нужны ноги, когда магия обеспечивает тебя крыльями?

Да, теперь я точно могу сказать, что действительно умею летать — и знаю о полётах многое.

Что же до «ай ой, я так и не одолел звуковой барьер, даже не приблизился к нему»… вообще-то одна третья от этой скорости, да в крейсерском режиме — вполне себе величина. Цоккэс немного побольше, чем Земля, его окружность по экватору (если я правильно перевёл величины) приближается к 44 или 45 миллионам метров. Нетрудно подсчитать, что при скорости около сотни метров в секунду на кругосветку уйдёт чуть больше пяти суток.

Всего лишь. С воспетыми Жюлем Верном 80 днями не сравнить.

Если я могу так обращаться с целой планетой, то свою вторую родину и вовсе могу, выражаясь метафорически, засунуть в карман. Гринней — держава не из маленьких, но и не сказать, чтоб поражающих воображение. Если я опять-таки не налажал с переводом размеров, его территория занимает примерно треть Европы… западной. Возьмём Испанию, Францию и Швейцарию вместе, это и будет нужный нам размерчик. Почти. Для более точного соответствия придётся добавить ещё Ирландию, но тут не уверен. Возможно, хватит одной Бельгии. В любом случае маршруты внутри королевства измеряются сотнями километров, от Мелира до столицы — что-то около девятисот кэмэ (если я ничего не путаю, это как расстояние от Казани до Москвы плюс ещё хвостик от Москвы до Твери). И нынче, с обновлённой-увеличенной крейсерской скоростью, на преодоление этого расстояния у меня уйдёт часа два. Если чуть поднапрячься и разогнаться, даже немного меньше.

О-о-о да! Да-да-да! Ха-ха! Я обожаю свою работу!

Правда, прямо сейчас мы летим не в Мелир, а чуть южнее. Сразу в Лес, ага. Нашим пассажирам не терпится увидеться со своей внучкой и сестрой.

Я разве не сказал? Большое упущение. Но да: помимо Таруса, с нами летят и Газед, и близняшки, и даже младшая внучка Таруса — Канэла (благо что после принятия судьбы её тоже спихнули на деда, чтоб набиралась ума и уровней). Нет, не та Канэла, которая охранница караванов и тётушка Черники, другая. Но так-то имя это в Гриннее суперпопулярно — примерно как в моём первом мире Ольга, Амина, Сакура или Джейн. Поэтому наша Кнопка «мне уже девятый год!» Канэла очень-очень настаивает, чтобы её звали «по серьёзному»: Сенбон. (Да, она уже недурственно умеет их метать; и снова да, в гриннейском есть специальный термин для обозначения метательной иглы; нет, он мне не нравится, в отличие от японского названия, более короткого и благозвучного).

Обожаю её.

Несмотря на то, что Кнопка так-то горазда раздражать людей. Манипуляторша мелкая.

Перед посадкой она нам целый концерт устроила, наглым образом отказываясь признавать в «этом дылде» меня, то бишь Вейлифа. И садиться в «его подозрительную штуковину», потому что «я знаю быль… нет, две… нет, даже три, которые начинались так же. Ну, почти так же».

Это она так напрашивалась на покатушки, которые в итоге от «красивой тёти» Лейты и получила. Да, Канэла очень тактильный ребёнок. Добрый, шкодный, чуткий, заводной. Умный. Одарённый.

Живой.

…и если натерпевшихся детей Ассур не научит смеяться даже она, личным примером — то я просто не знаю, кто ещё это осилит.