Ненависть

Глава 17. Знакомый голос

Крыса — милый пушистый зверёк, которого некоторые люди заводят как домашнего питомца. Но чаще всего, говоря о ней, мы представляем образ грязного подранного грызуна, что обитает возле помойки. В случае опасности трусливая мышь сразу попытается ускользнуть, а крыса поведёт себя по-другому. Она обязательно задержится на несколько секунд для оценки ситуации и только потом примет решение. Но каким бы сильным и опасным не оказался противник, если загнать её в угол, то она атакует первой. Так и сейчас, фанатики загнали на арену двух здоровенных крыс, ещё не представляя, что они могут натворить.

Мои слова не обидели Ульграфа. Они лишь заставили вернуться в реальность дварфа-воина и с горящими глазами принять бой. Провокация удалась.

— Ну давай попробуем. — сказал он, перекидывая в руках появившийся молот.

— Другое дело. Если хотят зрелища, они его получат! — я окинул взглядом второй ярус, накинул привычное одеяние, проверил здоровье и ману.

Толпа была в предвкушении. Слышались выкрики кругленьких сумм, ругань принимающих ставки местных букмекеров. Радовало одно — судя по всему, нам давали неплохие шансы на победу. Наконец фанатикам сверху удалось вытолкнуть к нам противника. Расправив и несколько раз взмахнув крыльями, приземлился грифон. Раздался громкий протяжный клёкот.

«Заражённый птенец грифона»

18 уровень.

Это существо сильно отличалось от тех, на которых передвигалась команда воздушной братии. Истерзанное, истощенное тело, потеряло большую часть своего оперения, а та, что осталась, была запачкана чёрной жижей. Птенец вжался в противоположную от нас стену.

— Бедный, мы должны ему помочь, пока демоническая гадость не превратила его в чудовище. — Ульграф посмотрел на меня и чуть тише добавил. — Только не жги малыша, хватит с него страданий.

Закинув молот на плечо, дварф двинулся в его сторону. Толпа затихла. Но птенец не собирался просто так погибать. Он почувствовал намерения приближающегося бородатого коротышки и забил крыльями. Может его разум уже был одурманен чёрной демонической гадостью, а может сработал инстинкт самосохранения.

Поднялся сильный ветер. Я стоял вдалеке, поэтому на меня он особо не воздействовал. А вот Ульграфу пришлось бросать тяжёлый молот на пару шагов вперёд и подтягиваться, держась за него. Крылья птенца остановились. Он жалобно застрекотал и попытался взлететь к пролому. Щит маны ударил по измождённому телу. Грифон рухнул в центр.

Ульграф развернулся и медленно побрёл к птице. Я могу поклясться, что в этот момент увидел, как слёзы скатились по мужественному суровому лицу и затерялись в рыжей бороде. Он опустил взгляд в пол.

— Прости. — стараясь вложить всю силу в единственный удар, занёс орудие у себя над головой.

Молот влетел в орлиную голову, прижав её к земле. Задние лапы задёргались в попытке подняться, но вскоре обмякли.

Зрители на мгновение затихли и вновь взорвались аплодисментами. Ульграф продолжал стоять, направив стеклянный взгляд на небольшой мешочек добычи. Ни что в старой жизни не могло меня растрогать больше. Ни трогательный фильм, ни сопливая или драматичная новость не заставляла меня проникнуться сильнее чем настоящий мужик, который вот-вот расплачется. Ну и пусть, что этот мужик — низкорослый коренастый дварф с лысиной и рыжей бородой. Зато он настоящий.

— Ты чего это? — подойдя, я положил руку ему на плечо.

Он схватил мою ладонь. Я подумал, что сейчас он оттолкнёт меня, но Ульграф лишь сжал её сильнее:

— Мы с отцом разводили грифонов. Это гордая, сильная птица чувствует и понимает, что значит добро. А эта грязь творит с ней такое, что…

Сентиментальности закончились, когда арена сотряслась. Стена в двух местах сдвинулась, открывая проходы, полные тьмы.

— Гонят нас по лабиринту. Тебе какой больше нравится?

Резко, как самурай, Ульграф отчеканил каждое слово:

— Тот…тот в котором появится шанс уничтожить это место и того, кто им заправляет!

Весь этот ажиотаж сверху, эти ставки — не для того, чтобы просто убить нас, а чтобы переломить или поиздеваться. Судя по всему, про отношение расы дварфов к грифонам не знал только я. Местная элита хочет видеть эмоции? Ну что же, если проснётся моя, то я обещаю спалить каждого! С этими мыслями я вышел на следующую арену.

Раскатистым гулом стена за спиной вернулась на своё место. Со словами «давай поджигай», мне сунули под нос факел. Вспыхнула огненная стрела. Ульграф рукой снял огонёк, как это делал в келии, а после протянул с ним руку вперёд. Словно заколдованные, точно зная где находятся факела, языки пламени стали вырываться с ладони и направляться к ним. Толпа перешла небольшой коридор и продолжила наблюдать за нами. А у дварфа после убийства грифона появились поклонники, которые подгоняли его выкриками.

В центре находилась каменная могила. Пол вокруг усыпан десятками человеческих скелетов. Около стены сидел мужчина-обыватель и обнимал на своих коленях окоченевший женский труп. Я сделал несколько шагов к нему.

Сощурив глаза, которые давно не видели света, мужчина схватил лежащий рядом короткий меч и закричал:

— Давай! Давай, сука!

Серая плашка здоровья была практически на нуле. Изуродованное тело всё в крови. Культя, в которую превратилась одна из его ног, заёрзала в багровой грязи. Он уронил меч и, собрав последние силы, взмолился:

— Убей… Прошу убей меня!

Всхлипнул и замолчал навсегда.

— Оба мертвы, — заключил Ульграф и указал в сторону могилы, — когда в мой мир пришла магия, мы в течении семи ночей запечатали или уничтожили все склепы великих воинов.

— Не томи, договаривай!

— Магия странным образом действовала на доспехи, что были захоронены вместе с ними.

— А по трое у вас хоронили?

Дварф не успел ответить. Три тяжёлых брони у могилы засветились и поднялись в воздух. Разбросанные всюду кости устремились к доспехам формируя внутри них каркас скелета. Через минуту перед нами в воздухе парило три громадных костлявых воина. Первый — с двуручным мечом, второй — держал в руках только щит, а у последнего была секира. Плашки здоровья появились над каждым предметом, будь то латные наплечника или помятый шлем, с отколотым рогом, как у викингов.

— И что нам с ними делать?

Ненависть +30.

Вы достигли «Агрессии»

— Бей по броне и оружию, будем надеяться, что за долгие годы они потеряли хоть часть своей прочности.

Как это обычно бывает, громадный противник оказался весьма неуклюжим и медлительным. Мне не составило особого труда отскочить от удара меча, которым костяной великан закопал лезвие в землю. Я бросил огненную стрелу. Она попала в изъеденный ржавчиной подбородник. Защита нижней части лица слетела, вырвав с собой и сам подбородок.

Небольшая перебежка, и я за его спиной бросаю огненный шар, следом ещё один. Безнаказанно расстреливать получилось не долго — удар щитом откинул меня в стену. Полоса здоровья сползла к середине. Ульграф в это время кружил у скелета с секирой.

Ненависть +60.

Гул толпы сверху начал нервировать. Я присмотрел самого активного и бросил огненный шар. Заклинание ударилось в «щит маны», но разбушевавшийся герой на автомате попятился назад и немного успокоился.

Ненависть +90.

— Ульграф, у тебя есть, что-нибудь от магии огня?

— Толку? — прокричал, размахивая молотом дварф. — Они наносят только, — он плюхнулся на землю, уклоняясь от удара секирой, — физический урон.

— Ульграф!

Коротышка остановился и достал из инвентаря склянку с синим кристаллическим содержимым и скривил лицо:

— Сильно жарко будет?

— Сильно!

Я использовал «скачок» и оказался в самом центре комнаты, взобрался на могилу. Бросил три огненных стрелы в воина с секирой, чтобы тот обратил на меня внимание. И сразу использовал восполнение.

Ненависть +120.

Вы достигли «ярости».

Огненная глыба сорвалась с посоха и ударила «викинга» в шлем обломив второй рог. Дварф глядя на мою решительность поморщился, выдохнул и опрокинул в себя содержимое пузатой мензурки. Рыжая борода тут же покрылась инеем. Тело, теряя былой загар, стало больше походить на синего аватара Джэймса Кэмерона. Движения стали скованными, и он с трудом добрался до стены. Прижался к ней спиной.

Ненависть +150.

Ещё не привыкнув к быстрым скачкам характеристики в тридцать пунктов с телом стало происходить что-то непонятное. Сердце забилось с удвоенной силой, а потом резко встало. Вслед за ним остановилось и дыхание. Прошло секунд десять до того, как помпа в моей грудине вновь заработала. Каждый её стук заставлял расходиться огненные волны от моего тела, которые отталкивали нападающих. Толпа затихла не понимая, что происходит.

Огненное цунами обрушилось на «щит маны». Исписанный синими рунами купол заполнился огнём и местами дал трещину. Людишек охватила паника. Несколько опустошённых магов стали использовать восполнение, чем ослабили защиту.

Ненависть +200.

Вы достигли «Буйства».

Моё тело давно покрылось огнём. Взмахами посоха я буквально управлял вихрями пламени. Костяные войны пали сразу, их доспехи постепенно плавясь растекались по земле. Наконец, щит маны рухнул. Огонь, находившийся взаперти, устремился наружу. Несколько героев, что находились ближе всего, не успели ничего предпринять.

Вы убили героя с положительной характеристикой веры.

— 500 веры.

+580 опыта (1000/2800).

Вы убили героя с положительной характеристикой веры.

— 500 веры.

+580 опыта (1000/2800).

Вы убили героя с положительной характеристикой веры.

Вы убили героя с положительной характеристикой веры.

Ненависть +270.

Огонь развеялся. Показался Ульграф, он откинул раскалённый щит, которым укрывался всё это время и поднялся на ноги, продолжив молотить остатки доспехов. Недавно посиневшее от холода, его тело сейчас было обуглено. Полоса здоровья упала примерно к двадцати процентам и окрасилась в красный цвет. Я немного понаблюдал за ним. Коротышка не вызвал у меня никаких чувств, он не был для меня опасен, как мне потом стало понятно, именно это позволило ему выжить. А может я просто знал, что у меня есть цель покрупнее, которая сейчас уносит свои ноги?

— Дээргрей! Где же ты?!

Я почувствовал в себе силы, которые до этого момента сдерживались, ожидая своего времени, прощупывая на что я способен, подготавливая меня. Сейчас я бы не назвал это ненавистью, злобой, яростью — скорее рациональность, холодный расчёт, праведный гнев!

— Дээргрей!

На арену вывалилась груда камней. Валялась она не долго. Нескольких секунд ей хватило, чтобы превратиться в двухметрового каменного монстра.

«Камешек». (18150/18150)

Прислужник Дээргрея.

Элементаль 47 уровня.

У булыжника, что служил элементалю головой, появились очертания каменной пасти и глаз. Первым к нему бросился Ульгриф. Камешек сформировал каменную дубину вместо одной из своих рук и двинул ей дварфа, быстро охладив пыл бойца. Коротышка отлетел. Упал на землю.

— Делай с ним что хочешь, мне нужен твой хозяин!

Я сформировал огненную глыбу и швырнул её. Сработал «огненный дубль», который вновь отправил в противника снаряд.

«Камешек». (16150/18150).

Элементаль стоял неподвижно и не обращал внимания на нанесённый урон. Но я не стал искать объяснений, как это бывает в кино, и продолжил поливать его огнём.

— Не надо! Стой! — прокричал Ульграф.

«Камешек». (9700/18150).

Когда здоровье призванного существа опустилось ниже десяти тысяч, он сам вспыхнул огнём. Мои удары пробудили, разожгли его недра. Теперь он больше походил на элементаля, который только что выбрался из жерла вулкана.

— Отлично! Сохраню его в этой форме. — показался владелец. Не видя угрозы, он перемахнул через ограждение, спрыгнул на арену и продолжил разглядывать прислужника. — Невероятно!

Честно признаться я на мгновение растерялся. Просто вызывающее, наглое поведение Дээргрея вызвало на моём лице ухмылку. Посмотрел на бушующий огонь в возглавии посоха и направил его на великого магистра.

Струя огня устремилась к ярко красную рясу, но в последний момент сменила направление и ударилась в стену. Проделки Дивия, который скрывался за колонной на втором ярусе.

«Дивий» (7300/ 8800).

Отшельник.

Повелитель стихий 18 уровня.

Его не успели посвятить в братство, но он уже нашёл неплохой шанс, чтобы отличиться. Четыре секунды на формирование огненной глыбы. Ещё одна прошла во время скачка. Преодолев двадцать метров, я оказался в месте, где преграда не скрывала за собой глупца и бросил заклинание.

Вы нанесли критический удар: 1560 урона.

«Дивий» (5740/8800). «Дивий» (1840/8800).

Глыба вызвала возгорание и повесила дот «зажигалки». Дивий испугался и попытался улизнуть, побежав в сторону первой арены, оказавшись как на ладони, за что и получил пару огненных шаров в догонку. Я наслаждался наблюдая, как по ублюдку проходит периодический урон.

«Дивий» (2020/8800).

«Дивий» (1240/8800).

В этот момент все коридоры заполнила яркая вспышка белого света.

— Довольно! — раздался знакомый голос.

Ненависть 0.

Дополнительная характеристика в одно мгновение упала до нуля, заменив себя страхом. Грудь сдавило. Голова закружилась, будто я забрался на вершину мира и посмотрел вниз. Внутри меня неприятно засвербело. Чувство полного опустошения и нехватки сил заставило убрать посох и опустить руки. Последнее, что увидел перед тем, как отключилось сознание — вышедший на арену Азраиль.

Я открыл глаза в совершенно другом месте. Судя по тому, как была обставлена комната — покои великого магистра.

— Меня видели многие, думаю ты знаешь, что надо сделать. — архангел давал указания Дээргрею, а после обратил внимание на меня. — Поднимайся!

— Что ты здесь делаешь? — я поднялся, растирая чугунную голову, которая гудела, как после недельного запоя.

— Пытаюсь сохранить оба своих детища! Я создал орден креста. А Дээргрей прекрасно исполняет свою роль.

Он подошёл ко мне, схватил за мантию и швырнул в кресло, как какую-то шавку:

— В отличие от тебя!

— Ты создал этих фанатиков?!

— Зачем уничтожать отребье состоящее из убийц и воров, если его можно сплотить, направив силы в нужные русла? Они поддерживают порядок в пустошах, уничтожают демонических тварей. Главное, они мне подконтрольны.

Следующие десять минут меня отчитывали, как мальчишку, не давая вставить ни слова. Глаза архангела полыхали синим пламенем, а мои от психологического давления были готовы прослезиться. Димка Одимов парень стойкий, но не перед натиском пернатого. Больше раздражал своим присутствием Дээргрей, который молча сидел в углу комнаты периодически кивком поддакивал словам своего покровителя.

— Орден доставит тебя к вратам Нордвида, там уже все заждались.

— А как быть с Заречьем? С ребятами?

— Какие ребята?! — кажется архангел даже чертыхнулся. — В Заречье тебе сейчас лучше не соваться. Этой ночью он подвергся нападению, — Азраиль увидел мою реакцию и решил немного сгладить предыдущий монолог, как и всё своё появление в целом, — Мишель во всю занимается переброской твоей оравы друзей подальше от этого места. Мне пора, я и так не должен был тут появляться.

— Что с дварфом, который был со мной? Он из Нордвида и мог бы мне помочь.

— Все они оттуда. — хмыкнул Дээргрей. — Валяется на арене под присмотром Камушка. Или Камушек решил поиграть и…

Ненависть +30.

Вы достигли «агрессии».

Я поднялся и пошёл в сторону предводителя фанатиков, готовый затолкать его красную мантию в его красную…мысль оборвал Азраиль.

— Он отпустит твоего нового друга, — пернатому явно понравилось увиденное во мне и заставило улыбнуться, — если он, конечно, ещё жив. Но к вратам пойдёшь без него!

Я согласился — просить о большем было бы глупостью. А ситуация всё больше походила на ту, в которой отец, после того как вспылил, пытается подарочком вернуть былое расположение своего дитя.

— Обещаю, что мы доставим его в целостности и сохранности. — влез магистр в попытке выслужиться.

Архангел ушёл, а вслед за ним келию покинул и я в сопровождении Дээргрея. Впереди дорога к вратам, которые перенесут меня в другой мир.