Нужна ли пенсия коту?

Я весь на измене...

Ну, ладно, молоко споила зверюге. Так она и хлеб ему отдала! А тот и доволен. Сожрал, как будто так и положено. Правда, лизнул Насте руку... Странный этот лось, однако. Неправильный какой-то. Когда Настюха устало привалилась к берёзке, я подлез к ней на колени и ткнулся распухшей мордой ей... прямо в грудь. Ну, типа, сослепу ошибся. Мягонькая она у неё такая, такая вся... натуральная, без всяких там лифчиков с пушапами, через которые и грудь-то не прощупаешь.

Настя открыла усталые глаза и засмеялась:

— Ой, озорник же ты, Пушок! Сейчас бы надрала тебе уши, не будь ты травмирован. Дай чуток отдышусь, потом тебе водички принесу. Надо и твою мордаху охладить, сразу полегчает, вот увидишь.

От этого проявления человеческого участия у меня на сердце потеплело. Даже слезы на глазах выступили... Любит она меня, точно любит! Просто вот такая вот: жалостливая, отзывчивая. А этот лось — он сейчас полежит да и уйдёт в лес по своим делам. Что ему ещё делать-то? А я с Настенькой своей останусь. Опять и навсегда...

И только я с наслаждением развалился на коленях у девушки, зажмурился от удовольствия и мурчало своё включил, как её снова повело... Подхватилась этой зверюге траву рвать: он, видите ли, давно уже тут, видимо, оголодал, обессилел. И забыла своё обещание про водичку, которую хотела принести, чтобы мне укус осиный полечить. Ну и пусть! Пойду сам на родник — что я, безногий, что ли? Это лосенька у нас тут такой весь из себя слабенький да немощный. А я — кот, и это звучит гордо!

Сказано — сделано. Родник нашёлся сразу же, хотя чесал я до него минут десять по ямам и буеракам. То через стволы поваленные перебирался, то в колдобины спускался, а потом наверх выбирался. Да уж, представляю, как было трудно девушке идти тут, да ещё и балакирь полный нести в руках, стараясь воду не разлить. Всё-таки она героиня настоящая, моя Настенька!

Но тут появилась ещё одна проблема: я же кот, потому водоёмов, как выяснилось, боюсь до невозможности. Головой понимаю: надо охладиться, хотя бы морду намочить. А инстинкт меня держит, словно капканом. Подойду, наклонюсь и — с фырканьем отпрыгиваю, как ненормальный. Ну, и что тут делать?

Пока я так скакал вокруг родника, из кустов выскочил перепуганный заяц — как выяснилось, убегал от лисы. Не заметив дурного кота, он толкнул меня башкой в спину, и я полетел в воду ракетой. Кстати, заяц сиганул за мной следом и поплыл на другую сторону. Вот уж ни разу не знал, что ушастые умеют плавать. Зато у меня способность не погружаться в воду никуда не делать, ура! Я как на льдине оказался — сижу себе, довольный и сухой. Лапкой водицу холодную черпаю и морду охлаждаю. Сочи! Даже нет — курорт Средиземноморский, Побережья Адриатического моря, вот как. Помню, был в Загребе... В общем, балдей — не хочу!

Но тут следом за зайцем из кустов выскочила лисица и тоже плюхнулась в воду. Ну, так-то мне как бы и по фиг: догонит рыжая зайку или нет. Но жалко же... Да я и всегда был на стороне заек, с детства ещё, когда бабушка сказки рассказывала. Мультики-то появились позже, я уже взрослым дядькой был. Но тоже поглядывал одним глазком. И тоже за заек болел, между прочим.

Короче, я запрыгнул на спину хищнице, впился когтями ей в шкуру, задними лапами работаю — деру изо всех сил. И даже зубами стал себе помогать. Лиса завизжала — наверное, больше от испуга, нежели от боли. Мех у неё густой, хоть и только начало осени, чёрта с два догрызёшься до мяса. Зато уж шерстюка в пасть понабилась — аж рвотный рефлекс стал долбить.

А лисица ну извиваться, пытаясь освободиться от незваного наездника. Только не тут-то было! Я крепко вцепился. Более-менее здоровым глазом увидел, что зайка выбрался на сушу и поскакал в лес. А тут как раз заметил ветку ивы, растущей недалеко — она опускалась почти к самой воде. Ну, я и прыгнул на неё. Лиса ещё немного побултыхалась, удивлённая неожиданно наступившей свободой, и поплыла назад. Тоже увидела, что гнаться больше не за кем.

Когда рыжая скрылась в лесу, я тоже назад к берегу направился. Спокойно так себе пошёл, как Иисус в знаменитой легенде. Довольно интересное занятие: смотришь под ноги и видишь всё, что под водой творится. Страшновато, конечно... Когда мы по болоту чапали, там же оно было тёмным, как будто просто земля, чуточку политая грязью. А тут почти такое же ощущение, как по льду идёшь прозрачному.

От водных процедур мне действительно стало полегче. Даже отёчность слегка уменьшилась. По крайней мере, и второй глаз стал чуточку видеть. Выбравшись на берег, я пошёл на поляну, где оставил лосяру с Настей. То, что я увидел, меня заставило выпасть в осадок... Лучше бы я утонул или меня сожрала бы лиса! Лучше бы меня насмерть зажалили оводы совместно с осами!! Лучше бы одуревший от гона дикий лось, ненароком пришедший на водопой, затоптал бы меня копытами!!!

На полянке над тушей безмолвно валяющейся в траве зверюги щебетала МОЯ Настенька! Да ещё как щебетала — так мать лопочет над родным ребёнком. Нежно, ласково. Гладила его... Меня она так никогда не гладила! Похоже, даже внимания не обратила на то, что я исчез. И даже не заволновалась, что меня так долго нет. Изменщица... Да, предательство — второе имя вам, женщины!

Пока я, растерянный и обескураженный, молча наблюдал эту картину маслом, не имея сил двинуться, Анастасия вдруг наклонилась и... поцеловала эту зверюгу! Прямо в морду. А тот даже взвыл от восторга! Ты, тупая скотина, безмозглая дикая тварюга, разве ты можешь что-то понимать? С чего это ты тут выть вздумал так восторженно? Гормоны, что ли, взыграли? Только бы это копытное не набросилось на девушку, приняв её за особь своего вида...

Я приготовился к защите своей подруги, прижавшись к земле и ощетинившись... Секунда... готовность к прыжку номер один... Но тут случился облом.

Видимо, я где-то просчитался. Совершить героический прыжок на противную морду лося моему коту не удалось. Скотина вдруг засверкала искрами, повелась волнами... ну, как в мультфильмах бывает, когда волшебство изображают. И вместо лося неожиданно появился... Никита! Тот, который хотел Настю в болоте утопить. Я взвизгнул и тут уже набросился на него, вцепившись в ненавистную рожу когтями. Даже успел зубами хватануть подлюгу за нос. Но до конца расправиться с врагом не успел: меня вдруг накрыла такая слабость, что я потерял сознание.

Когда я очнулся, то увидел над собой склонённое личико Настеньки. Она радостно смеялась, гладила меня и верещала:

— Дурачок ты мой! Защитник! Как храбро набросился-то, смотри, Никитушка! Вот он какой, мой Пушочек!

Никитушка? Это она его — Никитушкой??? Совсем сбрендила, что ли? И, кстати, отёк с морды-то вроде бы спал, глаза — оба — смотрели на это безобразие вполне так себе нормально. Ох, лучше бы мне вовсе ослепнуть, чем такое увидеть...

Настя нежно прижималась к этому подлецу, а он бессовестно держал её за талию. Я хотел вторично исполнить свой трюк, вцепиться в эту противную харю ещё раз, но тут... обратил внимание на цвет глаз парня. Они были не болотно-серые, а ярко-синие. Как на картине, которую я видел в светёлке Насти, когда лазил к ней туда в окно.

Выходит, мы спасли настоящего Никиту, сына Оксаны? А Настя, поцеловав его, уничтожила колдовские чары, как это было в сказке про царевну-лягушку? Нда... Век живи, век удивляйся. С одной стороны — это здорово, доброе дело, и всё такое. А с другой... Похоже, меня вывели из игры. Теперь я уже не могу больше мечтать о взаимной любви своей избранницы... Вернее, мечтать-то могу, но теперь бессмысленно ждать, что мечты эти сбудутся. Вон как у неё глазки-то светятся счастливо.

Под кустом я заметил снятую обувь Насти — она, видимо, решила дать отдых своим ногам. Желание навалять кучу в лапти этой изменницы просто распирало меня... С трудом подавив главный кошачий инстинкт, просто подергал хвостом на ствол дерева. Стало чуточку полегче.

И, кстати... А куда делись её прыщи и одутловатость лица? Малуша говорила, что такое продержится до зимы! Обманула? Или этот Никита сумел из чувства благодарности в ответ на избавление от злой магии снять с девушки чары Малуши? Похоже, мне тут совсем делать больше нечего...

Я опустил хвост и грустно пошёл вглубь леса. Пусть меня съедят волки, пусть меня задерёт медведь, пусть меня закусают оводы и осы...

— Пушок! Ты куда намылился? А мужа Оксаны кто будет спасать? Ты же обещал. Или забыл?

Знает ведь, чем бывшего следака взять. Дело, особенно такое вот запутанное и странное, для меня всегда стояло и стоит на первом месте. Так что не время пока ещё мне свой котский характер показывать. Вернее, кошачий, ну да не суть. Не филолог я ни разу.

Пришлось возвращаться. Сел обиженно под куст и, нагло задрав заднюю ногу выше головы, с самым безразличным видом взялся вылизывать... Ну да, это действие у меня уже давно вошло в привычку, хотя в начале я и думал — противно будет. Ан нет, ничего. Даже приятно. Как будто бы разминаешь застоявшиеся мышцы после долгого сидения. Ничего противоестественного. Как отвыкать буду, когда снова человеком стану? Ну, если стану, конечно же...