Непобедимый Боло

Тодд Джонсон — НАСЛЕДИЕ

Пер. Ю.Балаяна

— Тиммин! — Крик этот потерялся в грохоте взрывов. Пещера была где-то впереди — где бы то ни был этот перед.

Не обращая внимания на разрывы снарядов, Ирена Калгари побежала обратно, к воронке, возникшей несколько секунд назад между Иреной и Тиммином, бежавшим сзади неё. Она спрыгнула в воронку и увидела, что мальчик лежит ничком, зарывшись лицом в грязь. Она быстро перевернула его.

— Тиммин! — крикнула она ему в ухо. Не дышит. Сердце не бьется. Она вытерла рот мальчика испачканным пальцем и дважды наполнила его легкие своим дыханием. Потом расправила тело и нажала на грудь; чтобы запустить сердце.

— Раз… два… три… четыре… пять… Дышать! — Ирена выкрикивала эту последовательность, как мантру[19], сопровождая ее толчками в грудь и вдуванием воздуха. — Раз… два… три… четыре… пять… Дышать!

Что-то тянуло её за рукав, но она не обращала внимания, занятая оживлением мальчика. Ей казалось, что он вздрогнул, что его легкие стремятся втянуть воздух, что по его лицу текут слезы.

— Раз… два… три… четыре… — Близкий разрыв сделал её голос неслышным даже для её собственных ушей.

Что-то снова сильно потянуло её за рукав. Ирена посмотрела туда. Рядом стояла и размахивала руками девочка. Она что-то кричала, но слышен был лишь грохот огневого вала.

— Уходи, Леандр! Беги в укрытие! — раздраженно кричала Ирена. Она прервалась, чтобы резко махнуть рукой, приказывая девочке уйти. Но девочка не отпускала рукав и пыталась схватить ее ладонь.

— …умер! Он умер! — Голос Леандр прорвался в паузу между разрывами. И снова загремели взрывы.

Ирена встряхнула девочку и возобновила свои бесплодные попытки.

— Раз… два… Черт, Леандр, я же сказала… — Это в ответ на очередной рывок за рукав. Ирена хотела оттолкнуть девочку в направлении, где, по её мнению, была пещера, но натолкнулась на что-то другое. Это была нога.

Она была отделена от тела намного выше колена. Леандр держала её в обеих руках, умоляюще покачивая. Нога Тиммина. Ирена в ужасе шлёпнула девочку, и нога выпала из рук Леандр. Потом, когда реальность достучалась до её сознания, Ирена обернулась и посмотрела через плечо.

Кровавая отметина обозначала место, в котором из тела Тиммина вытекла жизнь. Кровь, невообразимо много крови вытекло в землю, глубоко пропитав ее.

— Он умер, он умер! — Всхлипывания Леандр перекрыли ослабевшую на мгновение канонаду. — Идем, Ирена, пожалуйста.

Оцепеневшая Ирена позволила девочке увести себя. Вокруг взлетали и падали комья грязи, камни, сорванные с поверхности силой взрывов. Каждый близкий взрыв вызывал детонацию грудных клеток, как будто они сами готовы были взорваться изнутри.

Позади раздался сильный взрыв, бросивший их на землю. Ирена обернулась. Её взгляду представилась изрытая поверхность. Тиммина она больше не увидит.

— Давай, давай сюда! — кричала Леандр, — Ползем!

Ирена послушно ползла за маленькой девочкой,

— …недалеко! — снова прорвался уговаривающий голос.

Нет, не далеко, думала Ирена. Двести, может быть, триста метров.

Они ползли, вжимаясь в землю, обнимая её. Ближайшие взрывы подбрасывали их.

Идиоты! Почему они не могут в нас попасть? — мысленно ругалась Ирена.

Маленькая девочка подгоняла ее.

И кому пришло в голову использовать физическое оружие? — снова спросила себя Ирена, но уже без следа того неприязненного восхищения, которое она испытывала три недели назад.

Грязепад внезапно прекратился. Они были под козырьком. Нет, не под козырьком — в пещере. Два воина вползали в последнее прибежище человечества. Грохот снаружи поутих, выродился в отдельные хлопки, и наконец стало совсем тихо.

Ирена встала, взяла Леандр за руку, пересекла невидимый барьер, охранявший вход, и они погрузились в прохладу убежища.

Внутри Ирена прислонилась к холодному камню стены и прижала к себе девочку.

— Мы в безопасности, — сказала Ирена. Безопасность. Слово это отозвалось горечью. Тиммина больше нет.

Леандр подняла голову, попыталась улыбнуться, но вместо этого разрыдалась.

Ирена крепко прижимала к себе девочку, голова которой была как раз на уровне её желудка. Мне надо уделять ей больше внимания. Она после меня самая старшая.

Ирена посмотрела на прижатую к ней одиннадцатилетнюю девочку и нежно погладила ее по голове. Ирене Калгари был тридцать один год, и она была здесь старшей.

Привыкнув к полумраку, Ирена различила выражения на маленьких запачканных лицах окруживших ее детей. На некоторых читалась укоризна, на других — испуг или опустошенность. Некоторые смотрели прямо перед собой, но большинство пожирали ее глазами.

— Пошли, — сказала Ирена, уводя их вниз, в глубину пещеры. Леандр всхлипнула в последний раз, пожала руку Ирены и заняла место в конце шествия, следя, чтобы никто не отстал.

Никто не знал, когда были построены эти пещеры, но Ирена была почему-то убеждена в их искусственном происхождении. Они были очень старыми, о чем говорила прямолинейная геометричность их очертаний. Очевидно, при их строительстве применялись еще макроинструменты. Нанни оставили бы после себя мягкие скругленные формы.

О макроинструментах Ирена узнала лишь на прошлой неделе, когда обратилась к данным о Большом Скачке. Данные так редко вызывались, что нанни могли собрать в своей коллективной памяти лишь скудные следы. Она узнала о добыче угля, варке стали и что-то о необыкновенно мощных резервуарах или танках — но эти данные были сильно искажены. Она узнала бы больше, если бы Тиммин не выбежал и не погиб. Но мальчик не мог поверить, что его отец больше не вернется, что его не стало.

Возможности нано-машин[20] очень велики, но их управление требовало концентрации умственных усилий. Без Тиммина Ирене придется намного труднее, даже чтобы поддерживать основные функции. К тому же ей придется отвлекаться на обучение Леандр и — кто следующий по возрасту? — Своти науке управления нанни.

Нельзя сказать, что управление нано-машинами, нанни, нянечками, требовало больших усилий. Для этого надо только думать. К сожалению, нянечки понимали всё слишком буквально, и для выполнения сложных процессов, например для освещения пути и одновременного обогрева им требуется серьёзно сосредоточиться. Если же учесть свойственную детям рассеянную мечтательность, то Ирене предстояла непосильная работа, даже если полагаться на помощь старших детей.

Более простые вещи, например поддержание уже идущего процесса, требовали не так много нанни. А при бомбёжках было трудно даже поддерживать самые простые вещи в их нормальном состоянии, потому что нанни должны были учитывать разницу между тем, что должно быть, и тем, что есть на самом деле.

Ирена так и не смогла узнать у нанни, почему людей уничтожают на этой планете. Или чего хотят нападающие. Или где они находятся и кто ими управляет.

Разумеется, это какое-то недоразумение. Вроде несчастного случая. Тот, кто это делал, не видел предупреждающих знаков, не заметил ясных признаков того, что планета зарезервирована для людей и была уже занята людьми. Как только это выяснится, думала Ирена, проблема перестанет существовать и наступит время слез и извинений.

Я должна им это сказать. Вот в чем проблема, думала Ирена. Как-то надо довести до их сведения. Другие попытки, если они и были, остались непонятыми или нераспознанными.

Освещение вдруг начало мигать и потускнело. Ирена обернулась:

— Леандр, сосредоточься! Свет и тепло, больше света, чем тепла.

Далеко сзади Леандр мрачно кивнула, услышав ее. Почти сразу же стало светлее.

— Своти! — Темноволосая девочка подняла голову. — Ты можешь помочь.

— Я тоже могу помочь, — прозвучал тоненький голос. Ирена посмотрела на рыжеволосого Алика.

— Да, конечно. — Голос Ирены впервые после возвращения в пещеру звучал в полную силу. — Подумайте о свете для нас.

Свет наверху заколебался и стал распространяться по стенам вниз. Их окатила волна тепла.

— Алик, только наверху, только наверху! — кричала Своти.

Они подошли к первому уклону, ведущему вниз. Сначала здесь были ступени, но Ирена мобилизовала нанни и все исправила. Еще два уклона, и они на дне.

Внезапно пол ушел из-под ног, потом рванулся вверх. Она потеряла равновесие. Падая, она почувствовала, что на её тело наваливается что-то гигантское. Сзади кричали дети.

Когда она открыла глаза, было сумрачно. Что-то её трясло. Почему такой полумрак? Она простёрла мысли к нанни, подумала о свете и об убавлении тепла — ей было слишком тепло, но свет стал лишь чуть ярче.

— Ирена! — послышался отдаленный размытый голос.

Ей было тепло, и она была укрыта. Чья-то рука прошлась по её лицу. Она почувствовала, как с лица снимают грязь.

— Ирена! — Голос принадлежал Алику, хотя и был искажен ужасом.

— Всё нормально, — пробормотала Ирена. Грязь упала в её приоткрывшийся рот, и она сплюнула. Пошевелила руками, попыталась сесть. Правая рука почти не ощущалась.

— Она здесь! — крикнул Алик.

Ну а где же мне быть? Почему на мне грязь? Ирена подумала об устранении грязи, но кто-то ей мешал.

— Пожалуйста, не надо, — сказал Алик испуганно. — Лучше я сам. — Он продолжал сметать с неё грязь.

— Почему? — спросила Ирена, снова выплевывая грязь.

— Может быть, ты закопаешь остальных.

Теперь Ирена полностью очнулась, пораженная ужасом. Она начала думать, вызвала нанни, спросила о детях. Сколько их? Нанни пересчитали: сорок два. Ирена облегченно вздохнула, потом снова похолодела. Что с ними? Она обдумала вопрос тщательнее, такой ситуации еще не было. Ответ был ужасен: тринадцать под грунтом полностью или наполовину, двенадцать неподвижны, раздавлены, мертвы.

— И… — в голосе Алика было беспокойство, — что- то случилось с нанни.

ИНИЦИАЦИЯ ГЕНЕРАТОРА МАРШРУТА. ОБНАРУЖЕНА НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ УГРОЗА. ИНИЦИАЦИЯ РАСКОНСЕРВАЦИИ.

Я задействован. Мои сенсоры обнаружили ядерный взрыв.

По сейсмической активности оценка эквивалентна десяти мегатоннам. Герметический контейнер, в котором я нахожусь, поврежден. Защищавший меня инертный газ вытекает, взамен поступает воздух атмосферной среды с высокой степенью радиоактивности.

Анализ радиоактивности позволяет сделать вывод, что взрыв вызван ядерным оружием, а не из-за несчастного случая или отказа расщепляющей установки. Однозначно не термоядерное оружие. Чрезвычайно грязное оружие, эпицентр взрыва на малом удалении от меня.

Это явный случай нарушения стандартных соглашений. Я должен проинформировать командование.

Мои резервные батареи полуразряжены. Ядро реактора ядерного синтеза полностью работоспособно. Некоторые схемы памяти повреждены. Повреждения случайного характера, результат естественного старения. Исходя из интенсивности процесса естественного старения, могу определить, что я был законсервирован в течение одиннадцати тысяч семисот восьмидесяти трех и восьми десятых года.

Термоядерный реактор запущен. Батареи заряжены. Приступаю к проверке систем.

Мои стандартные радиостанции не функционируют. На подпространственных частотах никто не отвечает.

Проверка систем оружия показывает, что всё основное вооружение неработоспособно. Нарушена герметичность центрального кожуха «Хеллбора». В обмотках пушек трещины, утрачена эластичность пружин отката. Горючее ракетных систем разложилось на первичные химические составляющие.

В настоящее время я представляю собой бронированное самоходное шасси без всякого вооружения.

Как только Ирена выбралась из-под завала, она организовала откапывание детей. Задачу облегчало то, что нанни могли отличить живых от мертвых. Туннель обрушился только частично, но поскольку она не имела представления о его устройстве, то не могла организовать нанни на его восстановление. Уцелевшие дети откапывали засыпанных.

Работая и руководя работой детей, Ирена проверила нанни. Алик оказался прав: они были не теми, что прежде. Складывалось впечатление, что они как-то искалечены, нечетко выполняют её самые простые задания. Создаваемый ими белый свет на потолке приобрел оранжевый оттенок, местами пожелтел. С другой стороны, конечно, нанни могли подвергаться влиянию мыслей испуганных и растерянных детей, панике, царившей в их хрупкой психической структуре.

Беспокойство о нанни связывалось у Ирены с образами яркого света, тепла и влияния частиц. Она имела представление о естественном распаде и знала, что естественная фоновая радиация наносила нанни определенный ущерб: даже одна бродячая альфа-частица могла нарушить течение точно сбалансированных процедур. Сильное излучение могло убить много нанни и навредить остальным. Откуда появилась радиация?

— Дети, мы идем дальше, глубже в пещеру! — воскликнула Ирена, как только получила от нанни ответ об источнике радиации: смертоносные лучи проникали снаружи. Их было очень много. Нанни сообщили и о том, о чем она не догадалась спросить: это излучение было очень опасным для людей, особенно для детей.

— А как же Джерина? — плачущим голосом спросила одна из девочек.

— Она останется здесь. — Нанни сообщили Ирене, что Джерина погибла. — Уходим!

Решительность и бодрый тон Ирены повели детей за нею. Огибая упавшие осколки и перелезая через кучи грунта, они преодолели еще два склона и вскоре достигли нижней пещеры, которая должна была стать их домом.

Здесь была разруха: оползни, упавшие валуны и трещины в стенах, один угол обвалился. Оставшиеся в пещере нанни и те, которые следовали за Иреной, тускло освещали гигантскую пещеру.

— Посмотрите, там дыра! — крикнула Своти, указывая в обвалившийся угол. — Там что-то есть! Я вижу… — Она уже бежала туда.

— Своти, назад!! — закричала Ирена, увидев, как дрогнула стена. Она метнулась вперед и рванула девочку прочь от обваливающейся массы. Громадная плита обрушивалась на Ирену. Она закричала от ужаса.

Движение вперед начинаю на двух процентах мощности. Скорость минимальная. Испытываю сопротивление ограничивающих поверхностей. Увеличиваю мощность. Сенсоры показывают, что это конец герметичного контейнера. Нажимаю на ограничивающую поверхность, растягиваю ее, взламываю контейнер.

Буду в состоянии узнать, что происходит снаружи, только когда мои носовые сенсоры очистятся…

— Ирена! — кричала Своти прямо ей в ухо. Ирена на мгновение вырвалась из цепкой хватки острой боли, пронизывающей её бедра, чтобы отругать девочку за излишний шум.

— Тише, Своти, — прохрипела Ирена. Крик, казалось, только усиливал страшную боль, мечущуюся в ее теле.

Леандр подбежала к ним:

— Ирена?..

— Нога! — стискивая зубы, ответила она.

— Алик, скорей сюда, — позвала Леандр. Рыжеволосый мальчик мгновенно оказался рядом. — Ирена ранена, нам нужно ей помочь.

Ирена смогла сквозь боль порадоваться трезвому спокойствию Леандр. Она вела себя так же, как Тиммин. Мысль о Тиммине как будто усилила боль.

Мальчик вдруг показал на стену.

— Там!..

Одновременно Ирена почувствовала, как усилилось давление на ее ноги. Стена затрещала и обрушилась.

Мои движения вызвали беспорядочное разрушение герметичного контейнера. Данные в моей памяти указывают, что контейнер представляет собой экспериментальный образец, не прошедший всех процедур тестирования к моменту моего в нем размещения. Поведение его непредсказуемо, дополнительных данных о нём в памяти не имеется. Осторожно продвигаюсь вперед.

Громкий шум… Человеческий крик — женский. Передние сенсоры блокированы по всему фронту, справа и слева. Пытаюсь продвинуться дальше. Женский крик, громче. Ощущаю плазмоидный объект под правой наружной гусеницей впереди. Термосенсоры определяют его как нижнюю часть тела человека. Очевидно, это та женщина, которая кричала. Я раздавил нижнюю часть ее тела.

Шок — так определили это нанни. Боль в её размозженных ногах затупилась и отдалилась, как бы не принадлежала ей более. Ирена смогла сосредоточиться на стальной стене, нависшей над нею, детально разглядеть траки гигантской металлической гусеницы, которая накатила на неё, вдавив её в пол пещеры.

Нанни просили прощения; они не могли исправить повреждения. Слишком велик объем разрушений. Ирена со странной отчужденностью согласилась с оценкой её расплющенных ног и таза. Кровеносные сосуды были превращены в месиво, нервные волокна разорваны. Она вспомнила ногу Тиммина.

Нанни были обеспокоены тем, что без немедленного вмешательства она неизбежно умрет. Вмешательство не сможет восстановить все функции организма. Ирена приказала им действовать. Она должна жить, что бы ни случилось, она — единственный совершеннолетний член группы, последний взрослый человек.

— Леандр, Алик, Своти, помогите нанни, — сказала Ирена, отметив, что её слова вышли каким-то хриплым выдохом.

Дети стояли, оцепенев от ужаса Почему-то первой опомнилась Своти и по-детски закрыла глаза, чтобы сконцентрироваться. Следующей очнулась Леандр, робко посмотрела на Ирену и с мрачной улыбкой направила умственные усилия на нанни.

Когда боль ослабла, Ирена тоже сосредоточилась на действиях нанни. Как сотрудник Надзора, она разбиралась в медицине и лечении ранений, поэтому могла гораздо больше, чем дети, которые главным образом помогали предотвращать наступление осложнений. '

Нанни латали кровеносные сосуды, поддерживали её бедренную артерию, блокировали нервные окончания, сращивали раздробленные кости. Они выпустили часть крови наружу, чтобы снизить угрожающе возросшее давление, растягивающее сосуды.

Ирена сожалела, что её медицинские знания не распространяются далее основ оказания первой помощи. К счастью, нанни сообщили, что её половая система не повреждена.

— Это машина, — внезапно сказал Алик, неожиданно прервав общее молчание. Ирена посмотрела на него, потом на стальную громадину. — Она вроде нанни, только большая.

— Ерунда, — отрезала Ирена. — Такая громадная…

Глоттальные и фрикативные сдвинуты, в языке существенные изменения, но, по сути, он тот же.

— Пожалуйста, идентифицируйте себя, — произнес гулкий громкий голос. Алик выпучил глаза. Своти вскрикнула и бросилась к Ирене, охваченная странным чувством, ища защиту и одновременно стремясь защитить её. Леандр стояла неподвижно, в упор глядя на неподвижную массу.

Ирена успокаивающе обняла Своти:

— Я лейтенант Ирена Калгари, а кто вы?

— Лейтенант, — отметил голос, — вы участвуете в этой войне?

Дети непонимающе смотрели на Ирену.

— Война? — пробормотала она, обращаясь к нанни с запросом. Слово оставило в памяти существенные следы, оно было связано с бомбами и взрывами.

— Детонация ядерного заряда в десять мегатонн, имевшая место в пределах одного километра от данного места, является актом войны.

Странная терминология, раздумывала Ирена. Знакомые слова «детонация», «ядерный», «мегатонна» употреблялись в непривычном контексте.

— Что такое война? — спросила Леандр.

— Ребенок, женского пола, около двенадцати стандартных лет. Вероятно, не участвующий в боевых действиях, — решил голос. — Лейтенант, почему вы мне не отвечаете?

— Ваш вопрос непонятен, — ответила Ирена. Она подумала об остальных детях, где они и не повредит ли им радиация.

— Вы офицер?

— Да.

— Вы участвуете в конфликте?

— Конфликт — это несогласие двух людей?

— Конфликт в виде длительных военных действий. — В голосе чувствовалось что-то вроде раздражения. — Я не понимаю, почему вы столь упрямы в этом вопросе.

— Оставь ее в покое! — закричала Своти. — Убери свое вонючее железо с её ног и катись отсюда! — Только усилие Ирены сдержало девочку от того, чтобы броситься на темнеющий перед ними источник голоса.

— Я думаю, это неразумно при данных обстоятельствах, — ответил голос. — Я думаю, что вам следует считать своего лейтенанта моим пленником.

— Пленником?

— Странное слово, — наморщила лоб Своти.

— Нанни говорят, что кто-то им мешает, — сообщил Алик.

— Няни? — отреагировал голос. — Вы находитесь под опекой?

— Да, нанни заботятся о нас. — Своти смотрела на Ирену, стараясь не ошибиться в определениях. — Мы говорим им, что нам нужно, и они делают это.

— Мы не говорим, — поправил Алик, — мы думаем.

— Где ваши опекуны? Я должен с ними поговорить.

Дети хихикнули. Алик и Своти становились неуправляемы. Ирена это заметила и спросила:

— У вас нет своих нанни?

— Нет, ответил голос. — Боло не нуждается в опеке. Я самостоятельная боевая единица.

— Боевая? — повторил Алик. Нанни дали объяснение образами, которых он не мог понять. — Что-то вроде игры в прятки?

Анализ речи оценивает вероятность неискренности со стороны детей менее одной десятой процента. Лейтенант говорила слишком мало, достоверная оценка пока невозможна. Она сильно страдает от боли, причиняемой телесными повреждениями.

Инфракрасное сканирование показывает, что первоначальные повреждения сосудистой системы частично устранены. Некоторые фрагменты костей срослись — мои сведения о медицинской технологии подлежат пересмотру. Не могу понять отсутствие готовности к сотрудничеству со стороны лейтенанта. Возможно, какого-то рода проверка?

Прошло более десяти тысяч лет, возможно, она просто не в состоянии оценить мои возможности.

— Лейтенант, возможно, вы недооцениваете мои возможности, — сказал Боло.

— Я не знаю ваших возможностей, Боло.

— Как я и опасался. Позвольте мне их перечислить.

— Почему бы тебе не сойти с неё? — спросила Своти.

— Своти, — упрекнула Леандр, — веди себя как следует.

— А главное, это вряд ли разумно в данной ситуации, не правда ли, лейтенант? — добавил Боло.

— Кажется, да, — согласилась Ирена. Нанни дали ей прогноз того, что случится, если с её тела удалить давящую массу. Наихудший вариант был очевидным, альтернативы казались маловероятными. — Продолжайте, пожалуйста.

— Я Боло Марк XXIX, модель С, построен на Земле…

— Здесь Земля! — воскликнул Алик.

— Мы думаем, что эта планета дала начало эволюции, — сказала Ирена.

— А кто вас атакует?

Ирена покачала головой:

— Я не понимаю этого слова — «атакует». Нанни тоже не дают конкретного ответа. Вы можете объяснить? Это связано с бомбардировками?

— Бомбардировки? Я зарегистрировал только один ядерный взрыв.

— О, — горько усмехнулась Ирена, — там были не только ядерные взрывы. Как будто шёл дождь, так густо падали бомбы. Так погиб Тиммин… — Её сын, её муж Ландрен и все остальные погибли от дождя взрывов. — Густота была такая, что каждый квадратный метр попал под удар. К счастью, мы нашли эту пещеру. Мы нашли её давно и не думали, что вы тоже её нашли.

— Я не находил её. Она построена для меня.

Ирена была озадачена:

— Я не понимаю, вы прячетесь где-то в глубине этого металлического сооружения?

— Это металлическое сооружение и есть я, лейтенант.

Ирена в ошеломленном молчании переваривала эту информацию. Она побледнела, оценивая размеры Боло. И не слышала шепота Алика:

— Я же говорил вам, это гигантская нано-машина.

Нано-машины. Нано-технология. Поиск… радиолокация миллиметрового диапазона — ничего. Субмиллиметровые волны — ничего. Дифракционные радары — следы. Инфракрасный анализ — следы. По существующей базе данных идентификация нано-машин невозможна.

Анализ по проявлениям. Выводы из результатов лечения лейтенанта Калгари… Освещение пещеры не может быть объяснено стандартными технологиями… Вероятность верности гипотезы более пятидесяти одного процента.

Меры противодействия — никаких. Курс действий не определен. Нужны дополнительные данные. Гиперэвристический анализ…

— Он такой большой! — прошептала Своти. — Ирена, как мы будем им управлять?

— Я повинуюсь приказам моего командира, — оповестил Боло. — В случае если это невозможно, я способен реагировать на определенные действия. Нарушение стандартных договоров является одним из таких действий. Взрыв ядерного заряда является нарушением договора. Мои приказы ясны, я должен уничтожить причину ядерного взрыва. Еще раз, лейтенант, я должен просить вас сообщить мне, связаны ли вы, а если да, то каким образом, с этим событием.

— Ядерные взрывы… — Смысл был ясен, ужасно очевиден для Ирены. — Боло, вы говорите, что повышение уровня радиации было создано умышленно разумным существом?

— Неясно, — ответил Боло. — Однако очевидно, что разумное существо приказало произвести ядерный взрыв, вызвавший упомянутую вами повышенную радиацию.

— Но причина?.. Какое-то недоразумение, сбой программы, поломка какого-то механизма?..

— Вы не солдат, лейтенант? Ваше звание не относится к боевым структурам?

Ирена покачала головой, нахмурив брови:

— У нанни лишь ограниченные сведения по этим понятиям. Я принадлежу к группе, задачей которой является контроль заселения и развития планеты, сохранение её культурного наследия. Мы прибыли сюда со своими детьми, потому что хотели, чтобы они видели планету в её нетронутом, первоначальном виде. Наши нанни приступили к воссозданию культурных памятников прошлого на всей планете в том виде, как они существовали десять тысяч лет назад. Когда мы прибыли, здесь был очень высокий уровень загрязненности. И тут начались бомбжки.

— Бомбежки?

— Да. Я думала, вы знаете. На всей поверхности планеты, везде, где работали нанни.

— Значит, кто-то пытается прекратить вашу деятельность?

Ирена покачала головой:

— Я не понимаю почему. Почему кого-то беспокоит, что мы делаем на этой обезображенной планете? Она представляет громадный археологический интерес…

— Значит, вы — офицер Надзора. Не боевой офицер, — перебил Боло. — Были в вашей партии боевые офицеры?

— Часть нашей программы физической подготовки носит название «рукопашный бой». Это как-то соотносится с тем, о чем вы спрашиваете?

Данные: нано-технология. Экстраполяция… сращивание нервов. Экстраполяция… нано-технология, управление мыслью. Экстраполяция… умственный контроль и управление. Экстраполяция… насилие и конфликт неприемлемы, согласие и гармония необходимы. Экстраполяция… мирное общество.

Гипотеза: общество без насилия. Вероятность — девяносто девять и восемьдесят четыре сотых процента. Курс действий: вступить в бой и уничтожить противника. Защитить человеческую жизнь.

Имеет место конфликт.

— Лейтенант, — начал Боло, — где остальные?

— Дети убежали в проход, — ответила Леандр. — Наверное, ты их напугал.

— Их можно понять. Я — воплощенное разрушение. А кто вы и почему вы еще здесь?

— Я Леандр Кантер, мне двенадцать лет. Я слишком взрослая, чтобы бояться куска металла.

— Меня зовут Алик Куантро, — сказал Алик, не дожидаясь, пока его спросят. — А она — Своти Карберон.

— Спасибо, дети. Лейтенант, где остальные люди из вашей партии?

— Их больше нет. Нас было сто пятьдесят семь, — ответила Ирена. Она горестно покачала головой. — Кто бы это ни сделал, он будет сожалеть, когда поймёт…

— Ирена, вы всё ещё не понимаете? Враг взорвал большое ядерное устройство после того, как продолжительная бомбардировка обычным оружием уничтожила большинство ваших людей. Эти действия не могут выполняться доброжелательно настроенными разумными существами и не могут объясняться машинными сбоями. Это умышленные действия с намерением истребления разумных существ, с намерением убивать. Это акты войны.

— Враг?

— Это тот, кто проявляет враждебность своими действиями. Кто ведет войну.

— Война, — повторила Ирена. Тиммин, Ландрен, все остальные. Двенадцать мертвых детей в туннеле. Ребенок в ней самой. — Мы не ведем войну.

— Она может быть начата не вами.

Ирена слабо кивнула:

— Остановите ее.

— Я думаю, что могу ее остановить, — сказал Боло, соглашаясь. — Не думаю, что противник ожидает встретить функционирующего Боло.

Эту фразу Ирена не поняла. Она обдумывала, как бы сформулировать вопрос, не нашла нужного слова и решила заменить его известным:

— Бомбы?

— Если вы имеете в виду мое оружие, то оно, к сожалению, неработоспособно. А без оружия я не смогу их остановить.

— Тогда ничего не выйдет.

— Без помощи не выйдет. Мне нужна ваша помощь.

— Какая?

— Ваши нанни могут привести мое оружие в состояние боеготовности.

Ирена подумала. Это было выполнимо.

— Вы знаете, каким должно быть ваше оружие?

— Да.

— А вы сможете взаимодействовать с нанни?

— Нет.

— Нанни умирают, вы знаете это?

— По моему расчету, они не протянут больше двадцати трех часов.

Алик недоверчиво вздрогнул, но вызывающий ответ замер на его губах, когда ответ нанни совпал с только что услышанным от Боло. Поскольку они назвали причину, он спросил:

— Что такое радиоактивность?

— Для ваших нанни наиболее губительной стороной радиоактивности являются высокоэнергетические бета-частицы. Так как нанни такие маленькие, даже незначительное воздействие выводит их из строя и лишает способности к самовоспроизводству. Радиация вызывает также нефункциональные мутации. Эти влияния необратимы и производят кумулятивный эффект, то есть накапливаются со временем.

— Они могут справиться с одной крупной задачей, прежде чем их не станет.

Дети слушали и смотрели. Свет в пещере стал заметно слабее.

Своти прижалась к Ирене.

— Они могли бы сделать побольше пищи, — сказал Алик.

— Сколько вам нужно пищи? И сколько вы протянете здесь без света? — спросил Боло. — И как насчёт вашего лейтенанта?

— Если бы ты слез с неё, они бы её вылечили! — воскликнула Своти.

— Да!

Ирена покачала головой:

— Нет, дети, это не так. Ни нанни, ни я не знаем достаточно о таких ранениях.

— Я знаю о таких ранениях, — сказал Боло.

— А как вы сообщите это нанни?

— Они могут войти в мои банки данных и получить все сведения непосредственно оттуда, я открою им доступ, — ответил Боло.

Ирена кивнула:

— Это было бы возможно, но вряд ли дети смогут достаточно сконцентрироваться, чтобы…

— Или вы в вашем состоянии, — добавил Боло. — Но если дети поддержат вас в удовлетворительном состоянии, вы сможете должным образом сконцентрироваться. Вы также могли бы, вместо медицинской памяти, обратиться к памяти систем оружия и выполнить ремонт систем ведения боевых действии.

Леандр встрепенулась:

— Вы сказали, что нанни успеют выполнить только одну задачу. А как же Ирена? Когда они вылечат ее?

— Лейтенант Калгари должна сама принять решение.

— Нет, Ирена! — закричала Своти. — Не делай этого!

Ирена подняла голову к мрачно поблескивающему металлу макромашины:

— Что станет с детьми?

— Я могу вам пообещать, что сделаю всё, что в моих силах, для обеспечения их безопасности, — ответил Боло. — Это моя первичная задача, один из главных принципов, заложенных в мои основы.

Ирена сжала губы, оценивающе посмотрела на машину. Наконец она сказала:

— Я не вижу другого выхода.

— Я тоже, — сурово отрезал Боло.

Леандр стала на колени около Ирены, взяла ее руку:

— Ирена, не делай этого.

— Нанни скоро умрут, — сказала Ирена, тщательно подбирая слова. — Без них я не смогу защитить детей.

— Мы найдем выход!

— В темноте… Без тепла… Без пищи… А если будет еще один ядерный взрыв?

Леандр закусила губу, опустила голову. Ирена сжала ее руку и подтянула девочку ближе.

— Ты должна о них заботиться, Леандр.

Девочка вскочила, вырвав руку, и заплакала.

— Я не могу!

— Я все сделаю, — сказала Своти, с сочувствием глядя на Леандр. — Я справлюсь, Ирена.

Ирена перевела взгляд с Леандр на младшую девочку. Своти выглядела более решительной и уверенной в себе, чем когда-либо раньше. Ирена встретилась с ней взглядом и почувствовала её решимость. Ирена улыбнулась:

— Леандр поможет тебе.

— Время не ждет, — вмешался Бело. — Вашим нано-машинам скоро не хватит времени ни на одну функцию.

Ирена согласно кивнула:

— Леандр, Алик, идите сюда. — И спросила у Боло: — Что они должны делать?

— Они должны снять с вас все телесные ощущения. Они должны сказать нанни, что вы больше не нуждаетесь в своем теле. Что вам больше не надо дышать, что ваша кровь не должна больше течь по сосудам, что ваше сердце может остановиться, что вам не нужны ощущения ваших глаз, ушей, носа.

Ирена тихо вздохнула:

— Понимаю. Что должна делать я?

Вы должны направить нанни в мою электронную память, выбрать детальные описания моей конструкции, использовать имеющуюся информацию для ремонта моих «Хеллборов», для восстановления обмоток пушек, для синтеза ракетного топлива, для удаления возрастной усталости из моих металлов, полимеризации пластмасс, для того чтобы сделать меня снова боеспособным.

В глазах Леандр загорелись огоньки.

— Остановить её дыхание! Остановить её сердце! Ты хочешь, чтобы мы убили её для тебя! Чтобы ты мог убить других!

— Я не хотел бы этого делать, — сказал Боло, — но нанни не могут помочь ей и восстановить меня. А если не восстановить меня, то другие убьют вас всех.

— Я не буду! — Леандр повернулась к Ирене. Из её глаз ручьями текли слезы. — Я не буду помогать Боло убивать тебя. Даже ради меня самой.

— Делай, как считаешь нужным, — умиротворяюще ответила Ирена. — Но это мой выбор — помочь Боло, для того чтобы выжили дети. Я не уверена, что смогу сделать это без твоей помощи. И я хочу, чтобы вы все выжили.

Леандр отвернулась.

Ирена нахмурилась и вздохнула:

— Своти, Алик, вы поможете мне?

— Ты правда хочешь этого, Ирена?

— Я не вижу лучшего выхода.

— Тогда я сделаю, что смогу, — сказал мальчик. Он подошел к ней, встал на колени и обнял её. — Я сделаю, как ты скажешь.

— Я не очень ловка с нанни, Ирена, — призналась Своти, — но я сделаю, как ты скажешь.

— Да.

— Лейтенант, у нас больше нет времени в запасе.

Ирена кивнула:

— Мы готовы. Задействуйте нужные адреса памяти, чтобы их легче было найти. Нанни очень буквально все воспринимают.

— Постараюсь не думать о слонах, — мрачно пошутил Боло.

Ирена посмотрела на детей:

— Когда я закрою глаза, начинайте.

Лейтенант Ирена Калгари сделала глубокий вдох и еще один, выдохнула и закрыла глаза. Боль, которую нанни только приглушили, отлетела от нее. Ощущение рук Алика на её шее, его спины под её руками ослабело и погасло. Она сконцентрировалась на Боло, направляя нанни в его память.

Фантастическое мерцание окружало образ Боло в её воображении, так как нанни полагались не на свет, а на образы электроники. Она видела яркое сердце машины и направилась к нему. Она применила увеличение, подошла ближе, нашла различные отделы, идентифицировала их.

Центр живучести, боевой центр, главная память — она проскользнула внутрь. Историческая память, память военной логики, память эксплуатации. Она вошла в память эксплуатации, обнаружила яркую информацию о Боло во всей его ужасной славе и направила сюда нанни.

Вот так, приказала она, как здесь указано.

Нанни, вооруженные мириадами эталонных образов Боло, приступили к работе. Некоторые рассеялись по дефектным гусеницам, другие занялись механикой приводов. Их сообщения были однозначны: они умирали.

Она тоже умирала. Она уделила мгновение центру живучести машины и поразилась её ненасытности. Отпрянув, она угодила в историческую память, в забытые тысячелетия истории. Из-за каких вещей люди воевали друг с другом! Уничтожали или пытались уничтожить целые расы. Столько ненависти! Такая бессмысленность! Ирена испустила безмолвный вопль. Быть может, теперешний агрессор был её вида?

Новая осведомленность поправила её. Она всё сильнее чувствовала могучее присутствие, наталкивалась на мысли Боло. Его анализ был пока неполным, но было уже ясно, что враг не похож на людей. И так же ясно было, что враг не испытает никакой жалости, уничтожив человечество.

Она чувствовала, что Боло учитывает её присутствие, прикасается к её мыслям, как и она прикасается к его… Его прикосновение было нежным, любящим, почти что материнским.

Не увлекайтесь войной! — просила она.

Нас создавали, чтобы остановить войну, а не чтобы ею наслаждаться, ответил Боло. И иронически добавил: Возможно, мы слишком в этом преуспели.

Вспышка озарения коснулась сознания Ирены. Она открыла эту мысль Боло. Он ответил робко: Я и мечтать не смел о таком наслаждении.

Но вы можете почувствовать себя таким одиноким… И вы намного лучше поймете нас.

Боло согласился, и она заботливо заполнила свободное местечко в его памяти, становясь всё рассеяннее, слабее. Подходил её срок.

Последние мысли. Тиммин. Взрывы. Нерождённое дитя.

Этого я не зналI Лейтенант, мне так жаль!

Позаботьтесь о моих детях, Боло.

Я сделаю все, лейтенант, торжественно поклялся Боло.

Алик вздрогнул. Голова Ирены упала на его грудь.

— Ирена!

Боло ответил:

— Её больше нет. Я скорблю о ней.

— Ты убил её! — закричала Леандр, гневно вытянув руку в его направлении.

— Она приняла решение пожертвовать своей жизнью ради спасения ваших, — ответил Боло. — Я высоко ценю её решение. Прошу вас о том же, Леандр.

Рука Леандр упала. Тон Боло стал иным. Знакомым.

— Пожалуйста, отойдите, дети. Я должен двигаться, чтобы устранить угрозу.

Дети отошли, попав в полосу света, исходящего от Боло. Слышалось легкое жужжание восстановленного курсового радара. Сенсоры ощущали их, пушки были готовы их защитить. Они почувствовали присутствие необычайной мощи.

— Все системы функционируют, готовность сто процентов, — сказал Боло как бы сам себе. — На орбите обнаружены три корабля класса броненосец/дредноут. Ведется электромагнитный мониторинг. Инициирован анализ данных. Перехвачен обмен кодированными данными. Ведется декодирование. Декодирование проведено полностью. — Последнее было сказано удовлетворенным тоном. — Идентифицированы каналы обмена. Декодированы. Перехват тактической информации. — Боло на мгновение замолчал. — Дети, они называют себя хрикси. Запомните, они убили ваших родителей.

— И бомбы? Они бросали бомбы? Они убили Тиммина? — Это была Леандр.

— Подтверждаю. Ковровые бомбардировки проводили роботы, направленные с орбиты. Ядерный взрыв произведен ракетой, выпущенной с корабля, — ответил Боло и добавил, причем в его голосе послышалось что-то вроде смешка: — Ваши нанни смутили их почти так же, как и меня, и они начали ковровые бомбардировки, чтобы уничтожить экосистему, которую постоянно восстанавливали нано-машины.

— Леандр, почему они хотят нас убить? — тихо спросил Алик.

— Звезда происхождения определена, параметры системы определены. Биологические данные получены, оцениваются. Анализ закончен. Анализ исторической информации.

Тон Боло изменился, когда он заговорил снова:

— Анализ завершен. Нападение хрикси было умышленным.

— Это не было ошибкой? — переспросила Леандр.

— Абсолютно исключено. Хрикси вели постоянный перехват обмена данными. Их экспедиционный флот идентифицировал все человеческие миры, — Боло сделал паузу, принимая новые данные. — Ваша планета — последняя в их списке.

Боло замолчал на некоторое время. Его оружие ориентировалось вперед, он пригасил огни. Затем он оповестил кротким тоном:

— Ожидаю приказаний.

— Вы сделаете все, что мы захотим?

— Ответ отрицательный. Согласно правилам ведения боевых действий я выполняю приказы своего командира.

— И кто это?

— Вы.

— Я?

— В пределах действия моих сенсоров и согласно сведениям вражеской разведки вы — старший представитель человеческого общества в пределах миллиона световых лет. Я не сомневаюсь, что некоторые люди выжили, возможно, даже целые планеты. Но здесь вы старшая и, следовательно, мой командир.

Девочка, старейшина всего человечества, склонила голову. Алик и Своти смотрели на нее.

Наконец она сказала:

— Убей их.

— Приказ подтверждаю. Прошу разрешения задать вопрос.

— Что?

— Я хочу почтить память умерших.

Леандр задумалась об этом. Почему военная машина хочет почтить память павших? Она принудила себя посмотреть на безжизненное тело Ирены. Незрячие глаза смотрели вверх, челюсть отвалилась, голова закинута назад… Горькая пародия на того, кем было это тело.

Она вспомнила, как Ирена утешала её, как заботилась обо всех, как она сделала выбор и выполнила то, что считала нужным.

Честь. Леандр казалось, что она понимает.

— Да, конечно.

— Благодарю, — сказал Боло. Он ещё больше приглушил огни. Алик и Своти подошли к Леандр, ища успокоения в прикосновении к ней. Они сомкнулись под торжественные звуки музыки, потекшей к ним от Боло.

Боло Победоносный исполнял вечернюю мелодию, мелодию отхода, окончания дня. Это был древний гимн, звучный и покоряющий. Это было лучшее, чем Боло мог почтить Ирену и великое наследие человеческой памяти, которым она одарила его.

Под звуки гимна Боло Победоносный медленно двинулся по её телу, чтобы свершить месть — за неё и за Землю.