Нимфа лунного моря

Глава 15

Неловкость ощущалась почти физически. Морионы уже выбрали якоря, паруса наполнял ветер, «Первый» рвался в путь, словно цепной пес, порвавший оковы — вперед, к свободе, к могуществу. Но капитан Эмергод медлил и курс не задавал, хотя Кристор приходил спрашивать уже второй раз. Корабль быстро приближался к Гаргейским рифам, за которыми открывалось много дорог. И одна из них должна была принадлежать им обоим, ей и Ксандеру — Айрис верила в это так глубоко, что, затаив мечту в сердце, почти похоронила ее. Настало самое время воплотить в жизнь чаяния души.

Они сидели в капитанской рубке, но к красным фарфоровым чашкам с чаем, которые принесла Вельма, никто не притрагивался. Лэндон был глубоко опечален, что ему не удалось поймать ни одного громлика. Доктор требовал пересмотра условий сделки и возвращения на Саадул. Его, разумеется, не слушали. Бывшие «невесты» — Марина, Селена, Скарлет и Ливия, домой возвращаться не желали. Требовали, чтобы Ксандер доставил всех на Джампагуа, дал денег и больше в их жизни не появлялся. Даже Ливия, которой Эмергод, вроде как, нравился, не хотела иметь с ним больше ничего общего. Сам же капитан, который до путешествия на Саадул, был готов высадить девиц хоть на необитаемом острове, вдруг стал сомневаться — а безопасно ли будет их одних оставлять в пиратском городе. Тут, правда, вмешался Кемран Шестипалый, который заявил, что передумал работать на Ксандера и хочет себе корабль в качестве компенсации за пережитое. А еще он готов взять девушек под свою опеку — мол, никому не даст их в обиду и присмотрит, чтобы они получили то, чего желают.

А так как предложение было расплывчатым, то каждый подумал о своем. Марина Торуоли, которой и малейшей искры хватало, чтобы взорваться, раскричалась первой, требуя свободы, денег и тоже корабль. Свой фрегат захотела и Селена Марон, объяснившая, что всегда хотела выйти замуж за капитана, но сейчас решила, что неплохо было бы и самой стать капитаншей. Мол, она в свое время всего за год математику изучила и с морским делом справится. Губернаторские дочки скромно молчали, но смотрели на Селену и согласно кивали. То ли тоже хотели корабль, то ли просто решили быть заодно с женщинами.

Когда Айрис встала и заявила, что им нужно догнать «Улыбку луны», чтобы спасти дракона — раз, и отомстить женихам — два, гвалт за столом притих, и в глазах спорящих появилось внимание. Капитан Эмергод, до этого равнодушно разглядывающий чаинки в кружке, тоже приободрился и посмотрел на нее с интересом. Он вообще теперь часто на нее смотрел. Айрис ловила его взгляды с тех пор, как их подняли по трапу на борт корабля. Капитан будто чего-то ждал — может, обвинений или разговора по душам, но Айрис не торопилась.

Дномлон хорошо знал душу Ксандера Эмергода. Стоило ей упомянуть о жестоком обращении с драконом, а также о том, что Раймунд и Вилл — мерзавцы и предатели, как собравшиеся единогласно загорелись преследовать «Улыбку луны». А может, всем просто нужна была передышка, пауза, и преследование домниканского барка эту возможность давало.

— Айрис меня немного опередила, — сказал Эмергод, вставая из-за стола. — На самом деле, я собирался объявить, что сначала мы спасем Мараоха. Я подозревал, что с драконом сотворят что-то скверное, и Айрис подтвердила мои опасения. Это вымирающие твари, нам стоит позаботиться о каждом из них. Отпустим Мараоха на свободу, а потом решим, что делать.

Она слушала его и дивилась многогранным талантам этого странного человека. Всего накануне он хвастался, что лишен всяких там сентиментальных чувств, тем более, к животным, а тут, понимаешь, беспокоился о вымирающем виде. Лжец. Но, кажется, она уже давно любила этого выдумщика, фантазера и обманщика.

— Правильно, — в кои-то веки согласилась с кем-то Марина Торуоли. — Я тоже хотела предложить сначала отправиться за корветом. Барбегиз — мой. А потом решим, что делать.

— А я надеру задницу Виллу, — подскочила в боевом азарте Селена Марон. — Да, потом будем решать, что делать.

Они все собирались что-то решать. А вот Айрис определилась давно, да только от одного ее решения мало что зависело.

Чай все-таки допили и разбрелись по каютам. Айрис не спалось, и она вышла на палубу, чувствуя неясный зов и волнение. Зов исходил от Эмергода — не слышный для ушей, но ощутимый сердцем. Ксандер стоял на полуюте и глядел на догорающее солнце. Оглянувшись на морионов, возившихся с парусами, и убедившись, что им до нее нет дела, Айрис поднялась по трапу к капитану. Он не обернулся, но, когда она приблизилась, нашел ее руку и легко сжал пальцами. Точно так же, как тогда в дешевом притоне Джампагуа. Именно то касание — легкое, похожее на шепот, заставило дремлющий бутон в душе Айрис проснуться и начать уверенно распускаться.

Какое-то время они молча глядели, как золото и пурпур дневного светила тонет в западных водах, тогда как над восточными вспыхивают и загораются миллионы звезд. А между ними все ярче разгоралась луна — не тусклая и бледная, не туманная и задумчивая, а чистая и прозрачная, как то чувство, что, зародившись на кончиках их пальцев, набирало силу, собираясь затмить оба светила.

Они не смотрели друг на друга, впереди ждала неизвестность, но Айрис, как никогда, ощущала покой. Так и стояли, пока шапка темноты не накрыла обоих, освободив от недосказанности, лжи и страхов. Его губы нашли ее, и она ответила — с жаром и всей страстью, на какую была способна.

Увы, их поцелую не суждено было длиться долго.

— Капитан, парусник на горизонте! — раздался рядом голос Кристора, и Айрис поняла, что она никогда не сможет привыкнуть к этому колдуну. Как записала его с первого раза в список «плохих», так он там и останется. Что ему стоило явиться минутой позже? Но взглянув в глаза Эмергоду, она поняла — ни минуты, ни часа, ни вечности им не хватит.

— Я никогда не отпущу тебя, Айрис, — прошептал Эмергод, зарывшись лицом в ее волосы, которые ветер поднял вокруг них золотым ореолом. — И никуда — ни на Джампагуа, ни на Домнику.

— Это «Улыбка луны», — ехидно продолжил Кристор, не собирающийся уходить. — Преследуем?

— Да будь же ты проклят, — пробормотал капитан, и Айрис полностью с ним согласилась.

Корвет захватили тем же способом, что и в первый раз — с помощью морского змея по имени Бомбарчик, который снова вернулся к Эмергоду.

Когда золото в океане погасло, уступив место серебру, пират Раймунд Барбегиз, бывший арвадский офицер Дэймон Вилл, а также Мараох, оказавшийся едва ли не крупнее того первого дракона, что был убит камнем Ваала, очутились на палубе «Первого». «Улыбку луны» привычно пустили идти в кильватере. Эмергод великодушно предложил корвет Кемрану, но пират не стал скромничать, заявив, что на этом корыте разве что дамам плавать, а ему подавай как минимум двухпалубный корабль со ста пушками.

Дамы, к счастью, были заняты разборками с бывшими женихами, и Кемрана не слышали. Пиратов привязали к мачте, оставив на растерзание Торуоли и Селены. Гвалт стоял страшный, «невесты» кричали, морионы галдели, а дракон Мараох ревел — видимо, от страха. Луна глядела спокойно, но небеса начинали терять терпение. С запада наползали тучи, похожие на гигантские башни. И по мере их приближения, звезды меркли. Айрис, окрыленная моментом близости с Эмергодом, поняла, что упустила нечто важное. Чувство тревоги тоненько пело в ней давно, но она приняла его за волнение от того, что случилось между ней и Ксандером. Однако сейчас беспокойство росло вслед за тучами, подкрадывающимися уже к луне.

— Нам нужно ему спеть, — пробормотала она, и ее пока услышал только Эмергод, который уже обсуждал с колдуном, как лучше отпустить Мараоха. Но тут Айрис поняла, что настал тот самый момент и закричала, что было сил:

— Давайте споем ему, мы же нимфы!

Селена с Мариной перестали осыпать проклятиями Барбегиза с Виллом, внимающие им губернаторские дочки тоже повернулись к девушке.

— Что ты удумала? — спросила Вельма, нахмурившись. Вампирша вместе с морионами держала тросы сетки, пленившей Мараоха. Без вмешательства колдуна явно не обошлось, потому что одна сеть дракона точно бы не остановила, однако все были настороже — Мараох имел репутацию необычного зверя.

— Пожалуйста, Ксандер, — Айрис повернулась к Эмергоду, заглядывая ему в глаза. — Камень Ваала мертв, он больше не сможет причинить зла ни одному живому существу. Позволь мне и другим девушкам спеть. Твоя миссия была другой, но я все время думала про ту легенду о Боге хаоса и его нимфе. Конечно, нет никакого спящего духа в этом драконе. Но для меня эта песня станет точкой в истории, частью которой я стала. А потом мы перевернем страницу.

Наверное, тогда она могла просить капитана, о чем угодно, и он бы все равно согласился.

Девушек уговаривать не пришлось. Видимо, им тоже хотелось завершенности. О том, что они пели дракону, можно было рассказывать потом еще долго.

И хотя Кристор смотрел на них недобро, а особенно на Айрис, Эмергод кивнул, и колдун пропустил их к дракону. По правде, петь можно было с любого места, ветер стих, и на море вокруг не раздавалось ни звука, но Айрис показалось, что важно сделать все возможное, чтобы заклинание Дномлона сработало. А оно жило в ней, звало петь дракону с самого начала, как она эту тварь увидела.

Девушки взялись за руки — неосознанно, но чувствовали, что так будет правильно. Переглянулись и, не сговариваясь, решили петь без слов. Начала Торуоли, подхватила Селена, затем Ливия со Скарлет. Айрис медлила до последнего, но вот присоединилась и она.

Когда зазвучала Айрис, дракон дернулся, все замерли, как замолкли и певуньи, но оказалось, что Мараоху приспичило почесаться. Он сделал это, как собака — поднял заднюю ногу и стал наяривать ею по чешуе где-то у себя под мышкой. Трогательность момента была утеряна, потому что повисшие на реях и вантах морионы принялись гоготать, да с таким ревом, что тонкое женское пение не имело никаких шансов пробиться сквозь такой шум.

Эмергод покричал было на них, да махнул рукой. И так всем было ясно, что в Мараохе никакого древнего спящего бога нет.

— Не переживай, ты споешь мне, — прошептал капитан Айрис, но его слова девушку не обрадовали. Она мечтала спеть Эмергоду наедине, но, когда мечта вот-вот должна была исполниться, оказалось, есть кое-что важнее. Например, тот саадулец, который, рискуя жизнью, отпустил ее, заставив поверить в то, во что верил он. Что теперь будет с ним и его братьями? Станут ли они искать новых жен или отправятся преследовать Айрис с девушками?

— Отпустите Мараоха, — тем временем скомандовал Эмергод. — Пусть летит, куда его душа желает.

Дракон долго топтался на палубе, пугал морионов резкими взмахами крыльев и, наконец, грузно взлетел. Его полет был лишен всякого изящества. Айрис скосила глаза на капитана и, увидев, с каким восхищением пират глядел на дракона, задумалась, почему она не видела той грации, какую, несомненно, сейчас наблюдал он.

Но дракон Мараох освобождаться не желал. И летать надо морскими просторами ему тоже не особо хотелось. Сделав небольшой круг над фок-мачтой, приземистая туша с крыльями и горящей пастью вдруг резко сменила курс и стала надвигаться на корабль, будто собиралась разбиться о палубу.

Морионы забегали, Кристор принялся спешно творить заклинание, но что-то там у него не вышло. Вельма схватила трос от сетки, крича команде, чтобы готовились ловить взбесившуюся тварь. Айрис все еще стояла рядом с Эмергодом, когда вдруг поняла, что дракон летел прямо на нее.

«А еще он ест нимф», — вспомнились ей слова Руяны, Ксандера и многих других людей, разбирающихся в драконах. Стоило лишь взглянуть в горящие глаза Мараоха, чтобы уже не сомневаться — он точно хотел ее сожрать.

Айрис пустилась бежать, забыв о логике и здравом смысле. Ведь убежать с корабля нельзя. Она слышала, как Ксандер бросился за ней следом, прося остановиться. Бежать, правда, было некуда — впереди маячил фальшборт и молочные воды. Луна покорилась тучам, скрывшись за непроницаемым мраком. И звезды погасли.

Врезавшись в фальшборт, Айрис оглянулась на Эмергода, будто собираясь набраться от него смелости — прыгнуть вниз, но поняла, что не успеет. Дракон был уже над Ксандером, а капитан бежал к ней, перепрыгивая через бухты канатов, словно заправский циркач.

Дальше случилось и вовсе неожиданное. Вместо того чтобы подлететь к Айрис и схватить ее, Мараох вцепился в плечи Ксандера и взмыл с ним в темное небо, будто Эмергод и был его истинной целью.

Все обомлели. Во внезапно повисшей тишине раздавалось лишь хлопанье гигантских крыльев и тяжелое дыхание явно страдающего лишним весом дракона. А вот Ксандера слышно не было, хотя любой человек, попавший в такую ситуацию, должен был кричать, надрывая горло. Но под небесами разливалось молчание. Лишь луна робко выглянула из-за клочьев поредевших туч, уронив серебряную дорожку на воду.

В небе что-то происходило. Хлопанье крыльев не прекращалось ни на секунду, дракон не улетал, кружил поблизости, вот только звук изменился — стал громче, оглушительнее. И когда в следующий раз Мараох закончил круг, попав в робкий свет луны, никто бы не узнал в нем прежнего тучного дракона, откормленного островитянами.

Это был совсем другой дракон. Неизмеримо огромный, превосходящий размерами в десятки раз прежнего Мараоха, который бы теперь никогда не смог уместиться на палубу «Первого». Если бы он попробовал приземлиться, то корабль точно пошел бы ко дну, треснув пополам. Тварь подняла голову, выпустив в сторону луны золотую струю огня, после чего разжала когти, уронив совсем крошечную фигуру человека.

Эмергод падал с гигантской высоты, и у человека не было шансов выжить после такого падения. Он врезался в воду с оглушительным всплеском, и Айрис почти физически ощутила, как это у нее, а не у Ксандера ломается каждая косточка.

Она закричала, срывая горло и с трудом оставаясь в сознании — наверное, бросилась бы вниз следом, если бы сильные руки вампирши не задержали ее на борту. Перед глазами все плыло, а в ушах стоял лишь этот страшный звук падения тела в воду. Потому Айрис не сразу услышала, как Вельма пытается ей сказать:

— Да жив он, жив, что ты разоралась! Одна ты его, что ли, любишь?

Когда Айрис посмотрела на море в следующий раз, то воды почти не увидела. Все пространство рядом с кораблем было занято морионами. Вода буквально кишела ими. Головы морионов заполонили море едва ли не до горизонта, поблескивая вдали серебряными точками. Луна, набравшись смелости, окончательно прогнала тучи и теперь щедро поливала море жидким серебром, сверкающим на чешуйчатых головах морской расы.

Они всплывают со дна, догадалась Айрис, глядя на то, как все новые головы вклиниваются между уже плавающими в воде существами. И хотя море бурлило и так, она заметила явное движение среди чешуйчатой массы. Морионы передавали друг другу человека, держа его на руках высоко над водой. То был Эмергод, и судя по его улыбающейся физиономии, ничего сломано у него не было.

Когда капитана подняли на борт, Айрис позволили встретить его первой. И она первая поняла, что Ксандер Эмергод изменился. Обняв того, кто стал частью ее жизни, Айрис теперь могла только удивляться. Поражаться тому, как саадулец разглядел то, что ее влюбленное в Ксандера сердце не различило.

— Вы знали? — изумленно спросила она Вельму, встретившись с ее торжествующим взглядом.

Между тем Эмергод опустился на палубу у ног Айрис и тер виски, будто пытался привести мысли в порядок. Если верно было то, о чем думала девушка, и о чем догадался саадулец, когда ее отпускал, то в голове капитана должен был твориться сущий бардак. Она тоже присела и крепко обняла его, готовая быть рядом всегда и везде.

— Наконец-то, — ворчливо фыркнул Кристор, глядя на дракона, который взмывал все выше, резко потеряв интерес к людям. — Надеюсь, Эймараоху понравится новое тело, а от тебя, Ксандер, я еще долго не услышу этих «шрапсаррах».

— Конечно, мы знали, — пояснила Вельма. — На самом деле, люди не могут слышать древний язык Эймараоха, который периодически проскальзывал в речи Ксандера. И когда ты спросила, что означают эти словечки, мы поняли, что наша стройная теория вызволения духа Эймараоха из Ксандера катится к дьяволу. Потому что кое-кто, не буду показывать пальцем, — вампир выразительно глянула на колдуна, — просчитался и уверил нас, что та самая нимфа — кто угодно, только не ты. Вообще-то, мы думали, что это Ливия.

— То есть, в Эмергоде жил дух Бога хаоса?

— Не всегда. Он вселился в него по каким-то своим соображениям, когда помер прежний дракон Мараох. Истинная оболочка Эймараоха — драконья, поэтому сегодня все встало на свои места. Первым про капитана понял Кристор. Он собрал нас и сказал: «Если мы не вытащим из него этого проклятого духа, то потеряем навсегда».

— Значит, вы оставались с ним не потому, что он хранил в себе дух Бога хаоса?

— Конечно, нет, — снова фыркнула Вельма. — Я же говорю. Не ты одна его любишь.

— Но если во мне течет кровь той нимфы, что любила Эймараоха, то все равно непонятно, — не унималась Айрис, чувствуя, что и у нее шла кругом голова. — У меня ведь не было чувств к Богу хаоса…

— Зато были к Эмергоду, — вмешался Кристор, глядя на нее недобро. — И если бы ты выражала их более явно, как, например, Ливия, то сберегла бы наше время. По моей задумке, дочь той самой нимфы должна была влюбиться в Эмергода и тем самым пробудить Эймараоха. А так как вы все — дочери нимф, то я решил, что это Ливия. По крайней мере, она на Ксандера вешалась, а ты с ним только грызлась.

Айрис показалось, что колдун оправдывается, но облегчать ему совесть не собиралась.

— Ничего я с ним не грызлась, — возмутилась она. — Если бы тебя в гальюне заперли, посмотрела бы я, как ты бы стал проявлять чувства.

— Будет вам, — вмешался Эмергод. — Прости меня, Айрис.

— Мне тоже есть за что перед тобой извиняться, — улыбнулась она ему. — А что будет с драконом, то есть, с Эймараохом?

— А что с ним? — пожала плечами Вельма. — Ему до нас теперь точно дел нет. У него с братом разборки будут.

— Куда держим курс, капитан? — кашлянув, привлек к себе внимание колдун. Кажется, ему хотелось скорее перевести разговор на другую тему. Собственные ошибки признавать тяжело.

— Идем к нашим верфям, — Ксандер Эмергод поднялся и уверенно притянул к себе Айрис. — Будем строить новый флот и завоевывать мировое господство. Но для начала я женюсь.

Потом в архипелаге Лунного моря еще долго болтали о том, как в капитане Ксандере Эмергоде много лет дремал дух Бога хаоса Эймараоха, который нашептал своему хранителю секреты могущества. А некоторые верили, что Эймараох в Ксандере так и остался, ведь как иначе было объяснить появление непобедимой армады под командованием Эмергода. Наведя свои порядки и окончательно вытеснив Арвадскую империю из Лунного моря, Эмергод оставил во главе флота своего наместника — Кемрана Шестипалого, а сам с командой исчез. Зато вскоре поползли странные слухи о летающих кораблях в небе, но в них, конечно, никто не верил.

А вот Пиратское братство в Архипелаге изменилось. Прежде всего потому, что к нему добавилось Пиратское сестринство во главе с Мезгой, которая, задружившись с Кемраном, долго наводила страх на торговые корабли. По слухам, Данир сбегал от нее еще пару раз, но мать всегда возвращала любимого сыночка обратно под свое крылышко. Любила его сильно и никуда не отпускала. Болтали, что так он и задохнулся — от материнской любви. Девок, и правда, в Лунном море стало много. Потому что кроме Мезги вскоре появились еще четыре пиратки с собственными кораблями. Говорили, что это те самые невесты с Домники, да кто ж в это поверит.

На Саадуле случилось землетрясение, и остров ушел под воду. Хотя, опять же, ходили слухи, что колдуны сами себя затопили и отправились жить на дно моря, чтобы там служить Эймараоху. Потому что чаще всего в Архипелаге болтали якобы о пробуждении Бога хаоса. В это, конечно, никто всерьез не верил. А еще сотрудницы самого известного борделя Домники под названием «Морская нимфа» подняли бунт, разорив заведение. На других островах стали исчезать черные рынки, где раньше можно было свободно купить русалочий хвост в качестве деликатеса. Но на это мало кто обращал внимания. Мир замер на пороге перемен, они ощущались в воздухе столь явственно, что людям было не до каких-то там мифов. Кто бы стал верить в Бога хаоса, когда все чаще говорили о торжестве человеческого ума и научной мысли.

А вот в то, что жена у Ксандера Эмергода — самая красивая женщина на свете с невероятно обворожительным голосом и ясным умом, в это верили. И вспоминали о ней еще очень долго.