Некромантия и помидоры

Глава 9

Часть 9 О старых врагах и воспоминаниях

Ведьмы.

Бойся собаку спереди, коня сзади, а ведьму со всех сторон. Так говорил Харальд Железнобокий и сам хохотал, будто в этих словах было что-то смешное. И от хохота огромное тело его сотрясалось, а он ещё хлопал ладонями по бокам, и к хохоту добавлялся железный звон.

И отец улыбался.

И не только отец.

Ведьмин туман заполонил двор. И вот уже ведьмины псы, точнее их призраки, исчезают, уступая место другим. Ступает по дорожке сам Харальд, такой, каким Рагнар видел его в последний раз. Лицо его иссохло, щеки запали, а рот раззявлен в немом крике. Правда, с каждым шагом призрак меняется, наливаясь жизнью. И кажется, что ещё немного, и он действительно вернётся.

Человеком.

Но тварь у ног Рагнара не верит. Она скалит мелкие зубки свои, готовая вцепиться в того, кого полагает врагом.

- Это просто ещё одна тень, - Рагнар говорит ей и себе тоже, потому что сердце против воли ускоряет стук. – Этот человек умер. И не от моих рук.

- Ты прав, мальчик, - Харальд остановился в шаге. И фигура его побледнела. – Я мёртв… и ты умрёшь… все вы…

Он взревел и, вскинув над головой меч, бросился на Рагнара.

Настоящий Харальд не стал бы действовать столь опрометчиво и глупо. Он был славным воином.

Был…

Фигура разлетелась белыми брызгами. И тварь тихонько тявкнула.

- Ведьма, - пояснил Рагнар. – Ведьма пугает. И только. Видать, на большее силёнок не осталось.

Ульф, сын Хаггарда, шёл, покачиваясь. И меч не нёс – волок, туманное лезвие оставляло широкую отметину на дорожке. Но смотрел Рагнар не на неё, но на раздутое лицо. Только улыбка осталась прежней, насмешливой, чуть лукавой.

- Ты… вы виноваты… вы… нарушили договор…

Губы его едва шевелились, но ярость в голосе звенела.

- Если бы вы не нарушили, я бы не погиб. Никто бы не погиб.

Он тоже попытался ударить, медленно, словно нехотя.

И так же покорно рассыпался пылью.

- Идём, - Рагнар вздохнул, понимая, что сегодня она не придёт. Хитрая тварь. Змея? Нет, змеи честны. Нормальная змея не тронет, если ты её не заденешь.

А эта…

Он отмахнулся от очередного призрака, который что-то там хотел сказать. И задумчиво уставился на снежную круговерть. Ведьма в самом деле решила, что Рагнара это остановит?

Вряд ли.

Скорее уж она проверяла старого врага. К рассвету туман истает, как оно водится, да только не торчать же ему тут до рассвета? И в целом было неспокойно. Пусть он и защитил дом женщины, но… с женщинами ведь никогда нельзя быть полностью уверенным.

- Дорогу покажешь? – поинтересовался, подняв тварь на руки. Она заскулила и неловко махнула хвостом. Потом уставилась глазёнками своими. – Покажешь… и не бойся, я найду способ вам помочь. Просто…

Для этого нужно встретиться с ведьмой лицом к лицу.

А она явно того не желает.

С другой стороны и уйти она не может. Так что встреча неизбежна.

- Ничего. Разберемся…

Белая метель вдруг начала замедляться, а потом Рагнар ощутил движение силы, совсем рядом. И вспышку силы. И отклик.

Чтоб вас всех! Он ведь знал, что женщин нельзя оставлять без присмотра!

Категорически.

Зинаида погрозила пальцем кусту, который долго мялся, не желая забираться в теплицу, а потом вовсе сделал вид, что он всегда рос вот тут, чуть в стороночке от входа.

- Не хватало, чтоб мне тут ещё помидоры в независимость играли! – сказала она громко. Куст печально свесил листья и пополз к двери.

А главное, она слышала его грусть.

И нежелание.

- Снаружи холодно. Здесь птицы летают. Мухи. Бабочки! Гусеницы в конце концов! И тля опять же! Нападут и сожрут!

В подтверждение её слов на помидорный лист сел ночной мотылёк. И куст замер.

- Вот-вот. Яйца отложит и…

Лист стремительно свернулся трубочкой и мотылька втянуло… в общем, странные в этом году помидоры. Надо будет знак предупреждающий перед теплицей поставить, что ли?

Мол, не лезь, а то сожрёт?

Главное, не уточнять, кто и кого, но в общем так, в целом.

- Ладно, - Зинаида подумала, что теперь, подросшим, им там внутри будет тесновато. – Оставайся, только вот… чуть-чуть в сторонке! Да, можешь к компостной яме, там тебе будет хорошо!

Куст поспешно, пока она не передумала, пополз к яме.

- И чтоб днём вёл себя нормально! И вообще! Не хватало мне тут, чтоб кто-то слух пустил про помидоров-мутантов…

Ворчала Зинаида исключительно порядка ради.

И для самоуспокоения. Вдруг да психика не выдержит, а? Помидор встрепенулся, и тот, который затих на руках тоже.

Гости?

Зинаида развернулась.

- Доброй ночи, - сказала она вежливо и подумала, что сосед как-то удивительно гармонично вписывается в картину её безумия. Вон, весь мрачный, на физии прямо таки и читается готовность вступить с врагом в смертный бой, и топор на плече поблескивает.

Топор помидорам не нравился.

- Вы оружие уберите, - сказала Зинаида вежливо. – Не надо растения пугать. У них и так ночь выдалась нервная. Кстати, вы двое… а вы тлю сожрать можете?

Кусты зашелестели, а потом завернули листья в трубочку.

Ага, то есть, можно и не обрабатывать?

- Рагнар… - Зинаида окинула соседа мрачным взглядом. – А скажите, пожалуйста, что всё это мне мерещится? И на самом деле ничего этого нет. Тумана. Привидений. Оживших помидор… в общем, соврите как-нибудь прилично и наукообразно

- Эм… - произнёс сосед и задумался.

Наверняка, сложно вот так без подготовки придумать адекватное объяснение ожившим помидорным кустам. С другой стороны, сам их вид не особо соседа удивлял.

- Ладно… тогда не врите, - Зинаида подумала и решила, что в конце концов, готова поверить и в неправдоподобное.

- Р-ря! – ответили ей, и только теперь она обратила внимание на существо, прятавшееся в сгибе руки Рагнара.

- Вишня?! – Зинаида моргнула и удержалась, чтобы не ущипнуть себя.

Хватит с неё самовредительства.

Вишня подняла голову и сказала:

- Ур!

- Но… но она же…

- Ваша? – уточнил сосед, вытаскивая Вишню. Он бережно поставил её на землю и отступил. Вишня нерешительно махнула хвостом.

- Да… наверное… если это она, но я не уверена, что это она… и… она ведь. Она ведь умерла. В прошлом году умерла.

Нет, щипать себя Зинаида не будет. В конце концов, если помидоры способны защитить от туманных тварей, то почему бы и Вишне не ожить?

Зинаида присела на корточки и похлопала по колену.

- Вишня…

Есть, конечно, и другое объяснение, куда более простое и логичное. Это другая собака. Мало ли китайских хохлатых в мире. И эта вот просто похожа на Вишню.

Совпадение.

Кто-то приезжал на отдых, потерял собачку или она сама потерялась. А теперь вот нашлась.

Но…

Китайских хохлатых, может, и немало, но чтоб и масть, и рисунок пятнышек совпадал, это… особенно вот то, которое на вишню похоже, с веточкой и листиком.

- Так, - Зинаида выдохнула и сказала самой себе. – Я не схожу с ума.

Прозвучало на диво неубедительно.

- Я не собираюсь сходить с ума и в принципе… в принципе, всему этому есть объяснение.

И человек, который мог что-то объяснить, был тут. Он даже кивнул, подтверждая.

- Ты! – Зинаида ткнула пальцем в грудь соседа. – Сейчас мы пойдём куда-нибудь и ты мне всё расскажешь. По порядку. Ясно?

Он кивнул.

А потом посмотрел на дом, на собаку и сказал:

- Лучше к нам. У вас там дети спят. И… пусть спят.

- А если…

- Она предупредит.

Вишня тявкнула и бодрой рысцой двинулась к дому, чтобы усесться на пороге. Куст, о котором Зинаида несколько подзабыла, тоже завозился, вырываясь. И он будет сторожить?

А и пускай.

И не только он.

- Вы! – Зинаида указала на парочку, что переплелась стеблями и листьями, разве что не чавкала, доедая остатки тли. – Давайте к калитке и… нет, а ты, раз не успел пока укорениться, тоже к дому.

Помидоры послушно двинулись в указанном направлении. Зинаида повернулась к соседу и смерила его взглядом.

- А ты…

Показалось, Рагнар отступил на шаг.

Показалось, конечно.

С чего ему бояться Зинаиды? У него вон и сила. И топор… и вообще.

- С тебя чай, только нормальный, без всяких там снотворных зелий…

Женщина следила за каждым его движением. И Хиль, которая, конечно, не упустила момента, тоже наблюдала. Забралась на табуретку, уселась, упираясь в неё и руками, и ногами, и позёвывала широко.

Чай Рагнар заварил.

Подумал, что надо бы что-то к чаю сделать, потому что невежливо так. Но стоило взять в руки хлеб, как женщина грозно нахмурилась:

- Только не секирой!

- Почему? Я уже приловчился…

- Дай сюда, - хлеб женщина отобрала и указала на своё место. – Садись. И где нож? Нормальный, а то… мало ли, кого ты этим резал. Нет. Не отвечай, я не настолько пока хочу знать, кого ты резал.

- И это правильно.

- Но секиру, прежде чем хлеб рубить, надобно почистить… и вообще, надо мыть руки и… - она запнулась. – Думаю, мысль понятна.

- Понятна, - ответила за него Хиль, широко зевая. – Вы не думайте. Дядя просто переживает… тут такой… давнее дело. Рода.

- И связано оно с моей свекровью?

- Именно.

Вспоминать больно.

Ему говорили, что со временем боль утихнет. Ему вообще много чего говорили, а он не слушал. Знал, что не утихнет. И потому просто взял и убрал эти воспоминания, будто их и не было.

Запер.

А они вот никуда не исчезли. И теперь придётся снова.

- Дело в том, что ваша свекровь, - голос Хиль звучал звонко и спокойно, - ведьма. Я имею в виду, она самая настоящая ведьма.

- И она отправила тех. существ? Что это вообще такое?

С тупым ножом женщина управлялась так же ловко, как с растениями.

- Призрачная стая, - Рагнар сумел сказать эти слова, а значит, сможет и другие. - Ведьма сперва лишает человека разума, заодно и жизненные силы тянет, а после забирает и душу.

- Это запрещённая магия, - подала голос Хиль. - Даже сами ведьмы пришли к пониманию, что нельзя покушаться на душу. Можно отнять часть сил или даже забрать несколько лет жизни. Даже всю жизнь при определённых условиях. Но не душу. Это древнее знание.

И ведьма ему под стать.

- Когда-то давно, - Рагнар понял, что больше не сможет молчать. - У меня была семья. Наш мир отличается, хотя не так, чтобы и сильно, пожалуй. Все миры чем-то отличаются и чем-то похожи.

И Хиль не стала перебивать, пусть ей явно хотелось что-то сказать, но она смолчала.

Кивнула вот.

Вздохнула.

- Если верить сказаниям, когда-то бог огня взял в жёны Хозяйку северных ветров. И для неё построил особые чертоги. Там сизое море и скалы. И соль оседает на камнях ранней сединой. Там берега круты, а морские змеи стерегут пути, защищая земли от чужаков. И потому на носу кораблей ставят деревянные змеиные головы, чтобы показать, что мы этого рода и этой земли.

Женщина подперла щёку рукой.

- Земля там была холодна, но когда у богов появились дети, то Отец взял частицу своего сердца и огня, чтобы отдать её вулканам. Огонь согрел источники. И земля очнулась ото сна. Мой род начался там, где родилась легенда.

И отец когда-то рассказывал её Рагнару. А Ялинка ныла, что не хочет про огонь, что про любовь надо, которая та самая, единственная.

- С тех пор многое изменилось. Люди расселились по всем островам, а многие связали меж собой. И другими мирами. Мы торговали, ибо предвечное пламя горело не только в вулканах, но и в кузнечных горнах моей семьи. В ней всегда рождались знатные мастера, способные слышать и металл, и огонь. Но иногда - некроманты.

- Как ты? - уточнила женщина. - Это ты оживил Вишню? Хотя нет. Ты сейчас пришёл, а она умерла давно. И если бы это ты, то поднял бы не такой. Нет, она была бы костяком, а не вот… Извини. Продолжай.

- Имя моей семьи было хорошо известно. Как и то, что мы сберегли искру Предвечного пламени. И знания.

Боль бывает разной.

Эта вот – светлая. Почему-то вспоминается дым, но тот, что поднимался над кузнями. И тянулся к морю, чтобы упасть на волны пуховым одеялом. И то как вздыхало оно, сизое, поднимала волну за волной, словно играя, пробуя этот дым на вкус.

- Знания передавали от отца к сыну… так уж повелось, что кто-то да рождался способным слышать пламя.

- Не все?

- Нет… мой дядя стал мореходом. Он умел слышать голоса волн, читал их узоры. Ему не нужно было карт и звёзд, чтобы отыскать свой путь. И тот увёл его далеко. Я даже не знаю, куда, потому что морей много. Помню, он рассказывал, что они все – часть единого, великого, того, что было сотворено с первым миром, а после разлилось по прочим. И он желал добраться до истока.

Звучало…

Как звучало.

- Он жив, я чую. Но и только. Он ушёл давно и, возможно, перестал быть человеком. Тот, кто слышит голос стихии, рано или поздно станет её частью. Это его судьба. И его дорога. А мой прадед был некромантом, как и дед по материнской линии. Хотя сама она приняла светлую кровь и светлый дар.

У этой боли был голос матери, тихой её песни, которая вплеталась в нить. И скакало веретено, вверх-вниз, вверх-вниз. Пальцы вытягивали и скручивали шерсть.

А ещё силу.

- Я был старшим в семье. И родился с тёмным даром. После появилась сестра. Ялинка. Мать Хиль.

Племянница тихо выдохнула.

- А младшим был Бьорни. Огонь сразу признал его. Говоря по правде сперва мне было обидно. Некромант… что за дар такой? На кой он мне? В кузницы не зайти, огонь злится, дышит искрами. Матушка тоже ворчит, когда подхожу во время волшбы, потому что мешаю, рушу, а то и вовсе вытягиваю силу. Люди… некромантов нигде особо не жалуют. Правда, в семье меня любили. А потом, когда я убил первую тварь, я понял, что и такой дар нужен. Что мой путь, пусть и отличен от того, который выбрал бы я сам, но отнюдь неплох. И я решил, что род будет гордится мной.

- Дядя стал самым молодым магистром некромантии за всю историю! – влезла Хиль.

- Да, сил мне перепало изрядно, а учиться я всегда любил.

- И что случилось?

- Случилось, - Рагнар поднял взгляд. – У отца был старый товарищ, с которым он по молодости ходил к далёким берегам. Хороший друг. Верный. Надёжный. Когда-то они даже кровь смешали, назвавшись братьями. И узы эти с годами не ослабли. Он ездил с отцом выкупать невесту. И вёз её на своём корабле. Он первым поднимал кубок во здравие. Он нянчил меня. И учил держать секиру. Он её и выковал, как это водится, пусть и не зачарованную Предвечным пламенем, но всё одно, самую первую.

Детскую по сути.

Она до сих пор лежит где-то там, в подвалах замка.

- И когда он женился, уже отец помогал ему. Я был на год старше Ульфа, его сына.

И выше.

И сильнее. Ульфа это злило. А Рагнару нравилось его дразнить. Правда, потом оказывалось, что Ульф быстрее и ловчее, и способен слышать песню моря, а ещё с лёгкостью проложит путь кораблю даже в самый туманный день. И уже сам Рагнар завидовал этому таланту.

- Когда появилась на свет моя сестра, Ялинка, наши отцы решили, что было бы славно породниться.

Ошибка?

Или просто судьба, которая снова переплела нити, как это бывает? Или ничего такого, но люди сочли, что вот так оно…

- Их поженили?

- Нет. Скорее связали словом. Ульф всегда полагал себя женихом, но Ялинка не воспринимала его всерьёз. А как подошёл возраст брака, то и вовсе заявила, что желает учиться. Что прошли времена, когда женщину можно было просто запереть в замке.

- И это им не понравилось?

- Не то, чтобы… хотя… у нас не принято неволить. Когда у человека под сердцем немалая сила, - Рагнар коснулся рукой груди и услышал, как бухнуло, застучало внутри сердце. – Нельзя давить. Сила вырвется, и никому от этого не будет хорошо. Она уехала…

- Дай угадаю, вернулась не одна?

- Именно, - подтвердил Рагнар. – Она привела в дом чужака. У него было странное имя. И сам он…

- Дядя, ты уже преподавал, так что давай без этих сказок. Просто мой отец родился в другом мире, это да. Но чтоб такое уж странное… между прочим, он был не просто так, а принадлежал к знатному роду. Где матушку категорически не одобрили, потому что у него тоже была невеста. Вот… и он отказался и от рода, и от имени. Вообще ушёл из дома.

- А ты откуда знаешь?

- Тётя рассказала. Папина сестра. Помнишь? Эвадриэль. Самая нормальная из всех, кстати.

И почему Рагнар не удивлён? Хотелось бы, но сил не осталось.

- И когда? – уточнил он.

- Да вот зимой… она преподаёт. Ты не знал?

И взгляд такой невинный-невинный. А мог бы и подумать.

- А вы не поддерживали связи? – уточнила Зинаида.

- Нет… эльфы по натуре своей ещё те снобы, куда там прочим. А папенька мало того, что с человеком связался, так ещё и родичем некроманта! Представляете?!

- Слабо, - честно сказала Зинаида.

- Они некромантов на дух не выносят. И когда узнали, говорю же, папе поставили ультиматум, думали, что он одумается. А он не одумался. Он маму любил. Сильно.

- Любил, - был вынужден признать Рагнар.

- Кстати, я и с дедом познакомилась. Ему тётя про меня сказала, он заявился весь такой, - Хиль сморщила носик. – Посмотреть. А потом сказала, что кровь у меня порченая, но дар сильный и потому они могут пристроить меня за кого-нибудь из пятой ветви. Если я научусь себя хорошо вести.

- Что? – Рагнар почувствовал, что закипает.

- Я тоже переспросила. А потом сказала, что не планирую замуж. Ни из пятой ветви, ни из какой другой. А если вдруг запланирую, то выйду сама, без их участия, - Хиль качнула ногой.

- А он?

- Угрожать начал.

- А ты? – спросила женщина.

- А я сказала, что если он не уберется и будет дальше надоедать, то я дяде пожалуюсь. И что ты придёшь и всех убьёшь…

Рагнар тихо застонал.

- А что? Он первым грозиться начал! Тоже мне, светлый повелитель и всё такое… зануда старая.

- Дети, - Зинаида протянула руку и погладила его, успокаивая. – Дети такие порой… непосредственные.

- Вот! Она вежливая! – обрадовалась Хиль. – И правильно всё понимает. А он… ай, не больно-то хотелось. Главное, папа хороший.

- Хороший, - Рагнар согласился. – Очень. И Предвечный огонь его принял.

А на острове пробудилась земля. И впервые на прибрежных скалах зазеленела трава. Раскрылись горячие источники, на берегах которых проросли растения, прежде невиданные.

- Не скажу, что ему сразу были рады, но… он доказал своё право. И силу. И любовь.

- А старый жених не обрадовался? – Зинаида подперла щёку рукой. – Он отомстил?

- Нет. Он… и его отец… они просто пали первыми. Но да, Ульф обиделся. Хотя и знал, что ничто не может повлиять на выбор девы. И раз Ясинка выбрала не его, то с этим надо смириться. Но это сложно… он вызвал жениха Ясинки на поединок. И проиграл. И только тогда признал его право.

А этот тонкий, что лоза, эльфёнок, попросил прощения.

И в знак мира протянул свой клинок, который Ульф принял, но вернул, потому что не дело это – брать то, что создано для чужой руки.

- Они обменялись наручами. Ульф отдал свой, выкованный ещё его дедом. А Тан – свой, выплетенный из лунных нитей.

- Это металл такой. Точнее все сходятся, что скорее всего металл, хотя некоторые его свойства… ай, не важно. Главное, что только эльфы умеют его добывать. Или сотворять? – Хиль наморщила лоб. – Это… дорогой подарок.

- Да…

Он почернел, тот наруч, и рассыпался, когда Рагнар укладывал тело друга на погребальный костёр.

- И Ульф, и его отец, были на свадьбе. И пировали. И пили за здоровье молодых. И огонь в очаге принимал их дары, а значит, у них не было дурных мыслей. Тогда не было.

- Но? Всё ведь изменилось, верно? Когда?

- Когда отец Ульфа нашёл ему жену.