Ноосферату

Глава 14

Никогда! Никогда-никогда! Вот, совсем никогда, не считайте себя единственно умным!

Я, опешив, смотрел на «интерполовку», стоящую у моей двери.

С бутылкой шампанского, между прочим, стоящую!

В очень декольтированном платье, под которым, даже можно было и не гадать, не было нижнего белья!

И с таким блеском в глазах, что сопротивляться было просто невозможно!

Ну, я и не сопротивлялся.

В принципе, я только будильник перевел на час ночи, а дальше было и совсем не по-детски!

Эта… Эта… Эта, блин, «Дана Скалли»… Словно с цепи сорвалась! А ведь в горизонт мы перешли еще абсолютно трезвыми, так и не откупорив шампанское!

До шампанского дошло только где-то часа через два, а после него, «интерполовка» завелась еще круче, почти слетев с катушек, то требуя, а то выклянчивая…

Она отрубалась минут на десять-пятнадцать, а потом снова, словно в зайку Энердрайжер втыкали и все начиналось с новым жаром.

К часу, конечно, она угомонилась.

Я даже выдохнул с облегчением, может сейчас, после душа, она просто отключится и я смогу разобраться со своими делами, тем более, что Заря должна была уже меня ждать на низком старте, но…

Видимо, я слегка перестарался и вместо сна, Джин потянуло на подвиги!

Нет, она не строила планов на наше совместное будущее, тут, слава небесам, и так все было понятно, но вот мысль насчет «пойти, погулять», прочно застряла между ее ушами!

А у меня, как назло, закончились все убеждения, но заработала интуиция, которая точно бешенная белка прыгала между «все, шиздец» и «да-да-да, чего хочет женщина, то лучше ей дать, иначе она возьмет сама»!

В общем, мы договорились встретиться внизу, на выходе, через полчаса.

Глядя, как удаляется, виляя попкой, в моей рубашке, с платьем, переброшенным на плечо, «интреполовка», мысленно почесал затылок – куртка моя, того, осталась на плечах у Анны, а из всего остального, теплого, пара водолазок и да кофта с капюшоном, без замка…

А на улице, судя по всему, совсем не жарко…

Ну, да 30 минут, на самом деле, это очень дофига времени!

Отзвонившись Заре и нарвавшись на автоответчик, дал, с легкой совестью, отбой на все дела: солдат спит – служба идет, так что, пусть спит, тем более что, я так понял, офицерик ей и вправду понравился.

Быстро одевшись, спустился на рецепшн и за пять минут сторговал себе куртку инструктора, правда, на пару размеров великоватую и крышесносной расцветки, но зато теплую, обмятую и даже с перчатками в кармане!

Пока дождался Джин-«интерополовки», успел выдуть две чашки кофе и премило поболтать с обеими ночными дежурными – парнем Рэймондом и девушкой по имени Глория, вежливыми и безукоризненно вышколенными.

Правда, Глория меня, кажется, побаивалась, зато Рэй знал пару русских слов и жаждал улучшить свой русский, так что, те сорок минут, что Джин собиралась, я провел с удивительной пользой, узнав, например, что в день взрыва на спусках случилось почти два десятка несчастных случаев, что в гостинице, на тот момент, проживало семьдесят одиноких женщин, на двадцать мужчин; что взрыв раздался в три часа утра, а до этого сами Пиренеи дважды содрогнулись от легкого землетрясения.

Глория вспомнила, что закат был кроваво-красным, а потом, словно из ниоткуда, набежали тучи, закрыли небо, а после взрыва, столь же стремительно рассеялись.

Я глыкал кофе и слушал эту милую пару, сводя хвост к носу и получая классический кукиш!

А если к их рассказу добавить, что ни одна из реликвий так до сих пор нигде не засветилась и не сработала, то…

Паззл совершенно не хотел складываться.

Взрыв был.

Детишек побило.

Шмотки пропали.

И – всё!

Забравшись на сайт гостиницы, рассматривал фото постояльцев за те дни.

Ну, женщин, реально дофига!

Пара смазливых личиков довольно точно опознались детишками-наследничками, но вот в чем штука…

Если верить книге записей, то они выехали, чин-чинарем, на следующее утро после взрыва, оплатив номера и забрав свои вещи!

Агнешку Раванкруту, например, рассчитывала сама Глория и она же проверяла номера, на предмет оставленных вещей.

А у меня Раванкрута числилась в окончивших свое существование, вместе с амулетом Флокса.

«Отведя глаза» проверил книгу регистрации и скинул Заре, чтобы она, с утра, влезла в гостиничный комп, пошарилась там, мало ли…

Джин появилась внезапно, в миленькой тактической курточке-камуфляже, в лыжных штанах и теплых сапогах, так что мои мечты, что мы пройдемся пару кругов вокруг гостиницы и снова завалимся в кровать, развеялись прахом, как и приснопамятные наследники.

Помахав рукой оставшимся в гостинице, мы вышли на парковку и, пройдя почти ее всю, остановились у здоровенного, бело-зеленого юсовского «Хамви», брата того, который протаранил «Скорую помощь».

Джин продемонстрировала ключи и перебросила их мне, позволяя вести этот гроб с автоматикой…

Хорошо хоть пулемета на крыше не было!

Пока «хамвик» грелся, я удостоился чести быть еще раз расцелованным, а потом…

Потом Джин вытащила из внутреннего кармана залитый в пластик квадратик ярко-красного картона, с печатями, штампами и голограммами и прикрепила его на лобовое стекло.

- Поехали? – Она как-то мгновенно посерьезнела и тяжело вздохнула. – Или ты будешь спорить, что не хотел заглянуть в пещеру?

- Заглянуть?! – Я расхохотался. – Я намереваюсь там смачно пошариться!

- Я – тоже! – Джин потянулась на переднем сидении. – А потом вернуться и продолжить начатое с тобой, Иной.

Ну, кто же спорить-то будет с женщиной.

Иной, так иной.

Наверняка ведь на такое дело неподготовленную дуру не отправят, а уж о существовании действительно иных, кому надо – те знают.

Так что я просто нажал на газ и, выехав с парковки, покатился в сторону сияющих невдалеке, огней закрытой зоны, в которой хозяйничали вояки.

- На курорте столько «разных», что страшно становится. – Джин нашла в бардачке пачку сигарет с зажигалкой, прикурила сигарету сперва себе, а потом и мне. – Здесь что, слет нечисти?

- Слет был за пару дней до взрыва. – Признался я, открывая окно и выпуская синеватый табачный дым. – Сейчас все разбирают последствия этого слета.

- Не поделили что-то? – Милая, горячая и страстная Джин Хеер, капитан-инспектор «Интерпол», искоса поглядывала на меня, превратившись в хорошо вышколенного оперативника, ведущего допрос пока еще свидетеля.

Дружественного, свидетеля.

- Не знаю. – Я пожал плечами, восхищаясь собственным, все возрастающим умением врать и не краснеть при этом. – В пещере я еще не был, а очевидцы врут…

- Вояки тоже врут. – Джин поморщилась и сделала то, чего я искренне не понимал – выбросила окурок в окно! – Вояки, следаки – врут и не краснеют. Совсем как ты. Но ты хоть Иной, с тебя взятки-гладки.

Я только вздохнул.

Ну, врать я так и не научился, получается.

- Ты кто, Макс?

- Вампир.

«Хамви» проскочил один пост, второй, на третьем наш «вездеход» разве что не обнюхали, но корочки интерпола тоже могут творить чудеса.

После четвертого поста, уже почти у самой пещеры, нам пришлось приткнуть «Хамвика» на небольшой парковке, наспех сооруженной вояками из говна и палок.

Выбравшись из машины и галантно подав руку своей спутнице, огляделся по сторонам.

Место, как место.

Никаких могущественных эманаций, никаких флюидов и миазмов – ровный, снежный фон.

Холодно и уныло.

Представить себе не могу, что в этих местах, какой-то сумасшедший правитель умудрился построить самый натуральный горный аванпост и назвать его «гробницей Сумрака»!

Мало того, что построить, так втащить в эту пещеру самый натуральный алтарь, сделать систему арыков доставки жертвенной крови, а потом…

Все это забросить!

Совсем!

Профланировав мимо двух часовых, прикладывающихся по часам к заветным фляжкам с горячим кофейком, вошли в пещеру.

Н-да-а-а-а, не так я себе это представлял, чесслово, не так!

Вояки уже успели натаскать генераторов, протянуть освещение, накидать деревянных отмостков, укрепить стены и рассортировать каменюки по кучкам, доказывая, что «чем бы солдат не занимался, лишь бы заебался» - лозунг не только моей любимой армии.

Полуприкрыв глаза, отдался ощущениям.

Нет. Ничего. Совсем ничего.

- Нам в третью палатку. – Дернула меня за локоть Джин, потащив в нужную сторону. – В разговор не лезь, там моя юрисдикция!

Шмыгнув носом, согласно кивнул – раз твоя, так и беседуй, а я еще попринихиваюсь, может, чего и обнаружу!

В палатке было жарко!

Реально – жарко, градусов тридцать-тридцать пять, не меньше!

А ее обитатели никак не тянули на научных сотрудников.

Скорее они тянули пигмеев Африки, обряженных в военную форму лягушатников.

В общем, они смотрели, выпучив глаза на нас, а мы – на них.

И ни малейшего понимания творящегося не было ни них, ни у нас.

Пришлось давать задний ход и искать палатку с цифрой «3», а не лезть в третью по правой стороне.

Найдя взглядом искомую, белую цифру 3, теперь уже я дернул Джин за локоть, меняя курс.

В этой третьей палатке меня ждал сюрприз.

В ней тусовались существа, которых ни один вампир терпеть не может!

Как и они нас, в прочем.

Греческие «Дети Одиссея», смески полубогов, звериноголовых и прочих Медузо-Горгонистых отпрысков высшей расы, которые до сих пор кичились своими предками, хотя уже давным-давно от людей отличались лишь говнистым характером да некоторыми физическими усилениями, ценность которых нивелировалась нормальным экзоскелетом.

- Дитя Ночи! Здесь тебе не рады! – Амбальчик ростом под два метра и тридцать сантиметров, при виде меня развернул свои плечи и, сердито набычившись, пошел напролом. – Пошел вон!

- Легче! – Потребовала Джин, доставая конверт с красной, сургучной печатью. – Приказ генералу Кавридесу, о содействии!

Я слегка подзавис – «генерал Кавридес» это не один какой-то человек, это сборная солянка греческих героев, что дожили до наших лет.

Например, недавно в златоглавую приезжал этот самый генерал, вот только выглядел он совсем иначе, чем тот, чья рука забрала конверт.

- Пока присаживайтесь, леди… - Кавридес вскрыл конверт, прочел содержимое и тяжело вздохнул. – А что, кроме бладзаугера никого больше не было?

Джин развела руками.

- Хорошо. Эвори проводит вас до научного отдела, потом покажет Вам пещеру. Но это и всё! Постарайтесь уложиться до рассвета… - Генерал посмотрел на меня. – А ты… Ты зря дьюринга угробил, эти твари злопамятные, они достанут тебя где угодно!

- Ну, кто к нам того, того мы и того… - Вспомнил я любимую приговорку нашего винтокрылого генерала. – Милости просим, в общем!

- Ты хоть знаешь, кто они такие, дьюринги? – Генерал недоуменно уставился на меня, не проявлявшего какой-либо опаски. – Их выводили как «уберсолдиров», но получились они как «уберчиновники» - неуничтожимые, не знающие жалости, но годящиеся только и исключительно на роль госслужащих. А еще, они исключительно злопамятны и весь твой бизнес покатится в говняный закат…

- Мне так страшно… - Вырвалось у меня на чистом русском. – Аж сейчас описаюсь!

- А-а-а-а-а, русский! – Расцвел генерал. – Ну да, тебе-то точно дьюринги похеру, у вас там своих хватает…

Подозвав жестом легкокостного сержантика Эвори, пахнущего молоком и кровью, генерал развернулся на каблуках и устучал на них в дальний конец палатки.

Или это были копыта фавна?!

- Научные сотрудники обосновались в палатках семь, девять и пять… - Сержант вздохнул. – Но нам разрешен доступ только в девятую, общую. Остальные – лаборатории и доступ туда только авторизованному персоналу.

- То есть ленивым тупарям, которые сейчас занимаются проведением углеродного анализа в походных условиях и отработкой академической части теоритического строения версий. – Хмыкнул я, глядя на пьяного в жопу научника, качающегося нам на встречу.

- В составе породы было обнаружено легко наркотическое вещество… - Вступился за пьянь сержант, намертво забывая, что обоняние у нас с Джин совершенно точно не отбито!

Толкнув меня плечом, научник прошествовал к палатке с цифрой пять, задрал полог, закидывая его себе на голову, покачался, расстегивая ширинку и, почти с оргазменным стоном, освободил мочевой пузырь.

- Окуеть! – Вырвалось у меня. – Ну и порядки на вашей грядке…

- Ученые люди… - Вздохнул сержант, сдвигая нависающую ткань палатки с номером девять. – Сложные существа…

- Мудаки они, сержант»! Мудаки, говнюки и пидоры! – Когда-то, в детстве, именно так я себе и представлял самого настоящего, всамомделишного, взаправдашнего, профессора!

Бойкий шарик на коротких ножках, всклокоченный, дерганный и с глазами, горящими фанатичным пламенем святой науки!

- Это, сержант, не ученые! Это – долбоящеры от профанации! Алкоголики от усреднения ума! Наркоманы с разжижением мозгов! – «Колобок» разглядел нас с Джин и слегка стушевался.

Ровно на столько, на сколько Джин представлялась.

Услышав должность женщины, профессор и вовсе помрачнел.

Даже не пытаясь скрыть своего отношения к женщине и месту ее работы, он достал из кармана флешку, бросил ее в Джин и повернулся спиной, чтобы уйти.

- Профессор! – Остановил я его, понимая, что «разговор» у Джин уже не получился. – Группы крови, собранные на полу и стенах, принадлежат разным людям и даже существам? А на потолке?

Колобок развернулся в мою сторону так быстро, что потоком воздуха сдуло со стола пару папок.

- В крови были обнаружены наркотики или алкоголь? Возбудители были? – Я прикрыл глаза, вспоминая расположения пятен крови, хоть и старательно замытых вояками, но для вампира все еще фонящими искрами жизни. – Еще, другие, телесные жидкости были?

- На данный момент, выявлено сорок пять разных проб крови. – Профессор сунул руки в карманы. – «Телесных» жидкостей, как вы выразились, тоже хоть отбавляй. И с запрещенными средствами, можете быть уверены, здесь никто не стеснялся их употреблять!

Я прикусил губу, оценивая услышанное.

- Кусочки черепов, частички сухожилий… - Джин успела оккупировать небольшой лабораторный моноблок и теперь на нем смотрела отчеты научной группы. – Здесь что, скальпы снимали?!

Я аж плечами передернул от омерзения.

А профессор, все так же глядя на меня, пожал плечами.

- Но этого же не может быть! – Джин помотала головой. – Сорок пять проб крови, семнадцать образцов тканей и – ни одного тела?!

- Либо все это чудовищнейшая мистификация, либо – чертовщина! – Провозгласил ученый. – И за то, и за другое – наука ответственности не несет!

- Джин… Я пойду, снаружи поброжу… - Предупредил я интерполовку и пошел вон из палатки, в которой явно только что кого-то очень старательно довели до оргазма, причем, явно прокусив кожу до крови!

- А?! Что?! А, да… - Джин махнула рукой куда-то в сторону выхода и углубилась в отчет, раскрытый перед ней на экране.

Я выбрался наружу и сперва слегка покружил по пещере, офигевая от количества нагнанного народа и скопления новенькой техники, потом повосхищался древними мастерами, которые создали целую систему желобов и канавок, доставляющих свежую кровь сразу с четырех жертвенников прямо к креслу-трону-ванне, в котором должен был восседать «царь-царей», обливаемый кровавыми потоками со стороны плеч, сверху, на голову и четвертая струя должна была ниспадать куда-то в район паха.

Забравшись в ванну, под укоризненными взглядами научников, посидел, пытаясь почувствовать себя орошаемым теплой кровью и, со вздохом, признал, что даже для моей вампирской сути, такая трата крови – совсем перебор!

Да и что за кайф сидеть в быстро остывающей крови, на холодном камне, покрываясь коркой…

В общем, бр-р-р-р-р, ну и вкусы были у создателя гробницы Сумрака!

Выбравшись из троно-ванны, обошел пещеру сперва по часовой стрелке, потом против часовой, пытаясь «запустить» интуицию.

На четвертом витке против часовой стрелки, интуиция толкнула меня за бульдощер, с печально опущенным ковшом, в который я и присел, пытаясь понять, что же меня сюда привело…

… Вечеринка была в полном разгаре – гремела музыка, трясся двухэтажный особнячок, оккупированный нами по поводу восемнадцатилетия ее владелици, Саньки Миноковой, тонкой, точнее – миниатюрной, остроносой и блондинистой.

Прислушавшись к грохоту, почесал затылок и вернулся к своим баранам – угораздило же меня проспорить парню новорожденной, по прозвищу «Карик», на совсем легком споре – отбить на установке партию из Цоя!

Слава небесам, что спорили на безобидное «пожрать экзотики», так что я сейчас возился с пловом, одной рукой промывая длинноносый рис, а другой помешивая свежую, шкворчащую на масле, баранинку!

Вообще-то, баранину рассчитывали пустить на шашлык, как полагается, но…

Учитывая, что на одного парня приходилось две, а на некоторых даже и три – девушки, то эти заразы потребовали себе шашлыки из курицы, утки, индейки, а две, «особо ужранных», точнее, уже реально «готовых» от выпитого т вовсе потребовали экзотики в виде жаренных бананов с баклажанами и помидорами!

Извращенки!

Хорошо что за шашлыки отвечал другой человек, который теперь суетился между двух мангалов, как клавишник «Париж-Франция-Транзит» на концерте между двумя синтезаторами!

- Морковка сладкая… - Печально захрустел оранжевым овощем Карик, провожая взглядом очередную парочку, поднимающуюся на второй этаж. – Да они издеваются!

Ну, да…

Сегодня Карику не везло еще больше чем мне, это факт!

Я хоть пловом отделаюсь, а вот Санька сегодня совсем на Карика взъелась…

Интересно, рассказать ему, что новорожденная уже дважды бегала наверх?!

С одной стороны – надо. Все-таки, как ни как друг мой, не закадычный, но свой.

А с другой…

Вот, он мне надо?

Но… Я бы хотел знать…

А с другой… Многие знания, как говорится…

Еще раз проверив все ингредиенты, со вздохом перевалили рис в казан, добавил воды, закрыл крышкой и, с помощью Карика, отправил пузатую чугуняку в недра просто гигантской духовки, доходить до идеала.

- Стой… Это же сейчас Сашка была?! – Карик успел увидеть что-то, чего я видеть точно не мог, повернутый к двери торцом. – Да я, сейчас…

Темной молнии подобный он вымелся из кухни, ракетой взлетел на второй и этаж, дважды хлопнул дверями, а потом началось…

Ух, как началось!

Это ж было просто Мамаево побоище! Курская битва, на которой фрицам наломали по самые гланды!

Жаль только, что Карик по массе был мелковат…

Первые минут пятнадцать было даже весело…

А потом появилась проснувшаяся девушка Левки и вот тут-то и завертелся пиздец, в результате которого плов пришлось доедать уже полицейским…

Меня, хромоногого и с поварешкой в руках, полицейские отпустили быстро, мою девушку мурыжили препорядочно, а вот остальных «трясли, колбасили и плющили» по самые помидоры – у Сашки нашли полный комплект «укрепляющих, расслабляющих и медитирующих» препаратов, так что огреблись многие.

Потом выяснилось, что подружки у Сашки не совсем совершеннолетние, а некоторые несовершеннолетние настолько, что и паспорта-то еще не было, что не мешало им бегать на второй этаж, как совершенно взрослым.

Вот тогда-то я и перекрестился…

Когда тело Сашки увезли, прихватив обеих предполагаемых убийц; двух профессиональных шлюх, заглянувших «на огонек» из жажды наживы; семерых малолеток, три из которых соображали «так себе», а четверо были напуганы до мокрых трусиков; местную рок-группу, совершенно обгашенную, пускающую пузыри и слюни, я остался у пустого казана, с горой грязной посуды и совершенно один – моя красавица, пока я крутился на кухоньке, тоже успела «подняться на второй этаж», принять «сознаниерасширяющего» и отъехать в лучший из миров с членом барабанщика рок-группы во рту…

Печальненький был день рождения…

Выплыв из нахлынувших воспоминаний, чертыхнулся и принюхался – просто так на воспоминания меня не пробивает, да и интуиция-интуицией, но собственный опыт строится на мельчайших деталях, включая ощущения, запахи, аналоги…

Выбравшись из ковша, прошел вдоль стен, касаясь их и принюхиваясь.

Вроде и ничего, но…

Не зря же что-то меня вернуло в день рождения…

Прижавшись спиной к стене, расслабился и тяжело вздохнул.

Сладковатый запах крови, дымок благовоний, оттенок марихуаны и…

Я вынырнул…

«Закись азота»!

Оглядевшись по сторонам, отошел в тенек и «хлопнул» перемещаясь почти под потолок, на одиноко торчащий, выступающий вперед кусок скалы, на который, судя по всему, совсем недавно что-то крепили.

Достаточно тяжелое, чтобы оставить следы…

Я прикоснулся пальцами к бороздкам, оставшимся после шершавого каната и, замер, ожидая второго пришествия…

Никто не пришел.

Улегшись на спину, вперил свой взгляд в черный потолок пещеры, на котором играли зайчики, отражающиеся от фар и фонарей.

Идея с жертвоприношением не шла ни в какие ворота.

Нет, кровью пахло.

Даже в некоторых местах – много крови, странно, что ее не заметили «ученые», но это уже их проблемы.

Но вот трон – кровью просто забрызган и небрежно подтерт.

А на скале явно крепили что-то типа люстры или…

Я хихикнул, вспоминая «диско-шары», без которых не обходился в годы моей юности ни один уважающий себя ночной клуб.

«Хлопнув» переместился в тень, вляпавшись в чью-то, совершенно свежую блевотину.

Оттерев подошву, мысленно проклял сделавшего это, пожелав ему встретится с самым диким своим ужасом лицом к лицу.

«Хлопнул» еще раз и еще, разглядев смутно блестящий металлический осколок, застрявший в камне.

Сковырнул и разочарованно выдохнул – обломок металлического кайла древнего строителя…

Редкость, конечно, но к делу отношения не имеет.

Поймав сопровождавшего нас сержанта, попросил его убрать бульдозер, на который вечно натыкался в своих поисках, словно специально оставленный там, куда меня так беспримерно тянуло.

Увы, сержант только и смог, что развести руками – бульдозер на этом месте оказался не просто так – двигатель заклинил в самом начале расчистки и его оттащили двумя другими в сторонку, дожидаясь сперва мастеров, потом запчастей, а вот теперь – официального решения, что сей бульдозер только и годится что на запчасти…

Конечно, впервые вижу, чтобы «Катерпиллер» с шильдиком выпуска этого года и лишь тестовым пробегом в 23 км оказался подлежащим списанию, но…

Всякое может быть…

Поболтав с сержантом, вернулся в палатку к Джин и оккупировал моноблок напротив, забрав у интерполовки флешку – все равно она углубилась в какие-то научно-медицинские изыскания, споря с профессором на темы, о которых я и понятия не имел!

Пока они спорили, скопировал с флешки файлы на свою флешку, надеясь подсунуть все своим орлам, у них головы молодые, места много, вот пусть и раскидывают мозгами, а меня интересовали данные первичного осмотра.

… Взрыв прозвучал в 2.27 ночи… Первичный осмотр вылетевшей породы… Химический состав… Содержание газов в пещере на момент прибытия спецоборудования, качественный состав породы самой пещеры…Опись найденного в пещере!

Я превратился в само внимание, но…

Список был до жути скуден, ни тебе золота с брильянтами, ни серебра с жемчугами, ни древней бронзы со сталью…

Вторичный осмотр…

Частицы крови, кусочки кости, клочки мяса – как и сказал профессор – на 45 персон, но ни единого отступления от человеческого соответствия, что приводит к мысли, что «нечеловеческое» уже кто-то успел зачистить!

А значит…

Значит…

Я отвалился от монитора и завис, обыгрывая задачу в полученных вариантах.

Получалась нелогичная фигня, но которую можно было сделать логичной, если отказаться от теории жертвоприношения – раз. И от еще некоторых идей, которые мне так старательно навяливали нанимающие меня стороны – тоже надо отказываться.

Тогда, в сухом остатке у нас получается, что все, произошедшее здесь имеет под собой совсем другие причины…

И тогда закись азота становится не взрывчатым веществом, а…

Веселящим газом!

Я хлопнул рукой по столешнице так громко, что Джин и профессор подпрыгнули от неожиданности, сержантик выдернул свой табельный «Глок», а я зашипел от боли.

- Макс… Если тебе делать нечего – пойди, прогуляйся, а?! – Потребовала интерполовка, погрозив мне кулаком и отчего-то покраснев при этом.

Захватив сержантика, снова выбрался из палатки и, оглянувшись по сторонам, заговорщицки достал из кармана свою круглую, 100 мл фляжку и предложил парню слегка согреться, за знакомство.

Сержантик тоже оглянулся, кивнул головой и сделал добрый глоток.

Выдохнул и занюхнул рукавом.

Зря он так, кстати, у меня во фляжке не вонючий бренди или вискарь, а первоклассный армянский коньячок, между прочим!

Отойдя за палатку и передавая фляжку из рук в руку, сержантик много что успел рассказать мне такого, чего в отчете и слыхом не писали!

Например, техника дохла в пещере с периодичностью раз в два дня.

Механика работала идеально, электричество светило во всю, но электроника дохла без возможности отремонтировать.

Взвод охраны, прибывший в «кибернетическом обвесе», убыл голышом, кутаясь в чехлы от своих винтовок-автоматов-гранатометных комплексов, за два часа лишившись тонкой электроники во всем оборудовании, включая обогрев комбезов и интеллектуальных переводчиков огня в собственных супер-пупер гранатах.

Оборжав это дело, мы с сержантом перебазировались в столовку, где худой как спичка, красноносый повар пожаловался, что заканчивается кока-кола и скоро народ совсем сопьется, но…

Гуляш был выше всяких похвал, а кусок мяса с кровью, приготовленный при мне, нырнул в животик приводя меня в совершенно умиротворенное состояние.

Пока повар колдовал с куском мяса, мы успели и познакомиться, и обсудить некоторые политические вопросы, и «обсосать» рассказы вояк, завтракающих, обедающих и ужинающих тут, чешущих языками за столом без малейшего соблюдения секретности.

Был бы я шпионом – цены бы мне не было!

Народ, кстати, кое-что все таки нашел среди обломков скал…

Один рядовой нашел эдельвейс, который в здешних местах нихрена не растет!

И еще один морпехушонок сошел с катушек и выгвоздил два рожка патронов во все стороны, вопя, что вокруг него танцуют феи и соблазняют на оргию, а он – примерный католик…

- А еще, - повар заговорщицки понизил голос – Здесь шлялись такие цыпочки! Просто отпад! Длинноногие, длинноволосые, рыжие, тонконосые, как лисички! И у всех – синие, сапфировые перстеньки! Вот!

При упоминании «сапфировых перстеньков» я чуть не подавился!

Выходит, гвардию оборотней не вырезали, как те плакались…

Но, если эти хвостатые машины смерти были здесь, что-то вынюхивали и совали свои носьи лисики во все щелочки, то мне тут делать совсем нечего!

Правда, странно, что мои «наниматели» упустили такую информацию из виду или просто не поделились ей, очень странно!

Доев мясо, глянул на часы и сыто зевнул – почти шесть утра!

Сытые и довольные, мы с сержантом вернулись в палатку к Джин, где та уже изрядно дизелила, требуя скорейшего возвращения в номер, для связи с начальством и передачи отсчета.

То подталкивая меня, то подтягивая, почти бегом, Джин проскочила пещеру, помахала рукой солдатику и запрыгнула в «Хамви», за руль.

- Ты едешь? – Рыкнула она, снова меня поторапливая, но тут я залюбовался красотой утра и махнул рукой, мол, пройдусь пешком…