О клинках и крыльях

ГЛАВА 25

МАДДИ

На самом деле я прекрасная воровка, но сообщать об этом ему я не буду.

Вместо этого я поворачиваюсь к полкам в кладовой и закрываю глаза. Если меня поймают на попытке украсть что-то у Сигрун, меня вышвырнут из Фезерблейда. Стоит ли то, что сокрыто в Сокровищнице такого риска?

Я не могу сейчас принимать решение, мой мозг переполнен, а мысли рассеяны. Три недели — долгий срок. Черт, я могу умереть до этого времени.

— Я подумаю, — говорю я, открывая глаза.

Мой взгляд задерживается на коробке, набитой частями брони, а на железном шлеме валяется что-то блестящее.

— Думай быстрее, принцесса.

Я подхожу к коробке и мои глаза расширяются от удивления, когда я вижу, что именно блестит там в свете факелов. Это браслет с лунным камнем. Камнем, недостающим чтобы восстановить тиару Скади.

Я протягиваю к нему руку и на меня падает весь груз воспоминаний о Фрейдис, эмоции от этого обжигают мое сердце. Я так сильно скучаю по ней.

Когда я беру браслет, то задеваю пальцами металлический шлем и без всякого предупреждения переношусь в галерею.

Я стою перед статуей волка и теперь не только его глаза мерцают.

Он оттаивает.

Сквозь когда-то непрозрачный лед виден густой, серый волчий мех.

Я отчаянно бросаюсь к статуе. Она остается твердой, а когда я касаюсь ее пальцами она не превращается в воду, не проливается на меня, как другие статуи. К моему удивлению, она больше не холодная, а под пальцами я чувствую тепло.

Вскрикнув, я возвращаюсь в реальность, к Сокровищнице, где стою, зажав браслет в руке.

Что только что произошло? И что у этого старого куска металла общего с моей галереей?

Каин тоже каким-то образом связан с этой статуей. Инстинктивно я решаю, что шлем тоже его заинтересует, и это вызывает желание спрятать его. Не знаю, почему, но я уверена, что хочу изучить его и понять, что связывает его со статуей волка, и не смогу этого сделать, если Каин заберет шлем себе.

Я поворачиваюсь обратно к нему, пытаясь загородить собой ящик со шлемом.

— Смотри. Лунный камень, — говорю я.

Он не отвечает. Если что-то из произошедшего и вызвало у него подозрения, он это скрывает.

— Мы с сестрой собираем драгоценные камни, годами хотели найти лунный камень. Он такой красивый, — не знаю, помогает ли моя болтовня объяснить то, как я вскрикнула, но продолжаю: — Она будет в восторге.

— Если мы сможем войти в Сокровищницу, ты подаришь сестре все драгоценности всех миров, какие бы она не пожелала, — рычит он.

— Я же сказала, что подумаю, — говорю я, стараясь не выдать облегчения от того, что он повелся на мой восторг от браслета.

Шлем слишком большой, чтобы я могла достать его из коробки и унести с собой так, чтобы Каин не заметил, так что мне придется вернуться сюда снова, уже одной.

— Нам надо идти, — говорю я. — Пока они не заметили, что тебя нет в камере и не поймали нас здесь.

— После вас, принцесса, — он указывает рукой на коридор.

***

Пока мы молча выбираемся из катакомб, я внимательно запоминаю дорогу обратно. Когда мы оказываемся в доках, я надеюсь, что Каин пойдет своей дорогой, но нет, он идет вслед за мной в Великий Чертог Одина.

— Разве тебя не поймают, если войдешь? — тихо спрашиваю я.

— Я должен убедиться, что ты в безопасности в своей постели, — отвечает он.

В его голосе есть нотка недоверия, будто он знает, что я собираюсь улизнуть обратно к Сокровищнице.

— Думаешь, по дороге отсюда до спальни меня поджидает опасность?

Он не отвечает.

Мы доходим до середины зала, когда он вдруг резко и без предупреждения хватает меня за оба плеча. Я подавляю вскрик, а он быстрее, чем я вообще считаю возможным, переносит нас в темный проем между колоннами, и там падает на четвереньки, увлекая меня за собой. Моя кожа горит под его ладонями, хотя они и скрыты под толстыми перчатками. Я уже собираюсь спросить, какого долбаного хрена он творит, когда в зале слышатся голоса.

— Говорю вам, эрсир, он повсюду за ней следит, — это Нави.

— Каин — Страж Одина и ценный боец. Он не превзойден в глиме, — отвечает Эрик, и его слова кажутся отрепетированными и не вполне искренними.

— Он неуправляемый. Ударил новобранца без предупреждения и какого-либо повода.

Без повода? Оргид проник в мою голову, а из его жезла выползали тени!

— И он за это наказан. Ты беспокоишься за безопасность твоей соседки?

Повисает долгая пауза, и я понимаю, что перестала дышать, а кожу на лице покалывает от пылающего взгляда той самой «угрозы», которую они обсуждают.

Теплое дыхание Каина щекочет мою щеку, когда он медленно выдыхает. Все его тело излучает опасную, непредсказуемую свирепость, и в этот момент я переживаю совсем не за свою безопасность.

Скорее за свой рассудок.

Мне хочется верить, что я так взбудоражена, потому что проживаю что-то новое, но Каин — больше, чем «что-то новое». Он… опьяняет.

Мои мысли заполнены яркими образами, которые я не могу контролировать. Не хочу контролировать. Я представляю, как его грубый голос приказывает мне раздеться, как его горящий взгляд скользит по моей коже, как его огромное тело приближается ко мне, как его…

— Моя соседка и месяца не продержится, — усмехается Нави, возвращая меня в реальность. — И тогда этот фейри Двора Огня положит глаз на кого-то еще. Он для всех здесь опасен.

Мои щеки так и горят в темноте. Спасибо диким кошкам Фреи за то, что фейри Двора Огня не умеют читать мысли.

— Твои опасения приняты к сведению, — говорит Эрик и его голос кажется усталым.

Слышны шаги, и я уверена, что они разошлись в противоположных направлениях. Еще через секунду Каин выпрямляется. Моя кожа побаливает, когда он отпускает мои плечи.

— Твоя подружка — стерва, — тихо говорит Каин, осматривая снова пустой зал.

— Она мне не подружка, — бормочу я, потирая плечи.

Каин окидывает меня долгим взглядом

— Тебе надо начать бить людей, — говорит он, разворачивается и уходит через зал.

***

Когда я прихожу в спальню, Нави сидит на кровати, скрестив ноги, а на ее ночном столике горит свеча.

— Я думала, ты уже спишь, — лгу я, проходя внутрь.

Я не собираюсь показывать, что знаю, что она только что разговаривала с Эриком внизу. Но и сделать свой тон теплее тоже не могу.

— Почему этот фейри Двора Огня так тебя защищал? — говорит она, открывая глаза, но все еще держа ноги скрещенными, а руки расслабленными в позе для медитации. Я смотрю на нее, и она смотрит в ответ, не моргая.

— Почему я должна тебе что-то рассказывать? — спрашиваю я. — Я пыталась быть с тобой милой с самого момента знакомства, но ты не отвечала ничем кроме безразличия и злости.

— Я не хочу становиться друзьями с кем-то, кто скоро умрет, — отвечает она.

Я скалю зубы.

— Тебе не кажется, что мне обидно, когда ты говоришь, что я скоро умру? Что у меня нет никакой силы?

Ее взгляд скользит к жезлу у меня на бедре.

Я вздыхаю. Я не собираюсь с ней спорить. Она не стоит моего времени.

— Я не знаю, почему Каин меня защищает, — лгу я. — Но я не жалею, что он ударил Оргида. Он — скользкий кусок дерьма, и это была нечестная драка.

Она еще секунду выдерживает мой взгляд, а потом выпрямляет ноги.

— Драка с тобой вообще не может быть честной.

— Нахер это, — шепчу я и обратно распахиваю дверь.

В любом случае, я не хочу быть в спальне. Я хочу вернуться в сокровищницу и забрать шлем.

— Куда ты собралась?

— Не твое собачье дело, — выходя, я очень хочу хлопнуть дверью, но не хочу привлекать внимание к своему уходу. Думаю, что Каин может все еще быть неподалеку, выслеживая меня. Так что я осторожно закрываю ее и быстро спускаюсь в холл. Я не хочу идти прямым путем, а прохожу по верхнему этажу и добираюсь до катакомб длинным путем.

Я переживаю, что не смогу отыскать коридор, ведущий к Сокровищнице, но никаких проблем не возникает. Я остаюсь внимательной и настороже всю дорогу, но никого не вижу и не чувствую присутствия фейри Двора Огня.

Только оказавшись в кладовке, я бегу к нужному ящику, и меня переполняет предвкушение. Может, если я буду держать шлем в руках достаточно долго, вся статуя волка растает. И я наконец узнаю, какое воспоминание в ней хранится.

Но шлем пропал.

Я пинаю шкаф и скалю зубы от злости.

Я его не обманула, и он понял, что я что-то нашла и вернулся за ним.

— Сраный проклятый фейри Двора Огня, — ругаюсь я.

Я зла на себя так же сильно, как и на него. У меня не больше прав брать отсюда что-то, но мне не хватило смелости сразу заявить, что это мое.

Осев на пол возле полок, я пытаюсь собраться. Может, я переместилась к статуе волка не из-за шлема. Может, это было просто совпадение, и все случилось из-за того, что я долго была рядом с Каином. Я уверена, что он как-то связан со статуей.

Мой взгляд скользит по ящикам, я встаю и начинаю перебирать их содержимое точно так же, как мозг — мысли.

Каин опасен. Я чувствую это каждой клеточкой своего тела. Он знает, что во мне есть нечто большее, чем все думают, а это делает его еще опаснее для меня. И это еще усугубится, если он поймет, что доступ к секрету, который он хочет получить от моей семьи, стоит прямо перед ним.

Еще есть то обстоятельство, что я не могу нормально думать, когда он рядом. Моя неспособность концентрироваться, а также то, куда направляются мои мысли, когда он рядом, делают меня легкой добычей.

Если он продолжит за мной следить, то быстро поймет, что я могу покинуть реальность и еще вспоминаю некоторые вещи с поразительной точностью. Мне нужно быть осторожнее, когда он рядом. Даже вообще его избегать, если получится. Однако, тот факт, что он «присматривает за мной» по поручению родителей, усложняет дело.

Я вспоминаю кровь, текущую из носа Оргида с самодовольным удовлетворением, к которому примешивается острое желание ударить его самой. Я не могла появиться там с невероятной скоростью, магически усиленной волчьим валь-тивар, как Каин, но стояла достаточно близко. Если бы я как следует прицелилась, а мой кулак был крепок, могла бы и сама сломать нос этому фейри.

Я перебираю пыльные, тупые клинки, лежащие в одном из ящиков, но ни один из них не выглядит пригодным к использованию.

Если Фезерблейд сочтет меня достойной валь-тивар и крыльев, я точно не должна надеяться, что злобный, не имеющий морали фейри-преступник из Двора Огня сделает мою жизнь легче. Мне нужно стать сильнее и жестче, а также научиться заботиться о себе. В идеале, преуспеть в чем-то.

Ужас накрывает меня при мысли о том, что когда-то в ближайшее время новобранцы увидят, как я падаю в обморок. И как по команде, будто сами мысли это спровоцировали, я чувствую, как сжимается живот.

Как можно скорее я ложусь на пыльный каменный пол, ударяюсь локтем и даже не успеваю выругаться, когда сознание окончательно меня покидает.

Очнувшись, я вообще не чувствую себя плохо, хотя незнакомое помещение и сбивает с толку.

Шестьсот пятьдесят семь. Я очнулась. Еще один обморок позади!

Еще один остался в тайне от обитателей Фезерблейда. Возможно, у меня совсем мало времени до того, как все узнают, насколько на самом деле плохи мои дела.