Небоскреб

Глава 17. Внешняя и внутренняя политика

Торжества всё-таки решили слегка отложить — мало того, что надо было привести себ в порядок после пожарных приключений, так ещё и стоило дать Михайловым возможность сходить в музей и поискать там своих предков. Так, исключительно чтобы прониклись сильнее. А у меня ещё было острое желание поговорить по душам с Авдеевым. Но человек, как известно, предполагает, а администрация делает с этими его предположениями что хочет.

Я позвонил Авдееву, попытавшись договориться о встрече, но Григорий Петрович, рассыпавшись в извинениях, чуть не со слезой в голосе пожаловался на непомерную занятость важными служебными делами и переадресовал меня к Наташке. Он, правда, сразу же уточнил, что Наталья Матвеевна не в курсе всех вопросов, но на какие-то ответить сможет, а заодно выразил уверенность в том, что о многом я и сам уже догадался. Вот же гад!

Пока я соображал, позвонить ли Наташке прямо сейчас или всё-таки немного погодя, она звякнула сама и пригласила зайти к ней. Одного, без Маринки. Услышав такое и поначалу нахмурившись, моя боевая подруга напряжённо подумала аж секунд пятнадцать и вдруг широко улыбнулась.

— Иди, Паш, конечно, раз зовёт, — выдала она.

— Не боишься? — подначил я.

— Ни капельки, — Маринка ухитрилась улыбнуться ещё шире, хотя куда уж, казалось бы. — Не думаю, что она будет тебя соблазнять на рабочем месте в рабочее время. Но на вечерок пригласить Наташеньку к нам не забудь!

Вот люблю умных женщин! Да, кое-какие специфические проблемки с ними бывают, зато от большинства других сложностей отношения с такими подругами избавляют начисто. О, кстати, об умных женщинах…

— Марин, а ты Фрицу по-немецки, что ли, втолковывала?

— А ты только догадался? — ехидненько спросила она. — Сам же меня необычной блондинкой назвал, вот и не удивляйся. Да, по-немецки я тоже умею.

Мне оставалось лишь закатить глаза и развести руками…

— Здравствуйте, Павел Сергеевич, — Наташка не дала мне проявить воспитанность и поприветствовать её первым, зато сразу показала, что разговаривать сейчас надо в официальном ключе. Слушают, что ли?! — Примите наши извинения за произошедшее недоразумение.

— Спасибо, — я наклонил голову. — Думаю, ничего страшного. В прошлый раз и без извинений обошлось.

Зыркнув на меня так, будто я произнёс вслух слово «жопа» в младшей группе детского сада, Наташка столь же подчёркнуто-официальным тоном продолжила:

— Хельмут Францевич приглашает вас на беседу. Пойдёмте, я провожу.

Уж ты, как оно поворачивается! Что ж, раз приглашает, почему бы и не сходить? Уловив момент, когда Наташа начала подниматься с кресла, я встал и сам, показывая полную готовность следовать за ней.

Пройдя по коридору и выбравшись в лифтовый холл, мы задерживаться там не стали, Наташка вышла на лестницу, я, понятно, с ней.

— Слушали только сегодня после теста, — тихо шепнула она, пока мы поднимались по ступенькам. Ага, вот, значит, как это у них называется, тест. Что ж, буду знать.

— А после столовой?

Наташка отрицательно мотнула головой. Я уже собрался спросить, почему, но она снова меня опередила.

— Вечером расскажу. И не говори директору, что ты знаешь о прослушке, хорошо?

Хм… С чего бы это она? Не хочет, чтобы я огорчал прадедушку или боится, что в таком случае он сразу же поймёт, откуда я о прослушке узнал? Да и без разницы, в любом случае мне и самому нет резона ругаться с Кащеем по этому поводу. Другой найду, если понадобится.

— Не скажу, — столь же тихо ответил я. — И спасибо, что предупредила.

Впрочем, одной лишь устной благодарностью я не ограничился — притянул Наташку к себе и поцеловал в шею. Нет, изображать вампира я не хотел, но макияж-то ей зачем портить?..

…Кабинет директора Управления Специального Домовладения города Зухова Хельмута Францевича Вайсса располагался на четвёртом этаже. Всё как положено — обитая пусть и не кожей, но очень хорошим кожзаменителем дверь с надраенной латунной табличкой, обшитые деревянными панелями стены, массивная мебель, строго одетая секретарша нордической внешности в приёмной, орлов со свастиками только не хватало для полноты картины. Однако же, зайдя в сам кабинет, я решил, что такой декор был бы лишним — уж с портретом президента и бело-сине-красным флагом он бы точно не сочетался.

Предложив после обмена положенными приветствиями сесть, директор УСД разговор начал не сразу, внимательно меня рассматривая. Неприятное ощущение, честно говоря. Так и представлял себе господина Вайсса лет на семьдесят моложе, в лихо заломленной фуражке со вздёрнутой тульёй и с парабеллумом в руке. Смотрит он такой на меня и решает — то ли сразу пристрелить, то ли в концлагерь отправить… Кем, интересно, он на войне был?

— Ваша группа превосходно показала себя на пожаре, — наконец изволил начать директор. — Не в последнюю очередь благодаря вам.

— Как я понимаю, пожар был только для нас? — голову я, конечно, почтительно наклонил, но посчитал, что хватит и этого, чтобы продемонстрировать уважение к возрасту и должности собеседника.

— Правильно понимаете, — удовлетворённо согласился Хельмут Францевич. — Это было только ваше проверочное упражнение, для всех остальных выставка продолжала работать.

Ну да, кто бы сомневался…

— Я должен принести вам извинения, — продолжал директор, — но мне необходимо было узнать ваши впечатления после проверки. Не только лично ваши, но и всей группы. Поэтому разговор в вашем номере прослушивался. Без записи.

Ага, так я и поверил, прям без записи. Хотя… Ладно, будем считать, что Кащей мог и не соврать. Да чёрт бы его и всех их побрал, не так это принципиально.

— И как вам? — свою наглость я попытался спрятать за самой благожелательной улыбкой. Похоже, безуспешно.

— Вы взяли на себя руководство группой, — Вайсс еле уловимо улыбнулся. — Меня это устраивает.

— Можно узнать, почему? — а что, наглеть, так наглеть!

— Из всех привлечённых игроков вы произвели на меня наилучшее впечатление, — директор снова изобразил улыбку, но не особо убедительно.

Ну надо же! Мне вот показалось, что наилучшее впечатление на него произвела Маринка.

— Если так, может быть, расскажете, что это за игра и как она будет проходить? — поинтересовался я.

— Расскажу, — пообещал Вайсс. — Перед началом игры.

Ох, как же они все достали меня своими секретами! Что Авдеев с его вечными недоговорками, что этот Кащей Бессмертный с его тевтонской надменностью, что даже Наташка, наверняка знающая пусть ненамного, но больше, чем говорит…

— Хотя бы цель игры назовёте? — я решил в край обнаглеть. А что, раз произвёл на герра директора наилучшее впечатление, надо воспользоваться!

— У игры две цели, — ого, уже две! — Вы будете должны забирать из мест, где вам придётся побывать, некоторые, кхм, предметы, доставлять их в здание и передавать нашим сотрудникам.

— А можно подробнее? Какие места, что за предметы, как их доставлять и кому передавать? — нет, с прошлым вопросом я обнаглел ещё не в край. Вот сейчас…

— Подробнее будет сказано непосредственно перед началом, — с издевательской улыбочкой обломал меня Вайсс.

Я изобразил смиренную готовность внимать начальственной мудрости и дальше. Ладно, пусть пока сам говорит, всё равно много чего я уже узнал, и это, похоже, на сегодня не всё…

— Вторую цель вам, если не ошибаюсь, уже назвал Григорий Петрович, — так, а это он про что? Хм, а если попробовать слегка обострить беседу?

— Поиск человека на ваше место? — я постарался вообще убрать из голоса любые эмоции.

Несколько секунд герр директор сверлил меня тем же немецко-фашистским взглядом, что перед началом разговора, затем изобразил что-то, отдалённо напоминающее довольную улыбку, снял трубку с телефона и что-то коротко сказал в неё по-немецки. Ещё через минуту с небольшим, прошедшую всё в том же молчании, в кабинет зашла секретарша с подносом, на котором стояли два стакана пива — один поллитровый, второй поменьше, похоже, ноль тридцать три. Стакан побольше она поставила передо мной, поменьше — перед своим шефом.

— Ваше здоровье, Павел Сергеевич! — поднял стакан директор.

— И ваше, Хельмут Францевич! — мы чокнулись и отхлебнули.

Пиво оказалось превосходным. Насыщенный пшеничный вкус с характерной дрожжевой горчинкой и пряным послевкусием, как раз то самое, за что я люблю лучшие пшеничные сорта.

— Наше, зуховское, — пояснил Вайсс, видя, что мне понравилось. — Называется «Рыжик», если захотите ещё.

— Спасибо, обязательно захочу, — я признательно кивнул. — Прекрасное пиво!

— Что же, я рад знакомству с вами и нашему будущему взаимодействию, — на этот раз у директора получилось улыбнуться совершенно по-человечески, ярко и весело. — Сегодня, завтра и послезавтра отдыхайте, никаких проверок больше не будет. А сейчас прошу меня простить, я должен работать.

Хельмут Францевич выбрался из-за стола и проводил меня в приёмную, продемонстрировав начальственное благоволение. Даже за руку попрощался, хотя здоровались мы исключительно словами. Кстати, рукопожатие у дедушки оказалось неожиданно крепким для его возраста.

— Наташа, — правнучка директора моментом поднялась с диванчика для посетителей, — проводи Павла Сергеевича.

— Ну как? — нетерпеливо спросила Наташка, едва мы оказались на лестнице.

— Нормально, — я пожал плечами. — Посидели, поговорили, пива попили.

У неё явно отлегло от сердца. Надо же, волновалась, бедная, переживала… Я притянул Наташку к себе и, уже не заботясь о макияже, сочно поцеловал в губы. Она немедленно ответила, и мы, прямо как подростки, стояли и целовались на лестнице. Детский сад, блин!

— Придёшь к нам вечером? — спросил я, когда мы спустились до третьего этажа.

Наташа с довольной улыбкой кивнула. Мы поцеловались ещё, так, больше для приличия, чем для удовольствия, и я пошёл к себе…

— Паша, пить пиво, занимаясь сексом — дурной тон, — наставительно сказала Маринка, едва я закрыл дверь, войдя в номер. Это приветствие, что ли, такое?

— Выкатывать голословные обвинения тоже не комильфо, — и у меня нашлось что сказать в ответ.

— Ну почему же сразу голословные? — сделала большие глаза Маринка. — Пивом от тебя пахнет, Наташкину помаду стереть ты не удосужился…

— А с каких это пор дружеский поцелуй и занятие сексом стали одним и тем же? Или я что-то пропустил? — решил уточнить я.

— Дружеский поцелуй в губы? — съехидничала Маринка.

— Так у нас и дружба, если помнишь, довольно своеобразная, — усмехнулся я.

— То есть, пока я тут терпела муки и лишения в неравной борьбе со скукой, ты с Наташенькой просто пил пиво? — в голосе подруги прорезались угрожающие нотки.

— Попрошу оградить меня от таких подозрений! Пиво я пил с Хельмутом Францевичем, Наташка меня и позвала, только чтобы к нему отвести!

— Ого! — Маринка даже про шуточки забыла от удивления. — И о чём вы с ним говорили?

— Он дал мне понять, что при определённых условиях будет не против, если я займу его место.

— И при каких же?

— Ну, Марин, я же не говорил, что он мне прямо это сказал. Дал понять — улавливаешь разницу? И никаких условий не называл…

— Ты же сам про условия сказал, — это она меня на нестыковках поймать хочет? Ну-ну…

— Марин, а ты что, думаешь, такое может случиться без всяких условий? — надавил я на её здравомыслие.

— Да, пожалуй, не может, — задумчиво протянула Маринка. — А ты что ему сказал?

— Вообще-то, это я первым про поиск человека на его место и спросил, — так и быть, признаюсь…

— И как же он показал своё согласие? Или дал понять, как ты говоришь? — Ладно, чего уж там, расскажу как есть, раз Маринка так в меня вцепилась.

— Посмотрел на меня нехорошо, потом угостил пивом, сам со мной выпил и вежливо выпроводил, пожав на прощание руку, — кратенько изложил я.

— Ну-у-у… А я-то думала… — Маринка разочарованно вздохнула.

— Что ты думала? — удивился я. Вот уж от неё я ожидал большего понимания ситуации. — Такие вещи конкретно будут, как я полагаю, обсуждаться после игры. А сейчас раз прямо не отказал, значит, дал понять, что вариант вполне рассматриваемый. По-моему, всё понятно.

— Так-то да, — с некоторым недоверием согласилась Маринка. — А ты сам как? Хочешь на это место?

— Ох, Марин, не знаю, — я на самом деле всерьёз об этом пока и не начинал думать. — Прикинуть надо. Тут же свои плюсы, свои минусы… Начиная с переезда в Зухов хотя бы. Да и вообще, рановато пока об этом.

— Наверное, ты прав, — погрустнела подруга. — Ладно, ты держи руку на пульсе. Наташка-то к нам сегодня придёт? — поменяла она тему.

— Придёт, — ответил я. — Обещала.

— Вот и хорошо, — хм, что-то я особой радости у Маринки не заметил.

— Точно хорошо? — спросил я.

— Да я тут, Паш, подумала… — так, а это уже интересно. Я молча ждал продолжения и через несколько мгновений дождался. — Помнишь, она спрашивала, уверена ли я, что из моих предков никто этот небоскрёб не строил?

— Помню, конечно, — подтвердил я.

— Слушай, а Наташка может выяснить, так это или нет? Ты как думаешь?

— Ну, во-первых, спрашивать об этом лучше саму Наташку, — указал я на более разумное решение задачи.

— А, во-вторых? — оживилась Маринка.

— Во-вторых, я лично думаю, что вряд ли, — поделился я с подругой своим мнением. — Зато она наверняка знает, кто тут такое может. Поговори с ней, глядишь, она и замолвит за тебя словечко перед этими людьми.

Получив сочный поцелуй в качестве благодарности за полезный совет, я призадумался. Вот зачем Маринке вдруг понадобилось выяснить такие подробности своей генеалогии? Тоже хочет присмотреть себе какое-нибудь креслице в Управлении Специального Домовладения? Хм-хм-хм… Нет, заведовать тут культурной частью или даже связями с общественностью у Маринки, пожалуй, получилось бы, и даже очень хорошо получилось бы, но вот представить её переехавшей из Москвы в Зухов я как-то не мог. Совсем.

Ещё вопрос — правильно ли я сделал, умолчав о том, что Кащей согласился с моим лидерством в нашей игровой компании. Да нет, видимо, правильно. Не стоит заявлять свои права раньше времени. Как я понял, перед стартом «Нового поколения» будет нечто вроде инструктажа, вот пусть там герр директор и объявит своё пожелание. Или даже решение. И мне веса прибавит, и у остальных не будет времени как-то переиначить это. Хотя… Кто там реально может претендовать на руководство группой? Андрей? По характеру судя, вряд ли он захочет. Фриц? Вообще не рассматриваем, потому что его лидерство никто не примет. А больше-то и некому. Но этих двух хорошо бы иметь на своей стороне. Тонна с Анькой, как я понимаю, с моим лидерством уже согласились, тут я никаких сложностей не ждал. Но вот помощь Андрея в том, чтобы держать в рамочках его детишек, особенно дочку, лишней точно не будет. А Фриц… А что Фриц, как ему Хельмут Францевич скажет, так он и сделает. Тут, если я правильно понимаю, можно не волноваться.

А вот за что поволноваться и стоило бы, так это за то, что сегодня произошло у нас с Наташкой. Нет, она и правда сильно переживала за меня, пока я общался с её прадедушкой, и выражение благодарности с моей стороны было вполне оправданным, но… Как бы Наташка не посчитала это первым успехом кампании по отвоеванию меня у Маринки. Что тут ни говори, а лучше пусть они соревнуются, кто лучше ублажит меня в кроватке, чем устроят холодную войну за моё тело. Так что я, получается, сам же и дал Наташке надежду… Ладно, будем исправлять. Надо подкинуть Маринке идейку взять сегодня лидерство в свои ручки, когда втроём соберёмся…