Ничей сын

Глава 8

Если у Кэдигана были какие-либо сомнения в том, что Гвин жаждал его смерти, то потрясение на лице шарока, когда они вовремя прошли через подъёмную решётку, это подтвердило.

Король фейри недоверчиво взирал на него:

― Ты едва успел.

― Я бы сказал, что мне жаль разочаровывать вас. Но это не так.

Проигнорировав сарказм, Гвин сощурил глаза.

― Так где же коготь?

Кэдиган вытащил свёрток и осторожно развернул. Когда Гвин потянулся за металлическим дракончиком, Кэйд отступил и покачал головой.

― Мне его одолжили. ― Он махнул головой в сторону Иллариона. ― Я пообещал дракону вернуть его имущество, когда вы закончите с зельем.

Гвин побледнел, когда понял, кем являлся Илларион.

― Как это возможно?

Кэдиган улыбнулся Джозетте.

― Удивительно, на что способна укротительница драконов. ― Он вернул коготь Иллариону. ― А теперь, если не возражаете, нам нужно прийти в себя после нашего приключения, и мы не прочь посмотреть на опочивальни, которые вы нам обещали.

― Быть по сему. ― Гвин щёлкнул пальцами.

Один из его прихвостней отделился от стены. Не говоря ни слова, тень показала им комнаты. Но Кэдиган отказался от своей.

― Я буду спать у дверей твоей опочивальни, ласточка. Хочу убедиться, что тебя никто не потревожит.

Джо прикусила губу от такой невероятной заботы. Его честность и благородство грели душу.

― Ты мог бы разделить со мной спальню. Так будет легче меня защитить.

Его щеки очаровательно зарделись от смущения.

― Ты уверена?

Кивнув, она потянула его за собой в комнату.

Замешкавшись, Кэдиган оглянулся на Иллариона и вопросительно приподнял бровь.

«Э-э, да, я вернусь утром. Не уверен, что хочу спать в этом месте».

― Я разделяю твои чувства, брат. И будь у меня выбор, я бы пошёл вместе с тобой. И взял бы с собой Джо.

«Встретимся утром».

Кэдиган протянул руку Иллариону.

― Спасибо.

В глазах Иллариона была та же сдержанность, что и у Кэдигана, когда кто-то проявлял к нему сострадание или доброту. Как будто дракон ждал жестокого розыгрыша.

Наконец, он пожал руку Кэдигана, повернулся и исчез.

Кэдиган прищурился, глядя на провожатого.

― Мы закончили.

Тень мгновенно исчезла.

Кэдиган закрыл и запер дверь. Хотя это не станет преградой. Невозможно удержать теневых фейри, особенно, когда находишься в их вотчине.

Джо заметила беспокойство Кэдигана, когда тот запирал окна.

― Что случилось?

― У меня много врагов, Джозетта. Мне не верится, что они не найдут меня здесь.

― Почему они так яростно хотят тебя поймать?

― Моя мать ― хранительница предмета огромной силы. Мой отец пойдёт на всё что угодно, чтобы завладеть им. Но даже в этом случае он не сможет воспользоваться щитом. Нужно родиться от крови моей матери, чтобы владеть им.

― Тогда почему охраной не занимается кто-то из твоих братьев и сестёр? Ты говорил, что у тебя их много, верно?

Кэдиган горько рассмеялся.

― Моя мать ― богиня, ласточка. Следовательно, мои братья и сёстры тоже чистокровные боги. А я наполовину, поэтому единственный, кого мой отец может контролировать. Именно по этой причине он соблазнил её.

― А ты не можешь одолеть отца?

― Это не так просто. Мой отец не обычный демон. Он один из самых старых и сильных. С тремя сотнями легионов под его командованием. Я один. Невозможно одолеть такую орду и живым достигнуть цели. На меня набросятся и выпотрошат прежде, чем я доберусь до ублюдка. А если я умру, то окажусь в его плену. Навсегда.

И это наихудший страх Кэдигана. Оказаться заточённым в ловушку для пыток, из которой нет выхода. Что ж, теперь всё обретало смысл.

― Мне жаль, Кэйд.

― Не вини себя. Так устроена жизнь. Родителей не выбирают. ― Он дважды проверил дверь и окна. ― Всё было бы не так плохо, если бы мой отец не назначил огромную цену за мою голову. Любой, кто доставит меня к нему, получит невообразимые богатства и личного демона в услужение.

― Ого.

Он кивнул.

― Воистину, ого. ― Взяв Джо за руку, он сел на кровать и усадил её рядом. ― Но я не хочу говорить о них. Расскажи мне о своих родителях, Джозетта. Околдуй весёлыми историями.

От его смиренной просьбы у неё к горлу подкатил ком. Прикусив губу, Джо восхитилась красотой своего демонического защитника.

― Не знаю, что сказать. Моя мать немного чокнутая. Она наполовину рома.

― Кто?

― Цыганка.

Очаровательно нахмурившись, он почесал за ухом.

― Мне это по-прежнему ни о чём не говорит.

Она рассмеялась.

― Не знаю, как ещё их описать. Выходцы из Восточной Европы, они прошли через Грецию и мигрировали во Францию и Англию, прежде чем отправились в Америку. Это совершенно особая самобытная культура, не похожая ни на что другое, с чем ты когда-либо сталкивался. Мой отец ― типичный каджун-креол с корнями, уходящими глубоко в луизианские болота.

Кэйд с улыбкой вытянулся на кровати и стал слушать.

―Ты же не понял, о чём я толкую, верно?

Он посмотрел на неё с очаровательной и такой нежной улыбкой:

― Ни слова. Но я слышу, с какой любовью ты говоришь о них, и именно этого жажду. Расскажи мне ещё о своём смешанном семейном наследии.

Джо свернулась калачиком рядом с ним, желая, чтобы он снял свои доспехи и она могла прижаться к нему.

― Моя тётя Мари ― она увлекается генеалогией ― клянётся, что семья моего отца на самом деле валлийского происхождения, и что в нас течёт кровь друидов. Но это было много веков назад... Возможно, даже до твоего рождения.

Кэдиган рассмеялся над тем, как она высмеивала его возраст, а потом смеялся, слушая истории о том, как безумные кузины искали призраков и гоблинов, и с их готовности продать душу за ночь в замке фейри.

Она была такой нормальной, и он невольно задумался, каково иметь такую семью, как у неё.

В детстве он часто мечтал о том, каким будет мир за пределами монастырских стен. Брат Эйриг часто бранил его за праздные мысли.

«Молись, чтобы ты никогда не познал страданий и ужасов мирского мира, мальчик. Будь благодарен, что ты здесь, с нами, трудишься для Нашего Господа».

И все же любопытство никогда не покидало Кэдигана. Вот почему он вызвался звонить в колокола, собирая остальных к молитве.

С колокольни Кэдиган мог видеть покрытый буйной растительностью богатый мир, который, казалось, бесконечно простирался во всех направлениях. Там он мог мечтать о нормальной жизни. О жизни, где каждый день приносил ему новые, захватывающие приключения, вместо серых стен и скучной рутины утренних молитв, домашних дел и вечерних молитв.

Всё изменилось в одночасье, когда король Поуиса, Элисед ап Гуилог въехал со своей армией через их ворота, чтобы укрыться от преследовавших их мерсий. Недавно взошедший на трон мерсийский король Этельбальд стремился покорить кимров, саксов, и поработить собственный мерсийский народ.

Хотя он и мечтал стать бретвальдом — королём всей Британии, — Этельбальд, смог лишь править английскими землями к югу от Хамбера, пока его не убила личная стража.

Безмозглый ублюдок.

Поход Этельбальда против Элиседа привел к тому, что Кэдигана лишили дома и втянули в кровавую войну в возрасте, когда мальчики ещё в лоне семьи, а не по колено в грязи, пропитанной внутренностями. Он быстро понял, насколько был прав брат Эйриг, когда бранил его за желание оставить монашескую жизнь.

Кэдигану хотелось лишь одного — вернуться к тому, что он так глупо отверг. Прошло три года, прежде чем армия миновала тихий холм, на котором возвышался монастырь.

Радость бурлила в жилах, пока он мчался по склону, одержимый желанием увидеть братьев и обнять их.

Однако в момент, когда Кэдиган поднялся на вершину и увидел, что осталось от монастыря, его сердце разбилось вдребезги. Через несколько дней после его отъезда Этельбальд повёл своих солдат к монастырю и уничтожил его в отместку за помощь, которую монахи были вынуждены оказать Элиседу и его войскам. Монахов жестоко убили, а монастырь сожгли дотла.

Остался только пепел и обломки колокольни, на которую Кэдиган когда-то забирался, чтобы созвать монахов на молитву.

Именно гнев из-за этой несправедливости пробудил спящую демоническую сущность. Он выпустил свою ярость на мерсий, саксов и всех, кто встал у него на пути. Ослеплённый ненавистью, Кэйд потерял себя в той войне.

До того дня, как встретил Этлу.

Она вернула ему душу. Точнее, так он по глупости думал. Ложь, обман, безжалостность.

Ненависть.

Это всё, чего заслуживал такой демон как он.

― Ты меня слушаешь?

Он провёл рукой по мягким тёмным волосам Джозетты.

― Да, любимая. Каждое слово. И мне жаль, что ты злишься из-за того, что Аманда бросила тебя, и теперь ты единственная нормальная в вашем клане. Ей не стоило ставать на сторону своей близняшки относительно всего паранормального.

Джозетта с нежностью улыбнулась ему.

― Ты слушал. ― Она наклонилась, собираясь поцеловать его.

Кэдигану хотелось убежать от пробуждённых в его сердце нежных чувств. Они приводили его в ужас.

Неужели снова обман? Может, Джозетта, как и Этла, просто пользуется его одиночеством? Этла так сильно обманула его. Он поклялся никогда больше никому не позволять так с собой поступать.

Несмотря на все перенесённые в жизни ужасы, ничто не ранило сильнее, чем признание Этлы в ненависти к нему... она всегда питала к нему ненависть.

«Ты – чудовище! Я живу только ради того дня, когда услышу весть, что тебя выпотрошили в бою!»

― Кэйд? Что случилось?

С прерывистым дыханием Кэдиган пытался отбросить прошлое. Но не мог. И он уж точно не хотел снова быть брошенным с разбитым сердцем.

― Ты лжёшь мне, верно?

Джозетта отстранилась от него с потемневшими от возмущения глазами.

― Прости, ты о чём?

Зашипев, он скатился с кровати и принялся мерить шагами комнату.

― Dwr! Я знаю, что прав. Я не дурак, Джозетта. И не позволю тебе водить меня за нос.

Джо подавила гнев, хотя и хотела послать его. Далеко и надолго. Барри вырвал ей сердце своим предательством, поэтому она понимала страх Кэдигана и его неспособность доверять.

Но она не сделала ничего такого, что могло подорвать его доверие.

― Почему ты думаешь, что я тебя обманываю?

― Я не человек. И тебе это прекрасно известно. Ты изо всех сил сопротивляешься своей безумной семье и их убеждениям. И вот он я. Воплощение всего, что ты ненавидишь.

От слёз у неё перехватило дыхание, когда Джо поняла, что непреднамеренно сделала, выступив против семейных навязчивых идей о паранормальных явлениях.

― Всё, что я говорила, не относилось к тебе, дорогой.

― Отчего же?

― Оттого что… Я слетаю с катушек. Это моя красная линия. Но мои слова подразумевали другое. Я не ненавижу свою семью. И уж точно не питаю ненависти к тебе. ― Она встала с кровати и обхватила ладонями его лицо. ― Ты не монстр.

Впервые Джо увидела, как на его глаза навернулись слёзы.

― Я не хочу чувствовать то, что ты заставляешь меня ощущать, Джозетта. Забирай свои чувства и уходи.

― О каких чувствах речь?

Он прижал её руку к своему сердцу и встретился с ней взглядом.

― Ты снова заставляешь меня мечтать. Надеяться. Я не могу позволить себе этого. Каждый раз, когда я...

Стиснув зубы, он отвернулся.

Джо сделала всё возможное, чтобы понять страх и гнев, которые она видела в его глазах. Это разожгло её собственную ярость, ведь другие причинили ему такую сильную боль, что теперь Кэйд неспособен принять её чувства.

― Что?

― Не важно.

Он попытался отстраниться.

Джо не позволила.

― А для меня очень. Ты важнее всего.

Он покачал головой.

― Я тебе не верю. Не могу.

― Почему?

Когда Кэйд посмотрел на неё переполненными страданием небесно-голубым глазами, Джо увидела каждую грань израненной души.

― Потому что тебе тоже придётся отказаться от меня. С меня довольно! Я устал от того, что все меня бросают.

Джо притянула его к себе и крепко обняла.

― Тогда я останусь с тобой.

― Ты не можешь. Тебе нужно вернуться к своей семье и жизни.

Она фыркнула.

― Моя жизнь разрушена, Кэдиган. Развод разорил меня. Я лишилась дома и была вынуждена клянчить работу у своих кузин. В данную секунду единственное, что в моей жизни, кроме собак, заставляет меня хотеть вставать с постели по утрам, ― это ты. Хотя, это не совсем правда. На самом деле, я бы предпочла провести с тобой в кровати вечность, ну ты знаешь, о чём я.

― Нет, Джозетта, я не знаю. В последний раз, когда женщина потчевала меня подобными байками, она вырезала моё сердце и скормила его мне, пока оно кровавым месивом не стало у меня поперёк горла.

― А мой бывший муж уверял меня, что я единственная женщина в мире, которую он когда-либо любил или желал. И через какое-то время я застукала его в кровати не с одной, а сразу двумя красотками. Заметь, я не равняю тебя по нему и не приписываю тебе грехи этого придурка.

― Мы не можем оставаться вместе, ласточка. Ты же знаешь.

― Я в это не верю. И здесь я оказалась не просто так. Верно?

― Да. Чтобы в стократ увеличить мои мучения.

Она легонько ткнула его в живот.

― Прекрати! Я не собираюсь отказываться от тебя, Кэдиган. И не сдамся без боя.

С потемневшими от боли глазами, он покачал головой.

― Я Кэдиган Мабоддамун… ничей сын. Никому не нужный. Зачатый со злым умыслом. Я пришёл в этот мир один, и именно в одиночестве мне суждено коротать свой век. Я не буду просить тебя жертвовать собой ради меня.

Он во многих отношениях разбивал Джо сердце. Какая бессмыслица! Они встретились совсем недавно, и всё же он завладел частичкой её души, на которую никто никогда не претендовал.

Единственное, чего ей хотелось, ― это спасти его. Забрать в безопасное место и оберегать от всех тех, кто хотел причинить ему вред. Несправедливо, что такой порядочный мужчина заперт здесь, в то время как мир, в котором она живёт, полон конченных придурков.

― В этом и заключается суть любви, Кэйд. Тебе не нужно ни о чём просить.

Он горько рассмеялся над её словами.

― Ты не любишь меня, ласточка. Это невозможно.

Как бы ей хотелось, чтобы чувства можно было легко контролировать. Волшебным образом забрать боль, горе и самой сказать глупому сердцу, ради кого биться. И пусть оно прислушается к ней.

К сожалению, маленький ублюдочный орган поступает иначе. Сердце делает всё что пожелает, независимо от наших чувств, намерений, здравого смысла и пожеланий.

Она уткнулась носом в его плечо.

― Тогда я влюбляюсь по уши в кого-то ужасно похожего на тебя, приятель. Те же глаза. Губы. Раздражающая тенденция смотреть на меня как на сумасшедшую. У него даже фамилия звучит немного шепеляво, когда он её произносит.

Кэдиган рассмеялся.

― Ты выдумщица, ласточка. Признавайся, ты главная актриса труппы, верно?

― Как вомбат на кукурузном поле.

Нахмурившись, он посмотрел на неё.

― Что?

― Ты не единственный, кто может подбирать случайные слова, не имеющие смысла, и строить из них замысловатые предложения.

Кэдиган громко рассмеялся над глупой бессмыслицей.

«Как ей удаётся вызвать у меня смех, когда чувствую себя полным дерьмом? Воспламенять кровь и жажду обладать ею, когда мне, по идее, нужно бежать от неё со всех ног?»

Не в силах разобраться в мириадах противоречивых эмоций, которые она пробуждала в нём, Кэйд запустил руку в тёмные локоны и сжал их в кулак. Затем исполнил своё заветное желание.

Поцеловал, пока голова не закружилась от сладкого запаха.

Джо была совершенно не готова к такому всепоглощающему поцелую, пробудившему в ней дикую страсть. Желая показать, как много он для неё значит, Джо потянулась к его облачению.

― Раздевайся, Кэдиган. Я хочу ощущать тебя своей кожей.

Она едва закончила предложение, как они оба оказались нагие, и он вошёл в неё.

Резко втянув воздух, Джо громко застонала, когда он обнял её и толкнул бёдра.

― Нам нужно поговорить о прелюдии, милый.

Отстранившись, он посмотрел на неё сверху вниз.

― Ты хочешь, чтобы мы этим занимались прилюдно?

― Нет! ― Она рассмеялась над его предположением. ― Прелюдия ― это ласки, после которых идёт соитие. Я согласна, итог невероятный, но небольшая предварительная ласка не менее важна.

― Прости. Мне всегда казалось, что женщины хотят побыстрее покончить с этим.

― С чего ты решил?

― Они так всегда говорили: «Поторопись и заканчивай». Получив удовольствие, они уходили.

Она обхватила его щеку ладонью и заглянула в прекрасные глаза, которые выдавали безжалостно причинённую боль.

― Для меня нет ничего дороже тех ощущений, когда ты заполняешь меня, Кэдиган. Не торопись и позволь мне любить тебя, пока ты не ослепнешь от наслаждения.

Он вошёл глубоко до самого основания и замер, не двигаясь.

Поцеловав его в щеку, Джо обвила руками его шею. С прерывистым дыханием он смотрел на неё полуприкрытыми глазами, обжигавшими её душу. Кейд прошептал что-то на средневековом валлийском, прежде чем завладеть её губами и начал медленно, методично заниматься с ней любовью. При этом он смотрел на неё так, словно она была для него единственным лучиком света в кромешной тьме.

Никто никогда раньше так не смотрел на неё.

У Джо перехватило дыхание от яростных выпадов. Он без усилий удерживал её, наслаждаясь телом. Она провела рукой по рельефным мышцам спины и плеч. Ничто никогда не дарило ей такого наслаждения, как ощущение его внутри в объятиях крепкого тела.

В этот миг Джозетта как никогда не хотела возвращаться домой и расставаться с Кэдиганом.

Кэдиган прижался щекой к её щеке и вдохнул аромат волос. Он бы с радостью умер прямо здесь и сейчас, в это прекрасное мгновение блаженства. Счастья и тепла. Когда он чувствует себя любимым и желанным.

Это ложь.

Должна быть. Но почему-то всё кажется реальным. Если Джозетта лжёт ему, остаётся надеяться, что он никогда об этом не узнает. Лучше жить во лжи, чем иметь дело с суровой реальностью.

Джозетта впилась ногтями в его спину и застонала от наслаждения. Кэдиган ускорил толчки, пока не заставил её кричать от удовольствия и экстаза.

И только после того, как она кончила, он присоединился к ней.

Удовлетворённый и спокойный как никогда в жизни Кэйд отнёс и уложил её на ложе. А после лёг рядом и притянул Джозетту в объятия, когда за окнами замка начала бушевать буря.

Джо подняла голову.

― Это обычный дождь? Нас не поджидает рой разъярённой саранчи-пираньи или что-то в этом роде, верно?

Кэдигана рассмешила её паника.

― Бури здесь не редкость. И время от времени рой разъярённой саранчи пожирает урожай. Но судя по цвету, это просто обычный осенний ливень.

Она облегчённо выдохнула.

― Хорошо. Не уверена, что смогу выдержать ещё больше волнений за сегодня. ― Джозетта склонилась над ним и начала покусывать щетину на подбородке.

Кэйдиган вопросительно взглянул на неё:

― Что ты делаешь?

Забавно сморщив носик, она улыбнулась с озорным блеском в глазах.

― Ты же не думал, что так легко отделаешься и я оставлю тебя в покое?

― Если честно, именно так и думал.

Она покачала головой.

― О, милый, я только начала. Прежде чем закончится эта ночь, ты будешь молить меня о пощаде.

Кэйд прижал её ладошку к уже полувставшему члену.

― Мне кажется, я справлюсь с этим испытанием, моя леди. Давай посмотрим, сможешь ли ты сдержать своё слово.

На рассвете Кэдигану пришлось уступить победу его леди-лисичке. Она действительно измотала его и заставила умолять о нескольких часах сна.

К сожалению, сновидения оказались ужасными. Его мучили кошмары, как легионы отца приходят за Джозеттой и отнимают её у него. Ему приходится смотреть, как её убивают.

Проснувшись, Кэдигану показалось, что он и вовсе не спал.

― Кэдиган?

Он нахмурился, услышав низкий мужской голос у своего уха. Открыв глаза, Кэйд понял, что лежит на мужском теле.

Какого чёрта?

Разъярённый и ошеломлённый, он отпрянул, готовый к бою, а потом замер в потрясении.

Он лежал на своём теле.

Вот только сам он оказался заперт внутри тела Джозетты.