Некромантия и помидоры

Глава 5

Часть 5 О помидорах, велосипедах и взрослом взгляде на жизнь

Утро началось со звонка.

Зинаида натянула подушку на голову, подумав, что стоило бы телефон отключить. Потом подумала, что звонить могли и заказчики, и потенциальные работодатели. И высунув руку, попыталась нашарить трубку.

- Да? – голос после сна был хрипловат. – Слушаю.

- Доброго утра, дорогая, - к сожалению, это был не заказчик и тем паче не работодатель. Чтоб… Зинаида от злости укусила подушку. Нет, помочь это не помогло, но имеет же она право эмоции выплеснуть.

- Доброго и вам, Эмма Константиновна, - Зинаида села и почесала макушку. Коса во сне, конечно, растрепалась. Волосы у неё вообще на диво непослушные, ни в одной причёске не удерживались, а уж в косе и подавно. И теперь вот рассыпались путаной копной. – И нет, Алекса я не отдам.

- И это глупо, - голос свекрови был мягок и спокоен. Вот как-то получалось у неё сохранять это вот спокойствие, которого самой Зинаиде категорически не хватало. – Ты лишаешь мальчика будущего.

- Он и сам не хочет уезжать к вам.

- Потому что хороший сын и брат. И думает о тебе, о сестре.

- А должен?

- Должен в том числе и о себе. Как и ты должна думать не только о потребностях Александры. Твой сын также нуждается. В достойной жизни. В хорошем образовании. В старте и перспективах, которые у него могут быть.

Чтоб… ну как у неё получается?

Чувство вины, задремавшее было, снова ожило.

- Он ещё ребенок и не понимает, насколько важны эти вещи. Для него они – не более чем абстракция, от которой легко отказаться. А вот ты взросла. И полагаю, ты понимаешь реальную цену этих абстракций. Как и то, насколько сложно ему будет наверстать упущенное сейчас.

- Я…

Она хотела сказать, что Алекс вполне счастлив.

Здесь вот. С ней. С Сашкой.

- Ты хорошая мать, дорогая. Я никогда не говорила иного. И не думала. Ты умна, добра и безусловно любишь своих детей. И мне жаль, что мой сын повёл себя недостойно, но…

- Но он всё равно ваш сын?

- Как Александра – твоя дочь. Ты же не собираешься бросать её из-за того, что она… не совсем здорова.

Чувство вины разрасталось, как пожар. А ещё даже сейчас свекровь умудрялась выражаться мягко, ласково даже. Только Зинаида слишком хорошо её знала, чтобы поверить.

- Знаете, а если так, может, вы за него долг закроете? По алиментам?

- Дорогая, я к его долгам отношения не имею.

Она улыбнулась.

Пусть Зинаида и не видела, но точно знала – свекровь улыбнулась. Снисходительно так. Насмешливо. Ну да. Не имеет. Не она устроила Тумилина в свою компанию подсобным рабочим с мизерным окладом. Не она лишила его и недвижимости, и в целом какого-то личного имущества. Не она предоставила своих юристов, которые спокойно и хладнокровно доказали, что она, Зинаида, имеет права только на детей.

Это ведь справедливо. Ей и так отдали самое ценное. Так чего ещё надо?

- Подумай…

- О чём? – Зинаида сунула руку в космы, подумав, что надо бы всё-таки косу обрезать. Ну вот на кой она нужна-то? Только лишняя возня.

И расходы.

- Я могу предложить компромиссный вариант. Оплачу ремонт твоего дома. Куплю тебе нормальную машину. Решим и денежный вопрос. Скажем, нотариальным соглашением. Сумму обсудим отдельно, но поверь, её хватит на реабилитацию Александры. Да и в целом я готова оплатить полный курс в той клинике, которую ты назовёшь. И оплачивать его столько, сколько понадобится.

Какая доброта.

- Александра – всё-таки моя внучка. И я о ней беспокоюсь.

Ещё немного и Зинаида поверит.

А ещё в волосах лист сухой запутался. Интересно, это уже вечером? Или ещё днём? И если так, то она с этим листом, получается, ходила?

- Кроме того, дорогая, никто не пытается отобрать у тебя сына. Не знаю, с чего ты вообще это взяла. Ты будешь видеться с ним столько, сколько захочешь. Да хоть каждый день… а нет, так и вовсе переезжай.

- К Тумилину и его новой жене?

- Ко мне. У меня свой особняк. И места там хватит всем.

Это было неожиданно.

- Я найму Александре медсестру. И с педагогами можно договориться. Ты права, что интеллект девочки не затронут, а значит, учёба ей нужна, но по индивидуальному плану. Ты, если хочешь, контролируй. А нет, то выходи на работу. Или не выходи. Дело твоё…

- Раньше вы не предлагали…

- Не хотела вмешиваться, - Эмма Константиновна вздохнула. - Возможно, зря. Но сейчас ваши споры зашли слишком далеко. И это вредит моему внуку. И моему будущему.

- Я… подумаю.

- Вот и умница, - сказала Эмма Константиновна. И отключилась. Только в трубке что-то так щёлкнуло, нехорошо. А телефон сам выпал из руки Зинаиды, потому что руку эту вдруг судорога свела. И боль была острой, пробивающей до самого локтя, а потом и выше. Она разлилась, парализуя, мешая дышать. Но тотчас отступила.

- Мама! – Алекс влетел в комнату, тоже сонный и растрёпанный. – Мама…

- Я… руку отлежала, - Зинаида вымученно улыбнулась. – Видишь, пальцы… не шевелятся.

- Пальцы, - Сашка тоже вошла и повторила слово, так, на растяжку, словно пробуя на вкус. – Па-альцы…

Она протянула руку и коснулась Зинаиды. Её собственные, бледные до полупрозрачности, легки сверху. И боль оступила. Как-то так и сразу.

- Мам?

- Это… просто судорога.

- Нет, - сказала Сашка с уверенностью, и Алекс тоже сунулся рядом. Две головы столкнулись, и показалось, что они снова говорят друг с другом. И пусть не слышно ни слова, ни звука даже, но ведь говорят! И связь их теперь стала явной, как никогда.

Нельзя их разделять.

Категорически.

А Эмма разделит. Пусть не так, как Тумилин. Она гораздо умнее и мягче, она сделает всё исподволь, потихоньку, сперва загрузив Алекса учёбой, а Сашку процедурами. Потом отправит их с Сашкой куда-нибудь на реабилитацию, потом…

Чтоб. А может, Зинаида выдумывает? Злится на бывшего и ищет врагов везде. Предложение-то хорошее. Отличное просто. И проблемы Зинаиды оно решает, причём все и сразу.

А потому и подозрительно.

А ещё отказаться от такого выгодного предложения очень сложно.

- Мам! Сашка считает, что это бабка тебе сделала! – озвучил результат переговоров Алекс.

- Она, конечно, ведьма, - Зинаида пошевелила пальцами, к которым возвращалась чувствительность, - но…

- Сашка считает, что она не просто так объявилась. Она ж давно не звонила, всё через папеньку. А тут вдруг сама. И теперь тебе больно.

- Уже не больно.

- Да, я знаю, - Алекс плюхнулся на кровать, а вот Сашка отошла к двери. – Пошли, что ли, кашу варить? Сашка кушать хочет.

И та кивнула.

Даже так?

А ведь ей точно стало лучше. Вон, и кожа порозовела, и в целом выглядит почти нормальным ребенком. Как раньше.

- Тогда идём варить! – Зинаида, выбросив из головы лишние мысли, вылезла из кровати. – Кстати, а может, лучше не кашу? Хотите тостов?

- С яйцом и сахаром? Хотим! – Алекс ответил за двоих и, вернувшись к сестре, взял её за руку. – Сашка с нами хочет посидеть. Ладно?

- Конечно. Буду только рада.

Теплица встретила тишиной и запахом помидорной зелени. Разогретый воздух окутал Зинаиду, успокаивая и переключая мысли на совсем иные дела.

Она открыла окна, впуская свежий воздух. И сама же вдохнула. Здесь всегда думалось особенно легко. И мысли были правильными, как никогда.

Зинаида нежно коснулась шершавого ствола. Надо будет полить. И подкормить всё-таки кальцием, особенно «Минусинские стаканы»[1], которые так и норовят загнить. А вот «Суровая дыня немцев Поволжья», как всегда, не подвела. Огромные плоды только-только начали набирать цвет, но ещё неделька-другая и можно будет пробовать.

Секатор сам лёг в руку. Щёлкнули лезвия, и тяжёлый лист упал на землю. И второй последовал за ним, обнажая стебель и тяжёлые зеленоватые шары. Вот так. Обрезка всегда успокаивала Зинаиду.

Может, всё-таки рискнуть?

Если всем вместе?

Алекс будет уезжать в школу. Возвращаться домой. Сашка получит учителей. Врачи… врачи не знают, что с ней, а потому толку от них немного.

Стоило задеть ствол, и на Зинаиду посыпались сухие жёлтые цветочки. Вот ведь. И кто это опять не вяжет? «Искупление кровавой души Роберта»? Точно, оно. С самого начала капризничает. Теперь ещё и листья заворачивать начал. И вот вроде бы зелёные, никаких признаков ни грибка, ни бактериалки, а поди ж ты. Зато рядом «Зеленое сердце Софии» вяжет без пропусков, старается. Зинаида наклонилась и потянулась, чтобы закрепить держатель кисти. А то ведь точно обломится. С её счастьем-то.

Поднырнуть не получалось.

Вот ведь в прошлом же году обещала себе, что будет сажать в два ряда, чтоб можно было протиснуться. А потом то вдруг отойдёт, то выкидывать жаль, то ещё что. И в итоге приходится протискиваться меж стеблями, принимая интересные позы.

- Доброго утра, - раздался голос, заставивший Зинаиду замереть. Чтоб… - Извините. Не имел желания вас напугать.

- Ничего, - дрогнувшим голосом сказала она, подцепив-таки пластиковым крючком основание кисти. – Вы… не напугали.

Так, самую малость.

И лист вот скукожился. Только что был зеленым, пусть слегка морщинистым, но неплохим. А тут взял и скукожился. Ладно, его всё одно обрезать надо было.

Вымещая раздражение, Зинаида дёрнула этот треклятый лист. А он взял и отвалился. Она же покачнулась, теряя равновесие и только успела подумать, что падать надо влево, потому что справа у неё «Мятежный звёздный истребитель» наливаться начал. Всего один кустик и уцелел после заморозков. И если сейчас Зинаида на него упадёт…

- Осторожно, - упасть ей не позволили.

Удержали.

Как-то помогли распрямиться, а потом подняли и поставили на тропинку.

- Я… - Зинаида густо покраснела. – Я…

- Я тоже порой увлекаюсь, - сегодня на Рагнаре была белая футболка с изображением пары пушистых котят. Он поймал взгляд и смутился. – Племянница выбирала. Говорит, здесь такое носят. И что котята вызывают у людей симпатию.

- А… аргумент, - согласилась Зинаида и чуть отступила. – А вы что тут делаете?

- Вот, осматривал забор. Знаете, его весь менять надо. Там, дальше, он ещё держится, но очень условно.

- Старый уже, - она стянула перчатку с печалью отметив, что та всё-таки порвалась и зеленый помидорный сок проник внутрь. И успел почернеть, окрасив и пальцы. – Только… извините, я пока не готова менять весь забор.

Потому что денег осталось совсем немного.

И не факт, что хватит на ближайший месяц. Хоть ты и вправду помидоры на рынок вези. Правда, и везти нечего. Чтоб… не стоило об этом думать, потому что настроение испортилось окончательно.

- Я вас расстроил, - Рагнар сделал свой вывод. – Я могу сложить надёжный забор. Из камня.

- Дядя? – в теплицу заглянула Хиль. Она тоже была в маечке с котиками и розовых штанишках, которые заканчивались под коленями и не просто, а пышными бантами. – А вы тут что?

- Забор обсуждаем. Я предлагаю сложить из камня. Так надёжней.

- Не соглашайтесь! Сперва он возведет его на три метра, потом решит, что это недостаточно безопасно и доложит ещё два сверху, затем в качестве улучшения предложит ров, подъёмный мост…

- Хиль!

- А потом вы опомнится не успеете, как ко всему этому добавится три пояса ловушек и вообще на вёрсты вокруг даже комары будут летать исключительно подвластные дядиной воле.

- Хиль!

- Мам! – из-за спины Хиль высунулся Алекс. – А мы с Хиль познакомились! А она на велике не умеет! А можно я научу?

- Можно, - разрешила Зинаида и с радостью, потому что лучше уж о велике говорить, чем о заборе и печальных её финансах.

- А…

- Дядь! Мы тут рядом покатаемся! Не скучай! – Хиль махнула рукой и, подхватив Алекса, дёрнула. – Побежали, пока он не передумал!

- Я не… она…

- Выросла, да? – спросила Зинаида. – Компоту хотите?

- Хочу, - Рагнар не стал отказываться. – Проклятый?

- Почему?!

- Да… так. Я… если вы не возражаете, пройдусь?

Возражать? С чего бы.

- Нет! Вот нет… ты не так! Смотри не на колёса, а перед собой! И равновесие лови! – Алекс вытащил главное своё сокровище – велосипед, подаренный Тумилиным на прошлый день рождения. – Да, вот так… отталкивайся…

Хиль оттолкнулась и, взвизгнув, бодро покатилась по дороге.

- Очень живая девочка, - Зинаида не знала, что ещё сказать. Уходить, даже за компотом, почему-то не хотелось. А ещё подумалось, что три года тому Алекс так же учил кататься Сашку. Пусть она и старше, но у него ведь лучше получалось.

- Живая, - произнёс Рагнар очень странным тоном. – Вы правы. И она права.

- Простите?

- Это так. О своём.

- Вы за неё переживаете?

- Да.

- Это нормально.

- Да?

- Я за своих тоже постоянно переживаю. И порой это прямо до трясучки, и без всякой причины, накатывает и… вот, - Зинаида смотрела, как Алекс бежит по дороге, размахивая руками. – Они же уверены, что бессмертны. И что ничего плохого с ними не случится.

- Да.

- И что мир вокруг чудесен и добр.

Алекс остановился, переводя дыхание. И снова донёсся смех Хиль.

- А он совсем не такой, мир, - произнёс Рагнар, прикрывая глаза от солнца. – И случается всякое. Со всеми.

С Сашкой вот. Зинаида повернулась к дому и увидела, как штора в Сашкиной комнате чуть сдвинулась.

Смотрит?

- И порой что бы ты ни делал, этого недостаточно.

На неё поглядели. Странно поглядели. Будто Рагнар хотел что-то добавить, но не стал.

- Компот, - спохватилась Зинаида. – Я сейчас. А вы вот… забор хотели посмотреть. Только смысла нет, я… сейчас я. Вернусь. Или лучше… давайте к нам. Сейчас всё равно жара, только дети и могут бегать. А я обычно прячусь. Я жару не очень переношу. А…

Что она несёт?

Чушь, конечно. От жары. Или помидорами надышалась? Тумилин говорил, что это у неё плебейское прошлое лезет, вот и тянет в земле ковыряться.

- Благодарю, - Рагнар поклонился. – Если мое присутствие вас не стеснит, то буду рад.

Надо же…

- Ничуть, - почти не соврала Зинаида. И запоздало вспомнила, что на кухне у неё бардак. Вообще Тумилин считал, что она от рождения обладает удивительным свойством создавать бардак везде, где появляется, а уж если речь заходит о готовке…

Господи.

Там ведь и посуда в умывальнике. И стол она, кажется, не протёрла. И в принципе…

На этой кухне пахло солнцем.

Пусть здесь не было очага, в который вместилась бы бычья туша, но кому в нынешнем мире нужно совать бычью тушу в очаг? Или вот печь… даже там, в замке, её растапливали только к возвращению Хиль. А в остальное время повар обходился обычною магплитой.

- Я сейчас. Извините, - женщина метнулась к столу. – Я не ждала гостей и… вы присаживайтесь. Куда-нибудь…

Стоило бы откланяться, потому что ей явно было неловко, но уходить Рагнару не хотелось.

Здесь ведь пахло солнцем.

Как когда-то…

…а не догонишь! – сестра хохочет, ускользая из рук, чтобы остановиться и показать язык. – Мой пряник!

- Твой, твой… - Рагнар с трудом удерживается, чтобы не рассмеяться.

Он ведь взрослый.

Солидный.

И почти уже закончил университет. В магистратуру поступать планирует. А она кто? Малявка? От горшка – два вершка? Справедливости ради с последнего его приезда Ясинка вытянулась. И изменилась тоже. Только ему не хотелось признавать.

- Хочешь? – она отламывает кусок и протягивает Рагнару. – И Бьорни надо…

- Я ему тоже привёз.

Солнцем пахло не только на кухне.

Дома.

И камнем. И железом, но тёплым, одомашненным, которое рождалось в заговорённых горнах Хильдра, чтобы после стать плугом, способным разбудить самую дикую землю.

Или вот бороной.

Ножом, верным, что пёс.

Кубком, который, приняв Слово, обретет особые свойства и будет дороже золотого. Многое умел отец. И Бьёрн, несмотря на малые годы, вертелся рядом. И дар его огненный горел яркою искрой.

А вот Рагнар в кузницы старался лишний раз не ходить. Не любил огонь тёмную его силу. Когда-то это обижало, да… отец правильно сказал. Сила, она, как секира, разною бывает, но в конечном счёте, куда нанести удар, решает рука, что эту секиру держит.

- Простите, - тихий голос вырвал из воспоминаний. – Вы…

- Задумался, - Рагнару стало совестно. Напросился в гости. Занял место, а кухонька была мала и получалось, что в ней он занимал очень много места. – У вас тёплый дом. Напомнил… другой.

Тот, которого не стало.

Тот, который он столько лет силился забыть, и казалось, что даже вышло. Только получалось, что Рагнар сам себя обманывал.

- Компот. Но могу сделать кофе. Правда, только растворимый…

- Спасибо. Я люблю компот.

Смотрит так, внимательно, будто что-то такое знает о нём. Но не говорит, а кивнув, отступает, оставив на столе стакан с компотом.

Кисленький.

Из красной смородины. И мята тоже ощущается. И…

- Дядь! – Хиль влетела в дом. – Дядя! Там… там…

Она запыхалась и растерялась.

- Там какой-то тип к Алексу прицепился! Фух! – она забрала из руки стакан и осушила одним глотком. – Он мне не нравится, дядя. Морда – во! А наглый!

- Судя по описанию, это мой бывший, - Зинаида решительно шагнула к двери.

И Рагнар поднялся.

Что ж, хорошая драка – это именно то, что способно поднять настроение мужчине. В спину донеслось.

- Дядь, только помни! Секиру не использовать… и убивать тоже нельзя! Без веского повода!

А ведь хорошая оговорка.

Без веского, стало быть… без веского Рагнар никогда и никого не убивал.

[1] Личный опыт автора. Ни на одном из 40+ сортов вершинная гниль не садилась. А здесь без постоянной подкормки кальцием просто не обойтись. Хотя сорт отличный.