Некромантами не рождаются

Глава 2ч2

С отстраненным лицом прошел мимо стоявшей в холле Юли, даже племянникам не кивнул, хотя Оля и кинулась к нему навстречу. Поднялся на второй этаж, и скоро до них донесся звук стукнувшей двери.

— Не поняла, — пробормотала Юля, от беспокойства кусая губы.

— Дядя Сережа странный какой-то, — нахмурился Иль.

— Может, устал? — рискнула предположить она, меньше всего желая пугать детей. Рано им еще объяснять, что такое бессонная ночь или похмелье.

Однако Иль прав. Сергей вернулся, на себя не похож.

Хотя брат и не позволял себе приходить домой навеселе, как и рассказывать детям о пирушках, она знала — будь он даже смертельно пьян, все равно поздоровался бы. Потрепал бы Славу по голове. Обязательно сказал бы что-нибудь смешное, а потом долго и громко смеялся над своей же шуткой.

От тревоги сжалось сердце.

— Я разберусь, — пообещала она, решительно направившись к лестнице. Пусть Сережка и загулял, нечего ему вносить смуту в сердца детей. Они, между прочим, с него пример берут. Таскаются за ним везде. В рот заглядывают, ловя каждое слово. А уж сколько радости бывает, когда брат затевает с ними игры. Дворец ходуном ходит, когда они в казаков-разбойников играют. Точнее в безмолвных и пиратов, но смысл тот же.

А что теперь этот образчик для подражания вытворяет на виду у всех⁈

Преисполненная праведного гнева, Юля постучала в комнату. Ответа не дождалась. Вошла. Прислушалась к звукам воды из ванной комнаты. Огляделась.

Брат после армии всегда держал вещи в порядке. Вот и сейчас все было аккуратно разложено на местах. Одежда в шкафу. На столике ноутбук, телефон. Пусть интернета здесь не было, но Сергей часто говорил о том, что на интернет-детоксе ему лучше работается. И проекты самых популярных баров были придуманы им именно здесь, в Асмасе.

Юля взяла в руки фотографию, стоявшую на комоде. Здесь Сережа был похож на олененка: длинный, несуразный, с большими глазами. Мама вымученно смотрела в камеру. Отец с тревогой. А она сосредоточено, пытаясь не моргнуть.

Пусть им пришлось несладко тогда, но они были дружной семьей. Наверное каждый, кто живет рядом со смертью, начинает с трепетом и вниманием относиться к окружающим.

Юля не могла припомнить, чтобы они когда-то ругались. Или Сережка устраивал скандал, требуя купить ему мобильник как у всех, а не кнопочную древность. Или она бунтовала, отказываясь сидеть с младшим братом вместо похода в кино.

Запах лекарств из спальни родителей смирял. И тот день был счастлив, когда мама дома, а не в больнице.

Наверное, поэтому она до сих пор его опекает…

— Где был? — нарочито спокойно спросила Юля, услышав за спиной звук открывшейся двери.

Ответом стало шлепанье босых ног. Она не оборачивалась, давая ему одеться.

Фотографию Юля вернула на место, отвлекаясь от воспоминаний. «Олененок» давно вырос. Это было правдой, как и то, что проблем у взрослых бывает не меньше, чем у детей.

— Кто она? — попытала удачу еще одним вопросом.

— Богиня! — донесся до нее сиплый, чужой голос, и Юля с испугом обернулась.

Кайлеса она вызвала сразу, как только стало ясно, что с Сергеем что-то не так. До этого пыталась достучаться и выяснить хоть что-то, но брат был готов говорить лишь о женщине, что владела его разумом.

— Прекрасная, восхитительная, бесподобная, лучезарная…

Юля уже ненавидела прилагательные и ту, которой они посвящались. К ее огорчению, имя незнакомки брат то ли не знал, то ли не желал говорить. Как не смог ответить ни на один из вопросов: толстая или худая, высокая или низкая, старая или молодая, есть ли у нее особые приметы.

Лишь повторял с застывшим лицом, уставившись в одну точку:

— Божественная, великолепная, обворожительная…

Она готова была биться головой о стену от беспомощности. Муж сочувственно вздыхал и предлагал усыпить родственничка до прихода Кайлеса… Все равно по таким приметам они никого не найдут.

Сам ментальный осмотр брат перенес равнодушно. Он вообще был спокоен — статуя, а не человек. Юля пыталась его накормить, но интереса к еде Сергей не проявил. Его в принципе ничего не интересовало, оживлялся лишь, когда речь заходила о его «богине».

— Ну что могу сказать, — произнес Кайлес, с раздражением почесав кончик носа: — Любовнус-наложенус. И куда только катится этот мир с подобными нравами⁈

— Что? — нахмурился непонимающе Фильярг.

— Я тут местную латынь изобретаю, чтоб пациенты пугались и больше уважали целителей, — пояснил Кайлес, но заметив потемневшее лицо Четвертого и несчастный взгляд Юли, делано возмутился: — Что, вы шуток не понимаете⁈ Любовный приворот, другими словами. Банальщина. Не особо сильный. Но защиты у твоего брата от подобного нет, вот и сработало.

— Как я и подозревал, — расслабился Фильярг. — Но зачем кому-то понадобилось его приворожить?

— А что тут непонятного, — пожал плечами Кайлес. — Наш бравый друг приглянулся какой-то девчушке. На экзотику дуреху потянуло, хотя кто знает, что в голове у современных барышень. Им же романтику, да любовь теперь подавай. А Сергей, не будь дураком, отказал. Коротким романом не стал жизнь идиотке портить. Да и разборчив он у тебя. Уважаю. Ну а той отказ поперек гордости лег, вот и решила приворотом своего добиться.

— Совсем стыд потеряли, пожри их пепел, — согласился с Кайлесом Фильярг. Поддерживающе обнял жену, погладил по плечу. — Не переживай, приворот мы снимем, а ее найдем. Обещаю.

— Глупость какая! — с тоской выдохнула Юля, переживая за всех: маму, детей, ту дуреху, которой приглянулся Сережа, а главное — за брата. Неизвестно еще, как скажется на нем приворот. Может, вообще на женщин глядеть перестанет. Или, что еще хуже, переметнется в противоположный лагерь.

— Ты же снимешь его? — с надеждой она посмотрела на Кайлеса.

— Перед тобой профессионал, — одарил ее менталист широкой улыбкой.

— Ну-с-с, — снял он пиджак, засучил рукава, не переставая болтать о том, что видеться они стали редко — семья и работа отнимают кучу времени. Что в академию Ментала перестали брать всех подряд, ужесточив отбор — классы не резиновые. Что Оля его бесконечно радует своими способностями, а Майра пугает. И лучше никому не злить будущую королеву, ибо от душевного равновесия этой девочки напрямую зависит благополучие страны.

— Вы не представляете, насколько изменился ее дар после битвы на Шакри-нару, — рассказывал он, кладя ладони на виски Сергея. — Прям дрожь берет от восхищения. Я бы исследовал и исследовал, но его величество, дай пламя долгих лет ему жизни, постоянно требует девочку во дворец. Мол, двор без нее не может. Знаю, как он не может. Подданные вздохнуть в ее присутствии боятся, а король этим пользуется. Личная страшилка — жрица смерти. Харту придется на пенсию уйти, когда она с Шестым сядет на трон. И наступят у нас в стране полный мир и спокойствие. Все такие благостные ходить будут… — мечтательно улыбнулся Кайлес, тут же добавив: — Только я, наверное, от скуки помру тогда…

— Не понял, — нахмурился он вдруг. — Что за странная реакция?

А Сергей вдруг затрясся всем телом, на губах выступила пена, и он рухнул в эпилептическом припадке на пол.

— Ты не говорила, что он больной на голову! –раздраженно орал Кайлес, прижимая плечи парня к полу.

— Он и не был таким, пока ты к нему в голову не полез! — огрызалась в ответ Юля, пытаясь удержать дергающуюся руку брата в своей. В ушах шумело, сознание мутилось от страха, но она отгоняла панику, не позволяя себе отвлечься от брата.

— Я столько лет людям в голову лажу, сколько ты не живешь! И никто в припадок не падал!

— Значит, он первый.

Сергей дернулся еще раз и обмяк.

— Усыпил я его, — поспешил успокоить ее Кайлес, — а то у тебя лицо такое, словно сердце остановилось.

Не остановилось, но удар точно пропустило. Юля прикрыла глаза, выдыхая. Опустилась на пол. Из тела словно все силы выкачали. Дышать и то с трудом получалось.

— Что с ним? — спросила она тихо.

Фильярг в коридоре отдавал распоряжение привести целителя.

Кайлес рассеянно взъерошил короткий ежик волос. Оглядел каменный пол. Потом свои белоснежные брюки. Махнул рукой — и уселся рядом. Вытянул ноги, принявшись задумчиво рассматривать лакированные туфли.

— Понимаешь, я первый раз на бездарях приворот снимаю, еще и фиксированный… Так-то ничего страшного. Близость, конечно, закрепляет привязанность, но лишь временно. Снимали и не такое… Университетская задачка. Практику на такой сдавал.

Юля устало вздохнула, и Кайлес сбился.

— Прости. Если подумать, то наш мозг здесь постоянно подвергается ментальному воздействию. Наставники в школе имеют право внешнего считывания эмоций и контроля при активации дара. Потом друзья-менталисты обязательно попробуют на тебе свои силы. Вот и получается — мы устойчивы к воздействию, даже не обладая защитой или ментальными способностями. А твой брат…

— Глупый бездарь, решивший, что он здесь в безопасности, — с грустью закончила за него Юля.

— Не все так плохо, — возразил вернувшийся Фильярг. — И проблему мы решим, обещаю.

— Снять приворот сейчас точно не получится, — Кайлес принялся с раздражением раскатывать рукава рубахи. Он терпеть не мог провалы. — Его мозг слишком агрессивно реагирует на воздействие. Я пытаюсь до одной точки дотянуться, а он всеми нервными узлами возбуждается. Нужен активатор.

— Кто? — переспросила Юля.

— Та, кто его приворожила, — пояснил, нехорошо так усмехнувшись, Фильярг. — Я уже сообщил Харту. Поиск — его призвание. Найдем, будь уверена.

— И побыстрее, — нахмурившись, предупредил Кайлес. — Не нравится мне его состояние. Боюсь, приворот разрушает его мозг.

— И сколько у нас времени? — севшим голосом уточнила Юля.

Кайлес не стал лгать.

— Дней пять. От силы неделя. Потом мозг начнет умирать.