Небоскреб

Глава 3. Ни фига себе прогулялись!

Проводив Марину, я планировал ещё пройтись до магазина, чтобы не вылезать из дома два раза, поэтому пошёл не в тапочках, а в кроссовках, да и ветровку надел по причине не сильно уж тёплой погоды. Свой «фольксваген» Марина пристроила не рядом с подъездом, а где было свободное место, так что идти пришлось почти через весь двор. Машина у барышни приметная, весёленького зелёненького цвета, поэтому внезапное исчезновение этого яркого ориентира, а заодно и цели нашего движения нас несколько озадачило. Ну это так, если предельно мягко сказать. Если не мягко, я даже Марину тут цитировать не стану, а уж себя и подавно.

— Павел, — кое-как прошептала Марина после всех положенных матюгов как со своей, так и с моей стороны, — это вообще что?

— Хрен его знает, — тоже шёпотом сказал я. Что-то не тянуло говорить в полный голос, страшненько стало… Особенно, когда на наших глазах начали исчезать и другие машины, коими обильно был заставлен двор.

Не сговариваясь, мы резко повернули назад. Чёрт, я и подъезд свой опознал не сразу, потому как и он успел измениться. Другой стала дверь, пропала лавочка, железная решётчатая стойка, подпиравшая козырёк, превратилась из красно-бурой в бледно-зелёную. Как ни странно, эти перемены показались мне знакомыми. Ну точно! Так выглядел подъезд то ли до последнего, то ли до предпоследнего косметического ремонта уж не помню, сколько лет назад. Пятнадцать? Больше? Меньше? Не вспомнил…

Кодовый замок, к счастью, сработал как надо, но на том везение и закончилось. Лифт на попытки вызвать его не отзывался, хорошо, что пеший поход на третий этаж большой сложности не представлял. Но поднимались мы, как вскоре выяснилось, напрасно. Квартирная дверь всем своим видом как бы говорила: «Хрен тебе как образ жизни!». Начнем с того, что была она не привычной мне железной в чёрной дерматиновой обтяжке, а просто деревянной, крашеной в цвет детского поноса. Что мои ключи не подойдут к установленным на ней замкам, видно было на глаз, не стоило даже и пробовать. От безысходности я нажал кнопку звонка — мало того, что никто не открыл, так ещё и самого звонка мы не услышали. Я постучал в дверь, сначала костяшками пальцев, потом и кулаком — результат оказался нулевым. Попытки позвонить и постучать в соседние двери также закончились ничем. Осмотр электросчётчиков через окошки дверей электрощитов показал, что ни в одной квартире на этаже электричеством вот прямо сейчас не пользуются. Маразм, конечно — в нормальных условиях работали бы как минимум холодильники, а значит, и счётчики должны вертеться. Подниматься выше мы, по молчаливому между собой согласию, не стали, а спускаясь вниз, повторили опыты со звонками и стуком в двери, как и с осмотром электросчётчиков. Результат оказался предсказуемо тем же, что и на моём этаже.

В подъезде вдруг резко потемнело, и мы поспешили выбраться на улицу. На улице тоже стемнело, а с учётом того, что фонари горели через два и то очень уж тускло, пора было вспоминать негра и его задницу. Взглянув на фасад моего (а моего ли?) дома, я не увидел ни единого окна, где горел бы свет. Для чистоты эксперимента можно, конечно, было бы посмотреть и с другой стороны, но я решил, что это тот случай, когда, что называется, ну его на фиг. Неожиданно обнаружился источник более-менее яркого света на том месте, где, по идее, должен был стоять Маринкин «фольксваген», и мы, на ходу ускоряясь, двинулись к нему.

С полпути стало ясно, что это светит маленький экран чёрно-белого телевизора, только расположен он почему-то довольно высоко — на уровне головы стоящего человека роста повыше среднего. Ещё через несколько шагов нам показалось, что это и правда человек, только вот телевизор у него вместо головы, а за пару метров до него мы поняли, что не показалось. Это действительно оказался человек, ну или, если хотите, гуманоид, одетый в бесформенно-мешковатый комбинезон, высокие ботинки сорок последнего размера, резиновые перчатки и некое подобие водолазного шлема с телеэкраном вместо стекла. Или в скафандрах это называется иллюминатором? Экран показывал лицо человека — мужчины примерно моего возраста, выраженного белого, совершенно лысого. Выглядел человек сильно уставшим.

— Примите наши извинения за непредвиденный сбой в обеспечении межреальностной синхронизации, — вместо приветствия человек-телевизор сразу перешёл к делу. — В настоящее время ведутся технические работы по устранению неполадок. Оценить сроки окончания работ пока не представляется возможным. В силу десинхронизации локальных уровней межреальностного взаимодействия устранение опасности для живых существ возможно только при условии их перемещения в точку… — тут он выдал такую залихватскую тарабарщину, повторить которую я при всём желании не смогу.

— Вы вообще кто? Что происходит? — я старался говорить спокойно, получалось, честно скажу, не особо.

— Младший техник дежурной ремонтной бригады Эм-тэ триста девяносто семь дэ, направлен для оказания вам помощи в перемещении в безопасное место.

— Так и помогайте! — несколько нервным голосом потребовала Марина.

— К сожалению, используемая в межреальностной синхронизации система координат не может быть понятной разумным существам вашего вида, — во, гад, как изящно нахамил! — Однако расположение безопасного места известно одному из вас, поэтому переместиться туда вы можете самостоятельно. Могу лишь посоветовать сделать это по возможности быстрее. А теперь прошу меня извинить, я должен вернуться к месту проведения восстановительных работ, — с этими словами Эм-тэ-как-его-там-по-номеру попросту исчез. Вот был и р-раз! — нету.

— Павел, — Марина вцепилась в мою руку. — он вообще что сказал, а? Куда нам идти? Слушай, мне страшно, я сейчас, боюсь, не смогу за себя отвечать…

Есть, как известно, два более-менее рабочих способа успокоить женщину без крупных денежных затрат — обнять её или усадить к себе на колени. Второй мне сейчас доступен не был из-за стоячего положения, а первый я беззастенчиво применил. Марину ощутимо потряхивало, но до дрожи ещё не дошло.

С мерзким хлюпаньем исчезла трансформаторная будка, оставив на своём месте грязно-ржавую булькающую лужу, на глазах усыхавшую и менее чем через полминуты исчезнувшую тоже. Марину это не испугало — потому что она не видела. Нет, когда начало хлюпать, она честно попыталась повернуть голову на звук, но я ей не дал — не было у меня никакой уверенности, что она воспримет это спокойно. И вот только истерики мне сейчас не хватало…

Почему-то подумалось, что неплохо бы сейчас оказаться в Кусково, в парке. Если проблемки тут возникают с машинами и постройками, то там того и другого почти что и нет, очень может быть, что это и есть то самое безопасное место, о котором говорил телеголовый младший техник. Что он там болтал, будто одному из нас расположение такого места известно? Вот мне, значит, и известно, за неимением иных рабочих вариантов будем считать так. Обняв блондинку покрепче, я двинулся в нужную сторону. Поначалу Марина пыталась тормозить и даже упираться — «Да куда ты меня тащишь?!» — но после того как автобусная остановка, мимо которой мы прошли, сложилась и рухнула, осыпав стеклянными осколками место, где мы вот только что были, подгонять барышню уже не приходилось, сама активно переставляла свои изящные ножки.

Да уж, путешествие у нас получилось незабываемым. Если машины, исчезая мгновенно или будто растворяясь в воздухе за несколько секунд, просто пугали, то падающие фонарные столбы и автобусные остановки представляли вполне реальную опасность, и мимо них приходилось проскакивать настоящими бросками. Понятное дело, продвижение наше периодически озвучивалось отчаянным визгом Марины и грязными ругательствами, каковые использовал вместо охранительных заклинаний я, уже нимало не стесняясь своей спутницы. Наконец, мы кое-как перебрались через груду металлолома, в которую прямо перед нами превратилась арка на входе в парк, и смогли хоть как-то отдышаться.

— И что теперь? — спросила Марина. Честно говоря, я поразился её самообладанию. Из лично знакомых мне женщин так держаться не смогла бы, пожалуй, ни одна.

— Теперь ждём, — ничего умнее я не придумал, за что тут же и получил по полной программе.

Из короткой, но эмоционально насыщенной речи Марины Дмитриевны я узнал, что в гробу она видала это ожидание, что у неё вообще-то с машиной чёрт знает что случилось, что я чёрствый и бесчувственный субъект, раз меня это не волнует, и что настоящий мужчина должен решать проблемы, а не ждать, когда они рассосутся сами собой. Впрочем, эти нападки не заставили меня изменить моё мнение о стойкости Марины. Повторюсь, любая другая из моих знакомых женского пола на её месте и этого не показала бы. Да и сама Марина, выговорившись, утихла и перешла в режим ожидания, прекрасно понимая, что ничего другого нам и правда не остаётся. Я снова приобнял барышню, так, чисто для сохранения спокойствия, и её, и моего. Нет, хорошо, что со мной сейчас именно она…

Помните анекдот про Зоркого Сокола? Который на третий день заметил, что у сарая, куда его вместе с другими индейцами заперли коварные бледнолицые, не хватает одной стены? Вот примерно в таком положении оказался и я. Не самое приятное ощущение, скажу честно… Как меня так угораздило? Да очень просто — Марина несколько раз дёргала меня за рукав, пока я не обратил внимание на то, что та самая арка, развалившаяся у нас на глазах, снова, как ей и положено, стоит целёхонькая. Осторожно выбравшись за неё, мы внимательно оглядели улицу. Фонарные столбы гордо и непоколебимо торчали вверх на своих законных местах, и даже светили не через два, а все вместе. Светили, однако же, недолго — на улице непривычно быстро стало светать, и вскоре фонари угасли. Ещё через полминуты всё вокруг затянуло какой-то сероватой дымкой, а когда она по прошествии совсем недолгого времени рассеялась, к норме вернулось вообще всё — и дневной свет, и машины, снующие туда-сюда, и люди, вновь торопящиеся по своим делам или гуляющие в парке, и даже светофор напротив той самой восставшей из груды металла арки работал, как ему и положено. Он-то в данном случае и стал для нас символом возвращения к нормальной жизни, потому что регулировал переход, с которого должна была начаться наша дорога обратно к моему дому. Да уж, похоже, дежурная ремонтная бригада, куда входил наш недавний странный знакомый, даром свой хлеб с маслом не ела. И починили эту свою межреальность быстро, а главное — починили вообще. А то, знаете, не понравилось мне то, что получилось в результате того сбоя. Очень не понравилось…

Почти весь путь от парка до моего двора мы с Мариной так и прошли в обнимку, только уже на подходе она аккуратненько вывернулась из моей руки, обнимавшей её талию. Зелёненький «фольксваген» терпеливо стоял, где ему и полагалось, Марина придирчиво осмотрела машину и никаких изъянов в ней не обнаружила.

— Может, зайдём опять ко мне? — особой надежды на такой вариант у меня не было, но попытка, как известно, не пытка. — Выпьем по такому случаю…

— Мне же ехать ещё, — напомнила Марина. — Правда, не знаю, как поеду-то…

— Давай за руль сяду? — предложил я свою помощь.

— Не надо, — ответила она не сразу, видимо, обдумала. Вообще, привычка Марины думать, прежде чем сказать, мне нравилась. Даже не хочу представлять, от чего такой её образ действий меня избавил… — Лучше просто сядь и проехайся со мной, мне так спокойнее будет.

Ну, если женщина просит… В этот раз по аккуратности езды Марина превзошла саму себя со всем остальным миром вместе, поэтому к концу пути заметно успокоилась.

— Что делать будем с этим? — спросила она, когда мы приехали.

— В смысле — что делать? — не понял я.

— Ну, сообщить куда-нибудь надо, наверное, — не шибко уверенно выдала Марина.

— Ага, в полицию или в Академию Наук? — предложил я выбор.

— Типа того, — подколки Марина не заметила.

— Тогда сразу в психушку, — я перешёл к более реалистичной идее.

— Почему в психушку? — кажется, пережитое приключение несколько притормозило мыслительную активность моей напарницы.

— У полицейских забот и так полно, — пояснил я. — У академиков — не знаю, но, думаю, тоже хватает. А тут им ещё бригаду из дурки вызывать. Так что напрямую надо обращаться, всё равно же туда отправят.

— Да, точно, — признала Марина. — Не подумала…

— Тебя до кроватки-то проводить? — поменял я тему.

— Не в этот раз, — мою немудрёную хитрость она раскусила сразу. Ну и ладно, хоть улыбаться начала, уже лучше.

— Ты как к себе поднимешься, пискни эсэмэской, — сказал я, когда мы выбрались из машины. — Мне так спокойнее будет.

— Обязательно! И спасибо, — она неожиданно нанесла мне быстрый поцелуй в щёку и тут же упёрлась в меня кончиками пальцев, заранее отсекая мои попытки пойти на сближение, пусть я ещё и не пытался. Ладно, подождём, чего уж там.

Получив через несколько минут сообщение «всё ок», я вызвал такси и отбыл домой. Дома, раз уж оглядываться не на кого, хлопнул пару стопок джина — полегчало. Всё-таки необходимость вытаскивать свою задницу и Маринкину попочку из этой дурацкой ситуёвины изрядно меня умотала. Это хорошо ещё, что Маринка не психовала и вообще показала себя просто железной блондинкой, а то бы пары стопок мне для прочистки мозгов явно не хватило. Что же такое с нами случилось? Увы, жизненный опыт, не раз и не два помогавший мне разобраться во всяких проблемках, какими бы серьёзными они ни были, в данном случае благоразумно помалкивал, ибо сказать ему было совершенно нечего. Оставалось одно из двух — или считать произошедшее какой-то необъяснимой хренью, не сказать бы грубее, или принять на веру слова того телеглавца о «непредвиденном сбое в обеспечении межреальностной синхронизации», что, строго-то говоря, было абсолютно однохренственно. Ну не понимаю я ни хрена в межреальностной синхронизации, вот хоть убей!

Третья стопка обжигающего нутро можжевелового пойла помогла-таки поймать за хвост более-менее внятное умозаключение, но оно меня ни фига не порадовало. Просто подумалось, что любая неприятность, однажды уже случившаяся, с высокой вероятностью может произойти и в будущем, причём не один раз. И не факт, кстати, что в следующий раз чутьё снова поможет мне выбраться из этого дерьма. А больше-то полагаться и не на что, мать их межреальностную…

Сама возможность одновременного существования нескольких реальностей меня как-то не пугала. Фантастику, знаете ли, все мы почитывали, и принять такое на веру современному человеку несложно, особенно пока его лично это не касается. Но раз так, то придётся поверить и в то, что реальности эти могут как-то между собой пересекаться, особенно если и правда случится какой-то сбой в работе механизма, их от такого пересечения удерживающего. И раз таковой механизм существует, то логично предположить и существование некой службы его эксплуатации, а если потребуется, то и ремонта. М-да, логично-то оно логично, но в такие дебри заводит…

Четвёртая стопка джина привела к мысли о том, что на уровне моей информированности понять тут один хрен ничего не получится, а потому надо просто смириться и принять всё это как некую данность. А чтобы смиряться было легче и проще, последовали ещё пятая, шестая и седьмая стопки, после чего я с чувством выполненного долга отправился спать.