(Не) Пара для генерала драконов (СИ)

Глава 68

Ливия устало укуталась в длинный черный плащ, сжимая непромокаемый материал длинными замерзшими пальцами. Ей сейчас очень не хватало тепла. Казалось, кровь стыла в венах, покрывая ее сердце толстым слоем векового льда.

Внимательно следя за исходом сражения, она то и дело вздрагивала. Особенно когда одна из мантикор близко подходила к противнику. В такие моменты ей казалось, что еще вот-вот и дракон своей тяжелой лапой или острыми зубами прервет жизнь дорогого для нее и любимого человека.

Аркан.

В этот раз он сам возглавил отряд мантикор. Его решение, которое ей оказалось не под силу изменить. Твердое «так надо» и все, ее сердце упало в пятки, бешено трепыхаясь, поднимая со дна души нехорошее, сводящее с ума предчувствие.

Нет, она не сомневалась в его силе.

Мало кто мог с ним сравниться в мастерстве. Сильный, невероятно ловкий.

Ее спина и опора. С ним она обрела счастье. Только благодаря ему у нее получилось пережить страшные повороты судьбы и остаться в относительном здравии.

Со дня встречи с дочерью она совершенно перестала спать. Не могла. Особенно после того, как впервые увидела ее наяву, а не в своих снах…

Матерь. Вспоминала ее образ, прокручивая в голове каждую деталь: взмах ресниц, поворот головы. Сколько раз она представляла их встречу, но никогда не могла подумать, что Дара окажется такой. Она ни в коем случае не винила дочь, с горечью и сожалением вспоминая ее реакцию на их знакомство. Все понимала и принимала, до последней капли.

Так и надо вести себя с той, что отдала свое дитя. Бросила и ни разу не навестила, зная, как ей там невыносимо плохо.

В груди снова заныло, вскрывая слегка затянувшиеся душевные раны.

Если бы возможно было повернуть время вспять?

Ее глаза наполнились слезами.

И даже тогда она ничего не могла изменить.

Ничего!

Поджав губы, глотая слезы, она стряхнула с себя срывающие все мысленные заслоны эмоции. Все потом. Не время сейчас.

Там, на поле, шло ожесточенное сражение. Благодаря их связи с Арканом она прекрасно видела его глазами каждый прыжок и удар, направленный на него умелым противником. Мантикоры быстро мельчали в численности. Изначально, когда они все это затеяли, годами вынашивая план, обсуждая длинными ночами, наконец приняли решение выведать у черных их слабые стороны.

Усугубляло ситуацию то, что еще не вернулся Ник.

И только слабая искра надежды, которую удалось разжечь своим появлением Даре, подвигла не опускать руки и идти до конца.

Драконы тоже теряли в сражении своих сородичей, но за каждой их смертью обязательно стояла смерть одного из них.

Ряды мантикор таяли на глазах.

Аркан безжалостно отбивал удары, уворачиваясь от мощных хвостов черных, целясь ядовитым жалом в голову и глаза, самое уязвимое место драконов.

Она вся сжималась, молясь Матери драконов, что вложила в ее руки меч возмездия.

Спаси его и сохрани.

Черные сражались достойно.

Их не получалось ни вымотать, ни разделить. Все их усилия стекали в бездну вместе с черной кровью, что лилась и питала землю из тел застывших в предсмертном оскале мантикор.

Больше всего ее пугал и да, вызывал восхищение самый крупный дракон. Он приковывал к себе взгляд. Заставлял даже на расстоянии трепетать от чувства страха и благоговения. Она догадывалась, кто скрывается под толстой шкурой черного дракона.

Генерал.

Не раз видела его в своих снах. Муж ее дочери, ее истинный, ее мучитель.

Она могла только тихо ненавидеть его, мечтая отплатить тирану потом, в будущем. Сейчас никак нельзя лишать его жизни.

Пока нельзя. Его время еще не пришло.

Пока разглядывала черного, не сразу заметила, как он вплотную подобрался к ее мужу и одним взмахом лапы перебил ему хребет.

Жуткий треск смешался с ее криком, замирая в пространстве. Сердце остановилось.

Наплевав на все, что раньше казалось важным, покрылась дымкой. И сбрасывая плащ, перекинулась в жемчужного дракона.

Ее драконица лихорадочно била хвостом, пока привыкала к своему телу. И громко взревев, взмахнула крыльями и устремилась в гущу сражения.

Главное — успеть, спасти. Он не может так взять и оставить ее одну.

Внутри распылялась искра. Она сконцентрировала ее, зажигаясь как фитиль, выпуская пламя извергающееся из ее пасти.

Все прочь! Прочь отсюда!

Запахло гарью…Драконы отступили, очищая для нее путь. Она приблизилась к земле, на лету хватая Аркана, и полетела прочь, чувствуя, как за ней следуют остальные мантикоры.

Да, все верно. На сегодня хватит смертей. Больше не нужно.

В лагерь приземлилась уже человеком.

К ним сразу подбежали, накидывая на ее плечи плащ.

— Целителя. Срочно. Пусть берет все, — голос отказывался подчиняться, да и руки ходили ходуном, пока она рассматривала его тело. Матерь… Весь в ссадинах, без движения. Положив голову ему на грудь, она с облегчением всхлипнула.

Он дышал, слабо, но дышал…

— Любимый, потерпи… Пожалуйста…

Внесли в шатер, освобождая для него место. Она с надеждой посмотрела на вошедшего мужчину.

— Сделай невозможное, умоляю.

Он нахмурился. И принялся водить ярко-красным кристаллом, что светился, пока целитель сканировал жизненные силы Аркана.

— Ну говори… — в сердцах крикнула, не отрывая свой взгляд от серого лица мужа.

Целитель отодвинул женщину.

— Плохо. Перебит позвоночник, его органы один за одним отмирают.

Мир погас, закрутился вокруг нее, она оглохла и ослепла.

Нет… только не он. Ее любимый, истинный, родной мужчина, который, казалось, бесконечно будет рядом. Всегда. Ее часть… Ее жизнь.

Хватаясь за грудь, где разрывалось на части сердце, громко завыла, царапая до мяса свою грудь.

— Выйдите, госпожа…не нужно…я попытаюсь сделать все, что могу.

На слабых ватных ногах ее вывели.

Мозг отключился. Она с трудом различала, где она и с кем.

— Мама? — знакомый голос.

Прилагая титаническое усилие повернула голову.

Ник?

Ее мальчик. Он вернулся. Живой и здоровый.

— Что случилось. Где отец?

Через секунду оба вздрогнули от шаркающего тяжелого звука шагов, исходящего из глубины шатра. К ним вышел осунувшийся, постаревший не на один десяток лет целитель и опустил глаза в пол.

И она все поняла.

Сжала пальцы в кулаки и, не произнося ни звука, повалилась навзничь, уходя туда, где, сгорая от горя, срывая горло, ревела ее драконица, белая… настоящая… первая!!!