Небо в кармане 2!

Глава 18

У кладовщика получил обратно почти все свои вещи. Проверил их согласно описи, расписался в журнале учёта, отказался от претензий и только тогда поотрывал нацепленные на каждую вещь инвентарные ярлычки. Там же и переоделся в новую одежду, что мне родственники принесли. Старая вся в крови была и в пробоинах, её, конечно, отстирали и даже заштопали, но выглядела она всё равно ужасно. Какие уж тут претензии, так и оставил её в больнице. Может, кому и пригодится не носить, так на ветошь.

«Георгия» прицепить не смог, левой рукой несподручно это сделать, а правая пока никакая, выше пояса не поднимается. Попробовал и не справился, а цеплять криво-косо не хочу. Кладовщик на мои мучения равнодушно смотрит, помощь не предлагает. Обленился совсем, круглое пузо под халатом почёсывает и безуспешно старается не зевать. Закусываться с ним не стал, ни к чему. Пришлось крест в карман пока спрятать.

За личным оружием пришлось идти к заведующему клиникой. Пистолет и ременно-плечевая система оказались тщательно упакованы в отдельный плотный пакет и дополнительно крест-накрест перевязаны шпагатом. Удивило наличие сургучной печати на узле.

До выхода из больничного корпуса меня, по распоряжению главврача, сопроводила дежурная санитарка. Не сказать, что уж очень легко идти было, но с помощью доброй и отзывчивой женщины справился. Поддерживала меня под руку, левую. Кое-как доковылял до въездных ворот по короткой, заросшей сиренью аллейке, и остановился отдышаться под равнодушным взглядом сторожа. Поблагодарил и распрощался с санитаркой.

Стою в тенёчке, кислород потребляю в неимоверных количествах. Вроде бы как и отдышался, даже немного полегче стало, кровь по жилам веселее забегала. И раны заживающие растревожила, тут же заштопанный бок задёргало в тон ударам сердца. Ослабел, не восстановился пока в достаточной мере, потому и тяжко. Присесть бы, да не на что. Стою, за ветку сирени держусь, вроде бы так полегче. Успокоился, сердечко стучать перестало, бок отпустило. Тут, под кустом, меня и нашёл отец.

— Коляска перед входом стоит, — обрадовал.

Помогать идти не стал, но смотрел с участием. Первым делом в училище поехали. На входе меня встретил государев порученец. Озадачил указанием прибыть…

Я уже и отказаться думал, настолько сил и желания не было в Гатчину ехать, а оказалось, что прибыть необходимо в Зимний. К счастью, конкретное время не указали, чем я и воспользовался:

— Раз уж мы здесь, то сначала пойду в штаб, документы отдам.

Государев порученец переглянулся с отцом, и оба решили меня сопровождать. Да и ладно, хотя бы пакет с документами понесут.

Приняли меня хорошо, ожиданием не мучили. Как оказалось, ждали и всё знали. О награждении тоже были в курсе. Более того, поставили на все виды довольствия без всяких проволочек. Ну а как иначе, если за спиной у меня государев порученец в немалом чине постоянно маячит, да вдобавок государь Валевачеву лично насчёт меня распоряжения отдавал. Правда, на вещевом складе всё-таки умудрился всунуть в руку кладовщику синицу, синенькую пятёрку. Много? Ничуть. Потому что обмундирование мне тут же выдали размер в размер, и подгонять ничего не понадобилось. Бескозырку с чёрным околышем и алой выпушкой, рубаху зелёного цвета и двубортный китель с шароварами. Погоны юнкерские красного цветы с вензелем в виде буквы «М» и золотыми галунами. Ну и сапоги, куда же без них.

Это то, что я сразу на себя надел. Ну а когда исподнее переодевал, то пришлось заживающие раны на всеобщее обозрение выставить.

— Пулевое, вашбродь господин юнкер? — уважительно кивнул на шрам кладовщик в чине унтера.

— Да, — смутился.

— И где ж вас так? — осторожно любопытничает ветеран. У самого такой же крест, как и у меня, только медный.

— Над городом, — не стал скрывать. Всё равно все всё узнают.

— Так это о вас во всех газетах пишут? — догадался унтер. — Вона как. Вы, если что, всегда можете ко мне обращаться. Мы, кавалеры, своих не бросаем!

Отец сразу же помог Гергиевский крест прикрепить на мундир. Всё остальное кладовщик аккуратно в тюк увязал и передо мной на широкий стол бухнул:

— Тут всё. Забирайте, Вашство. Я вам своего помощника дам, солдатика, пусть донесёт до каптёрки. Только распишитесь в ведомостях.

Расписался, уж это-то я способен сделать. Левой рукой накарябал подпись, правую даже не стал утруждать. За соответствие описи не сомневался, следил потому что. А унести и впрямь не смогу, рука и бок пусть и поджили, но вряд ли способны выдержать такую нагрузку. Выручил кладовщик, молодец. И вряд ли синенькую отрабатывает, скорее по совести поступает. Кавалер.

Помощник без слов подхватил узел и понёс его на сгибе локтя. Так и пошли дальше. Впереди царёв порученец, за ним ваш покорный слуга с отцом, и замыкающим помощник с узлом.

На входе в казарму дневальный. Офицера поприветствовал, на меня глянул с презрительным любопытством, отца и помощника с ношей вообще проигнорировал, за слуг их принял, наверное. Выкрикнул дежурного, а там и завертелось. Носимые вещи сдал в каптёрку и отпустил солдатика, личные определил в тумбочку под бдительным оком сурового дежурного. Он же мне её и определил вместе с коечкой. Хорошо ещё, застилать не понадобилось, уже застелена была. А там и ротный подошёл, принял меня в собственном кабинете. Не удивился, когда вместе со мной оба моих сопровождающих зашли:

— Господа, мне уже доложили, что юнкер Шепелев числиться в училище будет весьма условно, — капитан с любопытством рассматривает меня, но обращается к сопровождающим. Задерживает взгляд на моём «Георгии». — Или вы к этому ещё что-то добавить хотели?

— Всё верно, — порученец протянул ротному конверт из плотной бумаги.

Подождал, пока капитан ознакомится с его содержимым и уточнил:

— Всё понятно?

— Так точно! — вытянулся ротный, опустил руки по швам, и я успел увидеть государеву подпись и печать на листке.

— За мной! — скомандовал мне и пошёл на выход.

— Форму надел, привыкай подчиняться приказам, — тут же прокомментировал отец и легонько подтолкнул меня к двери.

До Зимнего больше молчали. Порученец вообще ни слова не сказал, отец о чём-то своём думал, а я всё старался усесться поудобней, чтобы не растрясти бок. Чем дольше нахожусь на ногах, тем хуже и хуже себя чувствую. Болит и болит, зараза.

Во дворец попали через Собственный Их величества подъезд со стороны Невы. Поднялись на третий этаж, там на минуту остановились, чтобы я отдышался. И только потом двинулись дальше через переднюю и проходные комнаты прямо в кабинет.

Разговор не затянулся, мне сходу было предложено строить на заводе новый самолёт под определённые задачи.

— Какие именно? — уточнил.

И удивился, когда услышал где именно предстоит эти задачи выполнять.

— Кто будет осуществлять финансирование проекта? — первым делом уточнил самое главное. В этот момент усталость и боль куда-то отступили, словно их и не было.

— Путилов, — тут же ответил Александр Александрович. — Ему дано указание содействовать вам всяческим образом.

— Одного помещения не хватит, нужен будет ещё один цех с оборудованием для шитья.

— А что вы там шить собираетесь? — удивился моей неожиданной просьбе государь. — Одежду?

— Ткани потребуется очень много, — приступаю к объяснениям. — Фюзеляж обтягивать, плоскости. А ещё начнём шить парашюты.

— Что шить⁈ — удивился государь.

Пришлось объяснять нашу с Котельниковым задумку…

Вот и всё. Разговор окончен, вопросов больше не последовало, я вниз спустился по лестнице, порученец вслед за мной топает. Теперь он вроде моей личной тени будет. Отца государь попросил немного задержаться. Так понимаю, сейчас финансовая сторона нашего дела будет обсуждаться…

Добрёл до коляски, застывших на входе караульных даже не заметил, настолько устал. Вернулась и боль, обе навалились так, что не вынести. И отца не дождался, заснул прямо в коляске. И проснулся только тогда, когда к дому на Невском подъезжали. Здесь отцу принадлежит весь верхний этаж с отдельным входом. Жаль, конечно, что не дом целиком, но этаж и своя парадная тоже неплохо.

Поднялся наверх, отец мне мою комнату показал:

— Можешь отдыхать до обеда. Надумаешь переодеться в домашнее, так вещи твои в шкафу висят.

— А разве мне теперь можно в штатское переодеваться? — удивился.

— Можно, — улыбнулся отец. — Но лучше начинать привыкать к постоянному ношению мундира. Я смотрю, раны тебя беспокоят. Послать за доктором?

— Лучше кого-нибудь из горничных кликнуть, пусть помогут перевязку сделать. Ну и в аптеку сбегают, если дома чего-то из лекарств не окажется.

— Хорошо, — согласился отец.

И вышел в коридор. Железный человек.

Прислал Сашеньку…

Наконец-то я вздохнул спокойно. Ну, после того, как… Переоделся и перевязался. Ну а то, что эти и не только эти процедуры заняли довольно-таки продолжительное время, так что с того? Я же тоже человек…

Наутро следующего дня проснулся совсем другим. Настроение боевое, ничего не болит, погода за окном радует солнышком. Со вкусом позавтракал и вместе с отцом поехал на коляске на завод.

Пропуска на нас уже были заказаны и ждали на проходной заводоуправления. Тут же появился и сам Путилов, подкатился колобком нас лично поприветствовать и сопроводить для знакомства с, как он выразился, наёмным рабочим персоналом. А буквально следом за ним и государев порученец нарисовался.

Пусть тех рабочих можно по пальцам двух рук пересчитать, но всё равно это уже коллектив! Провели коротенькое ознакомительное собрание, рассказали людям, чем будем заниматься. Обрадовали перспективами роста заработной платы. А им и хорошо. Местные заводские льготы остаются и новые добавляются. Отправили народ наводить порядок на рабочих местах и готовиться к напряжённой работе над первым государевым заказом.

Люди приятно удивились, зашептались между собой, загомонили довольно. Как же, сам государь в заказчиках будет! И на меня всё время косятся, наверное мою молодость и форму обсуждают, награде удивляются. Ничего, скоро привыкнут. Или я ошибаюсь, не удивляются они, а прикидывают, чего от меня можно ожидать? А ведь здесь уже профсоюз должен существовать? Если, конечно, в этом мире история хоть немного соответствует нашей. И, насколько я правильно помню, революция пятого года именно отсюда пошла? Ничего, поживём — осмотримся…

Тут же у Путилова выпросил двух инженеров с таким же количеством чертёжников. Ну а как иначе? Мои прежние рисунки здесь смешно будут выглядеть. Так что начнём с чертежей и техусловий, а дальше пойдёт-покатится!

Ну что? Пришла пора помещения смотреть? Мы и пошли…

Что сказать? Маловаты они под мои задачи, маловаты! Отца всё устраивает, как я вижу, а вот меня нет. И пока он не дал своё добро, я поспешил остановиться и обернуться к сопровождающим нас господам:

— Николай Иванович, это всё, что вы нам выделили или ещё что-то имеется?

— Вас что-то не устраивает, молодой человек? — притормозил Путилов. А порученец чуть было не споткнулся на ровном месте, настолько не ожидал моего вопроса.

— Конечно! — воскликнул. И тут же пояснил своё недовольство. — Как я понимаю, здесь стоит оборудование для металлообработки. Токарный, фрезерный, сверлильный, точильный. Так?

— Так, — согласился Николай Иванович. — Но вы всегда сможете разместить свои заказы в любых других цехах моего завода.

— Благодарю, — кивнул предпринимателю. — Это всё хорошо, но меня в первую очередь интересуют помещения под наше производство самолётов. Будем считать, что механический цех у нас есть. А столярный и покрасочный? Моторный? Пошивочный? Наконец, где мы будем собирать готовую продукцию? А инструментальная кладовая? Склад запасных частей и агрегатов? А где будем хранить готовую продукцию?

— Но, позвольте, государь приказал выделить вам два помещения? — растерялся Путилов. Очень уж много у меня хотелок.

— Государь приказал выделить нам необходимые для производства самолётов помещения согласно нашим потребностям, не так ли? — смотрю при этом на порученца. И чего молчит? Почему не поддерживает? Или мне ещё и порученца менять придётся?

— Николай Дмитриевич совершенно прав, — наконец-то решил поддержать меня офицер. Ну, свершилось!

— Да где же я вам столько помещений найду? — всплеснул руками Николай Иванович. — Они же вам все в одном месте нужны?

— И даже под одной крышей, — подтвердил. — Чтобы производство не зависело от погодных условий.

— Это ещё как? — рассеянно промолвил Путилов, напряжённо размышляя над моими требованиями.

— Если крылья будем собирать в одном месте, а корпус, к примеру, в другом, — поясняю для внимательно слушающих меня порученца с отцом. — Потом ведь что-то потребуется переносить из одного цеха в другой под открытым небом, а вдруг дождь? Что дальше будет, объяснять, надеюсь, не нужно?

Да, в конце немного нахамил от усталости, не сдержался, каюсь. Пришлось ещё одно требование добавить, чтобы замаскировать мою промашку:

— Да с этими новыми помещениями нам же и соответствующие мастера потребуются! Абы какие рабочие не подойдут.

А Путилов демонстративно за голову схватился.

— Ничего, Николай Иванович, вы же знаете, новое всегда трудно начинать. Зато потом проще будет. Да и окупятся все затраты быстро.

— Вы уверены? — поднял голову Путилов.

— Конечно! — ответил без тени сомнений. — Государь лично заинтересован в этом производстве. Ну да об этом вы уже знаете. А о том, что у нас уже и первый заказ есть, вам тоже ведомо?

— Да знаю я, — отмахнулся Николай Иванович. — Если бы не это, то…

Ну да, ну да, вряд ли ты тогда бы так активно шевелился…

Из хорошего в цеху было своё собственное небольшое, но чистое отгороженное лёгкой перегородкой помещение, отлично подходившее для проектного отдела. Это бывший просторный кабинет начальника цеха и его заместителя. Их отлично можно переоборудовать под директорский и чертёжный кабинеты, и даже останется небольшое место под нашу бухгалтерию. Надеюсь, здесь не потребуют той огромной кучи бумажной отчётности, что требовалась в моём времени?

Остаются вопросы с прочими озвученными помещениями, но Путилов обещал в срочном порядке что-то придумать. Согласился, деваться-то некуда. Надеюсь, не отложит в долгий ящик решение этого вопроса. А если и отложит, то у нас порученец без дела пропадает. А у него прямой контакт с государем, ему велено без доклада входить к нему в кабинет…

В общем, пошло дело, сдвинулось с мёртвой точки. До обеда организовывались, а после приступили к работе. Первым делом нужно чем-то занять рабочих, вот и сделали им простенькие, от руки, чертежи колёсных дисков с тормозными барабанами, пусть занимаются. Одно плохо, дорога до склада много времени занимает. А ещё обратно с металлическими болванками добираться. Пупок надорвёшь. Это сейчас хорошо, собственная коляска присутствует. А завтра? Пожалуй, без транспорта нам не обойтись.

Посоветовался с отцом и отправил их с порученцем в заводоуправление, пусть выписывают нам автомобили. Грузовой и легковой. Ну и запчасти к ним. Моторы и коробки с радиаторами и глушителями. Для начала всё требуемое заказать в количестве двух экземпляров. Финансирование выделено? Выделено. Значит, пора начинать его осваивать!

Сразу же сделали заказ на пиломатериалы нужного нам размера с обязательной сушкой. Нет такого? Значит, нужно или приобрести или поставить необходимое оборудование для столярки. Пригодится! Плюс швейное оборудование. А для него ведь тоже специалисты, то есть, специалистки нужны! Придётся искать. Снова пошли к Путилову договариваться…

Дел столько, что я и про училище забыл. Зато за прошедший месяц окончательно поправился, ну и с грехом пополам наладили производство, нашли подходящие нам помещения. Правда, для этого пришлось перебираться на новое место, ближе к южной окраине заводской территории. Почти рядом с забором, но нам же лучше. За забором пока ничего нет, пустырь и частная застройка в виде непонятно из чего собранных приземистых домишек.

Переезд с организацией и заняли много времени. А ещё пришлось ускоренными темпами возводить перегородки в выделенном нам длинном приземистом корпусе. Отделывать их не стали, вымели оставшуюся после рабочих грязь и строительный мусор и приступили к делу — порученец уж очень торопил. Стапеля, столы для работы и раскроя тканей, станки, верстаки и даже швейное оборудование ставили по ходу работ. Зато за это время пришло всё заказанное нами оборудование, пригнали машины, поставили станки и наняли нужных людей. Понимаю, что кто-то из них уйдёт сам, кого-то отчислим мы и придётся нанимать других, но работа пошла!

Периодически забегал Николай Иванович, контролировал ход работ, пробовал кулаком на прочность кирпичную кладку и так же быстро убегал. Правда, в последнее время всё чаще стал задерживаться под каким-нибудь благовидным предлогом и старался как можно побольше у нас высмотреть. Эти его ухищрения были понятны, но возражать или как-то ограничивать его не собирался.

Единственное, куда никого, кроме двух инженеров и такого же количества чертёжников не допускал, это моё чертёжное бюро. Крутая железная лестница с перилами вела под самую крышу, на антресоли, в маленькую комнатку с одним длинным низким наглухо зарешеченным окошком. Внутри комнатки стояло пять столов (один мой), просторный шкаф для бумаг и всяческой канцелярии и сейф. Да, без сейфа уже никуда. Где-то же должны храниться все мои секреты, первые комплекты чертежей и изобретения?

Снаружи всё это хозяйство днём и ночью охраняли сторожа. Вот ещё одна статья расходов. Что интересно, когда я потребовал организовать охранную службу, никто слова против не сказал. Приняли как должное, и буквально на следующий же день Путилов трактором притащил небольшую бытовку для сторожей. Выделенную нам территорию обнесли колючкой, завели собаку, заказали и напечатали всем без исключения работникам пропуска. И мне тоже…

Так что пусть Путилов ходит и смотрит. Даром, что ли, я всё производство по разным цехам развёл? Это разбирающемуся в самолётостроении человеку понятно, что тут к чему будет, а неспециалисту кругом тёмный лес! Деревяшка там, железка тут, тряпки какие-то, жестянки с лаком и краской.

Кстати, недавний обстрел заставил меня вспомнить о множестве похожих случаев в моём мире. Когда солдаты первой Мировой не разбирались, где свой самолёт, а где чужой, и палили из всех стволов по всему, что над головой летает. Пока не нарисовали на крыльях и фюзеляжах знаки принадлежности к тому или иному государству. Только тогда обстрелы постепенно прекратились. И свои перестали сбивать своих…

Вспомнил и выдвинул предложение — наносить на самолёт российскую символику! И Паньшин первым делом поспешил запатентовать это предложение. Правда, из этого ничего не получилось, увы, государственное дело…

Так что я не против, пусть Николай Иванович смотрит и делает выводы. Есть у меня предчувствие, что скоро в дело запросится. А я и не откажу.

Порученец первое время всё старался больше с отцом контактировать и решать все вопросы через него. Но отец-то без меня вообще ничего не решал! Офицер столкнулся раз с таким подходом, другой, на третий сделал правильные выводы и в дальнейшем уже шёл напрямую ко мне. Отец же оставил себе всю организационную работу и отчётную. Тут ему отлично помогал Паньшин. Бухгалтерию же, с лёгкой руки Николая Ивановича, взвалило на себя дополнительной ношей заводское управление.

В общем, худо ли, бедно ли, но дело пошло. Теперь его не остановишь!

Новый самолёт по компоновке больше будет походить на всем знакомую этажерку. Два крыла, фюзеляж, обтянутый материей, на этом знакомые черты заканчивались. Мотор у нас другой, автомобильный от Бенца. Кабина закрытая, вмещает четыре посадочных места. Полезная нагрузка без учёта пассажиров около шести пудов. Если летит только пилот и оператор, то нагрузка возрастает больше, чем вдвое. Прилично, в общем-то.

Из приборов имеются указатели оборотов, скорости и барометрический высотомер. От электрозапуска пришлось отказаться, это лишний вес, да и летать нам предполагалось в пустынной местности. Поэтому больше напирали на неприхотливость и надёжность техники. А какая техника самая надёжная? Та, которая проще. Которая легко делается, и которую отремонтировать можно в полевых условиях.

Из совсем уж нового было размещение тут же на заводе моих собственных заказов. С разрешения государя, само собой. Лишь несколько человек были в курсе моей задумки и горячо её одобряли. А задумал я выточить корпуса авиационных бомб небольшого калибра со всеми комплектующими, с оперением, вертушками и деталями механического взрывателя.

Собирать будем сами, всё равно никто не поймёт, что именно он собирает. Нет здесь пока ничего похожего. А если кто-то и догадается, всё-таки они снаряды тоже тут делают, так ничего страшного, у нас все давали подписку о неразглашении производственных секретов. Терять работу из-за болтовни вряд ли кто захочет, у нас оклады рабочих гораздо выше, чем на заводе. Это сначала был дефицит кадров, а когда среди мастеровых слухи пошли про наши высокие оклады, то от желающих отбоя не стало. Так что мастера у нас за свои рабочие места не только руками, зубами держатся!

Почему бомбы? Так в предстоящем деле от меня именно бомбометание потребуется. Вот я и стараюсь сейчас, как могу. А могу многое, конструкцию бомб и их последующее боевое применение нам хорошо преподавали.

Еще одним специальным заказом были детали бомбовых держателей с механизмами сброса. Подвешивать пилоны будем под нижнее крыло, а рычаг сброса проведём в кабину…

Сижу в кандейке, как я с недавнего времени начал свой кабинет именовать, шаблон винта под наши новые моторы рассчитываю, и в какой-то момент слышу внизу разгорающийся скандал. Дело для нас необычное, ещё ни разу ничего подобного в наших цехах не происходило и вот те нате, приехали!

Выглянул в окошко, что в цех выходило, а внизу немолодой по сравнению со мной нынешним господин в котелке и приличном костюме на моих инженеров наседает. Те пока отбиваются, но уже то один, то другой начинают в мою сторону поглядывать. Придётся спускаться.

— Что за шум? — подхожу. На ходу на охранника глянул, головой покачал, почему постороннего пропустил?

Сторож правильно понял, шустро ретировался, выскочил за ворота сборочного цеха.

Мужчина обернулся, опешил при виде меня. А я же в юнкерской форме хожу. Всё привыкаю и привыкаю. Он и растерялся.

— Э-э, — блеет.

— Князь Шепелев, Николай Дмитриевич, юнкер первого курса Михайловского училища, — представился первым. Нужно же дать господину время в себя прийти. — И старший здесь, на этом производстве.

— Луцкий, Михаил Григорьевич, — быстро опомнился и вспомнил об этикете гость. — Инженер и изобретатель. — А вы не шутите? В столь молодом возрасте и старший на столь сложном производстве?

— Какие тут могут быть шутки? — отлично представляю, что чувствует сейчас этот господин, вижу всю его растерянность и недоумение. — Всё вполне серьёзно.

Мои инженеры тем временем воспользовались ситуацией и быстренько удрали наверх.

А я задумался. Маячит же что-то в памяти, откуда-то эта фамилия мне знакома.

— Луцкий, Луцкий, — повторяю. — Где-то я эту фамилию слышал.

— Вряд ли, — господин внимательно смотрит на меня. — Впрочем, почему бы и нет? Вы про Европейский автомобильный союз слышали? Я вхожу в список основателей этого союза, а также выступаю посредником между фирмой Даймлера и заводом Лесснера здесь, в России…

— Как же, как же, Михаил Гершович, слышали, — в цех стремительным шагом вошёл порученец и сходу вступил в разговор.

— Позвольте, не Гершович, а Григорьевич! — скривился и поправил офицера Луцкий. — И вы тут? Кто бы сомневался, в таком деле и без Охранки.

— Это вы там, у себя в Германии можете зваться, как вам угодно будет. Но мы-то с вами знаем, как на самом деле вашего папеньку звали, — хмурится офицер. Не понравилось ему упоминание об Охранке.

А ведь я что-то этакое подозревал…

Тут-то я и вспомнил, откуда мне эта фамилия знакома! Изобретатель! И чего это ему здесь понадобилось?

А тут и Паньшин объявился. Запыхался, отдышаться не может. Наверное, торопился очень, старался от порученца не отстать. Ишь, какой красный…

Зато сразу к делу приступил:

— Чем обязаны? — сходу ринулся защищать наши интересы. Похоже, Александр Карлович тоже хорошо знает нашего гостя.

— Любопытством, — приподнимает в приветствии котелок Луцкий. И осматривается по сторонам. А смотреть здесь пока не на что, сборочный цех до завтрашнего дня стоит пустой. — Одним лишь любопытством. Как раз по делам фирмы в Россию приехал, а тут такое происходит. Газеты о вас сплошь чудеса пишут, вот и не выдержал, решил собственными глазами убедиться, так ли это на самом деле?

— Ваш пропуск позвольте глянуть? — порученец задаёт официальный тон разговору.

— Меня Николай Иванович пригласил, — оглядывается на ворота Луцкий.

Если он там надеется Путилова увидеть, так его там давно нет. Почуял, чья кошка мясо съела и быстренько убежал.

— Значит, пропуска нет, — подытоживает довольный офицер. И командует. — Охрану сюда!

Калиточка в воротах приоткрывается, и в образовавшуюся щель робко просовывает голову давешний сторож. Подслушивал, шельма!

— Иди-ка сюда, любезный, — подзывает охранника офицер. — Это ты его пропустил?

— Так они с господином Путиловым были, — оправдывается сторож.

— С тобой я попозже разберусь, — не обращает внимания на оправдания охранника офицер. — А пока сопроводи господина Луцкого к выходу. И проследи, чтобы…

— Но, позвольте! — возмущается Николай Григорьевич. — Я же к вам с коммерческим предложением!

Гершович он или Григорьевич, какая мне разница! Главное сейчас то, что Луцкий это моторы! Напрямую от производителя, а не через десятые руки.

— Давайте всё-таки не будем торопиться и для начала выслушаем нашего незваного гостя. Он же что-то, как я понимаю, желает нам предложить? — останавливаю порученца.

— Совершенно верно! — Луцкий игнорирует всех остальных, смотрит только на меня и обращается, соответственно, тоже только ко мне. — Насколько я знаю, завод Лесснера совсем недавно, буквально на днях, продал несколько моторов неким, не буду называть их имена, лицам. До меня дошли сведения, что эти моторы в конце концов предназначались вам, не так ли?

— Допустим, — киваю. Полагаю, ход мыслей нашего гостя мне уже ясен. И я догадываюсь, зачем он здесь. Осталось решить, нужно ли это мне? Вроде бы как деньги-то не мои, и какая разница, сколько в результате казна платит за один мотор? Так? Нет, не так! Государь выделил мне деньги не для того, чтобы я их бездарно разбазарил…

— Я здесь для того, чтобы предложить вам работать со мной напрямую, — не подводит меня в моих предположениях Луцкий.

— Вам какой интерес?

— Аэропланы, — не сводит с меня пристального взгляда Николай… Ну, пусть будет так, как он хочет, Григорьевич. От меня не убудет.

— И что это значит?

— Это значит, что я тоже хочу принять посильное участие в их строительстве. И готов внести полагающуюся сумму в качестве пая…

Какое интересное предложение. Жаль, неосуществимое. Он же, как я понял, сейчас на Германию работает? Так что, увы, мимо, шпионы нам не нужны. А вот насчёт покупки моторов без посредников прямо с завода, об этом можно и нужно поговорить. Глядишь и срастётся что-нибудь.