Наведу порядок в королевстве тьмы

Глава 20. Мечты сбываются, но не вовремя

Меня окружала привычная обстановка современной квартиры. Взгляд скользнул по бледно-голубым обоям с рельефом, по телевизору на комоде, по рулонным шторам на окне.

Я была дома. В своем мире. Там, куда мечтала попасть, когда голодная и неприкаянная скиталась по темным, опасным подворотням Эрлинг-Веста. Там, куда уже не надеялась вернуться и куда возвращаться больше не имела ни малейшего желания.

Я не хотела!

Мне это было уже не нужно!

Со страшной силой я жаждала вновь оказаться в спальне Рейвенора, у него под боком, в его любящих и заботливых объятиях. И продолжить то, на чем мы остановились.

«А может быть… Может быть, то был лишь сон? — робко шепнул внутренний голосок, и по спине пробежала холодная дрожь. — Очень красочный, реалистичный, но сон. Магии и драконов не существует».

— Нет, нет, нет, — забормотала я, лихорадочно щипая себя за бока и бедра в надежде, что сон — это и я очнусь рядом с Рейвенором, на его груди.

Но все вокруг было более, чем реально.

Боль от щипков была настоящей, предметы в руках ощущались вполне материальными, из приоткрытой форточки тянуло утренней прохладой и свежестью дождя, а за стеной шумел душ. Это Андрюша моется или его гадюка Семенова?

Ну и что мне теперь делать?

Только все проблемы в другом мире решила — и вот тебе еще полный воз. Приготовилась начать все с чистого листа, а вернулась к разбитому корыту старой жизни.

Нечестно! Несправедливо! Когда уже можно будет расслабиться и почивать на лаврах?

Явно же мохнатый император постарался. Решил, что я справилась с поставленной задачей, и вышвырнул меня пинком под зад из Эрлинг-Веста, даже не дав насладиться результатами своих трудов.

Ну почему так? Почему всегда так? Вместо плюшек оплеушки.

Большое напольное зеркало подсказало, что на мне белая сорочка до пят, которую я надела перед сном.

В шкафу, к счастью, остались мои вещи — Андрюша не успел от них избавиться — так что я поспешила одеться: не хотелось встречать бывшего мужа в неглиже.

Не бывшего. Пока настоящего.

Это что же получается, у меня теперь целых два супруга? По одному в каждом из миров.

А по факту ни одного.

Я устало вздохнула, предвкушая мучительную процедуру развода.

Натягивая кофту и джинсы, я поняла, что ужасно не хочу сталкиваться с Андрюшей. Значит, надо убираться из этой квартиры как можно скорее — пока он плещется в ванной и не знает, какое счастье ему привалило.

Стараясь не шуметь, я достала с верхней полки шкафа большую дорожную сумку и принялась лихорадочно кидать туда свои вещи.

Все болезненные мысли я гнала прочь, чтобы не скатиться в истерику. Обида душила. Сердце тоскливо сжималось, стоило вспомнить Рейвенора и нашу близость. Что, если мы больше никогда не увидимся? Я то всхлипывала, то шепотом кляла императора последними словами.

И вот все было собрано. Глубоко вздохнув, я выглянула в коридор, чтобы убедиться: никого нет, путь свободен.

Но тут звук воды стих, и дверь ванной комнаты начала открываться.

Не зная, что делать, я застыла на пороге спальни с объемной сумкой на плече. Под шум вытяжки показался Андрюша. Его мокрые, заметно отросшие волосы были зачесаны назад. Я отчетливо видела дорожки-проборы, оставленные зубцами гребня. Муж был в синем халате, распахнутом на груди, и держал в руках мобильный телефон.

— Лида? Ты? — при виде меня глаза Андрюши полезли на лоб.

Сколько же я отсутствовала? Навскидку несколько месяцев.

Словно прочитав мои мысли, муженек воскликнул:

— Где ты пропадала все это время? Тебя объявили в розыск.

А мне и нечего было ответить, не рассказывать же правду о драконах, летающих котах и новом браке с бессмертным владыкой целого острова. О таком лучше помалкивать, сочинив безопасную правдоподобную легенду.

— Мне пришлось общаться со следователем! — упрекнул Андрюша.

Сумка оттягивала плечо, и я опустила ее на пол, понимая, что разговор коротким не выйдет.

— И с работы тебя искали.

О господи, работа!

О работе-то своей я совсем забыла!

Ну здравствуй, биржа труда…

Еще и эту проблему надо решать, как будто у меня их и без того недостаточно.

— Так, где тебя носило…

— А где Семенова? — спросила я только для того, чтобы отвлечь Андрюшу от неудобной темы. — Я думала, вы теперь вместе.

И огляделась. Прислушалась. Стены в панельных домах картонные: сбоку доносилось бормотание соседского телевизора, в квартире сверху плакал ребенок. В остальном было тихо. Если бы Маргарита была здесь, то давно бы высунула любопытный нос в коридор, где мы стояли.

Глаза Андрюши забегали. Лицо покраснело. Своим вопросом я словно поставила его в неудобное положение. Он долго и мучительно соображал, что ответить, затем поспешил направить разговор в другое русло.

— Знаешь, Лида, я долго думал и решил, что прощаю тебе измену.

О как! Неожиданно.

Я открыла рот, собираясь предложить ему засунуть свое прощение в одно место, но Андрюша вскинул руку, призвав меня к молчанию.

— Не надо, не надо благодарностей. Потом отблагодаришь меня. Ночью. Я просто хочу, чтобы ты понимала: мне было очень тяжело, ты меня унизила. Тем более все случилось на юбилее моей матери.

Я снова попыталась заговорить, но Андрюша меня перебил.

— Ты должна очень постараться, чтобы доказать, что действительно заслуживаешь моего прощения. Я рассчитываю на жаркую ночь, — он подмигнул мне с похабным видом, от которого меня аж передернуло. — И на сытный обед. Соскучился по твоим кулинарным шедеврам. Ты же меня порадуешь?

— Да…

Я хотела сказать: «Да пошел ты», но муженек очень ловко оборвал меня на середине фразы.

— Хорошо. Пойдем на кухню. Выпьем чаю.

— Нет, мне пора.

Взгляд Андрюши упал на сумку у моих ног, и он скривился, словно у него разболелся зуб.

— Сказал же, что не гоню тебя. Можешь разобрать вещи.

— Ты не понимаешь…

С видом благодетеля этот напыщенный индюк прижал палец к моим губам:

— Тш-ш-ш, оставайся, говорю же, что разрешаю.

Захотелось закатить глаза, но еще больше — разрыдаться, потому что я невольно сравнила двух своих мужей, Рейвенора и этого самовлюбленного нарцисса, и поняла, что потеряла.

При всех своих недостатках наместник Эрлинг-Веста уделал Андрюшу подчистую. Он был статен, красив, умен, а кроме того, заботлив, искусен в любовных ласках, умел слушать и слышать, не только брать, но и отдавать. Андрюша на его фоне казался жалким червем, вызывающим одно лишь чувство — гадливость. Я безотчетно старалась держаться от него подальше, как от чего-то мерзкого, во что могла вляпаться.

И все равно последовала за ним на кухню, желая поставить в наших отношениях жирную точку.

Пока шли, муженек набрал чей-то номер и прижал телефон к уху.

В кухне я сразу обратила внимание на ужасающую грязь, заляпанный стол, крошки на полу, гору немытой посуды в раковине. Я была уверена, что и в холодильнике у Андрюши шаром покати. Не жена ему была нужна — прислуга, создающая в доме комфорт и уют. Говорила же я, что Семенова не из тех, кому можно всучить в руки швабру и половник. Поэтому мне и простили измену. Чтобы прыгала на задних лапках, всячески угождая благодетелю в попытке загладить свою вину. Когда в животе урчит от голода, рога уже не так сильно давят на голову.

— Мама? — выдохнул Андрюша в телефон. — Лида вернулась! Представляешь!

Из динамика донесся бодрый голос Веры Павловны. Слов я не разобрала, но, судя по тону, эта гадюка тоже была рада моему возвращению. Неужели Семенова плохо ухаживала за ее сыночком? Или поматросила его и бросила один на один с бытовыми трудностями — с необходимостью самому себя обслуживать? А может, моя бывшая свекровь наконец поняла, что никто, кроме удобной Лидочки, перед ней выплясывать с бубнами не будет?

Так и Лидочка поумнела и больше не собирается быть ковриком для ног. Все! Баста! Каждый получил то, чего хотел. Как говорится, бойся своих желаний.

Честно говоря, судьба этой семейки меня больше не волновала. Я даже не испытывала особого злорадства. Плотной вуалью меня накрыло абсолютное безразличие. Безумно хотелось к Рейвенору, обратно в Эрлинг-Вест. Тот мир стал для меня родным, а этот теперь казался чужим и ненастоящим.

— Мама сейчас будет, — сказал Андрюша, ставя на плиту чайник. — Она ехала ко мне прибраться, так что уже близко. Только в магазин заскочит за тортиком. Присаживайся.

Я осталась стоять в дверях. Надо было обсудить грядущий развод и занять денег на такси. Благо, мне было куда податься.

Телефон в руках Андрюши разразился какой-то попсовой мелодией. Звонок, видимо, был важный, потому что муженек махнул мне рукой и ушел разговаривать на лоджию. Я выключила закипевший чайник и отодвинула для себя стул.

Андрюша вернулся только через двадцать минут. Виновато улыбнулся, глянув на кухонные часы, и сказал, что это было по работе.

— Могла бы и заварить нам чай, Лида. Пора вспоминать роль хорошей, заботливой хозяюшки.

От ответа меня отвлек скрежет ключей во входной двери. В коридоре возникла запыхавшаяся свекровь с тортиком в руках и сахарной улыбкой до ушей.

— Лидочка! — воскликнула она с порога. — Доченька! Как хорошо, что ты нашлась!

Одно время за слово «доченька», слетевшее с ее губ, я готова была продать душу, но сейчас только зубы свело от этого лицемерия.

— Где же ты пропадала? Мы все испереживались за тебя. Но благо, ты здесь, и наша семья воссоединилась.

Растягивая губы, Вера Павловна попыталась меня обнять, но я вывернулась из ее рук и попятилась к входной двери.

— А как же Семенова? Вы же так хотели ее себе в невестки.

Судя по тому, как перекосило свекровь, ее любимая Ритуличка таки показала свои острые зубки акулы. Это было ожидаемо. Не все то золото, что блестит. Не могут две гадюки ужиться вместе: искусав соперниц, они рано или поздно возьмутся друг за друга.

— Не будем вспоминать эту суч… девушку, — выплюнула свекровь, пытаясь одновременно и улыбнуться, и брезгливо скривиться, отчего вышла гримаса. — Давай лучше о хорошем. О вас с Андрюшей!

Даже интересно, что же такого между ними случилось, что при одном упоминании о бывшей любимице у Веры Павловны перекашивает лицо.

— Нас с Андрюшей больше нет, — развела я руками. — Разбитую вазу не склеить. Я ему изменила прямо на вашем юбилее. Разве такое можно простить?

Рот Веры Павловны комично приоткрылся. Похоже, она понимала, что лучше невестки, чем я, не найдет, и хотела вернуть меня в лоно семьи, но попала в свою же собственную ловушку.

Что имеем не храним, и далее по тексту…

— Я простил тебя, — напомнил муженек.

— Он простил тебя, — кивнула в сторону сыночка Вера Павловна.

— Но я себя не простила, — ответила я с наигранной скорбью. — После того безобразия, что я устроила на вашем юбилее, я больше не могу оставаться женой Андрюши. Не знаю, как смотреть ему в глаза: все время испытываю чувство вины. Поэтому нам лучше расстаться. Он заслуживает достойную девушку, а не такую, как я, предательницу. Например, Семенову.

Андрюша скис, Вера Павловна поморщилась. Глядя на их лица, мне захотелось рассмеяться.

— Но нельзя же рушить семью! — воскликнула свекровь. — Андрей твой муж.

— Муж? — вдруг раздался сбоку знакомый голос с рычащими интонациями, и, распахнув глаза, я резко повернулась на его звуки.

Сердце екнуло.

В конце коридора, окутанный золотистым сиянием, стоял Рейвенор — растрепанный и в наспех накинутой одежде. Выглядел он так, словно прямиком из постели отправился на мои поиски и ни разу не заглянул в зеркало. Волосы взлохмачены, рубашка застегнута криво — один подол ниже другого, на щеках лихорадочный румянец.

Свечение за его спиной стремительно таяло — наверное, это был портал между мирами или разрыв в пространственно-временной материи. Неужели император сжалился и помог сыну меня найти? Или Рейвенор догадался о махинациях отца и вытряс из него всю нужную информацию сам?

От радости на глазах выступили слезы. От облегчения все тело превратилось в желе. Захотелось присесть. Захотелось броситься Рейвенору на шею и поскорее вернуться в замок, в нашу супружескую спальню.

«Он пришел за мной, пришел, пришел!» — билась в голове одна и та же восторженная мысль.

Кажется, я улыбалась во весь рот, аж мышцы на щеках сводило.

Тем временем брови Рейвенора сдвинулись к переносице.

— Муж, — повторил он угрожающим тоном. — Какой такой еще муж?

Его тяжелый взгляд скользнул по мне, задержавшись сперва на бежевой кофте, затем на синих джинсах. Наверное, моя одежда его удивила.

— Кто это там? — испуганно взвизгнула Вера Павловна. — Что это за мужчина? Это ты его сюда привела?

Я стояла в коридоре, напротив кухонной двери, поэтому могла видеть и Рейвенора, если поворачивала голову, и свекровь с бывшим, если смотрела прямо, а вот они со своего ракурса моего любимого дракона не видели — только слышали его голос.

— Ты впустила этого мужика в мою квартиру? — возмутился Андрюша. Его ноздри раздулись, адамово яблоко дернулось. — Все это время он был у меня в спальне?

Нет, он только что возник из воздуха, но тебе об этом лучше не знать.

— Это муж? — прищурился Рейвенор, медленно двинувшись по коридору ко мне. Его поступь была тяжелой, в каждом движении читалась сдержанная ярость. — Отец р-р-рассказал мне, что ты из др-р-ругого мир-р-ра и попала в Эр-р-рлинг-Вест случайно. Он понял это на балу, когда впер-р-рвые тебя увидел, но пр-р-ромолчал.

Попала в Эрлинг-Вест случайно? Случайно?!

Ясно, венценосный папаша навешал сыну лапши на уши. Что еще он сказал?

— Другой мир? — донесся до меня приглушенный шепот свекрови. — О чем говорит этот человек?

— Я требую, чтобы вы немедленно убрались из моей квартиры! — дал петуха хозяин упомянутой жилплощади. Ситуация, похоже, сильно его напрягала: посторонний мужик в доме, говорит странные вещи и кажется опасным.

Рейвенор приближался, мрачный, угрожающий, злой, как дьявол. Крылья его тонкого носа трепетали, на челюсти вздулись и ходили желваки. Наконец он подошел ко мне.

— Иномир-р-рянка. Из др-р-ругого мир-р-ра.

Рейвенор задумчиво рассматривал меня, будто видел впервые. Затем его глаза вспыхнули красным пламенем, и он выплюнул в лютом бешенстве:

— Замужняя!

От его рыка я вздрогнула, а Вера Павловна заскулила в ужасе. Вид у дракона был самый что ни на есть жуткий. Как у настоящего маньяка.

— Что происходит? — проблеял Андрей. — Кто вы? Я вызову полицию.

Дрожащими руками он схватил со стола телефон и едва не уронил его на плитку.

Медленно Рейвенор повернул голову и сквозь дверной проем заглянул в кухню, посреди которой испуганно топталось мое бывшее семейство.

Вера Павловна дрожала, хлопая глазами. Андрюша все сражался с телефоном, который выпрыгивал из его трясущихся пальцев.

— Это ошибка прошлого, — зашептала я. — Мне нужен только ты.

Черты Рейвенора смягчились, но на моего земного мужа он по-прежнему смотрел взглядом хищника, готового к атаке.

— Муж-ж-ж, — прошипел он, напрягаясь.

— Я разведусь.

— Долго. Давай лучше ты станешь вдовой.

— Нет!

Рейвенор выглядел так, словно убить человека для него как прихлопнуть комара. Андрюша видел, что он не шутит.

Телефон таки упал на пол и с треском разлетелся на несколько частей. Вера Павловна, поскуливая, осела на стул и схватилась за сердце. Я повисла на шее Рейвенора и принялась лихорадочно покрывать поцелуями его щеки, губы, подбородок. Я целовала любимого куда придется, пытаясь отвлечь от кровожадных мыслей и успокоить ревнивого зверя внутри него.

— Я твоя, твоя, уйду с тобой. Мы будем вместе. Мне он не нужен. Развод — дело пяти минут. Не надо никого убивать.

Мышцы под моими руками начали постепенно расслабляться. Плечи Рейвенора больше не казались каменными.

— Это моя женщина! — прорычал он в сторону Андрюши, готового, как кисейная барышня, грохнуться в обморок. — Моя! Понял?!

И в подтверждении своих слов он смял меня в сокрушительном объятии и затянул в долгий собственнический поцелуй.