Нимфа лунного моря

Глава 5

В иллюминатор заглядывала полная луна, но какая-то побледневшая и слишком тяжелая. Таким ночное светило бывает к рассвету. Айрис не знала, ужинают они или завтракают, но стол в капитанской каюте накрыли шикарный. Впрочем, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что блеск и шик придает сервировка, сами же блюда — весьма скромны. В отличие от угощения Данира Арбела стол капитана «Падшего» изысками не блистал. Здесь не было ни супа из акульих плавников, ни креманок с муссом. Каша из незнакомой крупы, цельная отварная морковь, буханка только что испеченного черного хлеба, от которой еще подымался пар, миска с водорослями и графин с водой — ничто аппетита не вызывало. Впрочем, Айрис вряд ли бы захотела есть даже при виде сладостей или мяса. Может, сказывалось волнение, а может, начиналась морская болезнь, но ее ужасно тошнило.

На ужин (или завтрак?) собралось трое — капитан, Вельма и колдун. Не самая лучшая компания для приема пищи, но Айрис есть и не собиралась. Заприметив, с каким удивлением она рассматривает кашу и морковь, Вельма с довольным видом прокомментировала:

— Поэтому свою еду я приношу с собой.

Вытащив из кармана флягу, она пододвинула к себе бокал на тонкой ножке и наполнила емкость красной, слегка тягучей жидкостью. Очень было похоже на кровь, но Айрис для своего спокойствия решила, что это томатный сок, просто темный.

— Почему так холодно, ракс-натхпот? — возмутился Эмергод, усаживаясь во главе стола. — Мы же недалеко от Джампагуа, здесь всегда дуют теплые южняки, а в каюте у меня прям морозильная камера.

— В каюте тепло, — подал голос Кристор, щедро накладывая себе в тарелку каши с водорослями. — Я уже объяснял, почему тебе холодно. Надень плащ, если хочешь, но иллюминатор не трогай. Закроешь, и мы тут все задохнемся. На одну-то больше стало.

И он неприязненно посмотрел на Айрис.

«Почему капитану холодно, когда всем тепло?» — подумала девушка и тут же сказала:

— Это просто мысли, я вовсе не любопытствую. Наверное, заболела, вот на языке и оказывается всякое из головы. Спасибо, что пригласили на ужин. Очень у вас тут… уютно, вкусно.

— Лгунья, — фыркнул Эмергод. — Наша еда тебе не нравится, но придется привыкать. Ничего жареного, сладкого и веселящего. Эта еда — не для развлечения, но для питания. Пока не найдем Патрика, у нас пост.

— Но у меня-то поста нет, — не сдержалась Айрис.

— Согласившись, ты присоединилась к нашей команде, — отрезал Ксандер. — Кто спасает Патрика, тот заботится о своем здоровье.

«Чушь какая-то».

— Привыкнешь.

Ксандер поднялся и, взяв тарелку Айрис, положил ей пару средних морковин и ложку каши.

— Селена точно не придет в восторг от нашей диеты, зато к концу рейса спасибо нам скажет, — хмыкнул он, усаживаясь обратно. — Нарратш, милая, спрашивай. Я же вижу, что ты хочешь что-то спросить.

И он был прав. Вопросов у Айрис накопилось много, но, встретившись взглядом с колдуном Кристором, она поняла, что слишком любопытствовать не стоит. И все же не вытерпела:

— Вот это ваше «нарратш» и все остальные словечки — что они означают?

— Какие словечки? — не понял Эмергод.

— Вы часто добавляете в конце фразы всякое непонятное типа «рахтатхтуй» и подобное.

— Ты о чем? — не поняла уже Вельма.

— Ладно, это я так, воздух сотрясаю, — пошла на попятную Айрис. — А это вы убиваете драконов по всему Лунному морю?

— Кто тебе такое сказал? — от возмущения Ксандер с такой силой брякнул бокалом с водой об стол, что у того отвалилась ножка.

— Неважно, — уклонилась от ответа Айрис, решив Марину Торуоли не выдавать. — Говорят, что вы забрали дракона у Кемрана Шестипалого и убили его. Это правда?

— А тебе знать зачем? — грубовато переспросил ее колдун Варлок, и Айрис поняла, что их неприязнь друг к другу взаимна.

— Мне кажется, ты ходишь вокруг да около, ксар-кхагодия, — заметил Эмергод, отправляя в рот большой кусок моркови. — Во-первых, давай уже на «ты», а во-вторых, спрашивай, что хотела с самого начала.

— Я же тебе говорил, что она посредственность, — хмыкнул Кристор и покосился на Айрис.

Тут до нее дошло. Ее подначивали. Причем специально и осознанно. Понятное дело, что этим пиратам было просто скучно и пригласили ее для развлечения — своего собственного.

— А что с нами будет, если дракон не превратится в Патрика, а так и останется Мараохом? — наконец, произнесла она главную мысль. — Я не верю в мифы и сказки, да и никто из тех девушек не верит. Мы, конечно, споем и даже будем стараться, но, что если ничего не получится? Ты выполнишь свои обязательства?

— Хмм, — Эмергод намотал на вилку водоросль и задумался. — Хороший вопрос. Ему нужен хороший ответ. Скажем так. Я вас точно оттуда вытащу, но вряд ли отпущу. Потому что, если дракон не превратится в Патрика, значит, это не тот дракон. И мы будем искать другого. Как только найдем, вы свободны.

— Вы говорили, что собираетесь испытать нас на Джампагуа, — не унималась Айрис. — Мол, чтобы определить, кто из нас нимфа. А если тот дракон не заснет, услышав наше пение? Вдруг где-то в летописях закралась ошибка, и настоящей нимфы среди нас нет. Вы только зря потеряете время. Джампагуа от Домники недалеко. Вы нас отпустите?

— Слишком много болтаешь, — вмешался колдун и повернулся к капитану. — Хочешь, я сделаю, чтобы она замолчала?

— Я просто уточняю, — испугалась девушка.

Ксандер не отвечал, делая вид, что не разговаривает во время еды. Он усиленно пережевывал водоросли, уткнувшись в тарелку. За иллюминатором посветлело, море вздыбилось волнами, качка усилилась. Как и тошнота Айрис, которая чувствовала себя хуже с каждой секундой. Отчего-то в воздухе приторно запахло сахаром, хотя и следа его на столе не было. Кажется, она зря теряла время. Надо было сразу догадаться, что Ксандер — псих, а его люди подыгрывает ему, преследуя свои цели.

— Тут все сложно, — начал объяснять Эмергод. — Летопись, которую мы нашли, датируется тысяча триста…

Его голос вдруг стал совсем тихим, а потом и вовсе пропал. Айрис в изумлении глядела, как капитан беззвучно открывает рот, за ним повторяют Вельма и Кристор.

— Она совсем бледная, — ворвался в сознание голос второй помощницы.

В следующую секунду качка усилилась настолько, что Айрис не удержалась на стуле и упала лицом в тарелку — прямо в кашу и водоросли. Встать она не смогла. Сознание накрыла темная пелена, непроницаемая ни для света, ни для звука.

Сколько она пробыла в небытии, Айрис не знала. Чувствовала, что ее тормошат, поднимают, куда-то несут, укладывают и трясут за руки. В себя она пришла только раз, но лишь для того, чтобы попытаться исторгнуть наружу пустой желудок. Такого сильного позыва тошноты она еще не испытывала. Затем накатили холод и темнота. Что-то подсказывало — это не морская болезнь.

Ей снились морионы. Они глядели на нее темными глазами без белков, трогали перепончатыми лапами, высовывали длинные, как у жаб, языки и пытались лизнуть в щеку. Айрис по-прежнему знобило, и она невольно вспомнила жалобы капитана, которому везде было холодно. Может, Ксандер был чем-то болен, и теперь эта болезнь передалась ей? Что бы там ни было, главное — не заразиться его бредовыми фантазиями. Ведь только по-настоящему больной человек может настолько поверить в собственный бред, чтобы потратить уйму денег на его воплощение в жизнь. Да еще и исковеркать судьбы других людей.

— Море здесь ни при чем, — послышался отдаленный голос Вельмы. — Я, конечно, не специалист, но судя по некоторым признакам, девушку отравили. Эй, милая, ты меня слышишь? Что ты ела в последний раз? Капитан Данир тебе что-нибудь предлагал?

Данир Арбел предлагал им суп из акульих плавников, но, кажется, никто из той компании к угощению притронуться не успел. Сначала был дележ невест, а потом пираты.

Айрис приоткрыла тяжелые веки и с трудом различила фигуры капитана и его помощницы. Зрение подводило, картинка расплывалась. Со слухом тоже творилось что-то неладное. Она слышала слово через слово. В целом, Айрис себя чувствовала так, будто наглоталась снотворных таблеток и не рассчитала дозу. Ничего не болело — и то ладно.

За иллюминатором синело яркое небо, ни следа предрассветной хмари. Море успокоилось, а вот качка не прекратилась. Попытавшись сесть, Айрис снова повалилась на постель. Каюта была незнакомой, без лишней мебели. Кровать, стол, пара стульев. Все прибито к полу. Она еще пыталась выловить детали, когда перед глазами возникло лицо капитана Эмергода.

— Тебя отравили, милая. Мы нашли у тебя в желудке следы печенья. Кто тебе его дал?

Фраза «нашли в желудке» звучала столь же мерзко, сколько и пугающе. Как они могли до него добраться — до желудка? Впрочем, ее наверняка вырвало, а капитан лишь сложно выразился. Ничего страшного. Хотя, вспомнив взгляд колдуна Кристора, Айрис не удивилась бы, если ей сказали, что желудок у нее вынули, осмотрели и вернули на место.

О чем они там говорили? Печенье?

Она с трудом сфокусировала зрение на лице Ксандера. И снова эти глаза — золотые, с узкими вертикальными зрачками. Впрочем, Айрис болела, ей об этом не сказали, а галлюцинации в таком состоянии вполне логичны.

— Вспомни, где ты ела печенье? Кто его дал? Это важно, — голос у Эмергода был непривычно заботливым. Впрочем, он, вероятно, тревожился, что одна из потенциальных «нимф» умрет. Что ж, тогда его переживания были объяснимы. Вот если бы он просто за Айрис переживал, она бы ни за что ему не поверила.

— Это «Радужная пыль», — послышался рядом неприятный голос Кристора. Потом ее взяли за руку. — Посмотрите на ее ногти. Видите, ногтевая пластина будто мерцает радужным отливом? Раньше модницы употребляли такой яд в крошечных дозах, чтобы добиться на ногтях подобного эффекта. Но потом поумнели — слишком много летальных исходов было после «украшательств». Яд щадящий, но эффективный. Действие начинается не сразу, может пройти день или два, но чем позже он проявляется, тем опаснее. Если поразит мозг, то жертва умирает быстро и без мучений. Но бывает, что отрава скапливается и в других органах, например, в печени. Тогда смерть нелегка. Магия здесь бессильна, нужна медицина, хотя сомневаюсь, что на островах есть специалисты такого уровня. Возможно, в Арвадской империи уже от «Радужной пыли» и лечат, но я давно не следил за развитием их наук.

— Как это так, нрог-штрокер-сахх? — вспылил Эмергод. — Магия бессильна, а медицина лечит? Мне нужны все пять невест. Что хочешь делай, но, когда мы сегодня прибудем в Джампагуа, чтобы она была на ногах.

— Могу накачать ее наркотой, — равнодушно заявил Кристор. — Слышал, что некоторые дурманы замедляют действие яда. Но жертвы потом все равно умирают. Моя специализация — некромантия и черная магия. Лечить людей я не учился. Можем подождать, пока она умрет, а потом оживить. Но саадульские колдуны обман точно раскроют. Мертвые невесты им не нужны.

— Донна, — вдруг вспомнила Айрис. — Она напекла мне печенья в дорогу. Такой трогательный поступок… Я даже не ожидала. Вряд ли там был яд. Я взяла с собой коробку и угостила других девушек. Селена Марон точно пробовала.

Столько слов сразу забрали у нее много сил, и Айрис снова впала в небытие, очнувшись, когда стекла в иллюминаторе были уже черными. Такими же темными и непроницаемыми, как глаза капитана Ксандера, который по-прежнему сидел рядом. Разве у него дел своих капитанских не было?

— Как там Селена? — с трудом выдавила она.

— С ней все хорошо, требует мясо и пирожки, — усмехнулся Ксандер. — Кажется, отрава была только в одном печенье. В том, что съела ты. И это неудивительно, если вспомнить, какой скрягой была Донна Этвелл. «Радужная пыль» — весьма дорогой яд. Выпей.

Он аккуратно поднес к ее губам плошку с пахнущей мятой жидкостью, другой рукой заботливо приподнял ей голову. Наверное, тот самый дурман, о котором говорил колдун, подумала Айрис и смело отхлебнула. Ее так тошнило, что губы сами потянулись к мятной настойке. Волнение в желудке успокаивалось уже от одного запаха.

— Хочешь, скажу, о чем думаю? — протянула Вельма, силуэт которой смутно угадывался у иллюминатора. На столе стоял фонарь и пара свечей в устойчивых подсвечниках, но в каюте по-прежнему было темно. И тихо. Тишина, когда ты на корабле, да еще в открытом море, обладает пугающим действием. Айрис и так было не по себе, а когда она силилась различить хоть что-нибудь — от звука волн до голосов на палубе, и не слышала ничего, становилось и вовсе жутко. Лишь легкое поскрипывание стула, на котором сидел Эмергод, нарушало безмолвие мира. Эти скрипы надолго застряли в голове Айрис, как ни силилась она их оттуда выгнать.

Казалось, Вельма обращалась к самой себе, потому что ей никто не ответил, да она, похоже, и не ждала ответа.

— Я слышала об одном странном обычае. В древности, когда Эймараох не спал, люди частенько ловили нимф, женились на них или удочеряли. Считалось, что нимфа в семье — к большому счастью. Но стоило нимфе эту семью покинуть — например, сбежать, или быть похищенной, как на домочадцев обрушивались страшные беды, одна ужаснее другой. Чтобы неприятности прекратились, нимфу нужно было найти и убить. Или отравить заранее.

Никто не проронил ни слова, самой же Айрис показалось, что она снова бредит.

Рука Ксандера ласково опустилась ей на лоб, двинулась назад, погладила волосы.

— Мы найдем доктора, ты будешь жить, я обещаю.

«Ты думаешь, что я нимфа, поэтому волнуешься, что, если я умру, твой друг так и останется в плену драконьей шкуры. Сама Айрис Этвелл тебе не нужна».

То ли мысли Айрис перестали звучать вслух, то ли Ксандер с Вельмой сделали вид, что ее не расслышали. Что им стоило с ней согласиться? Когда знаешь правду, оно как-то легче. Иначе к чему все эти надежды и пустые фантазии? Только силы отнимают.

В каюту ворвался поток свежего воздуха, и Айрис поняла, что кто-то вошел. Увы, снова раздался неприятный скрипучий голос Кристора Варлока.

— Может, нам и повезет. Я вспомнил, что нашего старого знакомого Кемрана недавно тоже травили. Не «Радужной пылью», конечно, но не менее серьезной штукой. По слухам, Кемран так хотел жить, что выкрал арвадского профессора медицины, который его и вылечил. Он еще должен быть у него. Корабль Кемрана видели на Джампагуа. Мы можем с ним договориться.

— Никаких сделок с этим мерзавцем, — отрезал Ксандер Эмергод. — Если он украл доктора, то почему бы нам тоже его не украсть? Краденое надо охранять, тем более, на Джампагуа. Держись, девочка, мы поставим тебя на ноги.

Но Айрис уже было не до пиратов и не до обещанного доктора. Ее так громко звали, что она легко упорхнула в недра тьмы, откуда звучал голос. Девушка не понимала ни слова, звучание было похоже на тарабарщину, которую иногда выдавал капитан Эмергод. Но стоило ей протянуть руки, как они нашли чью-то ладонь, которая схватила крепко и отпускать не желала.

— Эймараох! — шептала Айрис в темноту. — Проснись, любимый!