Невеста в бегах. Гуси, грядки... герцог?! (СИ)

Глава 31

Я платила золотом, а Ферро не собиралась ничего покупать. Да еще и мне мешала это делать.

Она походила на бессовестную грязную ворону. Ее крики походили на нахальное «дай, дай!».

Поэтому ее быстренько от меня отодрали и вытолкали прочь.

А с улицы еще долго неслось ее жадное и страшное «дай!».

Я сидела ни жива, ни мертва.

Настроение сразу же куда-то улетучилось.

Мои покупки спешно упаковывали, чтоб я не передумала и не сбежала, ничего не купив.

Хозяйка лавки в отчаянии заламывала руки.

Ну, в самом деле — хорошие клиенты наперечет. Тем более, готовые скупить много всего! Тем более — имеющие много, много золота! А эта шляпа помешала!

Вот досада!

Она извинялась передо мной и уверяла, что Ферро и на порог не пустят, когда я тут появлюсь еще раз.

А я тряслась за Аннику.

А что, если Ферро заявится сейчас на ферму? Устроит там разгром и обыск?!

Дверь там хлипкая. Замка нет.

Толкни плечом, и заходи.

Успокаивало одно: сейчас на ферме плотник. Вряд ли при нем Ферро осмелится там командовать.

А потом?

Я вечно хожу в город, за покупками и по делам.

Она может улучить момент, подкараулить.

И тогда…

Что будет тогда, даже думать не хотелось.

Даже голова разболелась от страха.

И, как назло, ни одной герцогской кареты поблизости!

Внезапно я очень остро пожалела, что Орландо рядом нет.

Его улыбка, его проницательный взгляд вселяли в меня покой и уверенность.

Он мог и подсказать, и ненавязчиво, но очень нужно помочь.

И посоветовать, и спасти…

И при этом, несмотря на свой герцогский титул, не вел себя как Ферро. Не смотрел сверху вниз, хотя имел на это полное право!

На улицу я выскочила, как Петрович, удирающий от петуха.

Дикая, растрепанная, с вытаращенными глазами.

Не успела и трех шагов сделать, как какой-то тип ловко ухватил меня под локоток.

— Постойте-ка, девица!

Страх окатил меня кипятком.

— Чего вам?! Кто вы?! Я вас не знаю! — вскричала я, всеми силами старясь освободиться.

Но руки у него были весьма цепкие.

— Так я здесь для того, чтоб познакомиться, — не отставал он.

— Что вам нужно? — орала я, полная решимости не продавать свою жизнь за дешево!

Но, кажется, этот несуразный тип не собирался на меня нападать.

— Так работу же! — ответил он и сунул мне под нос мое объявление, деревянный щит, исписанный углем. — Это вы писали?

Я так и ахнула.

— Зачем же ты сорвал его?! — возмутилась я.

— Чтоб другие не увидели, — пояснил он, довольный собой.

Я разозлилась не на шутку. Страх как рукой сняло.

— Болван! Если его не увидят другие, то как же я наберу работников?! Мне много работников нужно! А не один такой хитрец, как ты!

— Ну и отлично, — тут же нашелся он. Кажется, мне не удастся вырваться из его цепких лап… — Вот наймете меня, вычеркнете из всего списка мою должность, и я сам повешу это обратно.

— Да какую должность ты хочешь-то?!

— Как какую? — удивился этот странный тип, и уставился на меня так, будто я с неба свалилась. — Вот, тут же написано: нужна повозка, и владелец повозки, чтоб быстро и много перевозил… Я согласен на эту работенку! Она по мне! Так и быть, вы меня уговорили!

— Я уговорила?!

— Ну, конечно! Вы умеете подобрать ключик! — этот тип посмотрел на меня кокетливо. Матерь божья!

— Позвольте представиться: самые быстрые колеса правого берега, да и левого тоже! Гонщик Макс!

И он церемонно поклонился.

Несмотря на абсурдность ситуации и беспокойство за Аннику, я чуть не расхохоталась.

Этот средневековый Шумахер был тощий, высокий, облаченный в одежды из грубого серого холста. Соломенного цвета длинные патлы падали ему на лоб, скрывая глаза.

Зато веселый рот до ушей был хорошо виден.

— Ну, хорошо, — уступила я его напору. — Считай, ты нанят. Иди, верни объявление на место.

— Сотрите ту строку, где говорится, что вам повозка нужна! — тут же нашелся этот хитрец и подсунул мне досточку.

— Погоди, — встрепенулась я. — А повозка-то?! Я ее даже не видела! Может, там у тебя развалюха, три колеса! И кляча тощая, еле ноги волочит?

Тут гонщик Макс даже оскорбился.

— Обидные слова вы тут говорите, — ответил он. Голос его даже дрожал от возмущения и незаслуженных обвинений. — Моя красавица Мидоуз самая быстрая кобыла в этом городе! И повозка самая лучшая!

И он широким жестом указал мне на транспортное средство, стоящее неподалеку.

Что ж…

Тележка действительно была неплоха. Не карета герцога, конечно, но весьма добротная, ухоженная повозочка.

И лошадь, черная, как смоль, тонконогая, злая, великолепная!

Даже странно, что у такого недотепы такая лошадка…

— Где ты взял ее? — удивилась я. — Она, как будто, породистая?

— Так и есть, — гордо ответил он. — В скачках участвовала.

— И?..

— Ногу сломала. Хотели ее на мясо забить, а я пожалел, выкупил, — тут гонщик заметно приуныл.

— Отдал все сбережения? — подсказала я.

— Ну да. А потом еще уплатил за лечение… Выходить-то выходил, она бегает как раньше, клянусь! Но дальше как-то надо жить.

— Надо, — согласилась я, рассматривая Мидоуз. А Мидоуз недобро смотрела на меня. — Ладно, лошадка действительно годная.

— А то! — оживился гонщик Макс.

— Голодая, поди? — строго спросила я.

Макс смутился.

— Есть немного, — признался он.

— Ну, едем ко мне, — распорядилась я. — Там она получит свою мерку зерна. И насчет твоих обязанностей поговорим.

— Да! — оживился Макс. — Наверное, вы желаете догнать ту крикливую даму, что на вас нападала в магазине? Она вроде как поехала в сторону ферм…

Я только руками всплеснула.

— Так чего ж мы тут стоим?! Она же мне весь дом разнесет! Пока я тут!

— Не разнесет, — уверенно ответил Макс. — Мы ее враз догоним и перегоним. Да, Мидоуз? Нам это раз плюнуть.

— Скорее, скорее! — вопила я, забираясь в повозку со всеми своими свертками.

— Только покупки ваши лучше б положить в ящик под сидением, — подсказал Макс. — Ну, и привязаться к сидению тоже было б неплохо…

Я сильно волновалась, и потому позволила меня зафиксировать на сидении, позади возницы.

И схватилась за предоставленные веревочные петли.

— Я еще никого не возил, правда, — размышлял Макс, проверяя, прочно ли я прикреплена. — Но, думаю, излишняя безопасность не повредит…

Излишняя?!

Вы когда-нибудь путешествовали верхом на ракете-шутихе?

Да, да, одной из тех, что с визгом мечутся, а потом взрываются?

Вот что значило проехаться в повозке Мидоуз.

Металась она, а визжала во все горло я. Потому что мне казалось, что перед лошадиной мордой с космической скоростью мелькают не только люди, но и улицы, пейзажи, другие повозки.

— Па-аберегись! — иерихонской трубой выла я, когда нас занесло на повороте, и я почувствовала, как правые колеса отрываются от земли и зависают в воздухе.

Но уже через миг повозка вернулась на все четыре колеса, выбив тучу искр о мостовую, и Мидоуз, закусив удила, вырвалась за городские ворота, на дорогу.

— Почти разогнались! — радостно проорал Макс, обернувшись через плечо. — Сейчас дорога будет ровнее и посвободнее, еще быстрее пойдем!

Еще быстрее?!

Да мы итак идем на рекорд!

Кубок точно будет наш!

Только кубок чего?

Кубок Кучи Костей? Кубок Пробитого Черепа?

Кубок Потерянной Головы?! Кубок Мешок Кишок?

Но вместо всех этих язвительных и остроумных колкостей я сказала только одно.

— А-а-а-а!!!

Кажется, мой рот физически не мог больше сложиться ни в какую иную позицию, чтоб произвести какой-нибудь другой звук.

Боже, неужели я навсегда останусь с раскрытым до ушей ртом?

Кажется, мои щеки были как сачок.

Я наловила ими во время ора кучу мошкары и бабочек.

Тоже мне, мечта энтомолога…

Мы не обогнали Ферро, я бы ее заметила. А по дороге нам ее повозка не встретилась.

Но поспели мы вовремя. Ее карета стояла тут, неподалеку. Видно, Ферро прибыла только что.

И еще не успела натворить дел.

Взмыленная Мидоуз экстремально затормозила у нашей ограды, даже присев на задние ноги и фыркая.

Я с облегчением выдохнула.

— Ну, как?! — весело поинтересовался Макс, снова обернувшись ко мне. — Я же говорил, что поспеем!

— А-а-а, — слабо простонала я, стараясь захлопнуть свой раздутый ветром сачок.

Пофиг на набившихся в рот козявок, потом выплюну. Или переварю.

— Мидоуз может и еще быстрее!

— Не надо… быстрее! — пробормотала я, еле живая, кое-как разжимая ладони. Казалось, с веревочными петлями мои руки почти срослись. Так крепко я их сжимала. — Давай… позаботься о свое лошади… покорми, напои ее… Чего там надо…

Я мешком свалилась из повозки в траву и почесала растрепанные волосы.

Перевела дух, готовясь к сражению.

И тут со двора раздались крики, звуки драки, грубые мужские голоса и смачное «шмяк!», словно кого-то огрели доской.

— Чтоб тебя! — проорала я.

И, забыв обо всякой осторожности, рванула на огород.