О клинках и крыльях

ГЛАВА 35

МАДДИ

Я провожу следующую неделю, делая все, что в моих силах, чтобы избегать Каина Разрушителя.

Каждый раз, когда в моей голове возникают мысли о нем, голом или нет, я начинаю цитировать сказку о ледяном пикси, которую мне читала сестра.

У меня заняло целый день чтобы понять, что в этот раз прикосновение к шлему ничего не спровоцировало. Может, если бы я подробнее изучила его, то поняла бы, что к чему, но риск слишком велик. Влияние фейри Двора Огня на меня слишком сильно. Вся рациональность мышления, все логичные мысли и заботы о собственной безопасности покинули меня в его комнате.

Каин — злодей. Он сам это сказал. Он потерял крылья, ему нет дела до богов и его союзников, и он излучает едва сдерживаемую опасность.

Я должна держаться от него подальше.

Ни шлем, ни статуя волка не значат больше, чем мое выживание здесь и обретение валь-тивар в виде змеи.

Я повторяю это самой себе бессчетное количество раз за эту неделю.

В четверг я работаю на кухне, а Оргид и Инга занимаются мореплаванием. Бранки нигде не видно. Только Нави приходит на кухню, но большую часть времени она меня игнорирует, и меня это абсолютно устраивает.

Я снова падаю, но к моему удивлению, Хенрик подхватывает меня, когда я соскальзываю на каменный пол.

Мы учимся изготавливать медленный яд, который хоть и не является смертельным, но существенно замедляет реакцию фейри и дает отличное преимущество более слабому бойцу. Я все записываю и сохраняю эту информацию в галерее, как только появляется возможность.

Учитывая, что я поднимаю вес, бегаю и допоздна работаю с Саррой над моим щитом, я сплю как убитая. После того, как я оказалась запертой вне своей спальни, большинство ночей я провожу в мастерской Сарры. Она, кажется, не возражает. Думаю даже наоборот, она будит меня по утрам с помощью кофе и приятной болтовни.

В пятницу, Хенрик подходит ко мне во время завтрака, улыбаясь своей легкой улыбкой.

— Сегодня будет гонка в бассейне.

Я вопросительно поднимаю брови.

— В бассейне?

— Ниже Серебряных Ручьев.

Я качаю головой. Не представляю, о чем он говорит.

— Ну, я не был уверен, что ты умеешь плавать, учитывая обмороки и все такое, но все остальные будут соревноваться, так что я решил, что будет справедливо сказать тебе об этом, — он начинает поворачиваться, чтобы уйти.

— Я умею плавать, — говорю я. — Но ты прав. Я утону, если потеряю сознание и никто не вытащит меня из воды.

Поворачиваясь обратно, он выглядит довольным.

— А ты хорошо плаваешь? Фейри Двора Льда считаются лучшими пловцами на Иггдрасиле, а в другой команде их большинство.

— Да, я довольно хороша в этом.

— Если будешь плавать в нашей команде, я прослежу, чтобы ты не утонула, — говорит он с надеждой.

Мне хочется согласиться. Соревноваться с другими в том, где я действительно хороша, было бы здорово. Но за спиной Хенрика я вижу Оргида, следящего за мной прищуренными глазами. Плюс, я не могу надеяться, что Хенрик будет присматривать за мной каждую секунду. Стоит ему разок отвлечься, и я никогда не получу свою змею.

— Прости. Мне нужно поработать кое над чем сегодня, — говорю я.

Хенрик вздыхает, но потом улыбается.

— Ладно. Но если передумаешь, дай мне знать.

— Ты… — начинаю я. Он поднимает брови, давая мне знак продолжать. — Ты не думаешь, что я буду обузой в групповом соревновании?

— Ну, если потеряешь сознание — да, — он пожимает плечами. — Но, если нет, и ты плаваешь быстрее остальных, ты обеспечишь нам отрыв.

Я растрогана этим разговором. Не настолько, чтобы согласиться и дать кому-нибудь шанс меня утопить, но достаточно, чтобы быть в прекрасном настроении все то время, что я работаю в кузнице. Харальд дал мне два металла для пробы. Один из них становится легче после обработки огнем, а это значит, что я смогу поднять щит большего размера, чем думала поначалу.

Если сосредоточенность на работе помогает мне избегать мыслей о Каине, то не думать о сестре становится все сложнее.

Я слишком боюсь, чтобы использовать зеркало снова, потому что каждый раз, когда Фрейдис не отвечает, мне сложнее убедить себя, что она не делает этого специально. Думаю, это еще одна причина, по которой я избегаю находиться в своей спальне и так часто остаюсь в мастерской.

Фрида приходит один раз, чтобы сказать, что работает над моим жезлом, но это занимает больше времени, чем она ожидала. Она говорит неловко и уклончиво, а мой страх попасть на Оскореллу или демонстрацию силы без магии растет.

В понедельник Эрик учит нас готовить настойку, предохраняющую раны от заражения. Я всегда ношу с собой небольшую сумку, которую мы с Саррой сшили из кусочков кожи, и я решаю положить туда пузырек этой настойки.

Во вторник я впервые пробегаю семь раз вокруг Тренировочной площадки. Рядом нет никого, с кем я могла бы разделить свою радость, но я праздную это сама с собой.

Я заканчиваю работать над металлической частью щита, потом начинаю думать над кожаными креплениями и тем, как их лучше выполнить.

Я почти падаю в очаг в мастерской Сарры тем же вечером, но она достаточно близко, чтобы подхватить меня и сменить направление падения.

— Шестьсот шестьдесят пять, — бормочу я, придя в себя, — я пережила еще один, — я смотрю то на камин, то на Сарру.

— Столько раз ты теряла сознание? — спрашивает она.

— Ага.

— Хм. Как насчет того, чтобы с этого момента стоять на фут дальше от очага?

— Отличная идея.

***

Я держусь до самого урока глимы, прежде чем заговорить с Каином. Я знаю, что он держится неподалеку. Я чувствую, что он ходит за мной по всему Фезерблейду, и смотрит на меня, когда мы одновременно оказываемся в Обеденном зале. Но я была сильной и ни разу не обратила на него внимания.

Мои сны — другое дело, но их я не могу контролировать.

— Принцесса, — рычит он мне, когда я прохожу мимо него по пути в зал для глимы и я вздрагиваю.

Забудь про сны, Мадди. Забудь про них.

Я смотрю вперед и ничего не отвечаю. Я здесь, чтобы тренироваться, а не мечтать о сумасшедших убийцах.