Рыцари с небес. Книга 1. Наследник барона Грейфорварда.

Глава 2. Борьба за живучесть.

Огромный зал гибернационных установок космического корабля «Зенит» осветил тусклый красный свет аварийной системы. Между контейнерами гибернации, наполовину окутанными трубками и проводами, летали гаечные ключи, отвёртки, струбцины и прочие предметы, разлетевшиеся по всему кораблю из раскуроченных шкафов инструмента, расположенных вдоль одной из стенок зала. Затвердевшая пена аварийной системы герметизации отсеков заполнила шкафы и всё пространство между ними. Инструменты, торчавшие из пены, делали всю образовавшуюся массу похожей на гигантскую инсталляцию обезумевшего художника.

– Внимание! Внимание! Внимание! Включение системы искусственной гравитации через десять секунд. Примите положение, которое позволит вам, безопасно перейти к режиму гравитации. Обратный отсчёт. Десять, Девять, Восемь, Семь, Шесть, Пять, Четыре, Три, Два, Один. Запуск системы гравитации. – объявил приятный женский голос.

Летающий по залу инструмент с грохотом попадал на пол и крышки контейнеров гибернации. Крышка одного из контейнеров со скрипом начала открываться, вызвав падение заваливших её предметов на пол. Внутри контейнера, заполненного прозрачным гелем, лежал полностью голый старший помощник капитана корабля «Зенит» – Олег Владленинович Стеклов.

К тому моменту, когда Олег открыл глаза, система дренажа контейнера гибернации убрала почти весь гель, тем не менее, Олег был весь покрыт вязкой и скользкой слизью. Для Олега это был не первый выход из гибернации, он помнил это отвратительное ощущение обволакивающей со всех сторон слизи. Немного подождав, он понял, что в этот раз никто ему не поможет, и с трудом начал выбираться из контейнера. Перелезая через стенку контейнера, он наступил на лежащий на полу гаечный ключ, подскользнулся и упал на пол. «Что-то не так, так быть не должно. Свет, почему свет красный, что-то не так с глазами...» – пытался собраться с мыслями Олег.

– Напоминаю, меня зовут Лариса, я искусственный интеллект космического корабля Зенит. Вы были экстренно выведены из гибернации, как старший член экипажа. Вы пробыли в гибернационном сне десять месяцев и восемь дней. Во время полёта, произошла нештатная ситуация, требуется вмешательство экипажа корабля. – произнёс женский голос.

Олег попытался встать, снова подскользнулся, упал, поднялся на четвереньки и начал пробираться через окружавшие контейнер трубки. После того как он дополз до свободного пространства, его скрутила сильная судорога, и он снова упал.

– Почему мне так плохо? – спросил Олег, с трудом поворачиваясь на спину.

– Так как нештатная ситуация требует немедленного вмешательства члена экипажа, вы были выведены из гибернации по ускоренной программе. Возможные побочные эффекты – тошнота, головная боль, спутанность мыслей, инсульт, смерть. – ответила Лариса.

– Почему старший я? Что с капитаном Бегловым? – догадываясь об ответе, спросил Олег, начинавший испытывать сильнейшую головную боль.

– Капитан Беглов был выведен из гибернации по ускоренной программе первым. В процессе он умер. Причина смерти неизвестна. Крышка контейнера гибернации капитана Беглова не открывалась, так как система определила, что он мёртв, на предыдущей стадии процесса. Рекомендуется анализ произошедшего после возвращения в базовый порт. – без эмоций ответила Лариса.

– Лариса, краткий отчёт о нештатной ситуации. – уверенным, на сколько это было возможно в данной ситуации голосом, отдал команду Олег.

– Столкновение с неизвестным объектом при выходе из прыжкового режима. Повреждение обшивки. Аварийная остановка основного реактора. Переход на резервный источник энергии. Повреждение систем дальней связи. Невозможность следовать заданному курсу из-за множественных неизвестных объектов. Смещение грузового отсека относительно штатного положения. – озвучила появившийся на экране список Лариса.

– Состояние реактора в данный момент? – с тревогой в голосе спросил Олег.

– Холодный останов. Системы охлаждения работают от резервного источника. – успокоила Лариса.

– Каков результат работы аварийной системы герметизации отсеков? – продолжил Олег.

– Утечек не обнаружено, давление в отсеках стабильно. – ответила Лариса.

– Характеристики объекта с которым произошло столкновение? – зажмуриваясь от головной боли, спросил Олег.

– Объект искусственного происхождения, вероятно крупный обломок неопознанного космического корабля. – Лариса вывела на экран видео момента столкновения.

– Расстояние до точки назначения? – хватаясь за голову спросил Олег.

– Около 230-ти миллионов километров. – Лариса вывела на экран схему звёздной системы, точку назначения и текущее положение корабля.

– Похоже один из наших. – тихо произнёс Олег.

Олег точно знал, что его корабль не первый из отправленных в эту звёздную систему. Первыми всегда шли автоматические станции без экипажа. Этот факт, почему-то показался Олегу очень успокаивающим, хотя он и не мог знать наверняка, что среди обломков корабля нет мёртвых тел экипажа.

– Лариса, ты можешь проложить курс к точке назначения, указанной в полётном задании, изменив траекторию полёта корабля, с учётом мешающих объектов? – спросил Олег, пытаясь встать на ноги.

– Да. Изменение курса на данной скорости с вероятностью 92% приведёт к отрыву грузового отсека. – предупредила Лариса.

– Какова вероятность столкновения с объектами, если не изменять курс? – надеясь на чудо, спросил Олег.

– Вероятность столкновения 100%, столкновение неизбежно. Прохождение первого критического участка произойдёт через 97 минут. – разрушила надежды Олега Лариса.

– Лариса, почему ты запустила механизм экстренного выхода экипажа из гибернации? Почему не изменила курс самостоятельно? – с болью в голосе спросил Олег.

– Принятые в соответствии с решением специального комитета по освоению космического пространства, поправки в устав несения службы на космических кораблях Союза Республик Земли от 1 мая 2209 года требуют, что бы решение по изменению курса, которые могут привезти к изменению условий выполнения основной миссии корабля, было принято старшим членом экипажа. Потеря грузового отсека была классифицирована как одно из таких условий. – бесстрастно проговорила Лариса.

– Одно из? – насторожился Олег.

– Запуск основного реактора после его аварийной остановки, в сочетании с повреждениями корпуса, так же требует прямого приказа старшего члена экипажа, в соответствии с указанными поправками к уставу. Кроме того, факт аварийной остановки реактора, требует ввести в действие протокол борьбы за живучесть, содержащий требование о передаче командного поста старшему члену экипажа корабля. В случае нахождения данного члена экипажа в гибернационном сне, протокол предписывает запустить экстренную процедуру пробуждения данного члена экипажа. В случае неудачи, протокол предписывает приступить к данной процедуре со следующим по старшинству членом экипажа. – объяснила Лариса.

– Правильно. Всё правильно. Всё по уставу. И вот бывший капитан лежит в герметичном ящике, ожидая отправки на родину. Отлично полетали! – казалось, что Олег вот-вот сорвётся на крик.

– Я не понимаю. Перефразируйте, вашу последнюю реплику. – попросила Лариса.

– Время прибытия к месту назначения по изменённой траектории? – спросил Олег.

– 5 часов 19 минут, при условии использования основного реактора. – ответила Лариса.

– Количество живых членов экипажа в камерах гибернации? – со страхом в голосе спросил Олег.

– Двое, мичман Александр Виллорович Петров, специалист по историческим закономерностям развития и контактам с неземными цивилизациями с допуском уровня пять, и младший мичман Анатолий Кимович Хрящёв, специалист по силовой поддержке и безопасности. – ответила Лариса.

– Запустить стандартную процедуру выхода из гибернации для обоих. – с печальным вздохом приказал Олег.

– Стандартная процедура выхода из гибернации запущена. Требуемое для завершения время, предположительно шесть часов. – подтвердила выполнение приказа Лариса.

– Запусти основной реактор, со всеми предварительными проверками состояния. – приказал Олег.

– Запускаю процедуру запуска реактора. Требуемое время вместе с проверками 23 минуты. – ответила Лариса.

– Предложи варианты траектории полёта к точке назначения, с максимальными вероятностями успешного автономного приземления оторвавшегося грузового отсека, отсортируй результат по времени в пути. – запросил подсказку Олег.

– Траектория один, 5 часов 25 минут, вероятность успешного автономного приземления 26%, траектория два, 32 часа 7 минут, вероятность успешного автономного приземления 26,4%. – начала перечислять варианты Лариса.

– Стоп. Скажи время в пути при максимальной вероятности успешного приземления грузового отсека. – прервал Олег.

– Одиннадцать месяцев, два дня, семь часов, две минуты, вероятность успешного автономного приземления грузового отсека 27,4%. – ответила Лариса.

– Начать движение по траектории один. – уверенно приказал Олег.

– Принято. Напоминаю, что у вас 22 минуты для того, что бы одеть противоперегрузочный костюм и занять место в противоперегрузочном кресле. – предупредила Лариса.

– Напомни за 10 минут до запуска. – сказал Олег и медленно пошёл к выходу из зала гибернации.

Перед выходом из зала Олег решил зайти в душевую. К счастью, стенки душевой не были повреждены, и Олег, продравшись через ошмётки застывшей пены, выпущенной системой аварийной герметизации отсеков, с трудом открыл дверь и зашёл внутрь просторной душевой кабины.

– Быстрый душ. – сказал Олег, поднимая руки.

Струи тёплой воды забили со всех сторон, смывая с тела липкую плёнку геля гибернационной камеры, уже начинавшую засыхать. Не успел Олег как следует насладиться горячей водой, как струи перестали бить, и Олега накрыла волна горячего сухого воздуха.

– Лариса, какие обезболивающие допустимы в моём состоянии? – спросил Олег, с надеждой в голосе.

– Не рекомендуется принимать обезболивающие в течение суток после прохождения процедуры выхода из гибернации по ускоренной программе. Рекомендации включают: душ, употребление горячих безалкогольных напитков, сон. – ответила Лариса.

Олег громко выдохнул и побрёл в сторону кабины управления. Пить чай не хотелось, голова болела невыносимо, и Олег решил лечь спать прямо в противоперегрузочном кресле, предварительно одевшись в противоперегрузочный костюм. Сон пришел почти одновременно с срабатыванием противоперегрузочных систем, это был тяжёлый сон больного человека, обиженного на весь мир и себя самого. Олегу снилось как он, будучи юным курсантом, пытается в очередной раз сдать нормативы по действиям в случае пожара в отсеке на корабле, и в очередной раз не укладывается в отведённое время. Снилось, как принимающий зачёт, командир группы майор Степанешко орет на него, и на всю группу, не уложившуюся в предписанное нормативами время. Красное от злости лицо майора Степанешко, перекошенное до неузнаваемости, казалось сливается с залитыми красным цветом аварийного освещения тренажёрами, имитировавшими реакторный отсек космического корабля. «Трупы, вы все трупы, и весь экипаж тоже трупы, из-за вас, криворуких тормозов! Вы не оправдали высокое доверие, оказанное вам космофлотом!» – орал майор Стрепанешко, и Олег чувствовал нестерпимый стыд, за свою слабость и за то, что он не оправдывает надежды космофлота.

Космофлот был главным в жизни Олега. После того, как экспедиции космофлота открыли сразу несколько обитаемых планет, населённых негуманоидной формой жизни, каждый мальчишка на Земле мечтал стать пилотом космического корабля. Олег не был исключением, и решил во что бы то ни стало стать пилотом.

Вторая волна популярности и всеобщего уважения накрыла космофлот и Олега, бывшего на тот момент уже мичманом на космическом корабле «Зенит», после того как за короткий промежуток времени были открыты несколько планет населённых людьми.

Учёные выдвинули так называемую «Теорию посева», согласно которой все люди на этих планетах и люди на Земле были перемещены в своё нынешнее место обитания неизвестной высокоразвитой цивилизацией тысячи лет назад. На каких-то планетах цивилизация развивалась быстрее, на каких-то медленнее, несомненно было одно – Земля является лидером.

Земляне с воодушевлением взвалили на себя роль главной человеческой цивилизации во вселенной, и приняли амбициозную программу поинтеграции людей на других планетах. Очень быстро выяснилось, что земляне лидируют не только в уровне технологического развития, но и в уровне бюрократической волокиты. Космофлот превратился в неповоротливую машину, скованную законами, уставами и правилами. Но Олег был предан космофлоту до конца и готов бы пожертвовать для него своей жизнью.

– Майор Стеклов, просыпайтесь. – официальным тоном сказала Лариса. – Корабль «Зенит» прибыл к точке назначения, указанной в полётном задании. До выхода экипажа из гибернации менее тридцати пяти минут. В ходе полёта произошли согласованные отклонения от первоначального плана полёта. Желаете получить полный отчёт?

Старший помощник капитана корабля «Зенит» майор Олег Владленинович Стеклов с трудом поднялся из противоперегрузочного кресла. На большом экране отсека управления шла видео трансляция голубой планеты, рядом с которой висели три красных спутника, напомнивших Олегу Луну.

– Лариса, отчёт по траектории грузового отсека. – без надежды в голосе спросил Олег.

– Грузовой отсек нештатно отсоединился от корабля и вышел на орбиту столкновения с планетой. До входа в атмосферу планеты два часа и шесть минут. Вход в атмосферу произойдёт на освещённой стороне планеты. При данной траектории большая часть сгорит при входе в атмосферу. Место падения обломков скрыто облачностью. Желаете отслеживать траекторию грузового отсека далее? – отчиталась о произошедшем Лариса.

– Нет. Подготовь варианты изменения полётного задания, с учётом потери грузового отсека. Зачитаешь его когда остальные очнутся. – с грустью в голосе ответил Олег.