Некромантами не рождаются

Глава 2ч3

Харт прибыл поздним вечером. Посмотрел на спящего Сергея, на бледную от переживаний Юлю, на излишне спокойного Кайлеса и не сдержал тяжкого вздоха.

Спокойствие последних месяцев заканчивалось…

По его опыту, самыми неприятными делами всегда оказывались семейные. Чутье подсказывало: приворот — лишь начало. Откуда взялось это убеждение — Харт и сам не знал, но чувствовал — все не ограничится снятием приворота.

— Хорошо, что ректор и декан женского факультета здесь, — проговорил он своим знаменитым вымораживающим тоном, — можно сразу приступать к поиску подозреваемой.

— Это не мои, — чуть попятившись, отверг обвинения Кайлес.

— А почему сразу мои? — возмутилась Юля, устав от постоянных подозрений воспитанниц в любовных скандалах. Взять хотя бы недавний, когда неизвестную девицу выловили у мужских корпусов глубокой ночью. Ректор тогда Юлю с постели поднял. Ругался. Ногами топал. Слюной брызгал. Пока не выяснилось, что нарушительница вообще не с факультета, а дочь лорда, предпочитавшего традиционное домашнее обучение.

Папаша чуть в обморок не грохнулся узнав, что его нежно-лелеемая и опекаемая дочурка ночью пробралась в академию навестить возлюбленного. Скандал вышел знатный. Вдобавок они так и не узнали имя жениха — девушка, намочив три платка слезами, наотрез отказалась его раскрывать.

Огня добавила Юля, предложив лорду привести столь решительную и талантливую барышню к ним на учебу мол, мы таких отчаянных любим.

Лорд едва не проклял ее, от избытка чувств настрочив аж десять жалоб королю. На ректора, декана, безмолвных, Фильярга, неизвестного курсанта, посмевшего соблазнить его дочь, ну и в заключение из вредности — на весь женский факультет.

Факультет тогда в качестве протеста совершил пару ночных прогулок по территории академии, пригрозив еще и подать петицию о включении студенток в патрули. Говорили, что наставник безмолвных, услышав об этом, напился до беспамятства.

Ректор изволил полчаса орать на смутьянок, угрожая отчислением, но Юля стала на сторону подопечных.

— Считаете, ночной марш под окнами курсантов нарушает их честь? — саркастически уточнила она, бесстрашно глядя в покрасневшее от гнева лицо начальства. — Ваши мальчики настолько ранимы?

— Это не марш был, а военные действия, — проворчал, отступая, ректор.

Действительно были.

Курсанты решили, что они не виноваты — совсем — и потому пускать сошедших с ума девиц на свою территорию отказались. Вышла небольшая войнушка с применением оглушающе-завывающих заклинаний, иллюзий — одна обиднее другой, покрасочно-заливочных плетений — декораторы постарались и водно-вонючих средств. Дойти до серьезного не дали вмешавшиеся мастера.

Открытый конфликт погасили — причем в прямом смысле слова. У боевиков сдали нервы, и пара деревьев превратилась в факелы. Но помирить пока факультеты не смогли — добились лишь нейтралитета. Теперь одни нарочито не замечали других.

Девушки считали, что виноват парень, не остановивший домашнюю девочку от идеи пробраться в академию. Еще и не признался — трус!

Парни во всем винили женское коварство. Дай им волю — и пламя к рукам приберут, а за ним и всю свободу без остатка.

Общество тоже разделилось — скандал вышел за пределы академии. Кто-то жалел дуреху, но большая часть склонялась к тому, что домашнее образование себя изжило. И как ни держи на привязи, пламя возьмет свое, пеплом выпорхнув в окно и ускользнув за любовью.

— Кузен, пора признать, что приворот был наложен менталистом, да? — с нескрываемой иронией осведомился Харт.

Кайлес дернулся, скривился, но отрицать очевидное не стал. Плетения явно накладывал человек с ментальным даром.

Юля многозначительно приподняла брови.

— Попрошу без гнусных намеков! — оскорбленно взвился ректор академии Ментала. — У меня лучшее заведение на Шайрате, награжденное и королевской семьей, и императором Шакри-нару. Мои студенты не стали бы тратить время на подобный пепел, а если бы даже… — он нервно сцепил и расцепил пальцы, — то сделали бы это аккуратно, еще и следы подчистили бы так, что воздействие на личность было бы минимальным и активировалось лишь в присутствии объекта. Здесь же грубая работа. Явно самоучка постарался. Дар есть — навыков нет. Надо в городе искать по лавкам и тавернам. Еще и воду зачем-то приплел.

— Воду? — напряглась Юля, и Харт профессионально уловил ее реакцию. Посмотрел прямо. — Вы же проверяли своих такиек на ментальный дар, да? — спросил он.

— Нет, — виновато покачала головой Юля. — Мы лишь опросили девушек, и они сказали, что учиться менталистике не желают.

— Понятно, — помрачнел Харт, не доверявший на слово никому, даже себе.

— Но это же дочери капитанов! — с отчаянием посмотрела Юля на Третьего. — Зачем кому-то из них привораживать чужака? У них на родине — очередь из женихов. Причем таких — глаз не отвести. А мой брат, хоть и симпатичный, но далеко не красавец.

— Вот поэтому, — загадочно заметил Кайлес, и Юля ответила ему раздраженным взглядом.

Не верилось, что в этом замешан кто-то из такиек. Те были избалованными, гордыми, избирательными в знакомствах и привыкшими, что красивая внешность решает любые проблемы. Юля представить себе не могла, чтобы кто-то из них связался бы с человеком без дара.

— Нет, невозможно, — потрясла она головой, избавляясь от мысли: Сергей и дочь капитана ночью в обнимку на пляже. Это же международный скандал. Применение приворота запрещено в обоих странах. Еще и скандал учебный — не уследили за дитятком.

Капитаны точно не обрадуются. Заберут дочерей. И надежда для Такии дать образования и больше свободы женщинам пойдет ко дну, как прогнивший корабль. Еще и Сергея сделают крайним.

Юля поежилась при мысли о том, что ее семья станет врагами Такии, а она сама может лишиться поста декана.

— Посмотрим, — пожал плечами Харт, не став углубляться в дискуссию.

— Искренне надеюсь, вы их знаете лучше нас, — многозначительно добавил он, видимо подумав о том же, что и Юля.

— Разбудите его, — попросил он Кайлеса, и когда Сергей заморгал, растеряно разглядывая собравшихся вокруг него людей, мягко спросил, настраивая кристалл записи:

— Сергей, что бы вы хотели подарить вашей избраннице?

Юля хотела было попросить отключить запись, но потом подумала о том, что дело может оказаться далеко не семейным. Да и Харт не станет подставлять корону, постаравшись максимально избежать публичного скандала.

Брат зацепился взглядом за Юлю, просветлел лицом и заявил без колебаний:

— Украшения. Много украшений.

Харта с Кайлесом он, похоже, не признал, с тревогой отметила Юля. Значит, Кайлес прав. Разум Сергея разрушается. И тревога заставила до боли сжать ладони.

— А куда бы вы отправились, чтобы познакомиться с ее семьей? — все так же мягко, с сочувствием задал следующий вопрос Харт.

— На Такию, — с удивлением — словно ему кто-то подсказывал ответы — отозвался Сергей. И его лицо тут же скривилось.

— Не хочу на Такию, — плаксиво пробормотал он, взгляд забегал, нижняя губа затряслась. Смотреть на такого брата было невыносимо больно, но Юля заставила себя не отводить глаз.

— Она здесь. Я хочу к ней. Пустите меня, — вскочил он вдруг распрямившейся пружиной и рванул к двери.

Добежать не успел. Мрачный, как грозовая туча Кайлес махнул рукой, и Харт еле успел подхватить рухнувшего на пол Сергея.

Третий грязно выругался и твердо пообещал накормить пеплом дурную девицу, невзирая на статус ее отца.

Юля стояла, со стоном спрятав лицо в ладонях. Чувство беспомощности разрывало сердце. В случившемся она винила себя: не уследила, не обратила внимание на поведение брата, а наверняка были какие-то сигналы и можно было предотвратить, уберечь.

— Не вини себя, — Кайлес считал ее состояние. Обнял. Сочувственно погладил по спине.

— Мальчики, вырастая, должны выжить, пройдя при этом огонь и воду. Иначе они не станут мужчинами.

Утешение было так себе, но Юля благодарно кивнула, вытирая слезы.

Они устроили брата на диван, и она заботливо прикрыла его пледом. Подложила под голову подушку.

— Утром берем всех четверых, — принял решение Харт. — Он сам укажет на нужную.

— Я вызову их к себе, — согласилась Юля. — Да и повод есть — обсудим праздник Огня и их каникулы.