(Не) Пара для генерала драконов (СИ)

Глава 39

Покраснев, казалось, с ног до головы, я спешно отвернулась. По спине прошла колючая дрожь, я чувствовала его взгляд, скользящий по моей коже.

— Не бойся меня.

Я отрицательно замотала головой.

— Ты… ты раздетый.

За спиной послышался легкий шелест.

— Так лучше?

Я медленно и неуверенно повернулась, крепко держа как щит край шелкового покрывала.

Молодой мужчина и правда облачился в обычные черные брюки. А вот торс со странными, но завораживающими рисунками на бронзовой коже, словно он постоянно находился без одежды на солнце, до сих пор оставался открытым.

Я отвела взгляд, ругая себя за излишнее любопытство. Тем более прекрасно видела, какими глазами смотрел на меня он. Нервозно кусая губы, я не знала, как вести себя в его компании. А если вспомнить, что он… Матерь драконов… Он же выдавал себя за кота, которого я ничуть не стеснялась и даже приглашала к себе в кровать. От этой его откровенной наглости, за то что ввел меня в заблуждение, я побагровела, до белой кожи зажимая покрывало, и, уже не сдерживая себя, гневно спросила, чувствуя, что и Бетрине передалось мое настроение. Она оскалилась, готовая в любой момент напасть. Нужно прекращать этот фарс.

— Кто ты? Зачем ты за мной следишь?

Он смущенно улыбнулся, ставя в тупик своей искренностью. И что-то в нем было до боли знакомое. Что-то совсем неуловимое, но точно отложившееся в моей памяти. Его движения, жесты…

— Я твой брат… Ник.

Все, что я могла, это широко открыть рот. Сбитая с толку, оглушенная его словами.

— Ну не совсем брат, — видя мою реакцию, быстро добавил непрошеный гость. — Твоя мама вышла замуж за моего папу, а я как бы по наследству.

Он неловко развел руками. Словно его наше ненастоящее родство тяготило. Он развернулся, смотря в окно, показывая свой четкий профиль, и начал говорить.

— Я был очень маленьким, когда к нам в дом постучала незнакомая женщина. Отец долго сопротивлялся своим чувствам. Но именно ее доброе отношение ко мне перевесило все его сомнения, и она осталась насовсем. Со временем я стал называть ее мамой. Но твое имя… оно всегда было на ее устах… в ее мыслях. Дня не проходило, чтобы она тебя не вспомнила.

Я недоверчиво отшатнулась. В сердце что-то екнуло. Неприятное. А по телу разлилась жгучая обида. Мне было больно думать, что моя родная мать кому-то другому дарила то необходимое тепло, согревая чужого ребенка своей материнской любовью. В то время как я… страдала от равнодушия, презрения и безысходного одиночества.

Кое-как взяв себя в руки, зарывая в себе непрошеные слезы, я сумела откинуть лишние эмоции. В конце концов он не виноват, что моя мать выбрала его, а не меня.

— Зачем ты здесь?

Это главный вопрос. Без него не было смысла продолжать наш разговор.

— Я давно за тобой слежу…

В неверии покачала головой. Потому что уверена на сто процентов — раньше я с ним не встречалась.

— Ты оборотень?

Ник усмехнулся.

— Нет… я метаморф… Мой отец тоже. Я все тебе расскажу и надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Мой сводный брат подошел к креслу и сел в него, широко расставляя ноги. Эта расслабленная, свободная поза успокоила и меня, я сама устроилась на краешке кровати, поджимая к себе колени. Неловким движением поправила покрывало, чтобы оставаться уверенной, что скрыла от его взгляда, горящего изумрудами, все части своего тела.

Но он не стеснялся, продолжая разглядывать не тело, так лицо, волосы…

— Так что ты хотел мне рассказать, — немного хриплым голосом, чтобы переключить его внимание, напомнила я.

— Да, — тряхнул головой, — мои способности уникальные, и это не излишня бравада. Это констатация факта. Услуги метаморфа очень хорошо здесь оплачиваются. Но я сюда прибыл не работать. Целью была ТЫ.

И снова этот взгляд, от которого сердце стучало как сумасшедшее, но не от томления, а скорее от непонимания… Опустила глаза в пол. Лучше буду слушать его, а не видеть.

Послышался короткий смешок. Ну и что, зато так я себя чувствую менее уязвимой, продолжая смотреть куда угодно, но не на него.

— Я тебя отыскал, — слегка выдохнув, продолжил: — Но подойти достаточно близко, чтобы поговорить, не мог. Каждый раз ты ускользала. А чаще всего вообще не появлялась в обществе. А ты знала, что на твоем доме стоит просто непробиваемая защита? И дело даже не в замках. Я не мог в нем уловить твой запах. Словно дом прятал твое существование. Я знал, что ты там живешь, и все, на этом твой след терялся. Я не мог там превращаться, хотя пробовал. И не раз.

Конечно, я ничего такого не знала. И даже больше — не догадывалась. Не до этого как-то было. Я прозябала свою жизнь в отчем доме, в своей каморке, не подозревая ни о чем. Но вслух это не сказала, продолжая молча слушать Ника.

— Прознав, что в городе и за его пределами ошивается настоящий метаморф, на меня вышли очень влиятельные люди. Вернее, влиятельный один, остальные так, пешки…

Здесь взыграло мое любопытство. Я подняла голову. Он смотрел на меня в упор.

— Кто?

На лице мужчины появилась легкая улыбка. Он подловил меня, подогревая мой интерес интригующим рассказом. Но не ответил, продолжая мучить, намеренно игнорируя мой вопрос.

— Заказ я взял, сумма предлагалась баснословная. Когда стал изучать детали, понял, что заказали тебя…

Я даже приподнялась на кровати, забывая, что у груди удерживаю покрывало. Покрывало упало, его взгляд метнулся на мою грудь. Он весь напрягся. Я видела, как быстро поднимается его грудная клетка от тяжелого и прерывистого дыхания. Но причину поняла не сразу. Пока не опустила взгляд и не увидела, что сквозь тонкую ткань ночнушки хорошо просвечиваются темные ореолы сосков. Я зарделась и снова укрылась, натягивая покрывало до подбородка. Он тряхнул головой и, нервно сглатывая, вернулся к сути. Хотя голос звучал сипло и зрачки глаз вытянулись, словно передо мной кот, а не человек.

— Узнать, кто заказчик, тоже не составило труда… Даже если учитывать, что информация передавалась через заказное письмо, без обратного адреса и печати рода. Я давно научился считывать ауры по запаху. С ним и работал.

— Кто?

— Император…

Громко ахнула… Не может быть! Зачем… и, о Матерь драконов.

— Получается, что ты — это…

В одно мгновение передо мной на том же самом кресле, где секунду назад сидел метаморф, появился Веррион…

Кровь забурлила, по телу пронеслась огненная волна… Даже Бетрина зашевелилась, до этого момента равнодушно подслушивая наш разговор.

— Да… я притворился твоим истинным…

Даже голос его… и мимика. Я пребывала в шоковом состоянии от того, что пазл сложился и теперь стало понятным нынешнее поведение дракона. Это был не ОН!

— Но ты же знаешь больше.

Он, поджав губы, кивнул, снова становясь самим собой

— Знаю.

И я хотела знать. Очень. Ведь от его рассказа зависела моя жизнь, моя судьба. И осознание того, что все мы, не только я, лишь игрушки в руках безумного монарха.

— Говори, прошу.

— Мне не составило труда пробраться в императорский дворец. И даже ненадолго стать незаметным гостем в его личных покоях. В одну из ночей к нему пришел его главный мудрец. Почетный старец Энруа. Служитель центрального императорского храма. Я сначала удивился, почему так скрытно и в такой поздний час, который совсем не располагал к официальным беседам. Но когда стал вникать. Все сразу стало ясно. Эта информация не терпит большого количества ушей. Все дело в пророчестве. И главной фигурой в нем выступаешь ты… Ты единственная белая драконица.

— Ты и это знаешь?

Он кивнул.

А я похолодела от ужаса.

— И император?

— Еще нет, но догадывается. В пророчестве говорится о страшном проклятье. Которое легло на черных драконов. Ты же знаешь за что? Все знают.

Да, я знала. За истребление белых. Но никогда не упоминалось никакое пророчество.

— Да.

— И ты знаешь, что конкретно делает с черными это проклятье?

— В семьях все реже рождаются дети, а если и рождаются, то серые.

Мне больно было вспоминать отношение черных к таким как я… до сих пор в ушах звучали обидные и гневные слова.

Ник улыбнулся.

— Ты совсем не серая. Ты белая, Дара. Но продолжу. Ошибались все, все, кроме императора и того старца. Они знали правду. С уходом белых ушло самое главное, ушла истинность. Драконы перестали чувствовать, любить. Для них перестала существовать привязанность к родным, жене и даже детям. В семьях царит непонимание, вечные измены, ссоры. Все это привело к тому, что важным стало только тело. А ведь в нас живет душа дракона. Которая без истинности медленно погибает.

Я схватилась за грудь. Там, где всем сердцем ощущала Бетрину. Нет… не правда, ведь я ее так чувствую…

— Ты хочешь сказать, что в скором времени драконы потеряют возможность обращаться?

На его лице застыла кривая ухмылка.

— Уже потеряли. У императора нет дракона. Он больше его не чувствует.

Я вытаращила глаза. Ничего себе новость! Я помню его дракона… это же величественное, невероятной красоты животное и оно… О Матерь драконов!

— Подожди, а при чем здесь пророчество?

— Он узнал, как повернуть вспять проклятье. Как спасти целое государство.

Я поникла, понимая, что скорее всего эта непростая миссия ложится на мои хрупкие плечи.

— Я?

— Ты! Полюбив черного дракона, ты, белая драконица, возродишь в нем истинную любовь. И ради тебя он пожертвует своим драконом, умерев при этом сам! Так проклятье будет снято и все без исключения черные получат прощение от Матери драконов.

Голова закружилась, к горлу подкатила горечь. Бетрина, скуля, дернулась, слыша и понимая все до последнего слова.

Я, мы… мы не хотели обе смерти дракона… и Верриона… Он, несмотря ни на что, не заслуживал такой участи. В груди заныло, стоило мне представить мир без него… не хочу… пусть так, плохо, враждуя, но рядом… с ним… где он и его дракон живы и здоровы.

Слуха моего коснулись тяжелые шаги за дверью.

Пришел.

Посмотрела на кресло. Метаморфа и след простыл.

Я встала, вытирая бегущие по щекам, обжигающие душу слезы, и, отвернувшись к окну, приготовилась ждать… когда откроется дверь и я почувствую, всем сердцем и телом, почувствую его…