Напарник обмену и возврату не подлежит

ГЛАВА 9. Совещание

Уже к вечеру в новостях по телевизору и в нескольких газетах было рассказано о преступлении Сеньо. Были названы имена. Прозвучали первые обвинения. Лица Ферры и шефа Солто мелькали тут и там по всем каналам. Наутро этот поток информации обещал превратиться в целое наводнение.

Но настоящей целью Ферры был вовсе не газетно-телевизионный поток. В её доме телевизор бормотал совсем недолго: только чтобы она смогла убедиться, что дело сделано.

Список погибших – вот что было для неё важно. В него включили имена Дженны ди Маджио и Мада Герваса, а их самих поместили в инфекционный бокс, куда был доступ только у доктора и двух медицинских сестёр, привыкших держать язык за зубами. Кроме нескольких полицейских, оставшихся якобы охранять место преступления, а на самом деле оберегать ценных для Ферры людей, рядом с Везунчиком теперь крутился Чезаре Гатто. Его смерть… К ней мысли Эрманики возвращались постоянно, и она повторяла про себя: за него будет спрашивать отдельно. Этот счёт мафия оплатит по особому тарифу!

День, прошедший в огне, закончился кровавым закатом. И глядя из своего окна на красное солнце в багровых облаках, Ферра всё никак не могла разжать кулаки и стиснутые зубы. За Чезаре Братство ответит по полной…

– Я надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – сказал ей шеф по телефону. – Заварила крутую пасту, Ферра, а воды не долила. Как бы не пришлось обломать об неё зубы.

– Ничего, хорошая паста должна быть аль денте, – криво усмехнулась Эрманика. – У зарождается хороший план, и я ему буду следовать. Только и всего! Как обстоит дело с оформлением ди Маджио?

– У него будут все необходимые документы, – сказал шеф, – как я и обещал. Сегодня, конечно, нам досталось, но стараниями новичка не так сильно, как могло быть. Прикрыл, стервец, и отразил парочку атак совершенно в одиночку. Только должен тебе сказать… Не пойдёт у него служба. Слишком недисциплинирован. Признаю – сработал на отлично. Но если б слушал команды, цены бы ему не было.

– Ничего, выдрессируем, – Ферра повернулась к Альтео, который стоял рядом и пытался подслушать разговор. – У меня на него особые планы.

– Не увлекайся им. С этим парнем ничего не понятно, и я бы не допускал его к делам так сразу, хоть он и знает даже больше моего, и…

– Это парень, которому я доверяю как себе, – сказала Ферра. – И даже больше. Тем более, вы сами сказали шеф: ди Маджио спас целое полицейское управление. Давайте теперь о деле! Кто-нибудь уже ездил навестить господина Сеньо?

– Да, – прокряхтел шеф. – Но что толку? Он дал понять, что ни при чём. Нападавшие арестованы, а Лючано вроде как всё это время был на виду, давал пресс-конференцию прямо перед зданием мэрии. Если просмотришь газеты – он там складно поёт про то, что его имя очернили ради грязных политических игр. И что половина того, что ему приписывают, уж точно байки. И всякое такое.

– Каков подлец, – Эрманика почувствовала, что серп кривой ухмылки вот-вот разрежет ей лицо, и осторожно коснулась щёк пальцами, чтобы как-то спастись от этого ощущения. – Ну ничего. Я завтра тоже соберу свою… конференцию.

– Ты пока не спеши на службу, – кашлянув, сказал Солто.

– Конечно. Я ведь якобы потеряла всех близких и нахожусь в глубоком трауре, – хмыкнула Ферра. – Не надо им видеть, насколько я зла и готова действовать. Потому что…

– Потому что они ещё ответят нам за Луиджи и Чезаре, – сказал шеф, и Ферра поняла, что не только её мысли крутятся вокруг убитых.

– Они нам ещё ответят за всё, – поклялась она и нажала на рычажок телефона.

Повернулась к Альтео и столкнулась с его взглядом, полным сочувствия, взглядом, отражающим её собственную боль.

– Тебе надо отдохнуть, – сказал он. – Я пригляжу за тем, чтобы тебя никто не тревожил.

– Да, надо отдохнуть, – Эрманика нашла в себе силы дойти до душа и снять маг-ортезы.

Положила их на полочку над раковиной, и туда же отправился пистолет, чтобы схватить его в любой момент. Благодаря усилиям доктора руки Ферры теперь могли удержать оружие, хоть и ценой боли. Что такое боль, если пальцы теперь стали сильнее и руки не дрожали, сжимая рукоять пистолета?

И хотя сложно было сказать, что настал подходящий момент, молчать Ферра тоже больше не могла. Песня всегда была для неё способом выплеснуть наболевшее и хоть как-то привести себя в равновесие. Вот и сейчас она запела под душем, пока слёзы смешивались с попадающими на лицо брызгами воды. Пела, пока не обессилела и не села на дно душевой кабинки, позволяя струям стекать по голове, лицу, плечам и беззащитной спине.

Альтео пришлось войти, чтобы укутать Ферру в большое полотенце и перенести на кровать.

Потом он лёг рядом. Эрманика почувствовала, как магия перетекает от него в её уставшее тело и воспалённое сознание. Обожжённая душа переставала ныть, а глаза, распухшие от слёз, постепенно закрывались. Последнее, что ощутила Ферра – это два лёгких поцелуя в сомкнувшиеся веки.

– Спи, Эрми. Тебе надо отдохнуть, – сказал Альтео. – Спи, я люблю тебя.

И она заснула, не выпуская ди Маджио из объятий, и её главным желанием было, чтобы он больше никогда не исчезал.

Уже с самого утра дом Ферры начал наполняться людьми. Космо и Нетте-Дженца прибыли первыми. Следом приехал маг-ищейка, вызвонить которого накануне удалось только чудом: ведь он так и не назвал своего имени в прошлый визит Ферры к этим загадочным магам. Всё, что она помнила – это пожилой возраст и зелёные, будто виноградины, глаза.

Последним, тайно и с оглядкой, доставили из больницы Везунчика, разумеется, в паре с неразлучным теперь Чезаре Гатто. Когда он приехал, можно было начинать, но Ферра уделила ещё несколько минут беседе с Леоной Аурелией Нетте-Дженца, потому что ей надо было как-то прийти в себя и не делать множество мелких и ненужных движений, которые нынче с утра просто сводили с ума.

К примеру, Ферра постоянно проверяла, везде ли закрыты двери и задёрнуты ли все шторы. Потом начинала беспокоиться, что с занавешенными окнами прозевает налёт… Так что занавески по всему дому то поднимались, то опускались, и так до бесконечности. То же самое было с едой, с кофе, с бумагой и ручками. Ферра снимала телефонную трубку и слушала гудки, включала и выключала телевизор, металась от книги к книге и от комода к столу.

– Вы не можете выключить свою тревожность, – перевела это поведение в словесный эквивалент Аурелия. – Но вам придётся ограничить её какими-то действиями, отсекая другие. Занять руки, очистить голову. Что вас сейчас больше всего успокаивает? Обнять подушку, выпустить пар на тренажёре, покрутить в руках какую-нибудь головоломку?

Ферра чуть ли не минуту размышляла, чем могла бы заняться, но ничего не придумала. Пока рядом с нею на диван не сел Альтео, она то и дело подскакивала и неслась, чтобы сделать очередной круг по дому. Но он сел и сжал руку Эрманики, и стало немного спокойнее.

– Почему ты не сделал этого раньше? – упрекнула Ферра.

– Потому что ты бы не далась. А теперь ты уже устала и будешь сидеть спокойнее, – ответил Альтео.

Какое-то время она и порывалась побежать куда-то снова. Но постепенно это желание почти сошло на нет.

– Я только сварю всем кофе, – встрепенулась она, когда гости уже уселись по местам (Везунчик скорее улёгся в своём кресле, чем сел в него).

– Уверен, что он тут у всех уже скоро из ушей польётся, так что посидим всухую, – высказался Альтео. – И раз уж все собрались – я начну.

– Ты уже командуешь? – удивилась Ферра.

– Только с твоего позволения, – кротко усмехнулся ди Маджио и, не дожидаясь такового, рубанул сплеча. – Вчера я почувствовал что-то необычное. Маг. У Альтеридже появился новый маг.

– У дона всегда был какой-то маг, а может, и не один, – неуверенно сказал призрачный Чезаре.

– Поскольку не все слышат и видят нашего Чиро, – вставила Ферра, – попрошу Мада озвучивать его реплики.

– Он говорит – у дона и без этого нового-загадочного наготове парочка магов. И я вполне готов подписаться под этими словами, – заговорил Везунчик. – Вот только это не такие уж сильные маги, вот нашу Фею он бы завербовал. А у него… Просто хорошие маги стараются не иметь дела с Братством: законы мафии ограничивают их свободу.

– Ага, в полиции как будто очень много свободы, – мрачновато хохотнула Эрманика.

– Это не то, – возразил Везунчик. – Законы у Братства такие, что редкий маг соглашается работать на них слишком усердно и долго. Хранить верность тем, у кого своеобразные совесть и мораль...

– И вот у Дона появился человек именно с такими, да? - спросила Ферра. – А откуда ты это взял? Откуда знаешь?

– Я его, кажется, видел. Он пришел оттуда же, откуда вернулся я, – сказал Гатто.

– Мальчонка подсказал, – поделился и Везунчик. – Но не один я его почуял… Не так ли, кам ди Маджио?

– Истинно так, – Альтео слегка поклонился Гервасу.

– Вы его видели? – вцепилась в руку ди Маджио Ферра. – Ты видел? Почему молчал? Я заметила в больнице метки, оставленные магом, видела защиту на одном из бандитов. Но этого мало. И если вы знали, что действует какой-то маг, да ещё необычный, пришедший… оттуда? Почему вы молчали, вы все?

– Я видел только тень и жёлтые глаза, моя Фея, – сказал Гервас.

– А я – длинные волосы… и тоже глаза, – подтвердил Чезаре. – Мы видели его. Это было очень тревожное видение.

– После него-то я и очнулся, – добавил Везунчик после того, как пересказал другим слова Чезаре Гатто. – Мальчонка уже не давал мне покоя.

Альтео вдруг очень развеселился.

– А помнишь, – спросил он у воришки, – ты на нас с Эрми заявление оставил, что она тебя чуть не угробила? Вот и настала расплата

– Эй, – пресекла возможную ссору Эрманика, - сейчас не время ворошить прошлое. У нас тут важное совещание, а не птичий базар. Итак, на нас вчера совершили сразу несколько нападений. И мы знаем, кто их организовал. Пора ответить на него. Так что не случайно я собрала вас вместе. Ищейку, медиума, жулика, мага, побывавшего на той стороне и призрака… И даже присутствие камы Нетте-Дженца тут не случайно.

– А я всё хотела спросить, – тонко улыбнулась Аурелия.

– Появился такой противник, против которого непросто сражаться, – сказала Ферра. – Помимо всего прочего, хорошо бы знать его психологический портрет. Потому что это уже не тот Лючано Сеньо, о котором все слышали по телевизору и читали газеты, есть основания, что именно в его теле теперь тот сильный маг, о котором мы только что говорили. Хочу дать слово ищейке… Простите, кам, хотелось бы знать, можно ли к вам как-то обращаться?

– Я просто пёс на службе своему отечеству игосподу богу, – скромно представился ищейка. – Мы предпочитаем оставаться безымянными на этой службе. Имя помогает установить и упрочить связи. И подчинить. Называть меня можно просто "детектив", кама детектив.

– Вот как, – сказала Ферра. – Что ж, детектив... Для начала мне хотелось бы услышать мнение магов по поводу внезапного появления взрослого и опытного мага.

– На этот вопрос и медиум бы ответил, – сказал ищейка. – Тут есть неявная связь. По сути любой сильный маг просто так не появляется из ниоткуда, он рождается магом и постепенно растет, и мы можем узнать о том, что он есть, достаточно рано. Как было с камом ли Маджио. Он появился, потом его звезда угасла, потом засверкала вновь. Я видел его детские записи и ещё тогда заинтересовался феноменом. Теперь же мы видим его во плоти, и я, например, могу свидетельствовать, что он – живой и настоящий.

– А мог быть и не настоящим? – удивился Везунчик.

– Запросто, – слегка пожав плечами, ответил ищейка. – Сильный маг на то и сильный маг, чтобы уметь превращаться и прикидываться. Но перед нами действительно Альтео ли Маджио. В случае же появления нового взрослого мага равной с ним силы я бы для начала определил, кто носитель этой силы, а потом поднял бы старые связи через других ищеек, даже тех, что уже мертвы. И наверняка бы нашел, что обладатель этой силы умер, и что дух его вселился во взрослого человека, хотя ребенок подошёл бы для переселения больше.

– Тогда следующий вопрос у меня к Космо, – сказала Ферра. – Не слишком ли много случаев... Переселения, превращения, и...

– Я бы назвал это одним словом: «перемещения», – охотно откликнулся Космо. – Тут интересно совпало… Скорее всего, отправной точкой духов на эту сторону стал взрыв. Сразу несколько смертей, боль раненых, смятение, сумятица. Во время прошедшей войны медиумы фиксировали подобное не так уж редко. Не полноценные воскрешения, но случаи, когда маг занимал чьё-то тело… Если повезёт, то и живое.

– Или если только что погибшего человека? – заинтересованно спросила Нетте-Дженца, тайком совершая крестное знамение и целуя маленький крестик.

– Если только маг достаточно силён, чтобы сразу затянуть раны. Не исключено, что именно это произошло в конце концов с камом ди Маджио. Но его окончательному возвращению, полагаю, способствовало кое-что ещё. Противоположное смятению после взрыва…

И Космо намекающе посмотрел на Ферру и ди Маджио своими выцветше-карими глазами из-под клочковатых седых бровей.

– Воскресение. Кристо воскрес, – подхватила Эрманика. – Святой праздник, когда все радуются. Поют и ликуют.

– Именно, – кивнул Космо. – Но одновременно с этим событием, я имею ввиду возвращение Альтео, ещё не вполне воплотившегося на тот момент…

– Упрочилась и иная связь. Дух мага, который увязался за камом ди Маджио, укрепил связь с чьим-то телом, – азартно перебил ищейка, оставляя в стороне свою обычную невозмутимость и активно жестикулируя. – Да! Это могло произойти.

– То есть… я виноват? – искренне огорчился Альтео.

Он всё делал искренне. Скорее всего, просто не умел по-другому. Он огорчался и радовался одинаково легко и непосредственно, как ребёнок. При этом, похоже, в детстве Альтео упустил немало возможностей показывать эмоции, вероятно, из-за достаточно строгого воспитания.

– Не то чтобы виноват, – сказал Космо. – Но между вашим перемещением и перемещением этого духа есть определённая связь.

– Есть связь, – строго сказал ищейка. – И вы ее должны были почувствовать. Вы совершили прорыв из-за грани, и это не могло не оставить прореху, через которую бог весть что ещё могло пролезть в мир живых. И не исключено, что вы продолжаете их притягивать.

– Кого? – спросил Альтео.

– Духов, – ответил Космо. – Вы не до конца прервали связь с тем светом. Это ясно из ваших реакций. Чуете смерть, чуете магию.

– Мне не нравится мысль, что именно он притянул меня обратно, – тут же надулся Чезаре. – Он мне вообще в целом не нравится.

– Но-но, – осадила его Ферра. – Я рада, что ты остался хотя бы в таком виде, Чиро. Это даёт надежду, что ты тоже сможешь совершить такой же побег, как ди Маджио.

– Нет уж, – окончательно обиделся молодой человек. – Я, может, не хочу быть свидетелем вашего счастья.

– Правильно, лучше быть создателем своего собственного, – сказала Леона Аурелия, когда Везунчик пересказал слова Чезаре тем, кто его не слышал. – В конце концов, сейчас вы просто чувствуете огромную пустоту, и немудрено! Ваше сердце, судя по всему, было разбито – хотя ведь я предупреждала, что этим может кончиться.

– Лео, Лео, остановись! Если ты станешь психотерапевтом для призраков, я останусь без работы: их просто незачем будет изгонять, – затараторил Космо.

И этим разрядил обстановку: Ферра, Альтео, ищейка заулыбались, а Везунчик так и вовсе расхохотался.

– Вернёмся к делу, – Эрманика ещё улыбалась, но волей-неволей подобралась и посуровела. – Сеньо я навещу, большой проблемы в этом нет. Но хотелось бы быть уверенной, кто именно в его логове – или в логове дона Альтеридже! – стал пристанищем для духа мага, который нам вредит. Да не просто вредит, а для какой-то своей надобности хочет меня заманить. Сам Сеньо тоже под подозрением, конечно же, но отчего-то мне кажется, что маг не он. Если бы Чикко Де Ритта не погиб, я бы подумала в первую очередь на него.

Она и думала. И всё ей казалось, что так и есть. В конце концов, Альтео мог засвидетельствовать гибель тела – а дух мага в нём сделал тело таким же иным, как тело самого ди Маджио. Ведь брата Сеньо тоже не было среди живых, а его тело изменилось. Разве не может и с Франческо произойти то же самое?

– А стоит ли так лезть в ловушку, зная, что это ловушка? – спросил Везунчик, отвлекая Эрманику от её размышлений.

– Шеф уже навещал нашего дорогого Лючано, – ответила Ферра. – И основная проблема была в том, что полиции нечего ему предъявить. Формально он не совершал никаких преступлений и платить по счетам не собирался. Его люди даже не совсем его и действовали вроде как сами. Так что давайте как следует подумаем, всё обмозгуем, пока не стало слишком поздно. Если у Сеньо сейчас под началом десятка три оставшихся в живых бандитов Де Ритта, то не помешает сузить поиск хотя бы в три раза.

– Я думаю, нет там десятка, – сказал ищейка.

– Судя по вашим рассказам о том, кто как себя вёл из этой банды, у нас только несколько человек. И в первую очередь стоило бы обратить внимание именно на Сеньо, – сказал Везунчик. – Ну и на этого адвокатишку, Джустино Мартини, с его фальшивым именем и фальшивой преданностью. Очень уж он затаился.

– А я бы ещё проверил Лауру Морьяди, – заметил Альтео. – После взрыва в суде она держится в тени, но это не значит, что дух мага не занял её тело. Очень даже это возможно, потому что тряхануло тогда здорово и… И ещё потому, что именно в этот момент создалась прореха.

– Мне казалось, ты появился позже, в тот день, когда была Пасха, – напомнила Ферра.

– Прореха была раньше. Я вернулся тогда, но какое-то время был совсем слабой тенью. Сама знаешь, что придавало мне силы и питало меня, – ответил Альтео.

– Смерти других, – сказал ищейка. – Да, и дух того, другого, ещё не закрепившегося в чьём-то теле появился, скорее всего, именно в день взрыва. Расскажите мне об этой Лауре.

– Она представлялась нам жертвой мафии, пока сама не приняла сторону своего отца, капо Бенни Канова, – сказала Ферра. – Она решила занять его место и устроила покушение на главного соперника отца. На Франческо Де Ритта.

– Нет-нет, – запротестовал Везунчик. – Это не может быть женщина! У меня же было видение. И там был мужской силуэт, совершенно точно мужской!

– Мало ли кого ты видел, – откликнулась Ферра. – Может, это и не тот маг вовсе.

– Уверен, что тот, – поддержал Гатто.

– Но он же не мог! Он был в теле того, кто… – начала Эрманика, но ищейка тут же возразил:

– Ещё как мог. Так же, как может ваш ново-воскрешённый Альтео. Что он, что другой маг – они ещё не до конца закрепились в этом мире, не вполне живые. Именно поэтому кам ди Маджио так хорошо чует чужую смерть и чужую магию. Если он получит якорь на этой стороне – то потеряет изрядную часть этой способности!

Ферра нахмурилась.

– Есть и ещё варианты, кем может воспользоваться дух мага, – сказала она. – Но Лючано Сеньо и Лаура Морьяди кажутся наиболее вероятными. Добавила бы Мартини, ведёт себя подозрительно, и самого дона.

– Почему его? – спросил Везунчик с любопытством.

– Потому что он всё это время проявлял интерес к моей судьбе. После теракта даже даровал мне некий иммунитет, потому что я – вроде как пострадавшая за веру и религию, а он страшно религиозен. Хотя бог весть как уживаются в таком человеке праведность и жестокость.

– Самые жестокие люди в истории старались изображать из себя праведников, а некоторые, как ни странно, действительно были праведны, – сказал ищейка. – Это не взаимоисключающие понятия.

– Мне больше по душе шаловливый праведник Амадини, – Ферра вдруг улыбнулась, почувствовав, что на душе стало капельку чище и светлее от воспоминания о полицейском капеллане. – Он простой, понятный и весёлый человек. А дон Альтеридже – тёмный и скрытный. Да и не нашего управление он дело. Нам до него не добраться.

– Ты как будто жалеешь об этом, – заметил Альтео.

– Да. Жалею! Убери мы такую фигуру, и на свете стало бы легче дышать. Он давит на весь город, больше того – на всю Ремию. Пока есть такие доны…

– Сами они, конечно, утверждают, что мафия помогает держать всякую мелкую шушеру в узде и не дают преступности распоясаться, так как держит её под контролем, – сказал Везунчик глубокомысленно.

– Тебе нравится знать, что над тобой, жуликом и воришкой, есть начальство, которое не даёт тебе распоясаться и держит тебя под контролем? – усмехнулась Ферра. – Мафия – это всё равно что заводчик вшей, который производит их и хвалится, что эти твари пьют кровь из людей и животных под его строгим контролем. А сам просто собирает эту кровь по капле и жрёт. И никогда не нажрётся.

– Но всех вшей ты всё равно никогда не выведешь, – сказал Альтео.

– Да, быть может. Но без заводчика станет гораздо чище, да и вши перестанут ползать организованными группами, – сказала Ферра угрюмо. – Но что препираться попусту? Просто так нам не добраться до Альтеридже. Но пока нам есть что предъявить Сеньо и Лауре – мы можем добраться до них. А чтобы Мартини, маг он или нет, не сумел их оправдать, предлагаю найти для начала именно его.

– Но за что можно арестовать Мартини? – спросил Гатто. – Он, как ни крути, просто адвокат и никуда не встревал. Не можем же мы сфабриковать против него дело?

– Нам необязательно его арестовывать, – сказал Альтео.

– Нам достаточно его полностью дискредитировать, – ухмыльнулся Везунчик. – В глазах Братства он тут же утратит всё доверие и ценность.

– А разве так можно? – спросил призрачный стажёр. – Разве полиция может сделать такое?

– Всегда можно всё свалить на одного старого мерзкого жулика, – Везунчик попытался поклониться, что в сидячем положении да с его слабостью после комы выглядело, как будто он вот-вот свалится на пол.

– Давайте подытожим, – сказала Ферра. – У нас есть два наиболее явных подозреваемых в том, что кто-то из них стал сильным магом и пытается зачем-то добраться до меня. Сеньо с его угрожающим письмом – номер один. Лаура, совершившая террористический акт в суде и опасно затаившаяся – номер второй. На больницу нападали бывшие Де Ритта и бывший Канова. Может ли быть, что эти двое объединились?

– Это вот вряд ли, – сказал Везунчик. – Скорее, просто парни Де Ритта могли взять сторону Канова или наоборот. Напомню, и те, и другие пока лишились капо. И впали в немилость у дона, из-за чего тот не спешит назначить новых главарей. Если Сеньо опустился до мелких угроз в письмах, то его дело плохо. Я тут слыхал кое от кого, что парень делал ставку на убийство брата в доказательство преданности дону. Ну так, видимо, ставка не сыграла.

– То есть если б он и стоял за нападением на больницу – это было бы скорее жестом отчаяния, – заключила Ферра.

– Жесты отчаяния не совершают настолько обдуманно, – заметила Нетте-Дженца. – Здесь действовал расчётливый преступник. Он расставил магические метки загодя, он снабдил стрелков магической защитой, пусть и не каждого.

– Да, верно, – откликнулась Ферра, думая о том, что можно опросить персонал больницы о том, кто мог «загодя» посетить её. И конечно, в первую очередь подумала о Лауре.

Ведь кому, как не инвалиду, не надо выдумывать никакого повода и способа попасть в больницу? Оказаться там легко, всего лишь сказав о боли в пострадавших конечностях!

– Что ж, тогда… – Эрманика обвела взглядом всех присутствующих. – Тогда расходимся. Я сделала выводы. План будет в ближайшее время. Если вас будут отлавливать поодиночке, вы не сможете его рассказать.

– Постойте, подождите расходиться, – встрепенулся ди Маджио. – Отлавливать нас поодиночке не получится даже у самого сильного мага, если я немножко поколдую над каждым. Только не удивляйтесь, пожалуйста, что кто-либо из знакомых вас перестанет замечать, пока вы сами того не захотите.

У Везунчика тут же загорелись глаза.

– Если бы вы, кам ди Маджио, захотели с такими способностями стать вором, вам бы цены не было. Не говоря уж о работе киллера.

– Это не по мне, – мягко ответил Альтео. – Я бы лучше работал под прикрытием, такая служба была бы интереснее и полезнее. Хотя пошалить или над кем-нибудь подшутить я бы не отказался.

– До шалостей ли сейчас? – спросил Космо. – И кстати, насчёт расходимся… Мне бы сначала хотелось обсудить, как можно будет одолеть мага.

– Лучше обсудить это с детективом-ищейкой и, возможно, с камом ди Маджио, – сказала Ферра. – А мне бы отнять ещё немного времени у камы Нетте-Дженца.