Стаф V: Некрос. Часть первая

Глава третья

— Стаф, ты как обычно, вляпался по самые уши! Мой тебе совет, не трогай их. Возьми виру и забудь, — ага, ага, так мне и дали насладиться деменцией, — Тебе еще предстоит разбираться со ставленниками Паука. Думаешь, многие не хотят пойти по простому пути и не избить всех, поломать руки, вырвать языки за подлость и наглость? Наказать? Многие! Хотят! Вот только покровителей не стоит сбрасывать со счетов, а те высоко сидят. И их не подвинешь, так просто, — как обычно взывала к разуму Ирия, — И помни истину, хочешь отомстить вырой две могилы! — я понял, что она хотела сказать, однако учитывая сладкую парочку в кандалах, прозвучала поговорка донельзя двусмысленно.

Но, в целом, все так. Конечно, по скоромному мнению Сестры, и согласно ее мировосприятию, где каждый грязный должен сидеть ниже травы, вести себя тише воды, как бы чего не случилось. Это раз. А два, если ты черный и по тебе прошлись, утрись и подставь вторую щеку. И три, мои действия ничего не меняли, уже внесен во все расстрельные списки.

Сейчас с девушкой двигались к моему стойбищу, я тащил за собой на цепях наставников. Отмечу, довольно легко тащил, словно не замечая. Уроды корчили злобные морды, но им приходилось подчиняться грубой силе. Когда же Милана решила упасть, то поехала дальше на животе. Итог. Пришлось ей вставать и вновь семенить. Другого короткая цепь на ножных кандалах не оставляла. Замыкал нашу колону панголин и две сестры на котах, появившиеся, будто из-под земли, чего не отследил, отвлекся. Плохо.

— Стаф! — не дождавшись ответа, «вьюжная» явно психанула. Вроде бы возраст не тот, но… Но какого хера она носилась со мной, как с писаной торбой, и выносила мозги, будто я ее муж? Любовь?.. Девочкам расскажите. Маленьким. Вроде бы, кандидатом в некий баборайский хлев меня больше не рассматривали. Так чего ей нужно?

— Ирия, ты повторяешься. Что же до этих… — чуть повернул голову, обозначил, кого имею в виду, продолжая двигаться вперед, — Посмотрю на поведение и сделанное, а затем, вероятно, выпишу рекомендацию в клан БП. Там таким боевитым самое место.

— Что это за клан такой? Ни разу не слышала! — заинтересовалась «сестра», сбитая с толку.

— Из новых. Глава — Петька-Прокачка, серьезный человек, в прошлом Белый паук, встал на свой путь возвышения. Но ко мне должен прислушаться. Не знаю, врали или нет, однако прошел слушок в народе, мол, ищет себе в команду дерзкую Анку-Минетчицу и жесткую Иванку Васильевну. Чем не кандидаты? — кивнул в сторону пленных, не останавливаясь, — Нужные крисы у меня остались, так что лидер возражать не должен, все вступительные нормы будут соблюдены. Пилотки на месте. Униформа же мобилизует.

— Ты все шутки шутишь? — и столкнувшись с моим взглядом, нет, не потупилась, а, видимо, только сейчас обратила внимание на изменения в статусах, ткнула в меня указательным пальцем, а глаза — блюдца, — Ты!.. Ты!.. Ты какого хера продолжает творить дичь⁈ Арх⁈ Повелитель плана?.. Как⁈ Как⁈ Когда⁈

— Вашими молитвами. Но не находишь, что твои претензии неуместны. Любые. Ты не моя мамочка, да, и будь даже так, я взрослый мальчик. Зачем искала-то?

— Уже не важно! И вижу, поздно! — веско так сказанула, и замолчала, ожидая вопросов, а я к еще большему бешенству центуриона, только плечами пожал — не хочешь и не говори, — Когда узнала, что двое из твоей группы погибли из-за вот них, точнее, по их прямому приказу, — неопределенный кивок, — Хотела предупредить, чтобы ты не связывался и на провокации не реагировал. Чревато. Вижу, опоздала.

— Точно погибли из-за них? — настолько наглые суки, разумных под молотки уже на глазах у всех пускали?

— Так люди говорят, в пульсар грязных под страхом Плети отправили. И били до тех пор, пока те не вынуждены были выполнить приказ. На выходе два бодрых умертвия, которых учителя и упокоили.

— Смысл?

— Откуда я знаю, что в башке у всяких ублюдков? — нервно повела плечом, будто пытаясь что-то сбросить крайне неприятное.

— А Никодим?

— Что Никодим? Как обычно! Уверена, в сторону отошел и наблюдал. С тварями бы первый в сражение бросился, но здесь суки гораздо опасней, потому что могут неприятностей принести не один вагон. Плюсуй сюда, что он фактически… Нет, не штрафник, но доверия не оправдал. Залетчик, — точно, он же в рейде голову командиру срубил, который отказывался выполнять прямой приказ глав Севера, — Поэтому никуда не лезет, ведет себя тихо. Своя шкура ближе к телу. Вот и ты не лезь, Стаф, а мне зачтется в счет Долга! Это не просто добрый совет, это то, что может спасти тебе жизнь… Хотя, о чем я? Ты же демоноборец! Грозе всех тварей плевать! Где ты их находишь-то? Лока всегда была нормальной! — патетика в ход пошла.

Благодаря разведчику издалека отметил не только исчезнувший фургон Пламенного, но и рассмотрел свой бывший бивуак, однако, когда увидел все своими глазами, то с трудом сдержал желание сломать еще несколько костей сукам.

Накатило. Прибой перед штормом. Именно он. Холодная ненависть вперемешку со злобой набегали многометровыми волнами на берег моего разума. Топили. Ярость настолько лютая — сдерживался с превеликим трудом, чтобы не воткнуть «Хозяина боли» тупой мерзкой бабе, которая сейчас выглядела довольной жизнью. На несколько секунд закрыл глаза и глубоко вдохнул и… и едва не поперхнулся от миазмов. А точнее, не проблевался.

Помог респиратор.

Лагерь. Какой к черту лагерь? Помойка! Что здесь не сгорело, было разорванно, разбросанно. Мусор кучами. На месте душа яма. Тут и там курился дымок, рядом с руинами «дома» огромная булькающая мерзкого вида лужа, от которой несло тухлятиной, испражнениями, сырой нефтью и еще кучей неприятных «ароматов».

Единственное, что не пострадало — сундуки, стоящие сейчас на обрывках палаточной ткани. Даже до сбруй выродки добрались, не говоря про любовно принесенную мебель. Неужели аура от SN и Лезвий передавалась месту обитания? Не мог ничем иным объяснить такую жажду к деструктивной деятельности.

А еще пришла мысль, как это все мелко. Настолько, пусть оторопь не брала, но вопросы к душевному здоровью пациентов возникали самые серьезные. Мне же теперь необходимо думать об этих мразях вместо целей и задач, от каких не только захватывало дух, но и мороз пробегал по позвоночнику.

— Не знаешь, что эта за дрянь? — спокойно спросил у Ирии, показывая на лужу, давая себе немного времени на размышление и пытаясь обуздать гнев. Вот тоже, надо в первую очередь не нож завязывать на один из потоков магги, а эмоции. Необходимо. Иначе сгорю к чертям. И ведь будило их все — кроме крио, общего стресса от происходящего вокруг, творимых разными подонками бесчинств, повсеместного расизма, опять же SN работала, что те часы, постоянно выводила из равновесия.

— Вонючка! Абсолютно безвредна, — правильно поняв суть вопроса, принялась рассказывать, — Но жить рядом невозможно. Амбре сам видишь, точнее, чуешь… И ничем не выветришь. Ближе метра без респиратора не сунешься. Минут двадцать неподалеку — затем не отмоешься без волшбы. Обычные вещи только выкидывать. Сундуки навряд ли пропахли и содержимое, но вот остальное даже если что-то уцелело на этой помойке, только выбрасывать. Очистить местность будет стоить тысяч сто-сто пятьдесят. У Сталкеров. В Норд-Сити за такое сразу штрафной отряд, даже в Отстойнике пусть создаешь на своей территории.

Ясно.

Выводы простые, пусть и неоднозначные. Будучи с Никодимом в крайне непростых отношениях, новые наставники самостоятельно взялись за обучение рекрутов, не получив каких-либо дополнительных инструкций от него. В списке студиозов я состоял, а на перекличку не явился. Залет? Вполне возможно.

Более того, вообще забил на собирательство, не нарисовавшись даже в разгар рабочего дня. Скорее всего, от кого-нибудь из недоброжелателей узнали, что числюсь на особом счету, отсюда и «любимчик» в речи. Про дела с Альфредом, да и вообще, про свои «подвиги» я не особо распространялся.

Время близилось к обеду, наглый грязный даже не подумал появляться. Накрутили сами себя — «неуважение» налицо, нарушение режима, а еще очень хотелось плюнуть в суп недругу, давшему почти рабу слишком много воли. Наказать показательно и пребольно. Лично до меня им особого дела на было (по крайней мере, изначально) — наставник, вот по кому хотели ударить.

Пошли наводить конституционный порядок и нести гармонию в мир, думали отдыхал я под сенью палатки под защитой индивидуального купола, а еще на стук не выходил. Сломали защиту, она же скорее от дурака, чем от серьезных поползновений… Кстати, почему сигнальная сеть не сработала? Не сообщила? В последнем вопросе разобрался быстро, после того как я убрал артефакт из активного слота, его производные автоматически исчезли. Вот только в тот момент мне было не до чтения логов.

К сожалению, а может к счастью для них, грязного на месте не оказалось. Выместили злобу на вещах. Вот тоже интересно, неужели им подобное сходило с рук? Ведь сам факт перед глазами говорил о рецидиве, то есть ранее парочка нечто подобное совершала. И никого наказания, судя по всему, не понесли.

Далее, зашли по своим делам в Наливайко, а тут я. И совсем крышу сорвало — они меня заочно ненавидели, здесь еще чертовы агры приплюсовались, как и моя реакция на их «справедливые упреки». И вместо вопроса самим себе, почему Стаф ведет себя не так, как обычные зашуганные грязные сталкеры, а также откуда у него достижение «Демоноборец I», которое я все же отрыл по совету Альфреда, автоматом стало доступным для широкой общественности кто из демонов пострадал от моих рук, решили действовать проторенным и проверенным методом. Нахрапом. И совершенно не ожидали даже намека на возможное сопротивление.

Использовали сразу плеть, но она, скорее всего, не прошла — все же я свободный и полноправный член клана Север. И не должник. Могло ли быть иначе? Не уверен. На таких эмоциях парочка просто не могла не применить силу — SN и Кровавые Ледяные Лезвия — это не слова, это серьезно. На себе прочувствовал. А еще глаза их поблескивали… И слабо боль действовала. Под наркотой? Алкоголем вроде бы не несло…

Кому выгодно происходящее?

Никодиму.

Если ничего не упустил, тот сейчас целенаправленно сталкивал меня и парочку. Зачем? Мечтая расправиться с очередными врагами моими руками. Я ведь не забыл его бравурные заявления, что Макса он сам заминусует за подаренную «Отложенную смерть», однако при всем показном гневе, никаких действий в дальнейшем не предпринял. Да, поддержал на советах собирателя Стафа, но здесь опять же… опять же не моя личность, похоже, тому причина, а общая конфронтация с начальством, которое не ценило грамотного и нужного сотрудника. В свете последнего, именно так. А не потому, что я там где-то по душе пришелся товарищу. После наставник дождался, как мудрая обезьяна на берегу, пока Северному высший голову не откусил. Да, последний появился моими чаяниями и молитвами, пусть про это никому неизвестно, как и про мое отношение к угрозе про отблески в зеркалах и про кровь, которую ни в коем случае нельзя на них проливать. Можно, когда нужно.

Выводы? Они простые и отнюдь не о тупости реципиентов, это-то определялось легко и лежало на поверхности — зарвавшиеся обнаглевшие от безнаказанности недалекие исполнители, дуреющие от всевластия. Гонору — на шляхту, мозгов на тройку трансов.

Главное заключалось в другом, куратор решал свои проблемы, наплевав на возможное возникновение таковых у меня, как и то, что его подопечные умерли отнюдь не во славу Севера.

Как там в Библии: «По делам их узнаете, кто они»? Вроде бы даже не подстава, и всегда можно заявить Никодиму: «Да, я-то тут при чем, Стаф? Да, откуда я знал, что они так поступят?». Но веяло от его поступка гнилью, несло гадостью, как вот от этой лужи перед глазами…

Миазмы, сука!

Уравнение для начальной школы. В общем, итоги для сенсея отличные: и овцы целы, и волки сыты, и лагерю Стафа звездец, а последний в силу природной отмороженности, наплевав на все, накажет подлых вражин! Постарается. Сдохнет сам, но ущерб нанесет.

Куратор не учел другого — изменения моего к нему отношения или наплевал на такой фактор.

Сделал пометку сам себе. Даже, если впереди будет за ним числиться сто хороших дел, пусть тысяча, осадок один черт останется.

Ныть о несправедливости бытия? Я ведь этой суке, типа жизнь спас. Дважды… Серьезно? Ага-ага, платочек только найду, а еще обижусь. И заблокирую, как мне коллега из далекой-далекой вселенной советовал перед попаданием на Нинею.

Все предельно просто.

Разобраться.

По предварительным результатам же, Никодима вовлекать в дела можно и нужно, только глубину и подоплеку не раскрывать, как и легко и непринужденно, если того требуют обстоятельства, без лишних сантиментов подставлять. Делать крайним. Более того, поручать тот объем или кусок, который он сто процентов выполнит. И использовать по полной программе. Никакой он мне не друг и зарождением столь высоких отношений здесь и не пахло. Да, вроде бы и времени для подобного не прошло достаточно, но уже все ясно.

Пусть наставника понять и можно, снова его статус, как и с прошлыми «подчиненными», был совершенно неоднозначным. Например, Джоре и Саманта только вид делали, что подчинялись, на деле занимались своими делами и, исходя из увиденного лично, тот же безумный артефакторщик был на порядок влиятельнее, значимее, чем поставленный начальником Никодим.

Мысли промелькнули секунд за десять-пятнадцать. Хотел закурить, но респиратор…

Как наказать вот этих?

Вира?

И еще… еще какая-то важная мысль почти складывалась, видя разрушенный лагерь, не хватало чуть-чуть для ее прорастания.

Сжал и разжал правый кулак.

— Только не горячись, — не приказала, тихо попросила Ирия. Сука! Под руку! И нечто рождавшееся в мозге, должное повлиять на глобальное, окончательно исчезло, растворилось, — Альфред сейчас явится, я его вызвала уже. Разберем этот случай. Так быть не должно! Они пошли против законов, даже мои девочки в Наливайко отметили, что эти попытались сначала по тебе Плетью врезать, но не прошла, — кто бы сомневался, я ведь вышел из подчинения, — Впрочем, многого от главного тоже не жди. Понимаешь, он не пойдет против Азазель, а та где-то в Городище сейчас находится. Часов шесть назад прибыла со свитой. Ущерб, конечно, возместят… Но и только.

— Кто такая Азазель?

— Тебе не все ли равно? Тетка, которая может отправить на свидание с пустынными червями. Хотя… — посмотрела на нашивку на плече, затем перевела взгляд на печатку, — В твоем случае не знаю, как и того, кто за тобой стоит. Не похож ты на безумца… Хотя… — достала со своим задумчивым глубокомысленным «хотя».

Вновь все в красную и бешенства столько, как бы злобной слюной не захлебнуться, а затем не сдохнуть от собственного же яда.

Говорю же, прибой.

Впрочем, обуздал чувства быстро. И как еще один контур магги на них переключить?..

Не стал настаивать на ответе, «подругу» уже немного изучил. Ничего больше не скажет, так смысл сотрясать воздух? А ведь какую-то неделю назад… Вспомнил, будто и не со мной то происходило, не моя та была жизнь. Моя же вот эта.

А скованные суки только не усмехались, это было заметно по их лицам даже через стальные намордники. Действительно, аптечки сработали, подлечили, вернули настроение… Нет, это скорее собственная запредельная регенерация. Ведь все приборы, артефакты и умения блокировались девайсом, родом словно из магазина игрушек БДСМ. Он даже говорить не позволял. Снова здоровье тварям поправить? Ведь несмотря на некую скованность, в глазах падл плескалась немного недоумения, но больше имелось там сладострастного злорадного предвкушения. Похоже, пока еще не осознали новую реальность или их Азазель законы клана побоку. Вариант? Да.

Что там Федя нес про спасение «человечества» от паскудных демонов? Какие те гады? Ради вот этого дерьма класть свою жизнь? Чтобы они и дальше здравствовали? Нет, родные, был бы сейчас Арх или его проекция, скормил бы и глазом не повел.

— Это ваших рук дело? — не обращая внимания на Ирию, спросил у наставников, обводя ладонью окружающее пространство. Согласно инструкциям ни от одной детали оков я их не освобождал, как и держал в уме собственные кульбиты с «Шокедом».

Осклабились, закивали радостно.

— Стаф… — с нажимом произнесла Ирия, почувствовав что-то неладное в моих интонациях.

— Я так понимаю и двух моих одногруппников вы специально в пульсар принудили отправиться. Так? — заминка. Тогда материализовал «Хозяина боли», — Знакомо? Еще раз повторяю, — приблизил к щеке Миланы призму с тварью, вот здесь страх, даже ужас заплескался в глазах, которыми она уставилась на Сестру, но та только плечами пожала, — Вы моих одногруппников без всякой внятной причины убили во время сбора? Так? — неважно кто там пострадал, мне все одинаково неблизки, но факт, факт.

Полное единодушие. Кивки, глаза хоть и бегающие, но в целом не имелось в них страха. Настоящего. Только перед зловещим артефактом. И понятно почему — некая Азазель поблизости. Убрал призму с закованным в нее мерзким насекомым обратно в «Схрон» Сестра Вьюги выдохнула, а на мордах скованных появились победные улыбки. Врагов наплодил? Серьезно? Сами развелись, как те тараканы. И неважно уже ничего.

Да, они сейчас, может, и выплатят контрибуцию, отделаются легким испугом… За реальные преступления, за которые можно смело убивать от покушения на жизнь и заканчивая покушение на собственность — последняя категория в Севере куда, как священней. Не зря же я законы читал.

Как быть? Мать!.. У меня гусь последний с привязи рвется, а тут еще такое…

И ведь планировал заняться сбором, чтением труда Давлетшина, затем отдыхом при помощи ученического браслета… И для всего этого требовалось место. Место, которое я уже любовно подготовил, мечтал о душе, бане с веником, мягком кресле напротив печи… Остатки того и того валялись друг напротив друга. Манили. Сука! Азазель… Ее тоже отправлю обратно в Ад, прямым рейсом, через Чертоги.

Длань порядка, говорите? Вот и начну его наводить.

А пока пусть тоже амбре насладятся.

Схватил бабу за шкирку и пояс, и зашвырнул в зловонную лужу, не доходя метров пяти до зловредного магического водоема, затем в нее же отправился второй наставник. Шлепнулись на животы, разбрызгивая вонючую субстанцию. Чуть проехали на них. Поднялись на колени. Вроде бы дрянь даже не токсичная. И глубина всего лишь сантиметров десять.

Нормально рожи фигурантов перекосило. Что стало не до смеха и не до улыбок?

Ирия чуть брезгливо поморщилась, видимо, представила мощность вони.

— Отойдем, — даже не попросил, а приказал я, та, скорее всего, решив, что чем дальше мы будем от источника моих бед, тем лучше, — Сколько у них рейтинг, кстати?

— Семьсот восемь и семьсот сорок четыре, — после разглядывания бедолаг, сообщила девушка.

— Тысяч?

— Шутишь?

— Нет, но раз ты говоришь столь влиятельные, а у меня всего лишь сто тысяч, вот и предположил, — говорил я спокойно, поэтому Сестренка абсолютно не ожидала моих следующих действий. Да и уложились они в секунду.

Огненная граната из пространственного хранилища материализовалась в руке, отправилась в полет, как из гранатомета выстрелил. Шлепнулась между ублюдками, а дальше все потонуло во вспышке.

Полыхнуло.

Ревущий огонь взметнулся и погас.

Ирия открыла рот. Глаза огромные, дикие. Понятно, что она боевик и сожжением кого-либо ее не удивишь, но то в бою. Сейчас же не ожидала совершенно, еще большее удивление, что вот так, как и грязных, чистых, влиятельных заминусуют. Вмиг. Если бы черные были на их месте — глазом бы не повела, а тут дыхание у девочки перехватило. Оказалось и небожители сгорают не хуже, чем разный шлак.

— Ты… ты… ты… Так нельзя! Нельзя! Это штрафной отряд! Это… Они под Азазель! Азазель здесь! И не одна! Она тебя в бараний рог скрутит, молить о смерти будешь, и никто ей слово против не скажет. Сейчас она в Городище где-то… И будет здесь максимум через полчаса, потому что смерть своих людей она может чуять. Ты… Ты понимаешь⁈ Это… это… — терялась она в словах и смыслах.

Дышала шумно.

Ее подчиненные стоящие чуть в отдалении тоже рты открыли, глазки выпучили (хотя куда еще больше, и так на половину лица), не знаю проняло или нет панголина, но ящер смотрел с эдакой хитринкой.

Напомнил всем вам, что чистота не является залогом безопасности? Вроде бы по Пауку должны были уже сориентироваться, но…

— Стаф! — попыталась Ирия привлечь мое внимание, когда я молча направился к бывшей луже. Выгорела полностью за несколько секунд. Сундуки опять не пострадали, но вонь присутствовала, — Стаф⁈

Сестра догнала. Больше не окликала, лишь материлась в голос, грязно, но безадресно. И молодец, а то уже утомлять начала. Пока не стал даже обдумывать мотивацию неких «предупреждений» ею меня, ведь если оценить их не с точки зрения отдачи некого Долга жизни, а провокации, то интересные комбинации могли вылезти.

Может и паранойя.

Обвел взглядом место, которое любовно готовил, отчего-то именно оно у меня стало представляться, как некий рай для отдыха после трудов праведных. Ведь и кресло и… И тепло.

Дождь вновь стал накрапывать.

Чистый пепел. Брони в минус. Неплохими меня боеприпасами снабдили взамен Фединых.

Подобрал кристаллы, в хранилище отправилось девять артефактов. Не рассматривал. Оказалось, с трудом сдерживался, чтобы не показать волнение и дрожь пальцев.

Кандалы чистенькие, чуть поблескивающие. Тоже убрал.

А в голове: Мать! Мать! Мать!

Считай приговорил, убил беззащитных. Не в бою, не в запале… Понятно, что все они заслуживали своей участи. Но один черт, нервяк проявлялся.

Молча направился к дороге. Сложнее всего было держаться невозмутимо. Но нужно. До талого.

— Ты куда? — донеслось из-за спины.

— Обедать, — ответил донельзя спокойно (кто бы знал чего мне это стоило), затем спросил с неким недоумением, — А ты решила здесь остаться? — Сестры из сопровождения отшатнулись, давая дорогу.

— А Альфред? — девушка шла за мной.

— Хочешь, жди его тут, а я буду в Наливайко, так ему и передашь, — сказал, как отрезал.

Высшая раса…

Мой столик никто не занял. За барной стойкой из-за ширмы торчала будка Анатолия — владельца «Наливайко». Симпатяга-официантка Камила с лучезарной улыбкой стала расставлять тарелки. Как и просил, придержала. Да и отсутствовал меньше двадцати минут. Если забулдыги никак не обратили внимание на мой приход, то вот Сестры смотрели во все глаза. Явно прилетела команда от Ирии. Наблюдали. Я тоже, но больше за периметром и через камеры разведчика.

А пока борщ из свина. И такой, как в моих мечтах. Густой, мясной, наваристый, красный со сметаной… Еще бы водочки сотку накатить, затем тарелку навернуть, заполировать второй стопкой с изморозью по стеклу. Закусить соленым огурчиком или грибком. И приняться за второе — котлеты с подливой из хрюна. Они мне понравились больше…

Гнал, гнал от себя паскудные мысли о правомерности собственных действий.

Сделал и сделал.

И правильно!

Разведчик же показал, как тем временем метрах в двадцати от входа состоялась встреча заинтересованных сторон — Альфред вместе Никодимом вырулили из проулка, образованного куполами над частными лагерями, вышли прямиком на Ирию. Та на вопрос, что случилось, кратко и емко поведала, не забывая и красок в виде «у него с головой беда» и Стаф умалишенный, но последнее слово заменяла на эмоциональное матерное через «ё». Упомянула, что ее «девочки в Наливайко» четко зафиксировали, как пресловутая парочка сначала хотела использовать на мне Плеть.

Все писал, собирал доказательную базу.

— Зная это все, куда ты смотрела, Ирия? Почему позволила ему убивать? Ты же рядом была⁈ Он ведь к тебе прислушивается! Да и ты — центурион, тут же нуб трехдневный! — Альфред начал разнос.

— Прислушивается? Солнышко мое, заруби себе на носу, Стаф слушает ледяные голоса в своей отмороженной башке! У него там персональные Чертоги Великого Холода! Он за три дня сколько демонов прибил⁈ Не подскажешь⁈ Он Арха грохнул! Арха, сука! Понимаешь⁈ Повелителя, мать его, плана! Так куда я смотрела? Действительно, куда⁈ — я уже знал, стоит только главному немного пережать, как вьюжная пошлет и больше ничего не скажет, — Он их хотел сначала определить в клан к Петьке-Прокачке, так и сказал, мол, тому не хватает Анки-Минетчицы и Иванки Васильевны… Именно на их места Стаф едва не определил Милану и Тимура. Вот туда я смотрела! — уверен, у собеседников сложилась определенная картины бытия, исходя из эмоциональной реплики, это дерзкой девке удалось меня переубедить не плодить трансов на Нинее. Хорошо повернула, и ведь ничего не утверждала, не доказывала. Лишь преподнесла факты. Но красиво их оформила. Молодец. Та же продолжала наигранно-просящим голосом, — Ирия, поговори, поговори с ним, чтобы не наделал глупостей! Мало ли… А там сам все решу, разберусь. Пожалуйста, Ирия, все будет красиво. Я сказал! — понятно, передразнивала главаря. Вот откуда дровишки и забота обо мне… Ладно. Это лучше, чем собственные мысли относительно мотивации Сестренки. Но почему сам главный не сообщил? Или Давлетшин мешал? Он ведь с ним очень осторожно держался, несмотря на вроде бы нормальные отношения, где-то доверительные. Хотя, там только про меня разговор шел, и судьбы мои решались. Или посчитал, что мы с Ирией неровно друг к другу дышим, точнее, я к ней. Прислушиваюсь к вьюжной девушке лучше, чем к кому-то еще? — А теперь виноватой меня хочешь выставить? Да⁈

— Что? — выпучил глаза тролль.

— То!

— А сам Стаф где? — попытался тот переключить даму со скользкой тематики.

— В Наливайко. Обедает, — как-то ернически произнесла та, — Ведь ничего не произошло. Сжег парочку чистых, чисто вместо аперитива! Не изменившись в лице спалил. Понимаешь, он говорил со мной спокойно… Спокойно, мля! В лице не поменялся. И раз!.. И пепел… А он обедать пошел! Понимаешь ты, он обедать пошел!.. Уж на что я, казалось бы, все видела, но тут… У меня мороз до самой задницы, как представлю, что он так же спокойно!.. Меня… И средств у него запредельных хватает!.. Да, хватает! Вы сами снабдили! А он настоящий демоноборец и арсенал его уже не заставишь сдать! А так, нагулял аппетит наш новичок, как ты говоришь, «нубяра трехдневный». И кусок, Альфредушка, ему нормально в горло лезет! Борщ сейчас наворачивает, только шум за ушами стоит, — окончательное подтверждение прямой связи центуриона и рядовых бойцов, — Так что не твоей рогатенькой тут кого-то пугать, при чем тобою же, ей следует ссаться и забиться туда, откуда она со своей мразотой вылезла! И больше не выбираться даже в Отстойник! Никогда! Это тебе нужно сейчас трястись! В клане БП много, очень много перспективных мест, а у Стафа крисов с униформой — половина подсумка! Награда каждого героя может найти! А затем реальные ролевые игры настанут! И не забывай, Хозяин боли неиспользованный с паучка тоже ждет своего часа! — ничего не понял, — Да… А впрочем, пошел ты на хер со своими интригами! Понял? На хер это там! — ткнула куда-то вперед пальцем, — И своей бабе говори, чтобы всякую бледную чахлую погань в стойле держала, а не меня проси урезонить едва знакомого мне маньячину, от которого не знаешь, чего ожидать в следующий момент! Не может? Пусть суп варит и котлеты печет или жарит, я в душе не… не знаю, что с ними делают! Дома, мля! На кухне, сука! — а дальше уж совсем нецензурщина, и ничего больше не слушая Ирия вскочила на панголина и помчалась куда-то в сторону моста, сопровождение пристроилось за ней. Сестры в кафе продолжали вести за мной наблюдение.

И что это сейчас было? Пресловутая Азазель — это пассия Альфреда? Странный диалог. Но мое определение из уст Ирии тоже порадовало. И ведь никого просто так не задел, на людей не нападал на ровном месте, а надо же какая репутация…

Главный же не стал как-то комментировать действия девушки, повернулся к куратору:

— Бабы… В таком разрезе смерть смотрится гораздо более гуманным наказанием. Аза и здесь будет в ярости, безопасность всем обещала, приемлемые риски, а там бы… никогда бы не простила. Хоть это и утырки. Молчи, Никодим, молчи! Я все знаю, что ты хочешь опять сказать! Так нужно! Пока нужно! Разберусь. И на этом все, со Стафом сам поговорю, и вон, вроде бы, твои птенцы показались.

Удивительно у них все, но мне каждая ложка борща заходила легче и легче. Главное вонь не вспоминать.

Действительно, появились одногруппники. Впереди держались Быкан и Зюгерман. Рыжий с Гарпией чуть поотстали, ну и остальные уже шли слитной массой. Увидев заместителя главы экспедиции, они как-то приободрились и всей гурьбой двинулись ему наперерез, перехватывая перед входом в кафе.

— Уважаемый Альфред, можно обратиться? — с какой-то обреченной решимостью заявил Быкан, тролль кивнул, мол, говори, — Мы в первый день перевыполнили норму, вон Никодим подтвердит! Без всяких понуканий сделали, кто тройную, кто четверную, а кто и больше. Да и нам самим выгодно работать изо всех сил. Сегодня с утра перед сменой сразу новые наставники провели нас без всякой причины через настоящие пытки — по две три-минуты Плети! Ни за что! Затем в Городище принудили двух девушек зайти в область действия активного пульсара, чьи границы еще вчера были определены. И измывались над ними до тех пор, пока они не сломались и не приняли смерть вместо боли! Вы понимаете⁈ Минут двадцать длилась экзекуция! Двадцать минут пыток! А когда одногруппницы переродились в мертвецов, те их убили со смехом и сказали, что такая судьба ждет каждого из нас. Грязного. Подобрали кристаллы. Никто этим… этим не дерзил, никто слова не говорил против! — толпа зашумела поддерживающе, — Да и не можем мы под клятвами! Далее мы все выплатили долг перед Севером до обеда, и когда перестала проходить по нам Плеть, тогда наставники стали нас избивать обычными, артефакторными — кнутом и нагайкой. А мы даже сопротивляться не можем, потому что клятву с нас взял вчера куратор! А эти… эти кричали, что мы хуже рабов и будем делать все, что нам прикажут. Это законно? Как же ваш тезис, что рабства на Севере нет? Тогда что это такое? Что⁈ — бывший историк завелся, брызгал слюной, и я его понимал. Рядом в качестве поддержки стискивал кулаки Зюгерман, стояли решительные Рыжий, Гарпия, уголовник с подругой-фитоняшкой.

— Про кого ты говоришь? — состроил из себя дурака Альфред, а Никодим молчал глубокомысленно.

— Про Милану Павлицкую и Тимура Рериха. И мы все записали. Все! У каждого есть записи произошедшего! Все не сдохнем, кто-нибудь доберется до начальства, еще и здесь распространим!

— Никодим? — обернулся к наставнику главный. Публичный политик.

— А что Никодим? Что Никодим? Я был против! — пошел сразу в отказ тот, — Кто меня слушал? Ты⁈ Нет! Они же с твоей Азазель, не так ли⁈ — очередная доказательная интересная деталь, в частности, «с твоей». Похоже, в пуху рыло у Альфреда, в пуху, — И вы мне все своими решениями всю стату испортили. Карму! Сначала Джоре, затем вписали Федора с ученицей… У того от группы из тридцати человек осталось шесть, так он не успокоился, пока и остальных, практически всех к праотцам не отправил. Нахрена так делать, если было ясно, что тому все это наставничество до лампочки⁈ Кто нормально работать будет? Кто? Вот и получили, как организовали! — сплюнул в сторону бородач.

А ведь, действительно, остались ли еще вокруг не занимавшиеся херней? Верхушка, так почти в полном составе ею страдала. Мне ли не знать? И почему? Вопрос-вопросов.

— Все молчи! Я тебя услышал! — не понравилась прилюдная правда-матка троллю, — Быкан, ваша проблема с наставниками уже решена вашим же одногруппником Стафом.

— Как решена? Они…

— Радикально! — и видя не один десяток вопрошающих лиц, главный снизошел до комментария, — Он убил ваших обидчиков, сжег их, уверен, злодеи успели испытать всю ту боль, которую причиняли окружающим, и не только вам.

— Как сжег? — качок даже заморгал.

— А как людей сжигают⁈ Как, мать твою, сжигают людей? Показать наглядно⁈ — неожиданно пришел в ярость Альфред, сделал два шага вперед при этом на ладони разгорелся, затрещал огненный шар, отчего не только Быкан, но и остальные попятились назад, — Продемонстрировать⁈ Проблема решена! Теперь все претензии шлите в Чертоги Великого Холода! А рабства на Севере нет! Я сказал!