Наведу порядок в королевстве тьмы

Глава 19. Как продлить человеческую жизнь

Все утро слуги передвигались по замку бесшумно, как мышки, а возле двери моей спальни — и вовсе исключительно на цыпочках: как я вскоре узнала, Рейвенор грозился лично оторвать голову тому, что меня разбудит, так что спала я сладко, до самого полудня.

Завтрак для меня объединился с обедом. С гудящей головой я спустилась в гостиную, где за накрытым столом меня уже ждал супруг.

— Почему так тихо? — спросила я, настороженно прислушиваясь к мертвому безмолвию комнат. — Я будто на кладбище. Ты разогнал всех слуг? Или что-то случилось?

Рейвенор поднялся, чтобы отодвинуть для меня стул.

— Лекар-р-ри пр-р-рописали тебе покой, и я запр-р-ретил его тр-р-ревожить под угр-р-розой смер-р-рти. Ты хор-р-рошо отдохнула? — он поставил передо мной тарелку с кашей, похожей на овсянку. В центре густая серая масса была украшена орехами и кусочками свежей клубники, а по ее краям аппетитно блестели лужицы растопленного сливочного масла.

— Полезная еда, — сказал Рейвенор, затем подцепил со своей тарелки жареную куриную ножку, истекающую жиром, и прикончил в один укус.

— А у тебя не очень полезная, — насмешливо фыркнула я, принимаясь за свою овсянку, которая, к слову, оказалась на редкость вкусной.

— А мне, в отличие от тебя, не надо заботиться о своем здор-р-ровье, — он наколол на вилку еще один жирный кусок и отправил в рот. — Ты так и не ответила на мой вопр-р-рос. Хор-р-рошо ли ты отдохнула?

Мой сон был слишком долог, и теперь голова напоминала тяжелый чугунный котелок, внутри которого метался и гудел ветер. Черт меня дернул сказать об этом Рейвенору. На лице супруга тотчас проступило выражение крайней озабоченности. Он даже встал из-за стола и наклонился ко мне с тревогой во взгляде.

— Ты бледна. Надо вызвать лекар-р-ря.

О господи, только этого мне не хватало! Вот уж чего не ожидала, так это того, что черствый и циничный владыка Эрлинг-Веста вдруг начнет носиться со мной, как курица с яйцом.

— Все хорошо, — я испуганно вцепилась в руку мужа, опасаясь, что вместо завтрака придется опять позировать перед толпой врачей. — Долгий сон так же неполезен, как и короткий. Всего лишь. Но это не смертельно.

— Долгий с-с-сон не полезен, — задумчиво повторил Рейвенор, будто занося эту информацию в свой мысленный блокнот. — Сколько же часов должен спать человек в идеальной ситуации?

— Ну-у-у, восемь?

— Восемь, — Рейвенор постучал пальцем по подбородку и внезапно громко позвал: — Девица с рыжими волосами! Да-да, ты, за дверью. Не знаю твоего имени. Зайди сюда.

Дверь отворилась. На пороге показалась молодая красавица с золотистыми косами и в черном платье служанки. Она робко переступала с ноги на ногу, не решаясь поднять взгляд на хозяина. За ее спиной маячил передвижной сервировочный столик.

— Ваше Темнейшество, я в вашем распоряжении. Меня зовут Иванна.

— Не важно, — махнул рукой Рейвенор, даже не взглянув в сторону девушки. — Тепер-р-рь твоя обязанность — следить за тем, когда моя жена ложится спать, и будить ее р-р-ровно через восемь часов. Не р-р-раньше и не позше.

— Рейвенор! — воскликнула я, полная негодования. — Я не согласна! Мне такое не нравится. Это уже слишком.

— Слышала? Моей жене такое не нр-р-равится. Поэтому следи за ней незаметно. И буди аккур-р-ратно. Поняла?

Девица активно закивала, дрожа всем телом как осиновый лист.

Я же только и могла, что возмущенно открывать и закрывать рот, потеряв дар речи от такого наглого самоуправства.

Что за тирания?! Что за оскорбительный гиперконтроль?! Мне не пять лет, чтобы приставлять ко мне няньку!

Стул подо мной готов был вспыхнуть. Из ушей едва не валил пар. Взглядом я пыталась передать Рейвенору всю степень своего недовольства, но тот как ни в чем не бывало доедал курицу в своей тарелке.

— Ты мошешь сопр-р-ротивляться, — в перерывах между неспешной трапезой говорил он. — Мошешь бегать от этой р-р-рыжей девушки, вставлять ей палки в колеса, мешая ис-с-сполнять мой пр-р-риказ. Твое пр-р-раво. Пр-р-росто эта… — он замялся, и служанка робко напомнила:

— Иванна.

— Не важно, — отмахнулся Рейвенор. — Пр-р-росто она будет наказана за то, что плохо выполняет свою р-р-работу. Как именно наказана, я р-р-решу позше.

Девица в дверях совсем спала с лица, губы ее задрожали, глаза наполнились слезами, она с мольбой посмотрела на меня.

Вот же манипулятор!

— Это тирания! — воскликнула я, чувствуя себя связанной по рукам и ногам.

— Не знаю такого слова, — хмыкнул Рейвенор, обгладывая куриную кость.

В этот момент мне до ужаса захотелось его стукнуть.

* * *

Не успела я привыкнуть к мысли о том, что обзавелась живым будильником, как Рейвенор сразу после завтрака-обеда потащил меня на прогулку. Вид у него при этом был подозрительно самодовольный и очень хитрый. Я бы даже сказала, что мой супруг дракон выглядел как надутый от важности индюк.

Интересно, что он задумал?

Нехотя Рейвенор дал мне полчаса на сборы, попросив поторопиться и сказав, что будет ждать меня в рабочем кабинете.

И вот я, причесанная, надушенная, одетая для приятной прогулки, осторожно ступила в святая святых.

При виде меня супруг поднялся на ноги. Он взял со стола железную маску и растерянно покрутил ее в руках, затем хмыкнул и положил обратно. Во время бала в честь императора Рейвенор испугался за меня так сильно, что, забывшись, раскрыл свою личность. Прятать лицо больше не было смысла. Похоже, это его расстраивало.

— Если никто не напишет ваш портрет, в следующем поколении вы сможете вернуться к своему любимому аксессуару, — утешила я. — Рано или поздно все, кто помнят, как вы выглядите, окажутся в могиле. Вы сами говорили, что люди живут недолго.

В ответ Рейвенор криво усмехнулся и распахнул окно. Взметнулись занавески. В комнату ворвался свежий ветер, напоенный ароматами моря и экзотических фруктов.

— Пр-р-рошу, — сказал супруг, жестом приглашая меня ступить в пропасть.

Мне вспомнился день нашей свадьбы, чувство падения и нехватки воздуха, безграничный ужас от того, что земля с каждой секундой становится все ближе и ближе.

— Ну уж нет, — замотала я головой. — Полет на драконе — слишком экстремальный аттракцион. Не боитесь, что у меня от страха остановится сердце?

— Аксес-с-суар-р-р, аттр-р-ракцион, тир-р-рания. Где вы понабр-р-рались этих иностр-р-ранных словечек? Иногда мне кажется, что мы с вами говор-р-рим на р-р-разных языках.

— Почему-то мне кажется, что слово тирания вам прекрасно известно.

Несмотря на ворчание, Его Темнейшество закрыл оконную створку и распорядился подать нам карету: похоже, я нашла рычаг давления на него — мое здоровье. Впрочем, злоупотреблять этим рычагом не стоило. Я уже поняла, что Рейвенор Черный из рода Огненных драконов любил впадать в крайности.

— Куда мы едем? — спросила я уже в карете, не без удовольствия разглядывая в окне заметно похорошевшие улицы Эрлинг-Веста. Закон о мусоре, чудовищные штрафы и показательная казнь подействовали на жителей города благотворно: за все время пути я не увидела на тротуаре ни одной брошенной бумажки, ни одного гнилого и раздавленного овоща, ни единой смердящей лужи. Кое-где дороги были разрыты — в этих районах по моей просьбе прокладывали водопровод и канализацию. Через каждые несколько метров на улицах встречались аккуратные урны. Местные жители постепенно привыкали ими пользоваться. С удивлением я заметила, что на площади рядом с колодцем отвели место для клумбы. — Ого! Это ваша личная инициатива — украсить город цветами?

Вместо ответа Рейвенор достал из кармана красное яблоко и протянул мне.

— Ешь, Лидия. Ты должна употр-р-реблять хотя бы один фр-р-рукт в день. В яблоках очень много пользы.

Я была в слишком хорошем настроении, чтобы спорить, и послушно вгрызлась в спелый румяный бок, но все же не удержалась от шпильки.

— Вы действительно думаете, что это яблоко продлит мне жизнь на несколько лет?

Мука, проступившая на лице Рейвенора, заставила меня пожалеть о своих словах. Он прекрасно понимал, что бороться с беспощадным временем бесполезно и вся его возня — отчаяние утопающего, но не мог сидеть сложа руки.

И, пожалуй, его забота была мне приятна, когда, конечно, не переходила грани разумного. В конце концов, в этой жизни мало кого по-настоящему заботило мое здоровье и самочувствие.

Выглянув в окно, я поняла, что мы проезжаем по тому самому каменному мосту-арке, который я перебегала, спасаясь от насильников. Берега реки больше не напоминали свалку, да и воду очистили от мусора.

Что ж, Эрлинг-Вест пока не превратился в райский уголок, но уверенно двигался в этом направлении. Можно сказать, я выполнила свою часть магического договора, о котором говорил император и которого, скорее всего, никогда не существовало в реальности. С каждым днем я все больше приходила к мысли, что меня красиво обвели вокруг пальца. Впрочем, наблюдая за тем, как расцветает город, я испытывала удовлетворение и гордость: это все было моей заслугой, это я навела порядок в королевстве тьмы и разрухи.

Ой, а что это впереди? Парк?

Изумленная, я беззастенчиво прижалась носом к оконному стеклу.

На другом берегу реки, там, где раньше было болото грязи, во всю кипела работа: люди Рейвенора высаживали деревья и кусты, разбивали клумбы, выкладывали извилистые дорожки из фигурного булыжника.

Когда карета остановилась, я выбралась наружу и сразу глянула туда, где в прошлом громоздились уродливые деревянные бараки. Хибары нищих исчезли все до единой. На их месте простиралось чистое поле, засаженное травой.

— А где…

На миг сердце сжалось от страха. Грешным делом я подумала, что Рейвенор избавился от трущоб, портящих облик города, самым радикальным способом. Видимо, эти мысли отразились у меня на лице, потому что супруг поспешил развеять мои опасения.

— Не волнуйся. Дос-с-стойные люди обр-р-рели р-р-работу и новый дом, а судьба недос-с-стойных не должна тебя волновать.

Я больше не задавала вопросов. Меня до краев наполнило щемящее чувство благодарности. Рейвенор позаботился о бедняках! Наверное, он сделал это впервые в своей жизни, по крайней мере, впервые за много-много веков. Ради меня. Чтобы я не переживала об участи этих людей. Знал же, что я спрошу, куда они исчезли.

Похоже, мне удалось совершить невозможное: я изменила не только Эрлинг-Вест, но и немного — его правителя.

В груди стало тепло. И даже запекло в глазах.

— А скор-р-ро здесь будет пр-р-рекр-р-расный пар-р-рк, — кивнул Рейвенор в сторону людей, трудящихся, как муравьи. — Скажи же, Лидия, что ты р-р-рада. Ты чувствуешь их? Пр-р-риятные эмоции?

— Да, чувствую, — повинуясь внезапному порыву, я обхватила лицо супруга ладонями и, встав на цыпочки, соединила наши губы в нежном поцелуе.

Поцелуй очень быстро перестал быть невинным. С рычанием наместник притянул меня к своей груди и прижал к ней крепко-крепко. Потом его пальцы зарылись мне в волосы, скользнули по затылку, ладони обхватили мою голову — не вырваться, не отстраниться.

Я разомкнула губы, впуская его язык, полностью, без остатка отдаваясь чужой страсти и сама сгорая в огне желания.

— Домой, — прохрипел Рейвенор, и я увидела, как за его спиной распускаются черные кожаные крылья.

Нехотя он отстранился, чтобы принять вид дракона. Его тело менялось незаметно для человеческого глаза, слишком быстро, чтобы я могла наблюдать за всеми этапами трансформации. Я успела только моргнуть — и надо мной уже нависал огромный ящер с рогами и блестящей на солнце угольной шкурой.

Дракон сцапал меня когтистой лапой, распахнул крылья и взмыл в небо со скоростью реактивного самолета. Было очевидно, что он очень торопится добраться до замка, до спальни, до постели. В этот раз сердце заходилось в моей груди не от страха, а от предвкушения. Мысленно я подгоняла Рейвенора, хотя и без моих безмолвных просьб он мчался домой на всех парах.

И вот наконец вожделенное окно, распахнутое порывом магического ветра, и я уже не в когтях дракона, а на руках самого красивого мужчины на свете. Самого желанного. Такого соблазнительного, что при взгляде на его лицо замирало сердце и захватывало дух.

Звук шагов, скрип деревянных половиц под ногами, холод шелковой простыни под спиной. Матрас качнулся, приняв на себя двойную нагрузку. Рейвенор опустил меня на кровать и накрыл собой. Чувствовать на себе его тяжелое тело было так приятно!

Меня захлестнула безумная жажда прикосновений. Будто замерзшая кошка, я льнула к живому человеческому теплу, мечтая согреться.

Как давно у меня не было близости!

А у Рейвенора, казалось, ее не было еще дольше!

Он выглядел так, словно много лет жил монахом, утратив интерес к этой стороне жизни, но вдруг очнулся от спячки и решил наверстать упущенное.

Когда он расстегивал на мне платье, его руки дрожали от нетерпения. Со своей одеждой он и вовсе не церемонился — разорвал в клочья, чтобы скорее прижаться ко мне обнаженным телом.

Едва мы соприкоснулись голой кожей, Рейвенор вздрогнул и смял меня в сокрушительном объятии. Из его груди вырвался звериный рык собственника. Это властное: «Мое!» читалось в каждом его движении, им был пропитан каждый поцелуй, каждая ласка.

«Мое! Мое! Мое!»

Мне казалось, что я пробудила к жизни каменную статую, растопила ледяную броню и выпустила наружу бешеного хищника.

Рейвенор был страстен, неутомим, жаден до ласк и удовольствия. Он подчинял меня, брал, вертел в постели, заставляя захлебываться стонами и просить пощады. Никогда у меня не было такого. Никогда я не думала, что такое вообще возможно. Запредельное наслаждение.

Этот мужчина, казавшийся сухарем и эгоистом, умел высекать из женского тела искры, он играл на мне как на музыкальном инструменте, доводя до изнеможения.

И он заботился обо мне. Заботился даже сейчас.

Рейвенор сделал все, чтобы этим днем я в него влюбилась.

* * *

Я помнила, как, обессиленная многочасовой страстью, выжатая досуха чужим пылом, полностью расслабленная после пережитого удовольствия, засыпала на могучей груди Рейвенора, а он нежно перебирал мои волосы и клятвенно обещал построить приют для женщин с детьми, оказавшихся в сложном жизненном положении. Сытый и довольный, он вообще много чего мне наобещал. И официально сократить продолжительность рабочего дня до привычных мне восьми часов, и начать выплачивать пособия по болезни и инвалидности, и даже построить в городе театр и приобщить островитян к искусству. В общем, хороший мужика накрыл оргазм. Жаль, я была слишком расслаблена, чтобы сходить за бумагой, писчим пером и королевской печатью.

Слушая мужа, я улыбалась, убаюканная его голосом и мерным звуком дыхания. Его большое сильное сердце билось у меня под ухом. Курчавая поросль на груди щекотала нос. Отключилась я на фразе: «Пригласим в наш театр местных бродячих менестрелей, а также переманим к нам лучших артистов с континента…»

Проснулась я в одиночестве. Сначала долго лежала с закрытыми глазами на чересчур плотной и пружинящей подушке, пытаясь понять, что меня настораживает. А потом сообразила. Запах! Постельное белье пахло цветочным кондиционером.

Охваченная ужасной догадкой, я подскочила в кровати.

И обнаружила себя в квартире Андрюши.