НеТемный 4

Глава 7

Такой злости я ещё не испытывал. Кажется, именно в этот момент я почувствовал, что где-то в глубине меня и вправду скрывается тёмный Хморок. Грозный бог мрака и смерти, который сейчас готовится собирать свой урожай.

Надеюсь, Бездна, ты этого не слышала…

Неожиданная мысль про повелительницу Тьмы меня ошарашила. А что, если её запрет на убийство — это прямая попытка не допустить пробуждения Хморока? Ведь её устраивает, что в этом мире тёмные силы в слабой позиции. Есть, где разгуляться.

Получается, Бездна с самого начала знала, кто я?

И Отец-Небо?

Тогда становится ясно, почему он выбрал меня для этой миссии. Из-за нарушенного перевеса в сторону Света сам он не может попасть в этот мир, поэтому и впихнул сюда инкарнацию Хморока.

Я положил ладонь на стену, рассматривая её во мраке. Где же та сила, которая скрыта во мне? Сейчас бы она мне пригодилась, чтобы Тёмной Аурой в один миг поглотить всех своих врагов.

— Ням-ням-ням? — протявкал Кутень, нависая сверху под потолком. Он чувствовал моё состояние.

Усмехнувшись, я стиснул руку в кулак. Нет, до пробуждения ещё далеко, очень далеко.

Начитанная память Всеволода подсказывала мне, что божественная сила напрямую связана с человеческой волей. И там, где замешаны боги, на самом деле нет места чудесам. Чтобы Хморок вырвался из человеческой оболочки, он должен шагнуть за её пределы.

По злой иронии судьбы, человеческая оболочка обычно в таком случае умирает. Но самое страшное в другом — если сделать это слишком рано, то Хморок опять утонет в небытие. Заново начнёт свой круг инкарнаций, чтобы однажды родиться в этом мире.

Вот только этот мир может не дожить до этого.

И поэтому меня будут пытаться убить…

«Думаешь, Всеволод, ты постиг всю суть моего замысла?», — раздался насмешливый голос Бездны в моей голове, постепенно затихая, — «Один раз я уже обманула тебя».

В ответ я лишь улыбнулся. Забросить семя сомнений в душу — это мой излюбленный приём.

Ну, раз она среагировала, значит, я на верном пути. И да, Бездна, про твой обман я помню каждую секунду своей жизни…

Кстати, намёк Бездны показал, что у меня больше нет времени на размышления. И так варварская голова трещит от таких глубоких мыслей.

Первым делом я отправил Кутеня в погоню. Но Сидор был полон сюрпризов, поэтому я приказал питомцу лишь следить и вмешиваться только в крайнем случае.

К счастью, Сидор меня не разочаровал. Он привык оставлять козыри в рукаве, поэтому и бард, и мальчишка сейчас бежали за ним вприпрыжку по узкому подземному коридору, подгоняемые охранниками толстяка.

— Умная грязь, — улыбнулся я и принялся за работу.

Подхватывая сразу по несколько мешков, я молча опустошил склад с солью, перетащив весь запас под монолитную плиту, закрывающую секретный вход. Магия там, не магия, а такого взрыва никакой камень не выдержит.

Потом, взяв посох в одну руку и надорванный мешок в другую, я направился в другой конец коридора, отсыпая по полу аккуратную полоску. Двигался я к той комнате, где хранилась целебная соль.

Кстати, я был в ней весь измазан, и поэтому теперь даже не чуял боли от укуса медоежа. Раны затянулись.

Кстати, о медоеже… Когда я прошёл мимо лестничного проёма, передо мной выросла тень — медоёж привстал на задние лапы и зарычал, растопыривая иглы. В принципе, я бы мог натравить на него и Кутеня, теперь мой питомец вполне мог отгрызть ему глотку.

Но сейчас, когда внутри меня тихо булькала ледяная злость, мне хватило лишь одного взгляда. Сейчас мне было уже не до жалости. Тем более, один такой зверь нападал на меня в магическом лесу, и его бубенцы наверняка до сих пор об этом помнят.

Медоёж, заглянув мне в глаза, сразу сдулся, его игло-шерсть пригладилась. Он упал на передние лапы и, прижав уши к макушке, что-то испуганно проурчал. Это уже не было похоже на рычание.

— Так-то лучше, — с усмешкой ответил я.

Сбоку на лестнице послышались шаги. Сразу двое молодых дружинников вылетели к нам в коридор, едва не наткнувшись на меня. Выхватили клинки, собираясь атаковать…

Но тут же уронили их, когда медоёж, резко потеснив меня, встал перед ними и издал такой оглушительный рык, что с потолка подземелья ссыпалась пыль.

Один, побледнев, сразу свалился в обморок.

— Храни нас Яриус! — упав на задницу, запричитал второй.

Он развернулся и так на четвереньках ускакал наверх по лестнице. Правда, что-то при этом кричал про срочную подмогу.

Я молча протиснулся мимо задницы зверя, недовольно поморщившись от острых игл. Медоёж повернулся вслед и как-то неумело проскулил — лесной зверь не умел просить.

Только тут до меня дошло…

Мой план подразумевал, что в этом подземелье мало кто выживет. И зверь остро чувствовал это. Да ну твою ж ежиную бабашку!

— За мной, — буркнул я, — Пока не передумал.

Довольный медоёж тут же потащился обратно. Правда, я так подозреваю, всех шелкопрядов он уже там сожрал, и наверняка эта хитрая колючая задница мечтает, что я ему раздобуду ещё. Ну, пусть мечтает…

Когда я досыпал «жгучей соли» до двери со складом, мой взгляд упал на ноги дружинника, торчащие из лестничного проёма… Да ну продрись небесная, что за день-то такой⁈ Десятый, так тебе твоей совести на всех не хватит!

Зарычав от такой несправедливости, я подхватил и этого бедолагу за ногу и потащил в укрытие. Ну, зато он мордой собирает все неровности на полу. Этим я совсем не обязан заморачиваться.

Сопровождаемый любопытным взглядом медоежа, я без особых церемоний бросил дружинника в дальний угол склада. Разорвал мешки, засыпая всё целебной солью, потом сел на эту кучу, воткнув горящий посох прямо напротив двери.

Чуть тронешь пальцем, и он упадёт на ту самую «жгучую» дорожку, виднеющуюся за открытой дверью.

Я на миг задумался… Столько вопросов. Как быстро горит «жгучая соль»? А она точно загорится? Какой силы будет взрыв? А если сверху сейчас шурует кнезова дружина, то все их жизни будут на моём счету?

Кстати, про жизни…

Нет, моралью я не болел. Я прекрасно понимал, что они кинутся на меня без раздумий… Но в то же время давным-давно я служил в императорской армии, и понимал, что это обычные служивые, выполняющие приказ.

Как и они понимали, что служба у них опасная. Особенно когда охотятся за броссами.

Дело в другом — между моим движением пальца и взрывом сейчас не будет посредника. И для Бездны это будет отличным вариантом.

Так, для начала, надо потренироваться… Я создал «огненное яйцо», вывел его вперёд, к своей ладони, и буквально повторил контур дверного проёма. Всего лишь шагнуть вперёд, захлопнуть дверь, прижать к ней магический щит — и так я закрою это помещение.

И ещё раз, чтобы уж наверняка…

Медоежу явно надоело сидеть, и он, потянувшись носом, ткнул им в торчащий посох. Мой же мозг, занятый тренировкой, потерял драгоценные мгновения, чтобы остановить падение палки с искрящимся концом.

— Медоёж! — рявкнул я, — Ты…

Ответом мне был грохот. Нет, даже не так…

ГРОХОТ!!!

Времени захлопнуть дверь уже нет.

Я едва успеваю соорудить магическую защиту и рвануть вперёд, чтобы примкнуть её к косяку, как непреодолимая взрывная сила проносится по коридору.

Приоткрытая дверь даже не срывается с петель… Она просто испаряется в огненной волне. Она же ударяет в мой «огненный» щит, чуть не ломая мне локоть…

Нас с медоежом отбросывает к стенке, и в полёте я пытаюсь расширить «огненное яйцо», чтобы захватить всё пространство от пола до потолка.

Моего слабого огненного источника не хватает, и я во всю духовную глотку призываю Тьму, чтобы направить в щит бросскую ярость.

Всего в паре сантиметров впереди бушует огонь, и я чувствую, как с моих ладоней слезает обожжённая кожа. Воздух вокруг становится плотным, сдавливает меня со всех сторон… Целебная пыль вихрит, забиваясь во все щели.

А потом всё кончилось…

Несколько секунд мне понадобилось, чтобы сообразить, какая звенящая тишина вокруг. Кажется, меня перевернула какая-то сила.

Ослепшими глазами я уставился во Тьму. Ну, здравствуй, родная стихия…

Донеслось приглушённое рычание взрослого цербера. Вот же я вестник невезучести! Он где-то совсем рядом, и значит, скоро сожрёт меня…

Свет смердящий! Я же не репетировал свою речь перед Отцом-Небом.

«Так, мол, и так. Вышло недоразумение, наш договор всё ещё в силе. Давай-ка быстренько ищи мне другое тело в том мире, во второй раз точно всё получится… Ах, да, и прольётся свет смердящ… кхм… под твои ноги…»

Нет, Отец-Небо не терпит лести. Как и я.

Да как же всё звенит-то! И при этом тихо!

Солёная кровь хлынула мне на лицо… Я чувствовал её густой мясной запах, как она тёплым потоком льётся с подбородка до лба… Потом назад. Потом опять вверх.

И пахнет слюнями теперь почему-то. Да и не рычание цербера это было…

— Да твою ж! — вырвалось у меня, но вылетел сиплый вздох. Отбитые взрывом лёгкие вообще не хотели ничего кричать.

И всё же бросская кровь хороша. Потому что спустя секунду я очнулся и вскочил, отталкивая облизывающего меня медоежа.

— А ну, расщелину тебе в душу! — я пошатнулся, но устоял.

Вокруг чадил дым, перемешанный с витающей в воздухе солью. Мой план явно удался — даже опалённые раны на моих ладонях уже восстановилась, покрылись нежной розовой кожицей.

Я выскочил в коридор и зажмурился от яркого солнечного света. Ох, поглоти меня Бездна! Я думал всего лишь подорвать стену… а теперь смотрел на нехилых размером кратер, над которым нависала часть цеха Сидора. По счастливой случайности, силы взрыва лишь чуть-чуть не хватило до нашего укрытия.

Эх, там и одного мешка хватило бы… Ну, буду впредь знать.

Вниз из цеха катились, постепенно успокаиваясь, крупные обломки и части всяких соле-дробильных механизмов… А ещё раздавались крики раненых и ругань уцелевших — дружина кнеза, как ни странно, большей своей частью уцелела и теперь заглядывала вниз, в громадную дыру, пробитую взрывом.

— Малуш не виноват, — пробормотал я, разглядывая чернеющий с другой стороны кратера тоннель. Именно туда убежали Сидор со стражей, и Кутень заботливо показывал мне, что они уже вышли за городской стеной.

Я тут же вернулся назад, протиснувшись мимо медоежа, который так и чесал себе уши. Его тоже здорово оглушило.

Дружинник кнеза, которого я затащил к нам, уже очнулся и, вжавшись в угол, испуганно на меня таращился.

— Снимай доспех! — рявкнул я.

— Да как ты смее… — но возмущённый крик тут же оборвался ударом ноги в лоб. Пусть ещё полежит.

— Я сейчас не лиственник, — проворчал я, грубо срывая с дружинника нагрудник.

Потом, разорвав на нём боковые заклёпки, я толкнул медоежа к выходу. Зверь удивлённо уставился, когда я накинул ему на спину некое подобие седла, сделанное из доспеха.

— Поработаешь лошадью, — сказал я, вскакивая на него. Потом я всё же ласково потрепал зверя по колючем загривку, — У твоего бывшего хозяина наверняка завалялись ещё шелкопряды. Они все твои, если догонишь.

Было глупо думать, что медоёж меня поймёт. Но он понял… И рванул так, спрыгивая в кратер, что я едва смог удержаться, хватаясь за его иголки. Ну, вот теперь это точно погоня.