Николай I Освободитель // Книга 6

Интерлюдия 1

В кабинет заглянула голова секретаря.

— Федор Иванович, к вам посыльный от городничего.

— Что-то срочное, Миша?

— Никак нет, — молодой парень, только несколько лет как уволился из армии и еще не полностью перестроился на «гражданский» стиль общения. — Записку передал.

— Ну так давай ее сюда, — директор химического завода сделал повелительное движение рукой, забрал конверт, кивком отпустил секретаря, достал послание и быстро пробежался глазами по тексту. Его со всем почтением приглашали на собрание «лучших людей города», которое планировалось на ближайшую пятницу в доме самого градоначальника. Причем, судя по тону записку, предполагалось не просто пьянствовать да за охоту разговаривать, а еще и какие-то, важные, судя по всему, вопросы решать. Кулуарно, так сказать.

Попович, несмотря на то, что был уже больше десяти лет директором самого большого в городе — градообразующего, как сказали бы в другой стране в другой реальности — предприятия, в прослойку городской «элиты» так полноценно вписаться и не смог. Все же выходец из крестьян, сделавший себя сам за счет усердной работы и постоянной учебы, выделялся среди консервативного провинциального дворянства просто неимоверно. Белая ворона, по другому и не скажешь.

Опять же не нужно думать, что Поповича как-то унижали или, например, не желали принимать «в свой круг», скорее наоборот. Вечно погруженному в дела химику просто было не интересно. Уровень образования этих самых самарских дворян был откровенно невысок, интересы были сосредоточены вокруг охоты, лошадей, цен на хлеб и скот, да долетающих сюда на Волгу слухов из столицы. Для человека, который ежедневно руководил огромным предприятием — пять тысяч сотрудников на минуточку, это вам не кордебалет на выезде — все это было слишком… Мелко?

Так или иначе манкировать подобным предложением Федор Иванович не стал — ни к чему портить отношения с окружающими на ровном месте — и в назначенный срок прибыл к дому главного городского чиновника.

Самарский городничий Синягин Петр Семенович встретил его лично и препроводил в курительную комнату, где уже собралась вся честная компания — уездный предводитель дворянства, полицмейстер, гласные от городской думы, командир гарнизона и еще пара чинов помельче. Плюс главы наиболее влиятельных в городе купеческих домов. Не больше дюжины человек, которые вместе как бы олицетворяли собой всю государственную и «частную» городскую верхушку.

— Добрый вечер, господа, — поздоровался со всеми химик, — что празднуем?

В том, что мужчины собрались именно для празднования сомнений в общем-то не было. Не гусары же чтобы без повода шампанское в себя заливать, люди собрались возрастные в основном, здоровье оставившие на службе империи — от игристого вина у них чаще всего изжога случается, просто так кислятину пить никто не будет, только по хорошему поводу.

— Новости пришли из столицы, — заговорщицким голосом принялся объяснять Федору Ивановичу городничий. — Кулуарно так сказать, пока без официального объявления.

— Но дело верное, хе-хе, уже решенное и утверждённое Самим! — Поддакнул гласный городской думы Савелий Дьяконов, который кажется с потреблением горячительных напитков уже успел несколько переусердствовать.

— Да, так вот, — Синагин вновь ухватил мысль, с которой его только что сбили, — принято принципиальное решение об учреждении Самарской губернии. Пока не совсем ясно в каких границах. Видимо Оренбургскую губернию обрезать будут, а может и других наших соседей, но тут у меня, к сожалению нет сведений никаких.

— Поздравляю, Петр Семенович, ваши заслуги в этом неоспоримы, — Попович с удовольствием пожал руку городничему. Синягин был достаточно молодым чиновником, ему еще и сорока лет пока не исполнилось. Новая поросль чиновничества, так сказать, уже Николаевской поры. Образованный, инициативный, четко уловивший императорский курс на реформирование общественной жизни. Всего за четыре года его работы в должности городничего в Самаре открылась гимназия, техническое училище — тут правда больше сам Попович повлиял, которого уже откровенно достала постоянная нехватка хоть сколько-нибудь обученных работников — было построено здание нового театра, принят проект укладки каменной набережной, начали работу пол десятка начальных школ. — Пойдете на повышение? На губернатора рассчитываете?

— Ну что вы, куда мне? — Было видно что Синягин польщен таким предположением, — есть кандидаты куда более достойные, может быть лет через десять…

— Ну вы подумайте, если что, — улыбнулся химик. — Я со своей стороны могу попробовать поспособствовать, свой человек в кресле губернатора будет совсем не лишним, а то назначат варяга со стороны, не известно еще, как сработаемся, новая метла она… Ну вы сами знаете.

Собравшиеся одобрительно загудели, идея подтолкнуть городничего на более высокую ступеньку в принципе всем пришлась по душе. Тут же дело простое — повысили твоего патрона, он за собой и всю команду будет дальше тащить, а перепрыгнуть с городского уровня на губернский было ой как заманчиво, с какой стороны не посмотри.

— Ну собственно, чтобы подумать, — Синягин обвел рукой все честное общество, — мы сегодня и собрались. Нет смысла лукавить, во многом именно благодаря вашему заводу Самара получила такой толчок к росту в последние годы, боюсь в противном случае, ни о какой новой губернии и речь идти бы не могла.

Это тоже было правдой. Когда в начале 1820-х завод только начал строиться, в городе жило около пяти тысяч человек. Прям скажем — не мегаполис. Всего за десять лет количество проживающих тут людей выросло вчетверо, и поток переселенцев даже не думал прекращаться. Город рос вширь и вглубь, быстро превращался в важный торговый узел на Волге, например через город в последние годы шла большая часть торговли с живущими на левом берегу киргизами. Каждую весну проходила большая ярмарка на берегу речки Самары, куда кочевники пригоняли скот на продажу, открылась большая кожевенная мануфактура, начали возводить корпуса будущей текстильной фабрики, в общем еще недавно тихий провинциальный городок переживал настоящий бум.

— Вы хотели обсудить что-то конкретное, Петр Семенович? — Химик, узнав самую главную новость, немного расслабился и даже позволил и себе угоститься игристым, благо обстановка располагала.

— Смотрите, Федор Иванович, — городничий явно высказывал директору завода уже некий согласованный с прочей чиновничьей братией план. — Вы же слышали про принятую в столицах программу строительства казенного жилья?

— Как не слышать, — хмыкнул химик, — об этом полгода из всех щелей кричали.

Действительно, в рамках административной реформы правительство озаботилось откровенно нищенствующим положением мелкого чиновничества, которые в столицах, скажем прямо, прозябали. На жалование в 25–40 рублей в месяц не пошикуешь, особенно если большая его часть уходит на съем жилья. Выход тут, как признавал в душе даже сам Попович, нашли изящный. Вместо того, чтобы увеличивать жалование чиновникам — это всегда достаточно негативно отражается на расходах казны, — что могло ко всему прочему вызвать всплеск подорожания стоимость жилья и привести к прямо противоположному от желаемого результату, кто-то башковитый в правительстве придумал пойти другим путем. Строить на казённые деньги доходные дома, которые в дальнейшем по сходной цене сдавать этим самым чиновникам. В первую очередь 14−8 классов, которые от безденежья страдали больше всего. Более того эти квартиры в дальнейшем, при условии долгой — видимо тридцатилетней, однако это пока не было точно указанно — беспорочной службы должны были передаваться чиновникам уже в полное личное владение.

Такое решение весьма изящно убивало сразу несколько зайцев. Подстегивало строительную отрасль в столицах, позволяло — при условии упорядоченной застройки подобными домами целых кварталов — планировать архитектурное и социальное развитие городов, потенциально снижало общегородскую стоимость аренды жилья, что для многочисленных приезжих было совсем не маловажно. Помогало государевым людям выбраться из нищеты и, конечно, гарантировало дополнительную их лояльность. Ведь теперь условный проворовавшийся чиновник мог потерять не только должность и карьеру, но еще и жилье. Лишний раз подумаешь, прежде чем попробуешь запустить руку в казённый кошелек.

— Так вот мы тут с товарищами пораскинули мозгой, — городничий сделал большие глаза и загадочно улыбнулся. — И надумали предложить распространить сей чудесный опыт и на Самару. С застройкой однообразными домами по единому проекту. А что, у нас вон население прирастает поди побыстрее даже, чем в столицах. Не в абсолютных числах, конечно, но в относительных — точно.

— Прекрасная идея, — пожал плечами Попович, — я подобное могу только приветствовать. А мое благословение, честному сообществу на что, простите за вопрос нескромный? Поди деньги казённые на это пойдут, мой завод никаким боком причастен не будет.

— Так в том-то и дело, в том и дело, дорогой Федор Иванович! — Городничий подхватил химика под локоть и буквально потащил за стол, где уже сидели прочие участники небольшого «совещания». — Вы поймите, это же казённые деньги — пока там в Петербурге рассмотрят заявку, пока одобрят, но это ладно, одобрить может и не долго. А вот деньги сыскать вне утвержденного на этот год бюджета — это можно ждать очень долго. До следующего года боюсь не видать нам ассигнований, какую прекрасную новацию бы мы не придумали.

— Так а в чем спешка-то? — Директор завода нахмурил брови, — начнете строить не в этом году, так в следующем. Пока проект на бумагу ляжет, пока все проволочки утрясутся, глядишь год а то и два пройдут, там и деньги будут.

— Так кресло как раз губернаторское, — городничий многозначительно приподнял брови. — Уплывет-с, как есть уплывет-с. Там уже будет это все не нашей заслугой, а пришлого губернатора.

— Ааа… — Протянул Попович, для него все эти бюрократические игры были темным лесом. Никогда не касался их, и начинать особо не хотелось. Дабы не испачкаться. С другой стороны, молодой городничий был ему лично симпатичен, почему бы и не помочь, коли не слишком накладно будет. — А что от меня-то требуется? Я-то к выделению казённых денег никаким боком.

— Есть у нас мыслишка, есть, — было видно, что самому Синягину его не озвученный еще план очень нравится. Он аж подпрыгивал от нетерпения и желания его озвучить, при этом изрядно выбиваясь из образа солидного главы города. — Дело в том, что деньги нам быстро не выделят, это понятно, тут не нужно быть семи пядей во лбу. А вот кредит в Промышленном банке под казённые гарантии — вполне. Но для того чтобы его получить нужны первоначальные вложения, а как вы понимаете городской бюджет у нас тоже расписан до последнего рублика. Однако есть, скажем так, представители частного капитала, которые уже сейчас готовы вложить собственные деньги…

— Так… И?

— Ну вы же собираетесь завод расширять, у меня вот документы на согласовании лежат по поводу выделения земли. Город может выделить заводу землю без оплаты, вы вместо этого вложите часть средств подготовку к строительству и тоже дадите гарантии дальнейшего финансирования.

— Ммм… — От всех этих хитростей у Поповича начала кружиться голова.

— Ну вы же все равно для работников будете дома строить? Не заставитье же в землянках да шалашах жить? Чай не на берегу теплого моря живем, в минус сорок особо на открытом воздухе не поспишь.

— Конечно, собираемся, — кивнул химик, до которого начал постепенно доходить план городничего.

Самарский химический завод товарищества «Динамит», как и другие предприятия основанные лично императором — на данный момент правда акции общества свободно обращались на бирже, а сам Николай Павлович сохранил за собой лишь пятьдесят процентов — традиционно внимательно подходил к быту своих работников. Да, далеко не всех и не сразу удавалось расселять по хоть сколько-нибудь приличным домам или хотя бы общежитиям, часть работников продолжало обретаться в том числе и в землянках — строительство просто не поспевало за нуждами завода, — тем более что и нормального строительного дерева на этом берегу Волги было не много. Приходилось закупать сплавные с верховьев реки бревна и широко использовать производимый на месте кирпич. Вокруг города уже три больших предприятия по выделке кирпича открылись, и все равно предложение за спросом не поспевало.

Кстати, два из трех кирпичных завод принадлежали находящимся в этот вечер в доме городничего купцам, что очевидно тоже не было совершенно случайным совпадением.

— Ну так вот, если мы совместим усилия, — городничий вновь обвел рукой собравшихся, — то все вместе окажемся в выигрыше. От себя гарантирую отсутствие любых проволочек ну и в дальнейшем вероятно сотрудничество взаимовыгодное можно будет продолжить.

— О каких суммах идет речь? — Внутренне поморщившись переспросил Попович. Не то чтобы предложение было каким-то сомнительным, в конце концов завод действительно планировал строить жилье в обозримом будущем, но сама постановка вопроса… Вроде как без него все решили и даже возможностей отказаться не оставили. Нет, отказаться было конечно можно, теоретически ничего сделать они директору императорского завода не могли, но вот практически… Если тебе начнет гадить вся чиновничья верхушка города — а не дай бог еще и губернии, — то работать тут станет резко неудобно. Ввязываться же в полноценную войну с чернильными душами — дело заранее бессмысленное и контрпродуктивное. Выживешь этих, приедут на смену такие же другие, пользы от этого ноль целых ноль десятых.

— Мы предлагаем сброситься по пятьдесят тысяч для начала. Пятьдесят от города, пятьдесят от купечества, — городничий повернулся в сторону сидящих немного наособицу купцов, те кивнули, подтверждая свои финансовые возможности, — и пятьдесят от вас. Есть считать со стоимостью земли и проектирования, то выйдет примерно два десятка двухэтажных домов по четыреста квадратов каждый. Поскольку строим для небогатых горожан, рабочих и будущих переселенцев, считай двадцать пять саженей на квартиру, с коридорами — тридцать. Две сотни, плюс-минус, квартир выходит — треть вашим рабочим, треть городу и чиновникам и треть купечеству под сдачу. Расчеты грубые, конечно, но вряд ли мы уж очень сильно промахнулись, все же есть кое-какой опыт уже.

И опять сидящие за столом представители купеческого сословия дружно закивали, видимо опыт строительства — это как раз про них.

— Господа, я конечно безмерно благодарен вам за то, что вы меня без меня вот так женили, — Попович выставил ладони в защитном жесте, а за столом послышались отдельные смешки, — однако мои полномочия как управляющего заводом достаточно ограничены. Нет, в плане текущей деятельности мне руки никто не связывает, однако решение о выделении средств на сторонний проект, да еще и совместный… Это лежит вне моей компетенции, прошу понять. Мне придется испрашивать разрешения у… Начальства.

Химик сделал многозначительное выражение лица и поднял взгляд в сторону потолка, как бы намекая на то, с кем ему придется советоваться. История о том, что орден ему вручал лично император — и не важно, что тогда он еще собсвенно императором не был, — неизвестно как стала достоянием провинциальной самарской общесвенности и вознесла акции директора химического завода на недосягаемую высоту. Все же это не Питер, тут людей которые могли похвастаться что даже просто видели императора вживую — а не на светописи в газете — можно было посчитать по пальцам одной руки. Ну ладно — двух, но вряд ли больше.

— Конечно, конечно, мы все понимаем, — принялся быстро-быстро кивать городничий. Кажется ему эта идя с постройкой домов, в свете ее визирования лично монархом, сразу перестала казаться отличным билетом «наверх» по карьерной лестнице. Оно конечно, можно много выиграть, но а вдруг «зарежет» прожект. САМ. Это может сразу поставить крест на любом карьерном росте в принципе.

Попович естественно собирался обращаться не к самому императору — правда об этом собеседникам он сообщать тоже не торопился — а к руководству товарищества «Динамит». В частности к своему бывшему начальнику еще по работе в Петербурге Юшкевичу Исидору Петровичу. Тот за прошедшее десятилетие тоже сделал карьерный шажок наверх и сначала возглавил после ухода на пенсию Севергина химическое направление деятельности Николая Павловича, а потом после разделения его по отдельным отраслям, стал директором товарищества «Динамит».

На этой ноте совещание в общем-то и закончилось, окончательно перейдя в состояние банальной пятничной пьянки. Впрочем, имелись у него и последствия. В течении 1835–1837 годов Самара пережила настоящий строительный бум, увеличив площадь городской застройки в полтора раза. Причем, выстроены новые кварталы были в единообразном стиле с обилием зеленых зон, широкими мощенными — ради справедливости полностью замостили улицы несколько позже, но ведь нельзя объять необъятное — улицами и запущенной сразу по нескольким улицам конкой. На секундочку второй в империи после самого столичного Санкт-Петербурга — не малое, как ни крути, достижение.

На карьере всех причастных эта история отразилась самым положительным образом. Синягин в итоге получил свое желаемое место губернатора — не сразу правда а только в 1838 году, — купечество прилично заработало, а химический завод получил возможность начать расширение производства, что, как показала история, тоже было крайне полезно.

Что касается самого Поповича, то его инициативы снизу — с некоторых пор весьма ценимые начальством — были замечены на самом верху, и в 1841 году он с семьей переехал в столицу, на должность начальника департамента химической промышленности в соответствующем министерстве.