О клинках и крыльях

ГЛАВА 16

МАДДИ

Боль делает меня нетипично злой, и это, должно быть, заметно, потому что Эрик касается меня с извиняющимся выражением на лице.

— Я имел в виду, что немного времени, чтобы попасть сюда, заняло у любого из вас, а не конкретно у тебя, — говорит он.

Ну, конечно.

— Спасибо, — говорит он Эльдит, отпуская ее. Немного помедлив, она разворачивается и уходит. Инстинктивно мне тоже хочется ее поблагодарить, но я заставляю себя этого не делать.

Она сломала мою долбаную ногу. Мне не за что благодарить ее.

Когда Эрик принимает на себя мой вес, двигаться становится проще, потому что он гораздо сильнее. Он ведет меня через небольшой зал, так заросший лианами и ветвями, что кажется, будто мы все еще снаружи, а потом мы попадаем в комнату с низким, состоящим из балок потолком. В центре стоит крепкий деревянный стол, украшенный рунами и уставленный инструментами и снадобьями, включая большую керамическую бутыль с чем-то резко пахнущим. Мятой и чем-то острым. Кроме того, на столе лежат измерительные инструменты, иглы и хирургические лезвия, на которые мне не хочется смотреть. Я замечаю аккуратно расставленные баночки с листьями, грибами, нарезанными кореньями, припарками и разноцветными порошками, стоящие на грубо отесанных полках рядом с бинтами, повязками и сложенными мехами. Связки сушенных трав свисают с потолочных балок, а внизу под ними расположены четыре набитых соломой постели, около каждой из которых стоит по ширме, украшенной геометрическим узором.

Эрик легко поднимает меня за талию и усаживает на одну из кроватей, прежде чем начать осмотр моей стопы. Сняв с меня туфлю и оценив ущерб, он говорит:

— Итак, за прошедшую ночь ты не нашла более подходящей одежды?

Я не отвечаю, потому что, если открою рот, скажу что-нибудь неприемлемое.

— Ну, это довольно легко вылечить, — говорит он после минутной тишины. У меня начинает кружиться голова, видимо усталость дает о себе знать.

— Сколько времени это займет?

Он выпрямляется, плотно сложив крылья за спиной. Желтые перья такие яркие на фоне черных, что на них невозможно не смотреть.

— Немного.

— Несколько дней? Неделю?

Часть меня задумывается, получится ли укрепить другие мышцы до новых занятий по бою, пока я не могу ходить, а другая, большая, пребывает в ужасе от мыслей о том, что я не смогу передвигаться.

Эрик коротко усмехается. Он поднимает правую руку, и атмосфера в теплой комнате меняется. Я чувствую присутствие кого-то другого, и этот кто-то будто холоднее и больше Эрика.

Я вздрагиваю, почувствовав, как что-то касается моей лодыжки. Чешуя. Прохладная чешуя скользит по коже, направляясь к стопе.

Я заставляю себя никак не реагировать, не ударить касающееся меня невидимое существо. Это змея, валь-тивар Эрика. Глаза Стража Одина изменились, зрачки стали вертикальными щелочками, а цвет радужки поменял цвет из карего в желтый. Он кивает мне, думаю, чтобы успокоить, но на деле это выглядит так же пугающе, как и его змеиный вид.

Жгучая боль вспыхивает в стопе, и я издаю болезненный вскрик. Когда же боль проходит, проходит и все остальное. Больше не чувствуется никакой боли.

Ощущение чешуи пропадает и глаза Эрика тоже становятся нормальными.

Я ошарашенно смотрю сначала на него, потом на ногу. Синяк, начавший разрастаться на стопе, все еще там, но боли нет. Я осторожно двигаю пальцами. Ничего.

Я протягиваю руку и надавливаю на синяк. Ничего. Я давлю сильнее, чувствуя кость под кожей. Но все прекрасно.

— Это… — я не могу закончить предложение. «Это» что? Невозможно? Потрясающе?

Он сможет исцелить меня от обмороков?

— В ближайшее время ты будешь чувствовать усталость и захочешь поспать. Хочешь узнать, как работает магия исцеления, пока мы ждем? — спрашивает Эрик.

Его глаза блестят, и кажется, что он знает столько всего, что мне неизвестно сейчас и никогда не будет.

Я киваю. Конечно, я хочу узнать, как происходит исцеление.

— Моя валь-тивар сейчас прямо рядом со мной. Она лежит у меня на плече.

Я перевожу взгляд на его правое плечо, но не вижу ничего кроме расправленных позади крыльев.

— Ну, на самом деле одна ее половина на правом плече, а другая — на левом, — улыбается Эрик.

— У нее есть имя? — спрашиваю я.

— Конечно. Но ни одна Валькирия никогда не скажет тебе имя своего Животного Силы.

Я киваю.

— Конечно, эрсир, — с уважением говорю я, не желая его оскорбить.

— Но я могу сказать тебе, что она черного цвета, с желтыми кольцами, — Эрик ухмыляется мне, и мысль, что у меня тоже будет змея на плечах, готовая вылечить меня от всего, что потребуется, наполняет меня таким предвкушением, которое не сравнится ни с одним из страхов, испытанных мной по прибытию сюда.

— Эрсир, а как происходит исцеление?

— Она знает, что нужно вылечить, и благодаря магии богов, способна это сделать. Не каждый валь-тивар в виде змеи может лечить других, но почти все могут исцелить того, с кем связаны, когда овладевают им. Но моя… она очень одаренная.

Что объясняет то, почему Эрик — один из живущих по сей день Стражей Одина.

— Какие виды ран она может лечить?

— На посторонних? Со сломанными костями, порезами, ссадинами и большинством отравлений она легко справляется, если вовремя до них добирается. Более тяжелые травмы, когда задеты жизненно важные органы, даются уже сложнее. Ментальные же заболевания нельзя вылечить с помощью чужого валь-тивар.

Он смотрит на меня со значением, его взгляд впивается в меня.

Ментальные заболевания? Я уверена, он пытается сказать, что не сможет помочь мне.

— Но сможет ли она вылечить ваши «ментальные заболевания»?

Он коротко пожимает плечами.

— Заболевания разума — невероятно сложные и столь же уникальные.

Я сглатываю.

— А как быстро вашей змее нужно попасть к больному, чтобы исцелить его ранение?

— И снова все зависит от тяжести. Если рана смертельна, ей нужны минуты. Если сломана кость, как на твоей ноге — дни. Главное — до того момента, пока твое собственное тело не начало само сращивать кости.

— А… в случае с вами?

Его глаза вспыхивают желтым.

— Не считая отсечения головы или копья, пронзившего сердце, она вылечит практически все.

Я шумно выдыхаю. Эрик почти что неуязвим.

— То есть, если кто-то из новобранцев обретет валь-тивар в виде змеи, они переедут сюда и будут жить с вами в Крыле Змеи? — спрашиваю я.

— Да. И я жду тех, кто составит мне компанию, — его глаза снова блестят. — Сейчас у меня есть пара рабов, интересующихся целительством, но в остальном я здесь один. Но все новобранцы, вне зависимости от их валь-тивар, будут изучать лечение ран во время битвы, так что я надеюсь увидеть в этой комнате больше фейри совсем скоро.

— На этот урок я очень хочу попасть, — говорю я, сдерживаясь чтобы не зевнуть.

В отличии от боя на мечах.

— Ты хочешь, чтобы твой валь-тивар был змеей, — задумчиво говорит Эрик, потирая подбородок. Это не вопрос, а утверждение.

— Да, — отвечаю я и переворачиваюсь на бок, сминая мягкую ткань своей щекой. — Любой из обмороков может меня убить.

Это не то, о чем я привыкла говорить вслух, а Стража Одина я совсем не знаю. Но если он может помочь мне, я должна попытаться.

— Мне жаль это слышать, — говорит он. И это значит «Я не смогу помочь».

Я подавляю вздох. Мои веки тяжелеют, и я позволяю глазам закрыться.

— Боги избрали тебя по какой-то причине. Я очень жду момента, когда твоя сила раскроется, — его голос кажется далеким.

— Мы оба этого ждем, — бормочу я и погружаюсь в сон.

***

Когда просыпаюсь, долгое время не могу понять, где я. Комната пуста. Теплый свет от огня, освещающего ее, снова напоминает мне, как я далеко от холодного света своего дома.

Я осматриваю стопу, на которой теперь нет и синяка. Я соскальзываю с мягкой постели и пробую поставить на пол сначала пальцы, а затем пятку. Все идеально.

— О, ты проснулась, — в комнату входит Эрик, а следом за ним — Харальд.

— Да, я чувствую себя намного лучше. Спасибо, эрсир.

— Найди себе одежду и броню, иначе тебя поколотят похуже, чем сегодня, — ворчит Харальд.

— Вы знаете, где мне поискать? — отдых немного восстановил мое терпение, так что я только немного стискиваю зубы, пока выговариваю слова.

— Используй воображение. Фезерблейд испытывает тебя, но Фезерблейд вознаграждает, — говорит огромный фейри. Сейчас он выглядит куда добрее, чем на тренировочной площадке.

— А есть ли место, где я могу потренироваться? — я чувствую себя глупой, когда спрашиваю, но глаза фейри Двора Тени снова вспыхивают, и далеко не от раздражения. Думаю, от интереса.

— Да. Есть тренировочный зал в Крыле Волка, и еще один — в моем.

— В Крыле Медведя?

Он кивает, подтверждая, что его валь-тивар действительно медведь.

— Над храмом. Но Фезерблейд мог пока не явить его тебе. Ты знаешь, как правильно тренировать мышцы? — Я качаю головой. — Тебе нельзя заниматься одной. Ты получишь травму, потому что придется использовать большие веса. И тебе нужно тренировать выносливость. Вальдис тебе что-нибудь посоветует с этим.

— Вальдис?

— Ее не просто так прозвали Быстрой, — усмехается Харальд.

— Ты пропустила ужин, но я отложил для тебя вот это, — говорит Эрик, меняя тему разговора. Он протягивает мне сверток с едой, который я с благодарностью принимаю.

— Еда важна для воина. Также, как сон, — говорит Харальд, а потом щурится, глядя на меня. — Ты бледная.

— Я фейри Двора Льда. Я и должна быть бледной.

Эрик смеется.

— Ешь. Отдыхай. Сражайся лучше завтра.