Нимфа лунного моря

Глава 6

Как ее сажали в лодку, она не помнила. Пришла в себя от соленых брызг, летящих в лицо, да от сильной руки, крепко обнимавшей за талию. Пахло чем-то простым и приятным — ромашкой, лавандой, кедром. То были ароматы Домники, знакомые с детства, и источал их камзол Ксандера Эмергода, в который она уткнулась носом, привалившись головой к капитанскому плечу. А может, все это было снова бредом, потому что сознание плавало на границе миров, то заглядывая в реальность, то ускользая обратно в небытие.

А в реальности были огромные зеленые руки мориона, ловко орудующего веслами, задумчивое лицо Вельмы, глядящее вдаль, да крепкие объятия Ксандера, который прижимал ее к себе, не давая свалиться за борт. Пусть он и заботился лишь о спасении друга, но Айрис была благодарна, что держал ее он сам, а не очередное морское чудовище с «Падшего». Кто такие эти морионы? Слова Вельмы про Бомбарчика, «покачавшего» корабль Данира, прочно засели в голосе. Кажется, Ксандер тогда исправил имя на Мобариуса. Айрис слышала о гигантских морских осьминогах и водяных драконах, но лишь в легендах и сказках. А кто еще, как не они, могли «покачать» корвет? С другой стороны, морионов ведь тоже людьми назвать было нельзя.

Айрис видела плохо, картинка мутилась и расплывалась, но существо, управляющее лодкой, даже с натяжкой не было похоже на человека. Голова лысая, будто рыбья, вместо волос — крупная чешуя, блестящая на солнце так, что слепило глаза. Весла шумно ударяли по воде, вгрызаясь в морскую пучину, волны оглушающе били в деревянные борта, но громче всех слышалось бульканье, доносящееся из горла мориона — будто похлебка на костре варилась.

Ксандера она не видела, только вдыхала его запах, и от этого на душе непонятным образом становилось спокойно. Уплывая в бессознательное, Айрис поймала себя на мысли, что благодарна Даниру за похищение. Потеряв дом, который никогда ей не принадлежал, она, кажется, обрела нечто большее.

Следующий проблеск сознания случился уже в городе. Айрис много слышала о пиратском острове от Максимиллиана Этвелла, но больше байки да сплетни. Капитанов независимых островов редко пускали на Джампагуа, чье местоположение тщательно скрывалось Пиратским содружеством. Считалось, что Джампагуа прячется среди островов Южного архипелага, но многие относились к этому скептически, ведь Южные острова представляли собой лишь кучки камней, щедро посыпанные песком. Ни растительности, ни запасов воды, ни жизни там не было.

Джампагуа шумел и гудел, как Домника в базарные дни. Если город и скрывался среди скал и пустынь, то спрятать такое изобилие среди пустошей было большим искусством. Айрис несли в паланкине, покрытым белыми летящими тканями. Так с ней никогда не обращались, оттого происходящее казалось продолжением сна. Она не чувствовала себя больной или умирающей. Может, колдун Кристор сдержал слово и накачал ее дурманом? Голова кружилась, а глаза слипались. Однако и на это жаловаться не приходилось. Где бы еще в Домнике Айрис увидела столько диковинок?

Она приподняла ткань, любуясь, как солнечные лучи, прорвавшись сквозь облачную пелену, золотыми снопами отвесно падали на разноцветные ярмарочные шатры, на вершины пальм и диковинных ветвистых деревьев, преломляясь, лили каскады огня и блеска в струях грандиозных фонтанов, величественно бьющих в центре площади. Она не знала, где именно они шли, но чувствовала — в самом сердце Джампагуа.

Сочные фрукты, наваленные аппетитными горками, так и притягивали внимание. Ананасы, дыни, арбузы, кокосы — они встречались и в Домнике, но не в таком изобилии. В другом месте остро пахнуло чесноком и мясом. Смуглые люди в платках, диковинно намотанных на головах, не спеша, помешивали длинными лопатками в огромных котлах, установленных прямо на улице. Затем чеснок потеснили ароматы мускуса, сандала и розы — они миновали парфюмерную лавку. Жаркий ветер с удовольствием смешивал запахи, разнося их по всему острову.

Вот толпа мальчишек и девчонок, босоногих, с черными волосами и блестящими глазенками, выскочила на площадь из переулка — хохоча, переругиваясь и толкаясь. Вот красивая статная женщина с огромными кольцами-серьгами, изящно несла блюдо с инжиром на голове. Чернокожий старик ловко управлял парой лошадей, а старуха в цветном платке предлагала вишню — спелую и красную, как губы Вельмы, которая вместо того, чтобы ловить каждый солнечный лучик, плотно закуталась в плащ, да еще и капюшон на голову натянула до самого подбородка.

Айрис не видела, как выглядели морионы, несущие паланкин, но подозревала, что их тоже замаскировали. Иначе толпа оглядывалась бы на них с большим любопытством. А так, чудил для потехи толпы на ярмарочной площади хватало. Рядом с лавкой пряностей расположился цирк с фокусниками и силачами, который собрал вокруг себя всех зевак.

«Мне здесь нравится», — неожиданно подумала девушка. Следующая мысль никак не следовала из первой и поражала еще сильнее.

«Я хотела бы стать твоей нимфой», — подумала она, протянув руку к идущему рядом с паланкином Ксандеру. Капитан улыбнулся и нежно пожал ее пальцы. Кажется, Айрис снова произнесла мысли вслух, но сейчас это было неважно. Дурман колдуна действовал на нее опьяняюще, одним словом, правильно. Она глядела на профиль капитана и чувствовала себя лучше лишь оттого, что на него смотрела.

Айрис только сейчас обратила внимание, что у Ксандера был забавный нос — кончик задорно поднят вверх, что придавало тому мальчишеский вид. Да и в целом капитан не тянул на сурового морского волка, по крайней мере, сейчас. Он явно не раз бывал на Джампагуа, но глазел по сторонам с живым любопытством и даже азартом. Ей показалось, что он с большим трудом заставил себя пройти мимо шатра с фокусниками. А еще Айрис заметила, что Ксандер каждый раз опускал голову, скрывая глаза под широкополой шляпой, когда они проходили мимо людей в синих куртках с красными нашивками на рукавах. Они были вооружены мушкетами и саблями и выглядели, как те, кто призван следить за порядком. По крайней мере, отдаленно напоминали. Впрочем, и у пиратов должны были быть свои стражи порядка. И кажется, Ксандер был у них в немилости.

Бодрствовала Айрис недолго. Засыпая, она еще долго слышала характерный говор Джампагуа — зазывные крики торговцев, ржание лошадей, горячий треск уличных костров, яркую речь моряков с уже привычной тарабарщиной и извилистыми ругательствами, да свист морского ветра, который явно чувствовал себя здесь дома.

Сколько прошло времени, когда дурман покинул ее голову в следующий раз, Айрис не знала. Очнулась на кровати от вони несвежего белья и кислого запаха пива. Было жарко, но знакомый голос капитана Ксандера ворчал, что холодно. К слову, голос Эмергода звучал вяло, приглушенно и… очень близко.

Приоткрыв глаза, Айрис с удивлением обнаружила себя на одной с ним койке, до того скрипучей, что поневоле закрадывались не совсем приличные мысли о том, что именно могли на ней делать, чтобы довести до такого состояния. Комната была небольшой, а так как в нее забились два мориона с пивными кружками, высокая Вельма, все еще закутанная в плащ, и мрачный Кристор, она казалась и вовсе крошечной. В узкое окно заглядывал тусклый фонарь, за которым проглядывала сырая кирпичная стенка в трещинах. Комната была ей под стать — штукатурка на потолке местами осыпалась, стены покрыты пятнами лишая и грязи, кособокий стол застелен почти чистой тряпкой, имитирующей скатерть, в углу — таз и ведро, смердящие так, что Айрис поняла: пробудилась она именно от этой вони.

— Закрой окно, — прошептал Ксандер. — Я сейчас совсем закоченею.

— Если закрою, ты задохнешься, и она вместе с тобой, — спокойно ответил Кристор и как-то нехорошо посмотрел на Айрис. — Я все-таки предлагаю пытки. Очевидно, что на тебя наложили порчу. И мы все знаем кто.

— Я не… — пролепетала Айрис, изумленно глядя, как Эмергод, отчаянно жестикулируя одно рукой, другой машет в сторону таза. Один из морионов, не спеша, поставил кружку с пивом на косоногий стол, потом взял таз и поднес его капитану. Ксандера вывернуло. Не моргнув и глазом, морион подошел к окну и выплеснул содержимое на улицу.

— Не трогай ее, — только и сумел сказать Эмергод, откидываясь на подушку. У Айрис подушки не было, очевидно, ее забрал капитан. — Это креветки. У меня на них всегда аллергия.

— Чушь, — фыркнул колдун. — Ты на свои ногти смотрел?

Айрис скосила глаза на руку капитана, лежавшую вблизи от ее собственной. Ногти пирата сверкали разноцветными полосами, как у нее. Было бы забавно, если бы не так страшно.

— Все верно, — перехватив ее взгляд, сурово сказала Вельма. — Мы не знаем как, но, похоже, ты его заразила. Кристор считает, что, пытаясь излечиться, ты перекинула на капитана часть отравы. Пусть и несознательно. Может, ты не нимфа, а ведьма? Говорят, в вашем доме терпимости на Домнике есть одна столетняя старуха, которая соображает в черной магии.

Еще не дослушав Вельму, девушка сочувственно поглядела на Ксандера. Он совсем не походил на человека, которым она любовалась на рынке. Бледный, со всклокоченными волосами и потухшим взглядом, капитан Эмергод напоминал мертвеца. Айрис вспомнила, как держала его за руку там, на площади, но если бы отрава передавалась касанием, Вельма или тот же Кристор обязательно предупредили бы своего капитана. Ей захотелось снова его коснуться, но под мрачным взглядом колдуна она боялась и шевельнуться. Сама Айрис чувствовала себя странно. Непривычная легкость в теле так и искушала подбежать к окну и выпрыгнуть, чтобы полететь в лунном свете. В голове стоял туман, зрение прояснилось, но периодически подбрасывало чудные картинки. Вот, у одного из морионов отросли рога, а потом исчезли, также внезапно появились и сгинули в полутьме клыки Вельмы. Впрочем, их она, кажется, уже видела.

— Повтори, что ты там говорила про доктора, — прохрипел Ксандер, отдышавшись.

— На корабле Шестипалого его нет. Знакомый боцман сказал, что Кемран доктора отпустил — мол, в благодарность. Я ему не поверила, все-таки благодарность и Кемран — понятия несовместимые, и на всякий случай обыскала все палубы. Ни следа. Но это случилось пару дней назад, а капитан порта сказал, что из Джампагуа никто не отплывал. Значит, доктор еще на острове. Я его найду. Ты уверен, что не хочешь принять тот дурман, которым Кристор опоил Айрис? Гляди, ей, вроде как, хорошо.

— Нет, — не объясняя, отрезал Ксандер. — Поторопись. А ты, Кристор, отправляйся на «Падшего», нехорошо, что женщины там одни. Отвечаешь за них головой.

— Мне кажется, вам я нужнее, — с обидой в голосе ответил колдун.

— Выполняй, — не терпящим возражения тоном приказал Эмергод. — Вельма взяла на остров Мобариуса, к тому же мы ведь не зря в этой дыре торчим. Если меня и ищут, то явно не здесь.

Вельма и колдун вышли вместе, в комнате остались морионы, которые то поглядывали на пиво, то на капитана. Им явно не хотелось выполнять роль сиделок. Отдаленно они напоминали людей, только с очень розовой, прямо-таки свинячьей кожей. Подбородки и рты существа прятали в платках, и можно было только догадываться, какие уродства там скрывались. Впрочем, «уродство» было лишь для человеческих глаз, кто знает, может, в своем племени они считались красавцами? Перчатки и сапоги скрывали деформированные конечности, что касалось высокого роста (громилы доставали макушками до потолка), то верзил на Джампагуа, вероятно, хватало.

— За дверь, — скомандовал им Ксандер, и морионы с радостью повиновались. Облегчение испытала и Айрис. Компания больного Эмергода тоже вызывала вопросы, но он все же был человеком.

Когда морионы вышли, она попыталась сесть и удивилась, когда у нее это получилось.

— Если упадешь в обморок, будешь валяться на полу, пока не придет Вельма, — просипел Ксандер. Кажется, у него пропадал голос. Странный все-таки это был яд — «Радужная пыль».

— Прости, — извинилась Айрис, чувствуя себя виноватой. — Не знаю, как это вышло. Клянусь, я не ведьма и понятия не имею, как ты мог отравиться. Но сочувствую.

Ксандер кивнул, то ли принимая ее извинения, то ли соглашаясь, что она тут ни при чем.

— Хочешь воды? — спросила девушка, не зная, как себя вести с капитаном. С одной стороны, он был незнакомым человеком, похитил ее, втянул в авантюру, с другой, по необъяснимой причине она чувствовала к нему странную теплоту и… благодарность. С каждым часом, проведенным вдали от дома Донны Этвелл, Айрис будто бы просыпалась, возвращаясь к прежней себе, которую никогда по-настоящему не знала. Ксандер Эмергод пугал, но ни он, ни его команда до сих пор не причинили ей или другим девушкам вреда — не оскорбляли, не били, даже, вот, лечить пытались. При мысли о том, что ее отравила Донна, стало грустно. А ведь Айрис до последнего надеялась, что значила для нее чуть больше, чем прислуга. И все же мотивы Донны были неясны, ведь за Айрис она получила награду. Зная мадам Этвелл много лет, девушка предположила бы, что та скорее подбросит ей крысиный яд, чем растратится на сложную и дорогостоящую «Радужную пыль». Вопросы, вопросы… Что-то подсказывало, что человек, лежащий с ней на одной кровати, мог знать на них ответы.

— Нет, — Ксандер кивнул на окно. — Закроешь?

Держась за поручни кровати, Айрис добралась до подоконника и с трудом захлопнула створку. Несложная операция забрала столько сил, что она скорее опустилась на стул, пытаясь отдышаться. Ксандер поднял руку и показал повернутый вверх большой палец. На Домнике этот жест означал одобрение. Оставалось надеяться, что на Джампагуа тоже.

— Молодец, — прошептал он и прыснул со смеха. У него получился весьма специфичный смех, с полустонами и хрипами, но тем не менее капитан смеялся — пусть и схватившись за живот. Через какое-то время не выдержала и Айрис. Уж сильно комично выглядела ситуация. Двое больных незнакомых людей в одной комнате при весьма странных обстоятельствах…

— Поспи, — предложила он. — Сон часто помогает.

— Только не мне, — покачал головой Эмергод. — Обычно я сплю пару-тройку часов, потом держусь на кофе и зеленом чае.

Отметив, что он не сказал «на виски и сигаретах», Айрис еще раз подумала о странности всей этой компании и, в частности, Ксандера Эмергода. Вслух же спросила:

— Бессонница?

— Кошмары. Давай поговорим. Я о тебе знаю почти все. Мы долго собирали информацию о каждой из вас. Если интересно, расскажу о себе.

Ей было интересно. Даже очень. Капитан Ксандер Эмергод был самой интригующей фигурой, какую она встречала в жизни.

— Ты говорил, что богат, тогда почему мы в таком… не очень чистом месте? — начала она с самого невинного, на ее взгляд, вопроса.

— Я скрываюсь, — честно признался он. — Украл дракона у капитана порта, кррах-анкар. С тех пор он меня недолюбливает. Сейчас мы в «Бочке» — это притон в восточных районах Джампагуа. Да — грязно, да — тараканы и всякая живность, но здесь не любят капитана порта, что меня устраивает. Кроме того, здание построено из древесины армаракской сосны, рракн-гакаш, слыхала о такой?

Айрис покачала головой.

— Ничего не слышно, — пояснил Ксандер. — Под нами — таверна, а сейчас полночь. Драки, музыка, выпивки, пьяный гомон, лакрш-гакрх. Но меня волнует не этот шум, а тот, что могу издавать я. Мы с командой предпочитаем, чтобы о наших делишках не берегу никто не слышал.

Айрис подумала, что ей совсем не хочется покидать мир капитана Эмергода. В нем было интересно, а главное — свободно. Решив, что раз капитан откровенничает, то можно задать более сложный вопрос, она спросила:

— Кто такие морионы? Где ты их нашел? Это какая-то малоизвестная народность с дальних островов? Прости, но я не верю в сказки.

— Прости ты меня, но это как раз и есть сказки, — в тон ей ответил Ксандер. — Я тебе уже объяснял, но люди редко когда слышат правду, к которой не готовы. Морионы населяли Лунное море до того, как заснул Бог хаоса Эймараох. Помимо прочего, он еще и покровитель морских жителей, но в Церкви вам этого не рассказывают. Рапс-брататхшас-нагуй-хмордекот.

— Ладно, — решила согласиться с ним Айрис. Все-таки Ксандер был болен и сердить его не хотелось. — А где они теперь живут? Где остальные морионы?

— Истреблены, грак-шаас, — мрачно произнес Эмергод. — Если ты хорошо слушала своего священника, то помнишь легенду. Ваал усыпил своего брата и забрал у нелюдей их способности, чтобы они не могли вредить людям. На самом деле, все предстояло несколько иначе. Силы-то остались, а вот возможность к самозащите — нет. Когда люди поняли, что не-люди больше не представляют опасность, то поступили, как обычно — пошли войной. В отличие от тритонов, морионы были уничтожены не полностью. Те немногие, что выжили, сейчас служат на «Падшем».

— Почему? Зачем им служить на твоем корабле?

— Все как-то устраиваются в новом мире, ранк-гот-гот, — уклончиво ответил Ксандер.

Айрис почувствовала, что теряет нить разговора, так как дурман колдуна в ее крови, похоже, начал уступать яду. Решив не сопротивляться, она вернулась на кровать и легла рядом с Эмергодом. Стало полегче. В комнате было жарко, но, видя, как натягивает на себя одеяло капитан, Айрис решила окно не открывать. Пусть здесь и воняло, но расстраивать Ксандера не хотелось. Может, он еще что-нибудь ей расскажет, если не умрет. И если не умрет она.

— Вельма может не найти доктора, и тогда… — Айрис не договорила, но Ксандер продолжил.

— Тогда Патрика никто не спасет.

— Нет никакого Патрика, верно?

Она думала, что Ксандер не ответит, но капитан вдруг нашел руку Айрис и переплел пальцы с ее.

— Нет, — наконец, произнес он. — Возможно, учитывая наше, так сказать, предсмертное состояние, стоит сказать правду. Дракш-накхок. Но ты ведь в нее все равно не поверишь.

— Попытаюсь.

— Другим девушкам лучше не знать. Иначе они будут думать, что я псих.

«Вообще-то они и так думают, что ты сумасшедший», — подумала Айрис.

— Вспыльчивый — да, — поправил Ксандер, как всегда услышав ее мысли вслух. — Но не псих. Нгакт-тронх-гут-гутх.

— Клянусь, никому не говорить, если выживу, — честно пообещала она.

— Я хочу разбудить Эймараоха, — сказал Эмергод, и в комнате надолго повисла тишина.

Не дождавшись ее реакции, он продолжил:

— Мы считаем, что душа спящего Эймараоха заключена в драконе по имени Мараох. Созвучность имен не случайна, рракш-мпаракхаг. Не только морские жители лишились способности противостоять человеку. Все — вампиры, оборотни, ведьмы, колдуны и прочие, вынуждены были уйти в область преданий, став сказками и мифами. Чтобы не быть уничтоженными, как тритоны. Ваал силен и сдержал слово: никто из этих существ теперь не может навредить человеку. Зато человек может навредить им. Я хочу восстановить равновесие. Бог хаоса должен проснуться, чтобы мир, перевесившись на один край, не опрокинулся в бездну. Если мы вернем Эймараоха, вампиры снова будут питаться человеческой кровью, колдуны и ведьмы вновь станут устраивать человеческие жертвоприношения Черному хозяину, а оборотни — охотиться на людей в полнолуние. Гракш-нгуй-так! Примеров множество. Другое дело, что Эймараох спит уже давно, и за те годы, что люди властвуют на земле, нелюдей осталось мало. А с размножением у нечистой силы всегда были проблемы. Поэтому даже после пробуждения Эймараоха, если у нас все получится, люди останутся в большинстве. Почему ты молчишь, гштан-крух-касс? Не веришь?

Айрис почти уплыла в море тумана, но вынырнула, услышав его голос. Ей казалось, что с ней говорит не Ксандер Эмергод, а сам Эймараох.

— Верю, — прошептала она и вдруг поняла, что говорит абсолютную правду. Это было нелогично, безумно, неправдоподобно. И, вообще, так не бывает. Но он ему верила — каждому слову.

— Это хорошо, — Ксандер крепко сжал ее пальцы. — Спасибо.

Они какое-то время молчали, пребывая в своем собственном бреду, потом Айрис спросила:

— Значит, морионы сражаются за себя, колдун — тоже, Вельма — вампир, да?

Эмергод кивнул.

— Кто такой Мобариус?

— Морской змей-оборотень, — не стал вдаваться в подробности Ксандер. Айрис тоже решила не уточнять.

— Зачем тебе драконы? Это ведь ты похищаешь их по всему Лунному морю?

— Я их освобождаю, скарш-раккаракт — мрачно произнес Эмергод. — Дракон — символ Эймараоха. Ваал убил почти всех драконов, те же, что выжили, расстались со свободой. Они, как вампиры и тритоны, не могут пользоваться своей силой, гракх-гарт-шуст-насс, чтобы нападать или защищаться. Капитан порта Джампагуа, у которого я украл дракона, выставлял его на боях против собак. Предварительно сняв с того чешую. Мы вытащили его прямо с арены, едва живого, истекающего кровью. Ракшас-застрок! Кристор сумел его вылечить, после чего мы выпустили дракона в горах Арсамака. К острову почти нет пути — сильное течение и рифы. Какое-то время дракон будет там в безопасности, но, если Эймараох не проснется, его рано или поздно снова поймают. Ни рифы, ни течения людей сегодня не останавливают.

Айрис сглотнула комок в горле, совсем не ожидая услышать такую историю в ответ на свое любопытство. Самое странное — она до сих пор верила Ксандеру. Может, дурман колдуна продолжал мутить сознание, а может, сам Эмергод оказывал на нее гипнотическое воздействие, но Айрис слушала и верила каждому его слову.

И тут она вспомнила, о чем хотела спросить с самого начала.

— Значит, одна из нас, правда, нимфа?

— Да, — уверенно кивнул Ксандер. — От пения нимф драконы, действительно, засыпают, но насчет всего остального я солгал. Кан-штасс-кархор. Никто не может превратить человека в дракона, разве что боги. Но обычно до людей им нет дела. Мы искали не какую угодно нимфу, а весьма определенную. И ею должна быть одна из вас, штуркасс-гархан.

Капитан перевел дух и продолжил:

— Я не смогу объяснить, откуда столько знаю про Эймараоха. Большую часть информации нашел Кристор, который посвятил пробуждению Бога хаоса всю жизнь. Есть предание, что Эймараох любил одну нимфу. Ваал убил ее, как только сумел усыпить брата. Крракш-хтонруксай! Но некоторые маги, и в том числе Кристор, подсчитали, что дух возлюбленной Эймараоха возродится в год Белой луны, в месяц Полного снега, в море у побережья Колыбели Богов. То есть, рядом с Домникой. И это будет девушка-«нимфа», светловолосая, с зелеными глазами и с божественным голосом, лаласакш-мхор. Мы были крайне удивлены, когда обнаружили, что не одна, а пять похожих девушек родились в то же время и в том же месте. И внешние данные у вас совпадают. Кристор предлагал выбрать одну из вас еще на Домнике, но мы решили не рисковать и отвезти всех на Саадул. А тут совпало, что Арвада решила захватить Домнику, и губернатор попросил помощи у колдунов. Те же по исторической традиции потребовали невест, гхуйк-штынсай. Одним словом, нам повезло. Мы верим, что, если «возлюбленная» нимфа споет Эймараоху, спящему внутри дракона, Бог хаоса проснется. Как видишь, вся наша миссия — на вере.

— А это правда, что драконы едят нимф? — спросила Айрис, вспомнив страхи Руяны.

— Увы, да, — подтвердил Эмергод. — Поэтому Кристор, Вельма и я отправимся с вами на Саадул, дрокш-гыркаш, и будем тщательно охранять ту девушку, которая окажется нимфой, чтобы ее случайно не съели. Куркш-даласк-мровшинхасс!

Айрис промолчала, решив не нагнетать и не спрашивать, что будет, если той «возлюбленной» нимфы среди них не окажется. Или если в драконе Мараохе не спит дух Бога Хаоса. Но любопытство взяло свое.

— Получается, нимфа тоже должна вспомнить, что любит Эймараоха? Допустим, он пробудится, а нимфа его не помнит. Она ведь в новом теле, как бы сказать. Что тогда?

— Не знаю, — честно признался Ксандер. — Одно скажу. Я не дам ее в обиду. Мррат-шас-нингуй-сакх!

Звучало хорошо, хотя она не представляла, как можно защитить кого-то от Бога хаоса.

Осмелев, Айрис задала свой последний вопрос. Она чувствовала, что он последний, так как силы совсем покидали ее. Не лучшим образом выглядел и капитан Эмергод.

— В чем твой интерес, Ксандер? — она впервые назвала его по имени. — Ты не колдун, не вампир, не демон. Может, оборотень? Похож на человека. А если так, почему ты в другом лагере? Ведь людям не выгодно, чтобы нелюди обрели прежние силы.

На этот раз Эмергод ответил неохотно, выдержав долгую паузу:

— Я любил одну женщину, но человеком она не являлась. Ее убили, когда меня не было рядом. Все это осталось в прошлой жизни. Я забрал из нее только деньги. Построил «Месть падшего», кшарх-кортнакх, встретил Кристора с Вельмой и поклялся отомстить. Разбудить Бога хаоса — вот моя месть человечеству.

Его последние слова прозвучали совсем тихо, но Айрис предпочла бы их не слышать. В голосе Ксандера звучало что-то такое, отчего кровь стыла в жилах.

— Я хотел бы, чтобы ты оказалась той нимфой, Айрис, — закончил он и закрыл глаза. То ли потерял сознание, то ли просто заснул.

«Я бы тоже», — подумала она и устремилась следом за капитаном — в мир снов и небытия.