Некромантия и помидоры

Глава 2

Часть 2 О помидорах

С помидорами в этом году была беда.

Признаться, не только с помидорами, в принципе как-то оно изначально не задалось, но к этому Зинаида привыкла. А вот помидоры подвели.

И началось всё даже не с заморозков. Началось всё с семян, которые она заказывала вроде бы у надёжного человека, но то ли надёжность его со временем уменьшилась, то ли снова сказался рок, только проросла едва ли треть.

Нет, она, конечно, сажала с запасом, но не таким же! Пришлось срочно досевать из того, что нашлось в магазине. Там выбор был, но… потом рассада долго и мучительно росла, норовя то вытянуться, несмотря на досветку, то закрутить лист, то и вовсе скоропостижно скончаться по неустановленной причине. И к моменту пересадки в теплицу вид у неё был откровенно жалкий, хотя глубоко в душе теплилась надежда, что уж теперь-то всё пойдёт, как надо.

Не пошло.

Заморозки нагрянули именно тогда, когда все уже решили, что нынешняя весна обойдётся и без них. И вообще, конец мая, черемуха перецвела, зимние вещи были разложены по вакуумным пакетам и определены на хранение. А тут раз и…

Зинаида вздохнула, щёлкнув ножницами.

Пришлось идти на рынок и брать уже даже не по сортам, а по принципу, хоть что-то. Из своих, изначальных, уцелела едва ли четверть. И вот теперь эта четверть продолжала хандрить, заодно действуя на нервы самой Зинаиде.

То жарко и цветы облетают.

То холодно и на чудом завязавшихся плодах появляются влажноватые пятна. То не жарко, не холодно, но всё одно что-то не так и не то.

- Ма! – Алекс заглянул в теплицу и скривил нос, хотя пахло внутри вполне себе обыкновенно – помидорами. – Прикинь!

- Прикидываю, - Зинаида задрала голову, пытаясь понять, когда именно она решила вести «Атомный виноград» в четыре стебля. И главное, когда эти стебли успели переплестись друг с другом. Из сплетения торчали веточки с полосатыми ягодинами плодов.

Ну хоть кто-то.

- А у нас соседи! Это им баба Маша дом продала. А баба Тоня сказала, что он точно бандит!

- Кто?

А вот на «Оранжевых стаканах» плоды висели редко, но солидно, и вправду размером со стакан. Только на кончиках будто пятнышки появились.

Зинаида наклонилась, убеждаясь, что не почудилось. Так и есть. Вершинная гниль, чтоб её… не хватало для пущей радости. С другой стороны, тут просто кальцием пару раз пройтись, глядишь, и обойдётся. Это не рыночная «Клуша» с её явной вирусной пятнистостью, намекавшей, что эти кусты надо бы выкорчевать от греха подальше.

- Сосед! Он такой! – Алекс развел руками и поднялся на цыпочки. Потом раскинул руки шире. Похоже, новый сосед обладал габаритами медведя. – А ещё с ним девчонка…

- Красивая?

- Скажешь тоже. Вся такая… - сын сморщил нос. – Фифандра!

- По-моему, ты слишком много общаешься с бабой Тоней.

- Так, больше не с кем. И она мне малины дала. Будешь? – Алекс протянул бумажный кулёк на дне которого остались пара ягод. – Я Сашке уже отсыпал, не думай.

- И?

- Ей понравилось.

- Если хотите, я ещё куплю…

Денег, правда, осталось в обрез, но баба Тоня много не запросит. Она вообще неплохая, ворчливая только. И то от одиночества.

- Не, - Алекс мотнул башкой. Постричь бы его уже. Но в отличие от помидоров, сын стричься не любил. В принципе, и насчёт помидор Зинаида не была уверена. Просто помидоры – это не подростки в начале переходного периода, от стрижки не сбегают.

Светлые волосы Алекса поднимались этаким белоснежно-одуванчиковым облаком.

- Не хочешь?

- Хочу. Баб Тоня сказала, чтоб я приходил и собирал. И Сашку можно с собой, если хочу. А взамен мы ей двор подметём.

- Хорошо тогда. Передай, что я вечером зайду давление померить.

- Ага.

Зинаида щёлкнула ножницами, убирая очередной пасынок. Вот неделю тому стригла, а они уже длиннющие. Когда только успевают? На прикосновение куст отозвался дрожью, а следом посыпались и сухие цветы.

- Чтоб вас… - буркнула Зинаида, вытащив бутон из-за шиворота. Завязывались помидоры отвратительно. – И чего вам, мать вашу, не хватает?

Вопрос был риторическим, но молчать она устала.

Телефон зазвонил, когда Зинаида почти уже решила, как именно обрежет «Принца Боргезе», который в этом году решил расти карликом, но с плотною листвой, в которой прятались круглые зеленые помидорины. Верность цвету они хранили вторую неделю кряду, надо полагать, решив пойти на принцип.

- Да? – сказала она, запоздало подумав, что трубку можно было и не брать.

- Зинок, привет! – раздался притворно весёлый голос бывшего мужа.

- Привет, - сказала она, раздражённо щёлкнув ножницами. И конечно же, с листом задела и плодоножку. Крупный круглый плод сорвался и полетел под корни.

- Как твои дела, дорогая?

- Спасибо, отлично.

- Я очень рад. Ты подумала над моим предложением?

- Ещё в прошлый раз. И ответ не изменился.

- Зинулёк, ты хорошо подумала? – весёлости в голосе поубавилось.

- Хорошо. Отлично даже. С чувством, толком и расстановкой, - она опустила руку с ножницами. Не хватало ещё помидоры покалечить. Они тут точно не виноваты. – И нет.

- Зинуся…

- Хватит.

- Что?

- Хватит коверкать моё имя. Это во-первых. Во-вторых, дети не согласны.

- Они ещё маленькие и не понимают…

- Им уже одиннадцать, а не три, если ты не забыл.

- Именно. Алексу одиннадцать. И пора уже задуматься о будущем, на которое ты его обрекаешь своим упрямством. В конце концов, мама не хочет ничего плохого.

- Только забрать моего сына.

- Дать ему лучшую жизнь!

- Его и эта устраивает.

- Потому что он не знает другой. Мама уже договорилась. Его примут в гимназию. Конечно, с уровнем знаний придётся поработать, но репетиторы, уверен, справятся. Однако времени терять нельзя, а ты, Зинок…

- В жопу иди, - перебила Зинаида.

- Грубишь.

- Если ты так любишь детей, заплати алименты. Какой там у тебя долг? Тысяч двести? Триста? Хватит и на репетиторов, и на гимназию. И на многое другое.

Молчание.

Да и в целом, чего она ждала-то?

- Зинусь…

Зубы свело. А ведь когда-то её умиляло, что он всякий раз называет её так вот, хитро и ласково.

- Я готов пойти навстречу. Я завтра же переведу эти деньги. И буду платить. Мы можем заключить договор у нотариуса. И сумму прописать нормальную. Мама пойдёт на уступки, если ты сделаешь то же. Она даже согласна на воссоединение семьи…

- Какое счастье.

- И это неплохая мысль. Мы снова будем вместе, - его голос обволакивал, что патока. – Я ещё люблю тебя. Ты мать моего ребенка…

- Детей, - поправила Зинаида. – Их двое.

- Но нормален лишь один. И тебе давно стоит признать, что Александра дефективна, а значит…

- Это ты дефективен, Тумилин. И знаешь что… повтрюсь. Иди в жопу!

Надо было сдержаться.

Зинаида всякий раз давала себе слово, что при следующем разговоре будет холодна и предельно вежлива. И вообще не позволит выбить себя из равновесия.

Не получалось.

Даже теперь, когда он отключился, ярость никуда не делась. Она кипела, кипела… и взгляд Зинаиды зацепился за крупный помидор, уже начавший набирать цвет. И Зинаида готова была поклясться, что минуту назад этот помидор был нормальным. А теперь на слегка зарумянившемся боку его появилось пятно. Грязное, серое, оно расползалось прямо на глазах.

- Да чтоб тебя! – Зинаида взвыла и, сорвав несчастный плод, швырнула его в распахнутую дверь, заодно уж отпуская с ним и раздражение.

Помидор должен был долететь до компостной ямы, но… звук влажного шлепка, такого, когда что-то мягкое и гнилое соприкасается с чем-то твёрдым озадачил.

А следом кто-то выругался.

- Твою же ж… - Зинаида прикрыла глаза, мысленно надеясь, что ей примерещилось. В конце концов, задняя дверь теплицы нарочно выходила на компостную яму.

Ну и немного – на соседский участок.

Появилась трусливая мысль, что можно сбежать в другую дверь, но Зинаида заставила себя выглянуть.

- Твою же ж… - повторила она, увидев, как озадаченный тип снимает с лица то, что осталось от помидора.

Сосед?

Алекс что-то говорил про соседа… и выходит, действительно, новые.

- Извините, - стало стыдно.

Просто-таки отчаянно стыдно, потому как сосед всё-таки был человеком посторонним и к Зинаидиным неприятностям непричастным. А вот…

Огромный какой.

Нет, Алекс показывал, но тогда Зинаида сочла его размахи преувеличением. А оказалось, что преуменьшил. До соседских габаритов Алексу ещё расти и расти.

- З-здравствуйте, - сказала Зинаида, отчаянно краснея. Новый сосед не спешил ругаться. И скандалить тоже не спешил, что, наверное, хорошо, потому что скандалы она не переносила. Он просто вот стоял, вперившись в Зинаиду взглядом.

Глаза красивые.

Серо-голубые.

А сам он странный. Уголовник? Впрочем, у бабы Тони все личности, кроме, пожалуй, самой Зинаиды, или уголовники, или где-то близко. Хотя, конечно, впечатление сосед производил своеобразное. Бритая башка посвёркивала на солнышке. И потому в этом сверкании особо бросалась в глаза татуировка на лбу.

Синяя.

Сложная такая, вязью. В центре птица, хвост которой упирается в переносицу, а крылья, сплетенные из рунного узора, расстилаются над бровями. Чуть выше, над крыльями, тоже что-то да виднеется, но уходит дальше, на затылок.

И главное, смотрится всё очень даже гармонично. В смысле, с внешностью.

И борода ему идёт. А что в три косички заплетена… ну, мало ли, какие привычки у человека. И вообще, время сейчас такой, что не понять, то ли уголовник, то ли викинг, то ли метросексуал в новом образе.

- А вы сосед, да? – Зинаида запоздало стянула грязную перчатку. Впрочем, помидорные разводы начинались выше локтя. Да и вся она, похоже, успела измазаться. – Зинаида. Зинаида Тумилина.

Бывшая Полушина. Но это она добавила уже мысленно.

Старый заборчик, поставленный ещё отцом, давно уже покосился, но как-то вот держался худо-бедно, разделяя участки. Впрочем, с бабой Катей, которая прежде владела домом, у Зинаиды были отличные отношения, а потому формальность этого забора всех устраивала.

- Рагнар, - моргнув, произнёс сосед и протянутой руки коснулся осторожно, с явною опаской. Лапища у него оказалась огромной, под стать самому. А вот заборчик, стоило соседу шелохнуться, заскрипел да и осел на кусты и компостную кучу.

- И-извините, - теперь уже покраснел сосед и руку убрал. – Я починю.

- Ничего страшного. Он старый был, - отмахнулась Зинаида. – Давно пора было менять, да вот всё как-то…

То учёба.

То замужество, которое казалось счастливым и на всю жизнь. И зачем ей этот старый родительский дом? Разве что и вправду, для сохранения памяти. Так она отшучивалась, когда Тумилин предлагал дом продать. И обижался на отказ.

И она думала даже, что продаст. Потом когда-нибудь. Но вот не смогла себя пересилить.

К счастью, не смогла.

- Я поменяю, - заверил сосед.

- Дядя? – рядом из зарослей сныти, что поднялась в полный рост, вынырнула девичья головка. – Здрасьте! А вы кто?

- Зинаида. Соседка ваша. Выходит. Вы…

- Сняли дом. На лето! Вот, вывезла дядю отдохнуть, а то он всё работает и работает.

- Хиль… - прогудел гигант, но как-то неуверенно.

- А вы тут живёте, да? И давно?

- Третий год как вернулась.

- А откуда? И почему?

- Хиль!

- Извините. Это действительно не моё дело… а вы замужем?

- Хиль! – рёв Рагнара спугнул пару скворцов, что давно уж облюбовали старую вишню, доедая остатки ягод.

- Нет. Уже нет.

- Как хорошо!

- И больше не собираюсь.

Хватит с неё замужеств и вообще… прав был папа, когда говорил, что нельзя слишком уж полагаться на других людей. И доверять другим. А ведь ему Лёшенька никогда не нравился. Но Зинаида считала, что отец лишь ревнует.

Хорошо, что он не дожил. Или плохо? Он бы знал, что делать. А она…

- Извините ещё раз. Мне пора. Надо… - она осеклась, поняв, что им вряд ли интересно, что ей там надо. – Я действительно случайно. Ну, помидором. В компостную кучу вот целилась… и мне жаль.

- Мне тоже, - Рагнар кивнул на упавший забор. А вот племянница его скорчила рожицу и сказала:

- Но вы же не откажетесь прийти вечером на чай? Соседи ведь должны дружить?

В другой раз Зинаида отказалась бы, но…

К щеке соседа прилипли зеленоватые семена. Да и на ухе, кажется, что-то висело… ну, в трёх серьгах, которые в этом ухе поблескивали.

- Не откажусь, - вежливо сказала Зинаида. – Если ненадолго.

- Дядя, - Хиль дёрнула за рукав. – Дядь, ты чего?

- Ничего, - Рагнар моргнул и отряхнулся, после взглянул на племянницу. – Адаптируюсь. В твоей бумажке написано, что процесс адаптации может занимать до нескольких дней.

- А…

Хиль отступила, снова что-то черканув в блокнотике.

- И как? – уточнила она. – Впечатления?

- Она не убежала, - Рангар сумел сформулировать то, что его беспокоило. Или не беспокоило, но… нет, всё-таки беспокоило.

Странный мир.

Странная женщина.

И овощ, который в него попал, намекая, что пора бы заняться физической подготовкой, раз уж он не сумел увернуться, тоже странный.

- Заметил, да?! – Хиль подпрыгнула от радости, и та часть забора, которая ещё как-то держалась между участками, рухнула.

- Это сложно не заметить, - Рагнар не привык отрицать очевидное.

В настоящий момент было очевидно, что он испортил чужую собственность и получил по лицу гнилым овощем. Он коснулся щеки и понюхал пальцы.

- Проклятье.

- Дядя, это же хорошо! Если первая встречная не ощущает гнёта твоей тёмной силы, это не повод ругаться. Наоборот, это…

- В помидоре этом проклятье, - пояснил Рагнар и на всякий случай попробовал каплю на язык. Так и есть. Жгучее, что перец. Хотя и неоформившееся. – А на участке нежить. Не ходи туда.

- Что? – Хиль хлопнула ресницами. – Ты уверен?

- Абсолютно, - Рагнар наклонился и поднял забор. Попытался, потому что тот просто взял и рассыпался, оставив в руках горсть мелкой трухи. И снова появился тот же запах тёмной силы. Проклятья забору доставались регулярно.

Зачем проклинать забор?

Овощ – ладно. Возможно, женщина собиралась поднести его в дар врагу. Не всем же секирами пользоваться. Рагнар был человеком современным и цивилизованным, а потому отдавал должное не только силе, но и изобретательности.

Но забор…

Или от нежити? Он, конечно, не слышал, чтобы проклятья как-то помогали, но вдруг? А Хиль права. Стоило иногда выглядывать из замка, потому что магическая наука на месте не стояла.

- То есть, она непроявленный маг!

- Что? – собственный вопрос показался глупым донельзя.

- Дядя, ты не дочитал инструкцию, - племянница поглядела с укоризной. – Там написано. Это спящий мир. Здесь крайне низкий уровень собственной энергетики, который недостаточен для инициации магов, но в то же время позволяет дару проявлять себя в случаях сильного эмоционального волнения. Так что наша соседка – непроявленный тёмный маг! Повезло, да?

- Кому? – на всякий случай поинтересовался Рагнар.

- Ай, - Хиль отмахнулась. – Потом посмотрим… если сам не захочешь жениться, то поставим на регистрацию, как потенциально открытый для контакта объект. Только надо познакомиться поближе. Вдруг у неё характер скверный.

Нормальный характер.

Был бы скверный, прокляла бы Рагнара, когда он забор обрушил. А она ничего. Только огорчилась немного, что, конечно, нехорошо. Но забор он починит. И руны укрепит.

Другое дело тварь.

Нет, опасности Рагнар не ощущал. Нежить определённо была мелкой, но само присутствие её здесь не позволяло расслабиться.

- Дядь, а ты подумал, что оденешь к ужину? И только давай без этой твоей…

- Секиры?

- И без неё тоже. И кольчугу не надо… я тут заказала кое-какие вещи.

- Когда?

- Когда была тут на практике.

- Ты… - сила полыхнула и остатки забора во мгновенье ока покрылся плесенью, чтобы в следующее мгновенье обратиться в прах. – Ты что?

- Практика, дядя, - повторила Хиль, глядя снизу вверх и этим своим взглядом, наивно-невинным. - Мы были тут на практике. С куратором.

- Ты мне не говорила.

- Конечно. Ты бы прислал отряд гвардейцев, которые бы повсюду ходили следом.

- И защищали бы!

А ему ведь гарантировали, что Хиль не покинет стен Университета. Что вся-то жизнь студентов начальных курсов проходит внутри. И что чары… а выходит…

- Дядя, ну от кого меня здесь защищать! – Хиль раскинула руки. – И вообще… мы должны были вписаться в местное общество. А это сложно сделать с парой покойников за плечами…

- Хиль!

- Да?

- Ты ведь обещала.

- А ты обещал, что когда я вырасту и поеду учиться, то ты перестанешь делать это.

- Защищать тебя?

- Отгораживать от всего мира.

- Я…

- Я знаю, дядя, что ты хотел, как лучше. Всегда хотел. И понимаю, как тебе сложно. Но мне тоже было непросто, - она встала между Рагнаром и забором, словно заслоняя остатки того. – Я тебя люблю. Очень люблю. Но я не хочу больше прятаться. Понимаешь?

Рагнар понимал.

Хорошо понимал. Но понимать – это одно, а смириться – другое. Кто бы знал, чего стоило отпустить Хиль в университет. А теперь выходило, что он это зря.

- Мир огромен. И да, он опасен, и я это осознаю… но я не буду прятаться за стенами замка. Я и так просидела в нём пятнадцать, общаясь лишь с учителями. И то под присмотром гвардейца. Я устала. От доспехов перед глазами. От мёртвой тишины, которой ты окружил и себя, и меня. От страха, с которым на меня смотрят те редкие люди, которых ты допускал в замок. И знаешь, в университете, - Хиль подхватила его под руку и потянула за собой. – Там я прямо ошалела сперва. Столько людей! В одном месте! И все живые! И такие разные! И это нормально, что они живые и разные. И да, я испугалась тоже. И мне было сложно… я едва не сбежала. К счастью, куратор заметил и посоветовал сходить к психологу. Я уже год к ней хожу!

- Ты не говорила.

- Так, не за чем. Она мне помогла. Приспособиться. К ним. И к миру. Такому странному миру, в котором почему-то боятся нежить. Зато не боятся заговаривать с другими людьми. Ты бы знал, как это сложно. Но я смогла. А ещё смогла понять, что я и ты – мы связаны.

- Всегда были и будем.

- Нет. Не только узами крови. Тут всё сложнее…

- И?

- И вечером у нас гости, а дом ещё не убран!

Чтоб… но злиться на Хиль не получалось.