Начало пути

Глава 6

В кабинете директора, кроме крестного, находилась низенькая полная женщина с нелепым пучком волос на голове и толстых очках в круглой роговой оправе. Это была преподавательница математики, с урока которой я по собственной инициативе был изгнан.

— Мистер Нейман, — сразу с порога начал воспитывать меня Алекс, — мисс Линдык… Что это с тобой? — узрев кровь на рубашке, резко сменил направление разговора крестный. — Ты подрался?

— На меня напали, — буркнул я, не глядя на директора, а разглядывая интерьер его кабинета. Ничего так, уютненько. Много полок, забитых книгами, массивный письменный стол, тяжелое кресло во главе стола, несколько стульев, расставленных по всей комнате. Алекс стоял посреди кабинета. Лена Линдык стояла рядом. Вот что за хам мой крестный, даже стул даме не предложил, скорее всего, он хочет от нее поскорее избавиться. Мне, соответственно, сесть также не предложили.

Тем временем молчание затянулось. Наконец, директор решил продолжить воспитательную работу.

— Мы поговорим об этом инциденте позже. В первый же день вашего присутствия в этой школы на вас поступило несколько жалоб. Начнем с инцидента, произошедшего сегодня утром с участием профессора Линдык. Ответьте мне, Нейман, вы зачем довели до слез заслуженного профессора математики?

— Тоже мне — заслуженный профессор, — фыркнул я, — интересно, чем профессор заслужила свое заслуженное звание?

— Нейман! — заорал Алекс так, что мисс Линдык вздрогнула. Я уставился в пол. — Объясни мне, зачем ты потребовал у профессора Линдык разъяснить тебе принципиальные различия между Эвклидовой геометрией и геометрией Лобачевского? — уже более спокойно спросил Алекс.

— Она профессор математики, она должна знать такие вещи, — вскинулся я и зло уставился на крестного.

— Сейчас в наше время, особенно для магов, необходимо знать расчетные формулы и влияние новых констант для создания заклинаний, а не то, что ты так рьяно от нее допытывал! — опять завопил Алекс.

— Это не математика! То, что вы сейчас назвали — это метафизика! Называйте тогда все вещи своими именами! — взвился я и тоже повысил голос.

— Тем не менее, данный предмет называется математикой, и ты должен уважать своих преподавателей! — похоже крестный забылся, раз перешел на «ты». Скоро вообще будет Деем меня называть. Но в тот момент я так разозлился на эти необоснованные претензии, что тоже чуть директора Алексом не назвал.

— Я не буду уважать даму, которая носит гордое звание профессора математики и при этом не знает элементарных вещей!

— Каких, например?!

— Да в прошлом тысячелетии войны с помощью логарифмической линейки выигрывали, а с помощью штангенциркуля люди могли разрабатывать аппараты, позволяющие летать в космос! А эта, так называемый профессор, даже не знает, что это такое!

— Директор Сандер, может, я пойду отсюда? — пятясь к двери, пробормотала явно перепуганная женщина.

— Да-да, Лена, можете идти, — рассеяно кивнул ей Алекс и снова переключился на меня.

Профессор математики быстро вышла из кабинета, оставив меня с крестным один на один. Я открыл было рот, чтобы высказать все, что думаю о нем, о школе и вообще обо всем, но меня перебили.

— Закрой рот и слушай меня! — продолжал орать Алекс. Я захлопнул рот и уставился на крестного. Потом подошел к одному из стульев, стоящему напротив директорского стола, и уселся на него без разрешения. — Деймос! Я не разрешал тебе садиться.

— А я никого и не спрашивал, — парировал я.

— Наглеешь, молодой человек, — усмехнулся крестный, внезапно успокоившись, и сел в свое кресло.

— Нет, наглее, чем раньше, я за сутки не стал. Ты о чем-то хотел со мной поговорить?

— Хотел. Знаешь, Деймос, тебе не кажется, что в твоей голове слишком много бесполезной информации и нет ни грамма нужной? — устало проговорил крестный.

— Нет. Вся информация, которая хранится у меня в мозгах, является необходимой; для меня, во всяком случае.

— Тогда скажи мне, что ты знаешь о магии? — вкрадчиво поинтересовался крестный.

— А что ты знаешь о совершенстве иммунного ответа? — огрызнулся я. Да, я мало что знаю о магии, но мне это абсолютно не нужно и не интересно.

— Вот о чем я и говорил, — вздохнул он. — Ответь мне только на один вопрос: ты что, разве не понимаешь, что, что бы ты не делал, ты все равно проучишься все пять лет. Это закон и закон нужно соблюдать.

— Это тупой закон, — буркнул я.

— Так создай новый. У тебя для этого есть все: и способности, и талант. Ты потомственный маг, в конце концов. Я тебе больше скажу: ты потомственный Темный маг с огромнейшим магическим потенциалом. Но ты не находишь ничего лучшего, чем просто прожигать этот свой потенциал, интересуясь эфемерными вещами! — вновь начал заводится директор, с каждым словом все больше и больше повышая голос.

— Ну и создам. Создам новую систему образования. Где не будет ничего этого! Где у учеников будет хоть малейший выбор!

— Ага. Создавай. Только школу сначала закончи и колдовать научись, — усмехнулся директор.

— Это неправильно, понимаешь, неправильно! Почему я обязан изучать вещи, которые мне совершенно не интересны?

— Потому что ты не знаешь, что тебе может в итоге пригодиться в жизни. Дей, я не хотел бы в один далеко не прекрасный момент оказаться в ситуации, когда вынужден буду произнести: «А я предупреждал».

— Сомневаюсь, что возникнет такая ситуация или она будет напрямую зависеть от моего нежелания что-то знать о магии, — я упрямо продолжал стоять на своем.

— Я очень надеюсь, что ты сейчас оказался прав, — Алекс устало помассировал виски. — Деймос, если ты не перестанешь вести себя как маленький избалованный ребенок, ты просто отсюда не выпустишься. Ты знаешь, что в этом тупом, как ты выражаешься, законе прописано черными буквами на белом листе, что проходные оценки на следующий курс должны быть не меньше тройки. Иначе студент остается на второй год обучения для полного усвоения материала.

— Но…

— Что «но»? Будешь учиться, пока не поймешь, что это нужно даже не тебе любимому, а для бумажки, говорящей о том, что тебя можно выпускать в люди. Один наглядный пример подобной безалаберности ты уже видел на входе. Мистер Трейц уже пятнадцать лет не может сдать выпускные экзамены. Да особо к этому и не стремится: школа — это все, что у него есть. А ты, как я понял, ни одной минуты лишней здесь не хочешь провести.

— Не хочу, — я смотрел на свои руки. Своими выкрутасами и неподчинением я, похоже, наношу вред сам себе.

— Так учись.

— Ладно, я буду стараться делать все, что в моих силах.

— Будешь. И хамить преподавателям тоже прекращай, — добавил крестный.

— А я им не хамлю!

— А что сегодня произошло на целебной магии? — он прищурился, внимательно при этом меня осматривая.

— Переборщил с катализатором.

— Катализатор такого эффекта не дает, Деймос.

— Я делал все по инструкции!

— Не знаю, по что и по какой инструкции ты делал, но заблудиться в трех ингредиентах — это нужно постараться, учитывая, что вам и так выдавали минимальное их количество.

— Так и выдавали бы только то, что нужно для эликсира.

— И зачем тогда вообще учиться? Ладно, договорились. Теперь расскажи мне о крови на твоей рубашке.

— Меня избили.

— Тебя? Ни за что не поверю. Судя по тому, что ты проводил все свое свободное время в компании малолетних преступников, тебя будет терзать элементарная бандитская гордость, если ты не отпинаешь кого-нибудь в ответ на агрессию, направленную в твою сторону.

— Все живы, не переживай.

— Да я не переживаю, — крестный встал со стула и пошел в направлении шкафа, стоящего с правой стороны от меня. Достав с верхней полки книжку, он протянул ее мне. — Вот, я обещал снабдить тебя необходимой литературой по артефакторике. Почитай и попытайся разобраться.

Я полистал протянутую книгу и кивнул. Почитаю, что мне еще остается.

— Ладно, пойду я. Завтра трудный день. Нужно еще извиниться перед доктором Морис.

— Просто веди себя прилично. Она не злопамятная. Ладно, иди.

Я добрел до гостиной своего факультета и, последний раз взглянув на окровавленную рубашку, потянул дверь на себя. В гостиной было на удивление мало народу. Лео сидел за столом и что-то старательно писал. На диване сидела девушка — старшекурсница. Рег занял оставшуюся часть дивана, используя в качестве подушки ее колени (а я уж подумал, что этот диван личная собственность префекта). Несколько моих сокурсников о чем-то живо переговаривались. Больше никого в гостиной не было. Лео обернулся на звук закрываемой двери.

— Какие люди! И без охраны даже смог дойти сюда без приключений. Сильно влетело от директора?

— Нет, — я вздохнул и побрел к лестнице, стараясь быстрее скрыться от внимания префекта и не попасться на глаза Реггану.

— А вот мне влетело из-за тебя прилично, — взвился Дефоссе. — Тебе что нужно выделить постоянное сопровождение? Может, тебе необходим телохранитель-наблюдатель, сопровождающий тебя даже в туалет? А то вдруг под тобой провалится пол? Или тебя случайно смоет в канализацию!

— Лео, Лео. Тише. Ты чего так завелся? Ну с кем не бывает. Будто ты никогда не дрался, — сонным голосом пробубнил Рег, так и не поворачиваясь в мою сторону.

— Знаешь, я никогда не дрался в первый же день своего пребывания в школе. А так же, в первый день я не доводил преподавателей, не взрывал самое первое зелье и не бил своего префекта, в конце концов!

— А вот что тебя больше всего задело? Нашему драгоценному Деффосе подло, без объявления войны, только что разбили нос, — ехидно прокомментировал пламенную речь префекта его друг.

— А ты вообще молчи! — еще больше заводился Лео. — Я, в отличие от некоторых, не привык к телесным наказаниям.

В гостиной повисла тишина, которую можно было потрогать рукой.

— Прости, — тихо произнес Дефоссе, но учитывая, что тишина была полная, прозвучало это как удар в барабан. Я не понял, кому конкретно было адресовано извинение, но явно префект не передо мной начал извиняться. Регган тем временем поднялся и, окинув меня беглым взглядом, усмехнулся:

— Ну и в чем ты пойдешь на занятия завтра?

Я молчал. Я только сейчас понял, что подставлял не только себя. Все, с завтрашнего дня буду держать себя в руках и постараюсь больше не ругаться со всем, что только движется.

— Да уж. Да не переживай ты так. Кровь с этой рубашки неплохо отстирывается.

— Что, личный опыт? — полюбопытствовал я.

— Можно сказать и так. Любые шелковые рубашки легко отстирываются. Но ты прав, Лео, не будет же он сейчас заниматься стиркой, а кобольды только утром заберут грязные вещи. Дорогая, не подгонишь еще одну рубашку по размеру Деймоса?

— Рег, ты не слишком обнаглел? — поинтересовалась раздраженно девушка, только что перебиравшая волосы Гволхмэя.

Я не стал слушать, чем закончится дело и рванул к себе. Выслушивать очередные насмешки я не собирался.

Утром следующего дня я проспал и остался без завтрака. Прикинув, что не ел я уже около суток, я побежал на занятие общей магии. Есть хотелось просто жутко, я даже на овощное рагу сейчас согласился бы.

Добежал я до кабинета, даже не заблудившись, ориентируясь на какое-то шестое чувство. Возле дверей классной комнаты я застал следующую картину: первокурсник со Второго факультета растянулся перед кабинетом под громкий хохот своих собратьев с обоих факультетов. Парень пытался подняться, но это у него плохо получалось. Парень барахтался и не мог ни подняться, ни стряхнуть с себя заклятье.

Давешние трое уродов переглядывались и смеялись, глядя на его унижение и попытки освободиться. Быстро же их на ноги поставили. Ненавижу, когда издеваются над кем-то, кто не в состоянии ответить. Я подбежал к лежащему парню и протянул ему руку. Тот удивленно поднял голову и почувствовал, что может двигаться. Наверное эти козлы все-таки сняли свое заклинание. Парень протянул мне руку, и в этот момент открылась дверь и на пороге возникла профессор Бретт.

— Нейман! — вскрикнула она и удивленно посмотрела на меня. — Ты зачем это сделал?

— Что? При чем тут я? — удивился я в ответ.

— Я все видела, мистер Нейман, — строго проговорила она и сама помогла парню подняться.

— Нет, ну нормально вообще, — всплеснул я руками. — Нашли крайнего. А ничего, что я только что пришел?

— Мистер Дилан, кто это сделал? — глядя в глаза пострадавшему, проговорила Бретт.

— Я не знаю, профессор.

— Понятно, — зло процедила она. — Выношу вопрос на более широкую аудиторию. Итак, кто это сделал?

Мне было тоже безумно интересно и я, обернувшись, обвел собравшихся таким же сосредоточенным, как у профессора Бретт, взглядом. Все пристыжено молчали. Герои, мать их, волшебниц.

— Так, понятно. Нейман, вы поступили очень подло. Останетесь после урока, мы обговорим ваше наказание, — она развернулась и вошла в класс.

— Но это не он… — Дилан попытался переубедить профессора Бретт.

— Да не пытайся, это бесполезно, — похлопал я его по плечу. Он посмотрел на меня и кинулся в класс.

— Профессор, это же не он сделал. Я точно знаю…

— Как все у него серьезно, — хмыкнул я и вошел в класс вслед за этим странным парнем.

Я, как и вчера, сел за последнюю парту. В отличие от кабинета доктора Морис, здесь парты были двухместными. В остальном же он не отличался от кабинета целительницы ничем. Такие же шкафы и доска. Ко мне подошел Дилан и, присев рядом, обратился ко мне:

— Я поговорил с профессором, все ей объяснил. Она мне поверила, не переживай. Тебе не нужно оставаться после уроков, — и он посмотрел на меня своими голубыми честными глазами.

— А тебе не приходило в голову, что я мог тебя уронить, чтобы поржать вместе со всеми, а потом во мне проснулась совесть, и я решил все же тебе помочь?

Дилан молча на меня смотрел и хлопал глазами. Видимо, такая мысль точно не приходила к нему в голову.

— Да не парься, — я вздохнул. — Это был чисто теоретический вопрос о гипотетической возможности. Нельзя же быть таким доверчивым, — я покачал головой. — Тебя как зовут?

— Рейн Дилан, — ответил он.

— Деймос Нейман. Присаживайся рядом, я все равно один тут срок отбываю, — он кивнул и, уже окончательно пристроившись рядом, принялся доставать свои письменные принадлежности. Парень был выше меня где-то на голову, и не такой худощавый. Хорошо развитые мышцы выдавали в нем человека, привыкшего к физическому труду. Рыжие волосы торчали в разные стороны, а веснушки, обсыпавшие все лицо, ярко выделялись на бледной коже.

— Зачем ты за меня вступился? — шепотом поинтересовался он.

— Вообще-то я просто захотел тебя поднять, — стараясь не заглушать профессора Бретт, которая вещала про то, что она научит нас призывать силу, научит основным жестам, научит концентрироваться. Научит нас пользоваться накопителями энергии. И самое, по ее мнению, главное — научит основам бытовой магии.

— Но они же могли и с тобой тоже самое сделать.

— Сомневаюсь. Если у них мозги все же есть, то вчерашний урок они должны надолго запомнить.

— Нейман, тихо!

— Началось, — закатил я глаза.

Почему-то, не смотря на обещание данное крестному, я никак не мог сконцентрироваться на уроке. Я обвел взглядом класс и остановился на этом парне Дине, который напал на меня вчера в коридоре и, наверное, сделал то же самое с Рейном сегодня.

— Нужно ему отомстить, — прошептал я и начал оглядывать кабинет более пристально.

— Может, не надо? — тронул меня за руку Рей.

— Что значит «не надо»? — удивился я. — Что за странные мысли лезут тебе в голову?

Тут мой взгляд наконец-то остановился на стоящей на преподавательском столе подушечке с иголками. Видимо, профессор Бретт хотела что-то нам продемонстрировать. Как мне сказали на собеседовании, я владею телекинезом? Ну, вот и проверим сейчас.

— Смотри и наслаждайся, — прошептал я и начал следить за обстановкой.

Скоро профессор Бретт начала краткий опрос студентов о содержании данного урока. По счастливой случайности она начала опрос с начала списка, в котором фамилия того нехорошего человека стояла раньше моей. Как там говорили? Приказать? Я сфокусировался на том предмете, который хотел передвинуть. Моему удивлению не было предела, когда подушечка слегка поднялась над поверхностью стола и плюхнулась на пол. Вроде никто не обратил на сей факт внимание. Еще раз аккуратно оглянувшись по сторонам, я закусил губу и сосредоточился на подушечке еще сильнее. Какими-то невероятными зигзагами она практически покатилась по полу. Достигнув стула, которого она должна была достигнуть, подушечка остановилась, а я отвел от нее взгляд, чтобы хоть немного передохнуть. Как-то это слишком тяжело получается. Теперь главное не упустить момент. Дождавшись, когда Дин оторвет свою пятую точку от стула, я просто стал самой сосредоточенностью. От напряжения у меня на лбу выступил холодный пот, но подушечка медленно и неуверенно начала подниматься вверх. Главное успеть.

Дальнейшие действия, как мне показалось, развивались очень медленно. Время как будто замедлило свой ход. Вот Хитинг, ответив на вопрос, начал опускать свое седалище на стул, и подушечка в самый последний момент оказывается под ним. Буквально через несколько секунд раздается душераздирающий вопль, и парень начинает прыгать на одном месте, хватаясь за свой пострадавший зад. И в этот самый момент минуты побежали в своем прежнем ритме.

Профессор Бретт подбежала к пострадавшему и обнаружила злосчастную подушечку. Я же в это время склонил голову над тетрадкой и старательно копировал записи моего соседа.

— Вообще-то у нас не урок телекинеза, — повысила голос профессор. — Нейман!

— Почему опять Нейман-то! — закричал я в ответ, бросив карандаш на парту. — Вы что, кроме меня никого запомнить больше не можете? Если завтра пойдет снег, в этом тоже Нейман будет виноват?

— Я просто хотела попросить вас отвести вашего сокурсника в лазарет, — немного сконфужено и ошарашено протянула она.

— Пускай сам топает! Насколько я помню анатомию, ранение в задницу не смертельно, — продолжал я негодовать, а в классе тем временем раздались смешки. Правильно, пусть на своей шкуре почувствует, что когда тебе больно, а другим от этого смешно, это не очень-то и приятно.

— Мистер Нейман, успокойтесь, пожалуйста. Я не хотела вас обидеть.

— Я тоже, профессор, извините.

— Мистер Хитинг, идите в лазарет, — когда Дин, держась руками за свою пятую точку, проковылял к выходу, профессор вернулась к своему столу. — Итак, класс, записывайте домашнее задание: «Принципы управления энергии для производства простейших заклинаний, а также классификация простейших заклинаний». Данную работу я прошу оформить в письменном виде. Все, спасибо за внимание.

— Спасибо — спасибо, — пробубнил я. — Ладно, я побегу перекушу что-нибудь, а то уже сутки ничего не ел, — я начал быстро закидывать свои вещи в сумку, которую сегодня утром выпросил у Лео.

— А пошли вместе? — как-то неуверенно спросил меня Рейн.

Я утвердительно кивнул. А почему бы и нет.