Не пугайся, детка! Ты - дочь василиска (СИ)

Глава 43 Как вывести василиска из депрессии: советы из одной книжки

Погода постепенно устаканилась и я смогла сообщить бабушке Кэрол по магсвязи хорошую весть — мы скоро выдвигаемся.

Шон проспал сутки и пробудился в ожидаемо подавленном настроении. Возвращение в Каллин напомнило и о проблемах, которые нас там ждали. Не стоило забывать — он остался без работы и я была уверена, что для него это явилось сильнейшим ударом. Хоть мой профессор и не показывал вида.

Утром, когда мы пили кофе в патио, я рассказала ему о своем сне — о впечатляющих приключениях папеньки в ходе истории Катаны и об авантюре Агнес с шиншиллом. Шон в ответ поведал мне о своем разговоре с Кливом. Причем, судя по выражению лица, еле сдерживался, чтобы не выругаться.

Поразительно! Просто поразительно! А я и не догадывалась, что происходит вокруг меня. Искала справочник, мастера Нонна, на что-то надеялась. Сейчас же о тех волнениях было смешно вспоминать. Меня просто водили за нос, чтобы оказать великую честь и сделать наследницей. А на самом деле банально использовать. Один метаморф хорошо, а два еще лучше.

Шон невесело рассмеялся:

— Значит, я породнился с самим Каллином Благодетелем. Катерина, а твой отец оригинал.

— Я бы предпочла кого-то поскромнее и… менее специфического, — нервно хихикнула я. Вот уж сомнительное счастье, право слово.

— Думаю, он и с Той Стороны найдет применение своим талантам, — продолжил Шон, обнимая меня за плечи и притягивая к себе. — По свидетельствам темных, жизнь там похожа на нашу. Просто время течет иначе и вместо людей ее населяют полуразумные демонические существа. Не удивлюсь, если Клив и там станет королем.

— Главное, подальше от нас, — буркнула я.

Сирил устроил нам грандиозные проводы. На берегу поставили столы и жаровни, зажгли факелы и пригласили оркестр. Я даже нарядное платье прикупила по такому прекрасному поводу. Пышное и приталенное, с рукавами-фонариками.

Несколько молодых василисков сразу же окружили меня, как я подозреваю, подначенные Сирилом, и наперебой начали приглашать на танцы. Шон тут же взбодрился и деликатным, но настойчивым танком оттеснил соперников.

Кажется, Сирилу удалось его встряхнуть.

В любом случае обнаружить, что Шон танцует было приятно. Я утонула в его тесных объятиях, прижалась, вдыхая ставший таким знакомым запах.

Ночью местные мужчины, и Шон вместе с ними, опять перекинулись и вылетели к океану. Я, сидя на циновках с другими женами, следила, как носятся в небе разноцветные змееящеры. Да, не все василиски золотые. Это нам с профессором повезло. Чаще же всего встречаются серебристые и песочные, а совсем редкими считаются белоснежные.

Покрасовавшись, и показав замысловатые виражи, они с громким клекотом устремились к холмам. Сзади к василискам привязался косяк гаргулий.

Мне не удалось удержать глубокий вздох. Видимо, я буду скучать по Оазису.

Женщины разбредались по пляжу, тихо беседуя. Мужей они встретят позже, дома, с приготовленной загодя одеждой. Крыши в Оазисе были задуманы плоскими не только для красоты — они служили и своеобразной посадочной площадкой для василисков.

Магды среди матрон я не заметила, но спрашивать постеснялась. Тем не менее жена Сирила не преминула сообщить мне страшным шепотом, что интриганку вышлют из Оазиса.

— Какой позор. Мало того, что она не истинная, так еще и после пропажи Олафа связалась со Старом Кливом. Зря Сирил принял ее здесь. Пожалел, когда она притащилась с видом побитой собаки. Работать в Каллине прислугой ей не понравилось, видите ли.

Вероятно, именно на нелюбви к Прастам Клив ее и подловил. Но девочек-близнецов стало жалко. Хотя бы нашелся Олаф. Но примет ли он жену, после измены и всех подлостей?

На следующее утро мы с Шоном вылетели в Каллин на маголете. Город встретил нас промозглостью и серым туманом. И проблемами.

А еще профессор впал в депрессию. Небольшую такую депрессию, но вполне предсказуемую.

К бабушке мы заехали совсем ненадолго и оттуда отправились в пригородный особняк. Навстречу нам незамедлительно выбежал Слиз с реверансами и большим зонтом. Вот тут я и поняла — началось.

Шон опять стал покрываться толстым слоем лака и даже вернул недовольное лицо и властный голос.

Но это тоже понятно — хронический невроз.

К нему моментально прицепился спецотдел, где уже в подробностях знали о событиях в Оазисе. Тот самый агент, на которого Шон напал чисто на инстинктах, наябедничал. Оказался он совсем молодым сотрудником, юнцом, посланным в Пустошь Шредера на практику.

— Весьма оригинально посылать в Оазис агентов, боящихся оборотней. Я его не трогал. Он сам упал в обморок, а трансформироваться на землях василисков я имею право, когда захочу, — отбился Шон.

Ну что же — не признаются же в отделе, что прокололись. Потому просто покорчили рожи, но предъявить ничего не смогли.

К сожалению, пришлось объяснять и все выходки Клива и нашу к тем выходкам непричастность.

О подозрительном родстве со страшным и ужасным мы с Шоном даже не заикнулись, приняв единодушное решение замять этот неприятный факт.

Вконец раздражившись, профессор пошел в наступление и заявил, что Норман Кагг, сын мэра, был похищен именно Кливом. А затем разумно предложил заняться его поисками. Даже выдвинул предположение, где Кагг мог находиться. И даже оказался прав.

Мы с миссис Слиз смотрели репортаж о спасении Кагга на кухне — беднягу нашли в подвале разрушенной лавки «У старого хранителя». Вот же ж… папочка. Не такой уж и оригинал.

Обнаружились там и прочие интересности. Моторы, древние движки, разного рода аппаратура, чертежи…

В общем, ситуацию с Кливом Шон разрулил и его оставили в покое. Но уладить проблемы с увольнением из академии было сложнее. Эти интриганы во главе с Ливинием навесили на Шона драку в таверне. Нет, он конечно и правда дрался, но они расцветили эту историю такими подробностями, такими подробностями… Я бы подобного преподавателя тоже уволила.

На второй вечер лихорадочной беготни Эфорр вызвал адвоката. Я тоже зашла с ними в кабинет и притулилась в уголке.

Интересно, интересно, что там на невинного нашего наклеветали.

Шон, облаченный в костюм-тройку, вальяжно устроился в кресле и раздраженно крутил в руке заточенный карандаш. Я даже непроизвольно потянулась к блокноту, лежавшему на столе. И чуть не спросила — не принести ли вам кофе, профессор, или, может быть, помахать опахалом?

Черт! Надо же… как имидж может создать нужный настрой.

— Ливиний опирается на заваруху в таверне, мистер Эфорр, — смущенно гундел худенький маленький адвокат в круглых очочках.

— Меня вызывали в полицейское отделение и я все объяснил. Тогда проблем не возникло. Тем более, что самих этих парней задержали.

— Проблема в самом факте драки между преподавателем и студентами. У Стивса сломан нос, а его приятеля вы подпалили. Они дали показания, что вы почти трансформировались. А приличное учебное заведение, наподобие магической академии, не может позволить себе держать сотрудников с подмоченной репутацией.

— Во-первых, я не трансформировался, — веско возразил Шон. — Я умею держать себя в руках. Во-вторых, Стивс последовал за мной и напал первый. Когда я беседовал, совершенно мирно беседовал, представьте себе, с его другом. Возможно, в уборной были записывающие артефакты? И нам понадобится детектив. Пусть разведает, нет ли записей. И еще, неплохо было бы установить слежку за Ливинием. При должном усердии на него наверняка удастся много чего нарыть. Не бывают такие люди безупречны.

Адвокат кивал и записывал все профессорские распоряжения.

— Я могу подвергнуться проверке менталиста, если станет совсем уж туго, — добавил Шон.

— Хотелось бы избежать таких радикальных мер, — испуганно пролепетал адвокат.

— Вы правы. Оставим это на крайний случай. Проверьте записи в таверне. Если Ливиний не опередил меня. Боюсь, я потерял время, не восприняв его обвинения всерьез.

Адвокат раскланялся, а Шон, прихватив бумаги, поднялся наверх. По дороге приказал Слизу проветрить кабинет и протереть там пол. И да, смести пыль. Дворецкий буквально засиял от счастья. Прямо как медный хвостатый таз. Еще бы — жизнь возвращается на старые рельсы!

Но — нет, нет и нет! Меня так не устраивает. Верните мне того простого и приятного парня, который покорил мое сердце в Оазисе.

А сейчас я, кажется, теряю мужа. И пора его реанимировать, пока он окончательно не мумифицировался… обратно в прежнего чудака.

Я выскользнула из кабинета и побежала за ним.

Шон, нахмурившись, стоял посередине спальни и изучал какие-то бумажки.

— Они хотят избавиться от моих ящериц-василисков, — пробормотал он озабоченно. — Закрыть лабораторию, а студентов гонять на практику в зоопарк.

Я посмотрела, прикинула. Вспомнилась мне одна грязная книжонка с заклинаниями. Ага, откопала ее в профессорской бибилиотеке, как раз за фундаментальным томом «Василисков прерий».

Небрежный пасс — и листы выскользнули из рук Шона, аккуратно приземлившись на тумбочке.

Я встала напротив, и мне определенно понравился изумленный взгляд его голубых глаз.

Улыбнувшись, резким движением стянула с широких мужских плеч пиджак. Профессор замер и подозрительно прищурился. Я приподняла бровь. Пиджак полетел в сторону.

Жилет, галстук, ремень, пуговицы, совсем хлипкие — оторвались после первой же попытки распахнуть рубашку.

А вот с запонками пришлось повозиться, вынимая их по одной и помогая себе зубами. Шон криво улыбнулся, а я неожиданно толкнула его магией прямо на кровать и применила то самое заклинание.

Да-да, оно вмиг сковало ему руки над головой. У профессора удивленно вытянулось лицо, а потом он осознал. В глазах его разгорелся опасный огонь, а я запрыгнула на него сверху.

— Я отомщу. Причем очень страшно, — угрожающе произнес он, но я же видела — снобская физиономия сияет от предвкушения.

Угу. Отомстишь, конечно. Но только в другой раз. А я хочу свой законный медовый месяц и без депрессии!

Впрочем, кара настигла меня в ту же ночь. Этот гадский лицемер внезапно освободился. А он что — с самого начала так мог?

— Я тоже читал эту книжку, знаешь ли, — процедили мне в ухо, безжалостно прижимая к постели.

Расслабленное удовольствием тело чутко откликнулось и выгнулось навстречу распаленному василиску.