Не подавай виду

Глава 12

Вскоре после выписки Лена сказала мужу, что ей бы очень хотелось изредка выбраться в город — повидаться со старыми знакомыми, посидеть в кафе, иногда сходить в кино. Она пояснила, что времяпровождение между квартирой, магазином, поликлиникой и сквером у дома вымотало ей все нервы, и лишь в больнице она почувствовала себя более-менее живой.

— Конечно, поезжай, я посижу с Яном в выходной, — охотно отозвался Илья. — Он уже подрос, так что скучать нам не придется, а тебе надо наконец передохнуть.

Поскольку уже наступило лето, Илья даже подумал, что Лене будет приятно обновить гардероб, и сходил с ней в магазин. При виде разноцветных платьев, узорных кофточек, шелковых косынок и босоножек с блестящими пряжками у нее так загорелись глаза, будто и не было нескольких месяцев апатии.

И с тех пор повелось, что по субботам Лена уезжала на несколько часов, а Илья гулял с сыном и нередко привозил его в гости к родителям. Майя и Петр с удовольствием возились с внуком и не задавали вопросов насчет досуга невестки. А вот Анне Георгиевне порядки в молодой семье не понравились: она заявила, что оставлять ребенка с мужчиной — просто недопустимая расхлябанность и эгоизм.

— Не с мужчиной, Анна Георгиевна, а с отцом, — вежливо, но решительно заметил Илья, когда теща высказала свое негодование.

— Отцу положено деньги в дом приносить, а не сопли ребенку вытирать. Что это за мать такая, по магазинам и кафе начала скакать вместо того, чтобы сыном заниматься!

— Ну да, надо думать о себе только после пенсии, — усмехнулся Илья. — Пенсии сына, разумеется. Вам это ничего не напоминает? Ладно, не обижайтесь и не волнуйтесь, деньги я приношу и нам с Яном очень хорошо вдвоем. Но если захотите с ним пообщаться, приезжайте в гости.

— А что, возьму и приеду, заодно посмотрю, как вы справляетесь, — неожиданно ответила мать Лены. — Только не пойму, Илья, неужели ты и впрямь так Ленке доверяешь?

Тут Илья впервые нахмурился и сказал после недолгой паузы:

— Если по правде, Анна Георгиевна, то я доверяю только своим глазам, ушам и нюху. Людям — нет, не доверяю. Но что касается Лены, пока я не уловил ничего подозрительного.

Однако на самом деле Илья кое-что утаил от женщины, не желая трепать ей нервы. Кроме того, он сам толком не знал, как это объяснить: ничего странного, за исключением той вспышки агрессии после близости, Лена действительно не делала. Просто Илья давно заметил, что иногда способен чувствовать больше и острее, чем другие люди. Он не знал, добром или злом чреват такой дар, и пока предпочитал просто о нем не думать, но иногда это умение напоминало о себе помимо его воли.

И сейчас Илья то и дело ощущал напряжение, висящее в воздухе, прячущееся в улыбке Лены после прогулок, просыпающееся с ней по утрам, оседающее в приготовленной ею пище и заваренном ею чае. Она не пренебрегала заботой о сыне, не отказывала Илье в сексе, но даже в эти моменты ее мысли, как ему казалось, где-то витали. А спустя месяц тревога стала более ощутимой. Лена все чаще проводила время за смартфоном или что-то писала в толстой тетради. Ян мало беспокоил мать, но если уж начинал капризничать, она быстро злилась и одергивала его, что еще больше нервировало ребенка. Сын постепенно взрослел и желал не только еды и тепла, но и познания мира, он улыбался родителям так, будто хотел их порадовать, поделиться чем-то новым и удивительным, что пока не мог выразить словами. Но Лена словно и не замечала его стараний, а попытки Ильи вовлечь жену в их игры почти всегда получали отпор. И он уже не знал, с кем посоветоваться: старших было жаль, а перед друзьями не хотелось потерять лицо.

Когда Илья все-таки решил откровенно поговорить с Леной, она вздохнула и произнесла:

— Слушай, так тоже бывает: отец играет с ребенком, ласкается, в зубах таскает, а мать кормит, моет и воспитывает. Что тут криминального? Всегда были и такие папочки, и не очень душевные мамаши, просто об этом вслух не говорилось. У нас в семье сложилось вот так, но не поднимать же из-за этого шум!

— Лен, во-первых, я тоже его кормлю и мою, если ты не заметила, — вздохнул Илья. — А во-вторых, в чем состоит твое воспитание? Сказки не читаешь, разговаривать с ним не хочешь, учить чему-нибудь не хочешь. Смотри, время идет, упустишь сына и потом будешь удивляться, что он к тебе не тянется.

— Ну ты нашел, чем меня попрекать, — резко ответила Лена. — Между прочим, мне тоже сказки никто не читал и песен не пел: матери вечно было не до того, а про отца ты знаешь. Но я же выросла нормальным человеком! Или у тебя на этот счет есть возражения?

— Я уже сам не знаю, — утомленно сказал Илья. — Но тебя никто не попрекает: я просто расстраиваюсь из-за всей этой ситуации. И сына жалко, и тебя, и даже твоих родителей.

— А их-то за что? — удивилась Лена.

— За нелюбовь, — коротко ответил Илья и взял на руки Яна, который уже понемногу начинал хныкать.

Лена угрюмо посмотрела на мужа и сказала:

— Ладно, давай его мне, он, наверное, испачкался. Мы скоро вернемся, а ты пока отдохни.

— Спасибо, — недоверчиво отозвался Илья, и пока они с Яном были в ванной, поставил чайник. Вскоре Лена вернулась и посадила мальчика на коврик. Пока он возился с шариками, в которых плавали снежинки и разноцветные рыбки, молодые супруги попили чаю и понемногу успокоились.

— Слушай, Лена, а что там у тебя в тетради? — вдруг полюбопытствовал Илья.

Чуть замявшись, она пояснила:

— Я раньше не хотела говорить, но мне предложили поработать рекламщицей, писать завлекающие тексты для одного интернет-магазина. Они продают одежду и всякие забавные безделушки для карнавалов и косплея, и им требуется какая-нибудь вычурная реклама. Вот я и пробую сначала на бумаге, как мысль придет, а потом отсылаю им на электронку.

— А что же ты не говорила? Это точно не мошенники? — настороженно спросил Илья.

— Не волнуйся, никаких взносов с меня не требовали, да я бы и не дала. На следующей неделе денежка вроде как должна мне прийти на карту, вот и посмотрим. Может, я потом всерьез этим займусь.

Она показала Илье страницу магазина на смартфоне и он, внимательно все изучив, сказал:

— Ну ладно, выглядит хорошо, только что это за люди все-таки? Где ты их нашла?

— На одном форуме, пока лежала в больнице. Я от скуки лазала по соцсетям, наткнулась на их изделия, полайкала, а там и познакомилась. Мы и лично уже несколько раз встречались. Очень приятные девчонки, совсем молодые, а уже сами вчетвером ведут бизнес и ищут людей с подвешенной речью и приятной внешностью.

— А внешность-то к чему, если это интернет-магазин?

— Так это самое вкусное, — неожиданно заулыбалась Лена. — Может быть, потом меня будут снимать для иллюстраций на сайте, каталогов. С моделью же по-всякому интереснее! А я всегда мечтала о чем-нибудь таком.

Ее настроение обрадовало Илью и он сказал, положив руку на плечо жены:

— Да, быть в центре внимания — это несомненно твое. Смотри только, чтобы они тебя не подвели, и в следующий раз все мне рассказывай. Ладно?

— Ну ладно, ладно, — шутливо проворчала Лена. — Прости, я боялась, что ты в меня не поверишь и будешь смеяться. Думала: вот получу деньги, тогда уж и расскажу, а нет — так просто забью на это, чтобы не расстраиваться.

— Леночка, я верю, — вздохнул он и погладил ее растрепавшиеся волосы. — Просто беспокоюсь за тебя, мало ли на кого можно нарваться. У меня все-таки опыта побольше.

Через несколько дней Лена в самом деле получила несколько тысяч, на которые купила Яну мягкую игрушку — белого пушистого совенка, а мужу вручила какую-то карту.

— Что это? — удивился Илья.

— Сюрприз, — неловко улыбнулась Лена. — Это сертификат в стрелковый клуб, где можно пострелять из лука и арбалета. Я подумала, что тебе это должно понравиться.

— Серьезно? — спросил Илья, разрумянившись от радости и растерянности. — Как ты только сообразила?

Он порывисто обнял Лену и только тут догадался сказать «спасибо». Подарком жены он воспользовался с удовольствием и прекрасно провел время, а Яну очень понравился совенок. Однако Илью настораживало то, что новая занятость Лены все больше отчуждает ее от ребенка. Она объяснила ему, что все эти месяцы чувствовала, будто живет не своей жизнью, а лишь потребностями сына, и очень нуждалась в передышке.

— Кроме того, нельзя привыкать быть домохозяйкой, — добавила Лена. — Мало ли что может случиться? Я должна уметь о себе позаботиться, если не смогу больше на тебя рассчитывать.

— Лена, ну что за пессимизм? Меньше думай о смерти и дольше проживешь. Пожалуйста, занимайся чем-нибудь интересным, но только не ради каких-то мрачных фантомов, а то пропустишь все хорошее в настоящем.

Однако Лена ничего не ответила, и такие разговоры, обрывающиеся на полуслове, происходили у них все чаще. По субботам она теперь ходила в спортзал, так как хотела исправить фигуру после родов. Домой она после этого возвращалась в приподнятом настроении и блеском в глазах, даже играла с сыном и готовила что-нибудь вкусное на ужин, и Илья не мог решить, как к этому относиться.

Наконец он нашел, как ему показалось, наилучший выход — вызвался проводить жену и заодно взглянуть на этот спортзал.

Лена нахмурилась и резко ответила:

— Илья, ты что, хочешь держать меня под контролем? Тебе не кажется, что это перебор? Мне неприятно, что ты огульно подозреваешь меня в каких-то гадостях.

— Я ничего не говорил про гадости, мне просто будет спокойнее, если я узнаю, что это за место. Ну представь себе: вдруг ты, не дай бог, попадешь в какую-нибудь беду? Я хоть буду в курсе, где тебя искать. А лучше всего провожать тебя домой, особенно когда стемнеет.

— Не ты ли поучал меня не думать о плохом? Ладно, поехали вместе, раз уж тебе неймется. Только подожди меня в вестибюле, в зал приводить мужей не принято.

— Разумеется, — улыбнулся Илья. Такое быстрое согласие и ее небрежный тон приятно удивили его, и он уже был готов поверить, что понапрасну нагнетал. Сошлись на том, что в следующую субботу приедет Анна Георгиевна, посидит с внуком, а супруги после спортзала немного погуляют и сходят в кафе. Мать Лены, памятуя о своем обещании, согласилась и довольно быстро нашла с Яном общий язык.

Молодые люди доехали до центра города — заведение, как пояснила Лена, располагалось в Апраксином переулке. Это уже напрягло Илью: ему казалось, что в этих трущобах не может быть ничего приличного. Однако спортивный комплекс не вызывал никаких подозрений: здание советской постройки, большие окна, просторный и чистый вестибюль, уставленный кадками с растениями и оборудованный кофейным автоматом.

— Это место я выбрала потому, что здесь щадящие цены, — гордо сообщила Лена и, поцеловав мужа в нос, отправилась переодеваться. Илья захватил с собой электронную книгу и поначалу немного отвлекся, но вскоре его стало одолевать уже знакомое чувство тревоги, доходящее до нервных спазмов в желудке. Прежде он не сомневался, что вблизи Лены страхи улягутся, ведь он всегда постоит и за нее, и за себя, и за их семейный покой. Но Илье вдруг показалось, что опасность притаилась совсем не там, где он искал прежде, и что хуже всего, давно и незаметно вышла из-под контроля.

Когда Лена вернулась уже в уличной одежде, она посмотрела на Илью с изумлением и даже испугом.

— Илюш, что с тобой? Ты весь зеленый! Заболел или съел что-то не то?

— Разве? — рассеянно спросил Илья. — Ну вообще мне как-то не по себе, но не волнуйся, это просто мандраж. На воздухе сразу полегчает.

— Это потому, что мы оставили Яна дома? Но с ним же все в порядке! — бодро сказала Лена. — А нам тоже надо иногда отдыхать.

— Да, конечно, — бездумно отозвался Илья, взял спортивную сумку жены и они направились к выходу. На улице у него в самом деле отлегло от сердца и даже местные запахи показались мирными и успокаивающими — ацетоновый дух вещевого рынка, прогорклый аромат от ларьков с шавермой, удушливые волны из парфюмерных лавочек. Лена предложила пройтись чуть дальше, в сторону Невского, и где-нибудь поесть.

Они посидели в кафе, запили шашлык сухим вином и неспешно направились к метро. Лена весь вечер была веселой и ласковой, рассказывала что-то забавное про девчонок из зала и Илья понемногу отвлекся от недавних тревог.

Но когда они спустились в подземный переход, Лена впервые за весь вечер взяла мужа за руку и он вдруг отдернул пальцы так, будто она поднесла к ним раскаленное железо.

— Илья, что с тобой происходит? — спросила она тихо и резко.

Он не знал что ответить: в голове все перемешалось, полумрак перехода сгустился, откуда-то потянуло гарью и гнилью, во рту появился ржавый кровяной вкус, а городской звуковой фон превратился в сплошной треск и скрип, как в сломавшемся радиоприемнике.

— Где ты была на самом деле? — неожиданно спросил Илья.

Молодая женщина всмотрелась в него, будто в незнакомца, затем вырвала из его рук сумку.

— Ты сдурел, Илья? Что у тебя за мания? Всюду ищешь подвохи, обманы, гадости! Ты вообще понимаешь, насколько это отвратительно? Какая у нас семья, если ты мне не веришь!

Лена перевела дыхание и добавила:

— А знаешь, я-то понимаю, откуда ветер дует! Ты же сам у меня на глазах своей бывшей врал, я это жалкое зрелище очень хорошо помню! Вот теперь по себе и судишь. Только хоть бы что-нибудь поумнее спросил: где я была! Ну конечно, в спортзале есть тайные комнаты для романтического досуга с накачанными тренерами. А тем больше не с кем порезвиться кроме как с нищими, зачуханными молодыми мамашами. Тебе самому еще не смешно?

Она старалась говорить язвительно, однако в глазах у нее метался дикий страх, будто у заблудившейся в лесу девочки. Не дождавшись ответа, Лена отвернулась и быстро пошла к противоположному от метро выходу.

Тут Илья опомнился и попытался ее догнать, однако навстречу шел непрерывный людской поток и ему не удалось проскользнуть сквозь него так же ловко, как жене. Поднявшись, он успел заметить ее ярко-желтую майку: Лена быстро поймала попутку, которая вскоре затерялась среди других машин и троллейбусов.

Поразмыслив, он решил вернуться к метро: по прямой ветке можно было добраться до дома даже быстрее Лены. «Если только она не задумала какую-нибудь кошмарную глупость» — мелькнуло у Ильи в голове. Попытки дозвониться ей ожидаемо не имели успеха, и с тяжелым сердцем он поехал домой. О странном ощущении в переходе и страхе в глазах Лены он решил пока не думать, к тому же в голове все еще шумело и резко покалывало, будто глубоко внутри что-то дало трещину и разорвалось.

Однако Лена его опередила. Еще когда Илья шел к дому, ему позвонила теща и, не дав ничего спросить, истерично заговорила:

— Господи, Илья, что у вас стряслось? Ленка явилась вся бордовая, руки трясутся, кричит, что ты ей закатил скандал на пустом месте! Я не знаю что делать: она в ванной заперлась, Яник плачет, заходится, у меня уже внутри все переворачивается...

— Я уже иду, Анна Георгиевна, — ответил Илья. — Не надо ничего предпринимать, просто подождите и я во всем разберусь.

Он сам не вполне доверял собственным словам, но не знал, как еще успокоить мать жены. В то же время от сознания, что Лена дома, у него сразу полегчало на душе.

Только Илья переступил порог, Анна Георгиевна бросилась к нему и схватила за руки. Губы женщины тряслись, в глазах стояли непролитые слезы.

— Что же вы со мной творите-то? Я как чувствовала, что нельзя Ленке оставлять ребенка!

Илья ничего не ответил и быстро прошел в спальню, где Ян, раскрасневшийся и мокрый от слез, устало всхлипывал. При виде отца он немного успокоился, и Илья, помыв руки на кухне, вынул его из манежа.

— Все, все, я с тобой, — сказал он сыну, бережно его укачивая. — Скучал по мне? Ну все, не плачь, я тебя больше не оставлю...

Тут в комнату вошла Лена, по ее лицу и волосам текли ручейки воды, влажная майка неприлично облегала грудь. Она вызывающе посмотрела на мужа, затем на мать, и сказала:

— Ну что, что? Вы опять собрались меня жизни учить? Такие все правильные, что зубы ломит!

— Значит, я тебе скандал закатил? — сдержанно произнес Илья. — По-моему, я задал всего один вопрос, пусть и не совсем корректный, и не повышал голоса, а вот то, что ты выкинула, не лезет ни в какие ворота!

— Дети, мне кто-нибудь наконец скажет, что здесь происходит? — вмешалась Анна Георгиевна.

— Я именно это и пытаюсь выяснить, — сказал Илья, в упор глядя на Лену.

— Слушай, Илья, любой мужик на твоем месте ничего бы не рассусоливал, а давно уже мне врезал, — зло усмехнулась она. — А в тебя, блин, иногда хочется палкой потыкать: ты вообще живой? Тебе же на меня просто плевать! В кои-то веки очухался, когда тебе что-то показалось! Так вот нормальным мужьям ничего не кажется, они и так видят, что происходит и под носом, и дальше.

Он ничего не ответил, Ян тоже притих у отца на руках, и только Анна Георгиевна продолжала вздыхать и охать. В конце концов она промолвила:

— Дрянью ты была, Ленка, дрянью и осталась! Ладно, Илья, я бы забрала Яна на время, но ты понимаешь, у нас тоже покоя нет, он только перепугается. Надеюсь, вы до чего-нибудь договоритесь.

Илья, проводив тещу до двери, только молча кивнул, и вдруг та спросила:

— А почему у тебя кровь? Ты что, ударился?

— Кровь? — переспросил Илья и провел под носом. — Надо же, я и не заметил. Не обращайте внимания, видимо, сосуд лопнул от нервов.

Закрыв дверь, он посадил ребенка в манеж и отмыл засохшую кровь над верхней губой. «Будто и впрямь что-то порвалось» — подумал Илья и пошел на кухню, где Лена сидела у стола и тянула воду из стакана. Она первой нарушила безмолвие:

— Так ты наконец что-нибудь скажешь?

— А что сказать? — развел он руками. — Что я хочу понять, что происходит? По-моему, это очевидно. Или спросить «Ты больше меня не любишь?» Но ты же никогда и не утверждала обратного.

— Это уже нехороший прием, Илья.

— Да какой прием, Лена, я ни на что не претендую и не напрашиваюсь. Не хочешь — не говори, но дай мне помочь тебе. Ты же родной для меня человек, ты мать моего сына, и я вижу, что с тобой творится что-то очень опасное. И я не сейчас это понял, не надо делать из меня слепоглухонемого. Но теперь я вижу, что тебе требуется серьезная помощь, а не прогулки, не работа и не спорт. Пожалуйста...

Не отдавая себе отчета, Илья вдруг опустился на колени рядом с ее стулом и сказал:

— Лена, давай сходим к врачу. Я не знаю, что это, депрессия или еще какое-то расстройство, так пусть нам объяснят и помогут наконец. Нельзя же так! Я сейчас сам не рад тебя уговаривать и оправдываться, мне это очень неприятно, я гордый. Но мы, к сожалению, не можем думать только о себе и о самолюбии, потому что у нас есть сын.

— Вот-вот! А если бы его не было, ты бы на все наплевал? — усмехнулась Лена. — Вот, Илья, как видишь, у меня вполне четкое сознание, так что иди сам хоть к врачу, хоть в церковь, хоть к шаману. Может, после этого успокоишься и перестанешь меня доставать.

Илья поднялся и, не оглядываясь, пошел в спальню. Ян уже уснул в манеже и он осторожно взял его на руки, завернул в одеяло и понес к себе в гостиную. Уложив сына в глубокое кресло, Илья почистил зубы, прилег на диван и уставился в потолок, по которому пробегали блики света через окно. Там мир продолжал жить, двигаться, шуметь, трепетать и, быть может, любить, а его мир, упорядоченный, уютный, неспешный, рушился словно подтаявшая ледяная скульптура.