Начало пути

Глава 30

Полог шатра зашуршал, я вздрогнул и оглянулся. Предо мной стояла Лана. На секунду я опешил, не зная на кого броситься первым, но Лана, указав пальцем на алькийца, проговорила:

— Убей его…

— Ты не боишься, что он тебя услышит? — прошептал я.

— Он лишил себя слуха много лет назад, чтобы предсмертные крики жертв не докучали ему.

— Почему ты хочешь, чтобы он умер? Он служит тебе…

— Ты ошибаешься, я служу ему… Все, что происходит — это воля алькийца, твоя воля…

— Почему у него мое лицо?! Мое тело?!

— Потому, что это ты…

— Если я его убью, я умру?

— Не знаю…

Я осторожно приблизился к великану, стараясь не смотреть ему в лицо, но взгляд невольно скользнул к его голове. Ужас вновь пронзил сознание. Это был действительно я — в мертвенно-сером лице, испещренным пороками и шрамами прошлых убийств, явственно различались мои черты. Лишь вместо духа волка я почувствовал от него запах тлена и смерти. Его грудь не вздымалась, он не дышал, мертвые не дышат… Обхватив рукоять обсидианового кинжала обоими руками, и собравшись с духом, я что есть силы ударил его в сердце. Клинок вошел по самую рукоять. Я охнул и отшатнулся, почувствовав дикую боль в своем сердце. Алькиец рыкнул и вскочил, но тут же рухнул мне под ноги. Его тело вдруг скукожилось, уменьшаясь в размерах до обычного человека. Кожа сморщилась и стала рассыпаться. Тлен съедал его тело. И через несколько мгновений алькиец обратился в прах.

Я тяжело дышал, дикая боль в сердце постепенно отпустила, багровая пелена перед глазами растаяла, я жив…

— Ты все правильно сделал, Сергей… — Лана улыбнулась и подняла из горстки праха обсидиановый кинжал.

— Как такое возможно?! Я — Темный алькиец?!

— Это уже был не ты…

— Почему ты сама не убила алькийца?

— Я не могу, темный не может убить темного, а ты можешь… Ты так и не стал одним из нас. Твоя светлая сторона подчинила себе ликана…

— Теперь я должен убить тебя… Чтобы обезопасить навсегда королевства… Отдай мне кинжал.

— В этом нет нужды, теперь я свободна от воли Темного рыцаря, я не причиню вреда людям.

— Почему я стал им?! Расскажи мне…

— Много десятилетий назад, когда началась эпоха охоты на Фиморр, я укрылась в лесу. Долгие годы я жила в одиночестве в лесной хижине. Мне было больно и горько проводить остаток своих дней отшельницей. Тогда я стала изучать древнюю магию перемещения в пространстве, чтобы найти мир, где меня не будут притеснять и пытаться убить. После многочисленных неудач мне наконец удалось переместиться в другой мир. В тот самый, откуда ты родом… Я встретила там тебя и полюбила. Но мысли о родине не давали мне покоя. Я убедила тебя вернуться со мной сюда, в мой мир. Несколько лет мы прожили в глуши в заброшенной хижине, скрываясь от людского глаза. Шли годы и тебя начали беспокоить мысли о старости, ведь Фиморры живут тысячу лет. Ты убедил меня наложить на тебя заклинание, дать силу и бессмертие темных. Но оказалось, что за бессмертие надо платить. Твоя Темная сторона завладела тобой. Ты стал бесчувственным и жестоким. Твоя Сила росла, тело увеличилось в размерах, наполнившись демонической статью великана. Я стала тебе не нужна… Ты чувствовал свою мощь и потребность применить ее… Ты покинул меня, скитаясь по земле, убивая людей и сжигая деревни… Люди нарекли тебя Темным алькийцем. Я горько пожалела, что превратила тебя в чудовище… Я нашла тебя и убила в одной из деревень, когда ты пытался сжечь поселение. Оплакивая, я похоронила тебя в глубокой пещере близ сожженной тобой деревни. Но спустя несколько недель ты восстал. Нельзя убить то, что и так мертво, моя магия лишь погрузила тебя на время в мертвый сон. Ты вернулся за мной в лесную хижину и подчинил себе. Я больше не могла причинить тебе вреда, закон Темного равновесия требовал от меня искупления своей вины… Искупления в услужении Темному алькийцу. Но я не могла так больше жить. Я сбежала в твой мир и встретила тебя там вновь, тебя такого, каким ты был раньше. Равновесие вселенной восполнило потерю, и другой ты снова жил в своем мире. Но ты даже не узнал меня… Я решила тебя убить. Я верила, что если ты умрешь, то умрет и второй ты — Темный алькиец. Но ты сумел выжить, и вот теперь ты здесь.

— Не может быть! Я не мог стать таким!.. — воскликнул я, обхватив голову руками.

— Прости… Это была моя вина… Мне пора…

— Уведи свое войско!

— Варги без воли алькийца лишь горстка дикарей. Чары пали. Уже утром их племена перегрызутся меж собой и поубивают друг друга, а оставшиеся в живых уйдут за Долину Теней. Прощай, Сергей…

Лана сняла с пояса мешочек и что-то высыпала себе на ладонь. Она взмахнула рукой, осыпав себя горстью красного порошка, и растворилась в его облаке…

Я покинул лагерь варгов, забросав его пылающими головешками от дозорного костра. Несколько шатров пыхнули, наполняя воздух запахом паленой шкуры. Пламя красной змейкой побежало вглубь стойбища. В лагере началась беготня. Я больше не чувствовал энергии темных позади себя, это были всего лишь дикари. Они лишились магической одержимости, и дисциплина тут же покинула их. Варги в суматохе топтали друг друга, и в конце концов в стойбище завязалась драка.

Но доносившиеся крики меня уже не беспокоили. Я брел навстречу занимающейся заре, протягивающей долине свои теплые лучи — лучи надежды. Я брел навстречу новому миру, новой жизни, новому себе…

Породив Темного алькийца, я чуть не погубил целый мир! Но я же его и спас… Пророчество сбылось — избранный с головой волка и сердцем человека уничтожил зло… Зло, которое таилось не в Фиморре, а в самом себе. Но я унесу эту тайну с собой в могилу… Никто и никогда не узнает, кем был на самом деле Темный алькиец. Это мой постыдный грех, который я исправил… И мой долг — оберегать этот мир от любых посягательств, потому что я виноват перед ним, потому что здесь я обрел истинного себя, себя настоящего, хотя и наполовину темного…

Вернувшись в Астрабан, я отправил разведчиков в Даромир, узнать о его судьбе. Тысячная армия варгов, оставшаяся там, лишившись предводителя, должна была покинуть город. Нажива для дикарей — скот и зерно. В Даромире нет ни того, ни другого. Если верить Лане, варвары сбегут из города, погрязнув в межплеменных междоусобицах. Еще один отряд я отправил в Ксилон за Даяной.

После пожара в стойбище дикари покинули долину Астрабана к полудню, разбившись на отдельные враждующие племена. Я больше не видел в них угрозы и не стал преследовать. Люпус насытился кровью.

Астрабан ликовал. На центральной площади развернулись народные гулянья. Жители выставили из домов столы, трактирщики опустошили свои винные погреба, вытащив на свет многолетние запасы вина и рома. Продуктовые лавки засыпали столы яствами, а с королевской кухни принесли жаренных на вертеле гусей и поросят.

Я развалился в плетеном кресле в лоджии центральной башни королевского замка и отхлебывал из хрустального бокала кроваво-красное вино. Рядом сидела Тэпия. Мы наблюдали за праздником с высоты, наслаждаясь трелями придворных соловьев и щурясь от лучей ликующего солнца.

Толпы людей кружились в пляске под музыку уличных трубадуров. Смех и хмельное веселье наводнили город. Долгожданная победа оказалась вдруг стремительной и внезапной.

Победы, которые достигаются легко, немногого стоят. Эта досталась нам с тяжелыми потерями в упорной и смертельной борьбе. Еще одна такая победа, и в обоих королевствах совсем не останется мужского населения…

— Почему ты грустишь? — спросила Тэпия, взглянув мне в глаза, словно пытаясь прочесть мои мысли. — Тебя терзают сомнения? Все кончено…

— Я вспоминаю Скалу, — вздохнул я, чуть слукавив. — Он был бы очень рад сегодняшнему дню. Я обещал выпить с ним бочонок рома, когда мы одержим победу, и не вылезать месяц из таверны…

— Обещания для того и даются, чтобы их нарушать… Он отдал за нас жизнь… Чтобы этот час настал.

— Темный алькиец уничтожен, а Фиморра растворилась, надеюсь, навсегда. Но я чувствую беспокойство…

— Это тень твоей сущности говорит в тебе, отпусти ее и прими в свою душу спокойствие.

— Ты много не знаешь…

— Знаю… Другой ты был Темным рыцарем, и ты справился с ним, справился с самим собой. Кто победил врага — тот удачлив, кто победил себя — тот велик.

Я вскочил с кресла и уставился на Тэпию:

— Как ты узнала?!

— Не забывай, что я сестра Фиморры, — Тэпия улыбнулась. — Эбриан был не только отцом Ланы, но и моим. Я многое вижу…

— Я убил короля Эбриана, он был на стороне темных.

— Он был во власти алькийца… Ты освободил его. Его судьба была предрешена, когда Эбриан оставил сына и дочь — меня и Солта, и ушел за Долину Теней. Он умер для нас еще тогда…

— Почему он сделал это?

— Так было нужно для королевства, для его процветания — он бежал от своей одержимости нашей покойной матерью, разрушающей королевство, уничтожающей порядок. Это была не слабость, а напротив — сильный поступок.

— Завтра я уезжаю в Даромир, — произнес я, виновато пряча глаза. — Я должен убедиться лично, что город в безопасности.

— И позаботиться о Даяне, — в погрустневших глазах Тэпии блеснули бесенята.

— Она еще ребенок… — пролепетал я, смутившись, словно меня поймали с поличным.

— Ей двадцать, и теперь она полноправная королева королевства Солт…

— Я должен довести начатое… Проследить, чтобы алчность знати не помешала ей занять законный трон.

— Я понимаю… Королевы — это твоя слабость…

На следующий день я собрал остатки легиона королевства Солт, которые во главе с Уртоном сумели спастись из Даромира, взял с собой верного Герта, и мы отправились в путь.

Герт вновь стал веселым и беззаботным и превратился в рыжего мальчишку, каким когда-то я взял его в плен. Он беспрестанно шутил и смеялся всю дорогу, докучая мне своей болтовней. В какой-то момент я даже поймал себя на мысли, что сожалею о том, что нам больше ничего не угрожает. Перед лицом опасности Герт превращался в молчаливого, зачастую хмурого воина, которого мне сейчас не хватало. Мужчина занимается болтовней, если выпил. Женщина мелет языком для практики. А Герт болтал потому, что просто радовался жизни. Хотя он прав… Если хочешь, чтобы жизнь тебе улыбнулась, сначала сам улыбнись жизни.

Мы двигались по короткому пути через леса, и спустя две недели наш отряд достиг стен Даромира. Каменный город, ставший почти родным мне, встретил нас во всем величии. Я с трепетом смотрел на вздымающие бастионы крепостной стены и башни королевского замка. Здесь я успел побывать рабом, гладиатором, персоной нон грата, командором Королевского легиона и Гласом короля. Здесь я встретил Скалу и Даяну… Здесь жил мой смертельный враг, ставший моим королем и союзником…

Белые флаги с красными драконами струились на башнях бастионов. Стеновые трубадуры раскатистым гулом встречали путников из Астрабана, разнося песнь победы по просторам зеленой долины.

Мы с почестями въехали в город и направились к королевскому замку. Весть о победе Астрабана уже принесли гвардейцы-разведчики, и здесь нас уже ждали. Горожане приветствовали нас как освободителей. Народ высыпал на центральную улицу, чтобы вновь увидеть полуволка в сверкающих доспехах с молотом наперевес на огромном черном коне с горящими, словно красные угли, глазами. Женщины дарили нам улыбки и махали руками, а мужчины кланялись и бросали вверх шапки.

Я вошел в замок. Навстречу мне выскочил стражник:

— Королева Даяна ждет вас, господин Молот!

— Королева? — мои брови приподнялись. — Я пропустил инаугурацию?

— Королева взошла на престол неделю назад. Ваша победа избавила нас от дикарей. Когда пал алькиец, варвары будто потеряли невидимого кукловода и, поддавшись раздорам, покинули Даромир без боя.

Гулкий коридор замка привел к тронному залу. Стражники у двери почтенно поклонились и расступились, впуская меня внутрь. Сердце мое забилось быстрее, а ладони вспотели…

Тронный зал встретил величественным полумраком и сладковатым запахом лампад. В глубине на троне из белого мрамора восседала изящная фигура в белоснежном платье. Длинные светлые волосы струились по хрупким плечам. Лучики вечернего солнца, протиснувшись сквозь витраж узких окон, играли на золотистой коже королевы.

Я приблизился к трону, Даяна махнула стражникам, и те оставили нас одних. Дождавшись, когда двери захлопнутся, я метнулся к королеве и обнял ее. Но она лишь слабо улыбнулась в ответ:

— Здравствуй, Молот! Королевство Солт обязано тебе своим спасением…

— Что за холод в твоих словах? — я недоуменно отстранился. — Почему так официально? Здесь никого нет!..

— Я теперь королева… На мне лежит большая ответственность…

— Трон — всего лишь кресло, высеченное из камня. Даже на самом высоком из земных престолов сидит человек…

— И один такой человек ждет от тебя ребенка!

— Ах вот оно что! Рождение этого ребенка предначертано провидением… Если бы не он, я мог убить его мать, королеву Тэпию, когда впервые обратился в ликана…

Даяна сверкнула глазами, а ее щеки залились пунцом:

— Ты не сказал мне, что обзавелся семьей!..

— У меня нет семьи, не было… А теперь вы моя семья… Я беспокоился за тебя, я бился не только за своего сына, но и за тебя… Мысли о тебе придавали мне сил, разжигали во мне праведный гнев, не давая сдаться и отступить!

— Спасибо, что не оставил мой народ в трудную минуту, — голос Даяны холодком прокатился по залу. — Казначей выдаст тебе любое вознаграждение, какое скажешь…

— Во всем королевстве не найдется столько золотых, чтобы насытить аппетит ликана… — я дернулся, скрипнув зубами. — А после продолжительных войн казна Даромира почти пуста! Но есть одна награда, которая заменит мне звон монет.

— Какая? — на лице Даяны мелькнула тень обиды, она нервно теребила кружевной край платья.

Я схватил принцессу за руку и дернул на себя. Даяна подалась вперед и, потеряв равновесие, упала ко мне на руки. Я подхватил ее и, прижав к груди, покрыл ее лицо поцелуями.