30 августа 980 год после падения Империи.
Разрешите представиться — Деймос Фолт. Темный Маг. Один из немногих ныне живущих на этом свете и последний представитель некогда обширной и очень известной Темной Семьи. Именно Семьи, вот так с большой буквы Сы. Это такая своеобразная фишка моих предков, которые, похоже, успели ее запатентовать, потому что остальные влиятельные семейства называли себя Родами. Ну а Фолты не были бы Фолтами, если бы даже в такой мелочи не выпендрились. О своей Семье я знаю мало, только то, что они когда-то были, и занимали немалое место в Темной Империи. О том, что кто-то из Фолтов вообще выжил, знают единицы, и я, собственно, не буду против, если такое положение вещей продлится еще немного, например, вечность. В отличие от своих знаменитых предков к вселенскому могуществу я не стремлюсь и проживаю свои годы (ха-ха все свои тринадцать лет) в блаженном ничегонеделанье. Я практически ничего не знаю о магии, магах и иже с ними, да и узнавать ничего не хочу и не стремлюсь.
В моей голове присутствует только общая информация, которую периодически пытается до меня донести мой крестный — очень уважаемый человек. Целый директор одной из Школ магии, тоже Темный, кстати. Он-то мне и объяснил базовые законы мироздания: чем девочка отличается от мальчика, а темный маг от всех остальных. Не могу сказать, что последнее у него получилось на все сто. Крестный никогда не стеснялся доносить до меня важную информацию через ремень. Это конечно бесчеловечно, если бы не одно но… Не знаю, что бы из меня выросло, если бы не его карающая длань, приходящая на помощь моим родителям обычно очень вовремя. Правда такое случается редко, но бывает-бывает, чего уж там.
Практически все имеющиеся в моей голове довольно немногочисленные знания я черпал из книг. К счастью, читать я научился довольно рано, а в поместье собрана очень большая библиотека, где хранятся просто уникальные вещи, сохранившиеся еще с довоенной эпохи. Эти книги хранятся под специальными чарами сохранности, и выносить их из библиотеки строжайше запрещено. На эти книги не поднялась в свое время рука ни у одного из моих предков, в плане извлечь из их продажи сиюминутную прибыль. Так что, едва я научился читать, где-то лет в семь, я вплотную занялся своим самообразованием.
Как я уже говорил, родиться мне не повезло в бывшей так называемой Великой Семье. Даже не верится, что когда-то нас кто-то называл Великими и не хихикал при этом. Вершиной деградации Фолтов стал мой же собственный отец, который ни дня не мог провести без компании бутылки со спиртным. Он умер, оставив своего маленького сына и жену влачить полуголодное существование. Звали отца — Казимир. Но я на протяжении пары лет, прошедших с его смерти, думал, что его зовут просто «Козел», потому что мама никогда не называла его по-другому, а я был слишком маленьким, чтобы понимать весь смысл этого таинственного имени. Перестала она это делать с того момента, когда в нашем доме появился Арес. Собственно, она вообще перестала вспоминать про отца.
Я практически не помню Казимира. Рядом со мной всё то время, когда я начал себя осознавать, находился Арес. Высокий, плотный, с мощной шеей и мускулистыми руками человека, не гнушающегося физического труда. А еще он голубоглазый и светловолосый, не блондин, а скорее очень светлый шатен — полная моя противоположность. Он-то и является для меня истинным отцом, но я, чисто из вредности, продолжаю звать его отчимом. На это есть несколько причин: во-первых, все своё свободное время Арес честно пытается мною заниматься, но он, как и моя мать является обычным магом, что сводит все его труды по воспитанию меня к нулю. Нет, не то, что он обычный маг не дает ему как следует меня воспитывать, а то, что он не может делать это систематически по причине своей хронической занятости, а также по причине моего несахарного характера. При разговоре с отчимом я часто ловлю себя на мысли, что мы разговариваем на разных языках.
Во-вторых, Ареса вечно где-то черти носят, правда, в данный момент он находится дома. Большую часть времени он проводит в различных поездках и экспедициях. Он же у нас профессор ботаники, правда, не преподает. Решил посвятить себя семье и науке, так сказать. Вот только посвящение себя науке почему-то практически не оплачивается, в отличие от преподавания — я это специально у крестного узнавал. Лучше бы Арес кошмарил студентов за вполне материальные деньги, чем мучил себя и нас, соответственно, во имя весьма абстрактных, только ему понятных целей. Вон вернулся вчера из какой-то очередной экспедиции в честь очередного ботанического мутировавшего чуда, которое было торжественно утром высажено в теплицу. Лучше бы буйвола в своей саванне завалил, или куда он там ездил, хоть мясо бы в доме появилось. Не понимаю я этой любви к цветочкам. Может потому что я Темный?
Ну и, в-третьих, Арес постоянно мне врет. Я это знаю. Знаю на чисто интуитивном уровне — с генетикой не поспоришь. Менталистами Фолты всегда были отменными. Врет как-то странно, испытывая при этом неловкость и чувство вины. Причем касается это только рассказов о его поездках. Даже нет, не так, он многое мне недоговаривает. Маме изменяет в своих экзотических поездках что ли? Не знаю, не могу понять. Всё это не дает мне как следует расслабиться и полностью принять в качестве отца мужчину, от которого я за всю свою жизнь слова худого не слышал. Более того, который действительно обо мне заботится и по-своему любит, и который довольно часто останавливал карающую длань мамы или крестного. Хотя это происходило в том случае, когда он был дома.
Маме тщательно заниматься моим воспитанием тоже особо некогда. Несмотря на наличие большого количества кобольдов, вся забота о немаленьком доме — единственном, что у нас есть, и то потому, что дом входит в майорат и его невозможно продать, лежит на ней.
Наши кобольды — это нечто. Более ленивых существ, наверное, не сыскать на всей Земле. Вообще кобольды — очень странное порождение действующих еще во времена Империи мутаций. Нет, никакого отношения к духам, альвам и другим сказочным существам они, естественно, не имеют. Просто у первого же поколения данных существ, кроме внешнего вида, изменилось мироощущение, причем целиком и полностью. Они не мыслили себя без дома, в котором эти существа: невысокие, шустрые с длинными заостренными ушами, готовы были работать. Маги быстро смекнули в чем дело, и приспособили этих существ в качестве почти бесплатных слуг. Почти бесплатных, потому что, как ни крути, а кормить их все же было нужно. Существ назвали кобольдами, а они так прижились в семействах, приютивших их поначалу магов, что никуда не стремились уходить, если только в другую семью, посредством брака. К счастью, размножались они редко, мало и неохотно, а то вполне могли бы со временем выжить из домов хозяев. Это обстоятельство — наличие кобольдов в семьях магов, еще больше настраивало людей против последних, потому что рабами кобольды не являлись и вполне могли идти куда хотят, но почему-то не хотели. И в домах даже аристократии из людей кобольдов было не найти. Но это так, небольшой экскурс в историю, которую я просто обожаю.
Как бы то ни было, а получилось, что рос я как сорная трава в обожаемых отчимом теплицах.
В общем, единственный кто мог хоть как-то на меня повлиять — был крестный. Но я не хотел, чтобы на меня вообще хоть кто-то хоть как-то влиял. Мне и так было хорошо и меня абсолютно все устраивало.
То, что день явно не задался, я понял еще с самого раннего утра. Есть хотелось жутко, причем хотелось бифштекса, на крайний случай, яичницу с беконом. А на столе опять стояла какая-то зеленая дрянь — мой самый страшный кошмар.
Все в нашей семье — вегетарианцы, ну разумеется кроме меня. Я самый настоящий мясоед, вынужденный стать овощеедом.
Все это началось около пяти лет назад, когда отчим заразил своим вегетарианством маму. С тех пор мясо мне только снится. А потом все еще удивляются, почему я такой маленький и хрупкий. А как я могу стать высоким крепышом, если мне из белков достается только соевый?
Однако, недавно, когда я заикнулся о мясе маме, то выяснил, что вегетарианцы мы все же вынужденные. Мне было сказано следующее: «Ешь, что дают! На мясо нет денег, все наши финансы уходят на содержание этого мавзолея, в котором мы живем. А капуста вон — в теплицах бесплатно растет».
Обидно, я читал некоторые хроники: когда-то прославляющие Прекраснейшую из всех дам в роскоши купались, в прямом смысле этого слова, а я с морковки на хрен перебиваюсь. Несправедливо это как-то, да и странно: зачем быть некромантом, если о Смерти знаешь только в пределах своей религии? Да и ту преподавали тебе через пень колоду.
Мои тягостные думы о смысле жизни над тарелкой с брокколи прервал крестный, вошедший как обычно без стука и бесцеремонно усевшийся напротив меня. Мама вежливо предложила ему присоединиться к трапезе. Та гримаса, которую скорчил Алекс, только посмотрев на зеленые сопли, еще до официального отказа дала понять, что он думает о нашей еде. К слову, Алекс уже разменял восьмой десяток, но старым и немощным он не выглядел. Высокий, стройный, даже скорее тощий, очень прямой, с пронзительным взглядом серых глаз и постоянной полуулыбкой на губах. Единственным, что выдавало его возраст, были длинные седые волосы, которые он постоянно забирал в хвост.
Подождав, когда мы все насладимся завтраком, он встал со стула и, вытащив из внутреннего кармана конверт и какую-то толстую тетрадь, с ухмылкой отдал письмо мне.
Глядя на сургучную печать, я понял, что это не к добру. Мама чему-то улыбнулась и, пробормотав что-то типа: «Ну, наконец-то, хоть чему-то его там научат», расписалась в той большой тетради и ушла к себе. Особой радости на ее лице я не заметил, но и грусть — тоски — печали тоже, что не могло не насторожить меня еще больше. Я повертел конверт в руках и решил не оттягивать судьбу в долгий ящик. Вскрыв конверт, я обнаружил в нем официальное постановление о моем аресте. Дословно там было следующее:
«Мистер Нейман!
Рады сообщить вам, что вы обязаны явиться для прохождения обязательного обучения с 1 сентября 980 года по 30 июня 985 года в школу Вольфнест.
С уважением, куратор вашего курса Айрис Бретт».
Надо же, рады они. А уже как я рад, словами не передать.
— Это что? — я перевел взгляд на крестного, который задумчиво окидывал меня взглядом.
— А ты разучился читать? — усмехнувшись, ответил он. — Это обязательная программа обучения для всех магов, принятая пятьсот тридцать один год назад. Только не говори, что ты ничего не знал об этом законе.
— Знал. Просто не думал, что это коснется меня. — Я злобно сжал кулаки и глубоко выдохнул.
— А чем ты отличаешься от других?
— Дайка-ка подумать, я отличаюсь от других тем, что еще с утра я был Темным, — сквозь зубы процедил я. Мой мозг до конца не мог осознать одну единственную мысль: буквально завтра меня под конвоем поведут отбывать срок за преступление, которого я не совершал.
— Ну и что? Я тоже, — этот му… мужчина нагло улыбался и буквально наслаждался ситуацией.
— И это не помешало тебе учиться дома! — буквально прокричал я. — И отцу моему, кстати, тоже!
— Это просто стечение обстоятельств. Так получилось, что про нас просто забыли. — Развел руки в стороны крестный.
— А про меня почему не забыли? — злость и какая-то иррациональная обида застилала глаза. Я не мог поверить, что все это действительно со мной происходит.
— А про тебя я помню всегда.
— Так ведь ты же директор этого «Гнезда»!
— Верно, ну не чудесно, разве? У тебя так кстати образовался блат в одной из старейших Школ для малолетних магов.
— И почему ты меня не отмазал, по блату? Почему так не вовремя вспомнил про этот закон и про то, что я как бы тоже под него попадаю, почему?! — у меня было ощущение, что меня только что предали. Причем сделал это очень близкий мне человек.
— Потому что так надо, — Алекс стал предельно серьезным, и я понял, что всё, шутки, если они здесь были, кончились. — В общем, собирайся, я тебя подожду. Буквально через час мы отправляемся.
— Как через час? — я обессилено рухнул на стул и еще раз перечитал письмо. — Мне же только завтра туда.
— Завтра у тебя уже начнутся занятия. А сегодня мы должны прибыть в замок. Тебя я оставил напоследок, чтобы больше никуда не отлучаться и проследить, чтобы ты никуда не сбежал. Я же тебя знаю.
Я обреченно кивнул и побрел в свою комнату собирать свои вещи.
Если родственники решили от меня избавиться, то могли бы выбрать для этого более гуманный способ: яд сварить какой-нибудь, что ли. Мама умеет, я сам видел, как она это делала. Правда мне сказали, что это какой-то инсектицид для очередной капусты Ареса, но это дела не меняет — яд, он и в теплицах яд.
Зайдя в комнату, я огляделся по сторонам. Потом просто рухнул на кровать и бездумно начал рассматривать трещины в потолке. Никакие вещи я собирать, естественно, не стал. Окружили. И крестный внизу караулит, и мама, наверное, тоже следит. Устрою бойкот. Все равно я никуда не поеду!
Взирал я в потолок недолго. Блаженную тишину нарушил звук открываемой двери.
— Собрал вещи? — участливо проговорила от двери мама.
— Нет. И не буду. Я вообще никуда не поеду.
— Сказал, как отрезал, — раздался мерзкий скрипучий голос моего крестного. — Давай собирайся — у тебя буквально пять минут.
— Нет. — Я сложил руки на груди и закрыл глаза. Долго пребывать в таком состоянии мне не позволили и, просто взяв за ноги, стащили с кровати на пол.
— Ты начнешь уже собираться? — немного угрожающе произнес Алекс и прищурил глаза, глядя на меня. Быстро же он поднялся сюда, и главное, совершенно бесшумно, гад.
— Нет. Я же сказал, что никуда не поеду! Я же Темный маг! Я не хочу учиться в этой вашей Школе, что вам непонятно? Когда принимали этот дурацкий закон, Темных было так мало, что он их не касался вообще никаким боком! Да, я изучал его, на всякий случай! И не говорите мне об этом больше, слышите? — я думал, что еще чуть-чуть — и разревусь. Хоть это и немного стыдно для тринадцатилетнего парня, но с накатившими от злобы слезами я ничего поделать не мог. Как они могли так со мной поступить?
— Анна, почему и, главное, как ты воспитала из Темного потомственного мага нытика? — обратился ненавистный мною крестный к маме.
— А почему, ты думаешь, я просила тебя случайно не забыть про Дея?
— Ах, это ты?! — я вскочил с пола и зло посмотрел на маму. — За что? Что я тебе сделал?
— Я устала. Я устала пытаться научить тебя хоть чему-нибудь. Когда я к тебе обращаюсь по поводу учебы, ты притворяешься глухим. Ты когда последний раз читал?
— Вчера, — я насупился.
— Знаешь, книга по устройству двигателя космического корабля 2065 года от рождества Христова не в счет. Я практически уверена, что тебе это никогда не пригодится! — повысила она голос. Она всегда выглядела прекрасно. Ее черные длинные волосы без единого седого волоска были забраны в высокую прическу, на бледном аристократическом лице выделялись голубые глаза. Одета она была неброско, скромно, но одновременно с этим стильно. Но когда она начинала злиться, становилось страшно не только мне. Ее голубые глаза становились серыми и холодными. Этот взгляд пронизывал насквозь. Глядя на нее, можно было смело утверждать, что она, при желании, сможет составить достойную конкуренцию капризной Прекраснейшей. И пусть никто не говорит после этого, что женщин Темных не бывает. Бывают, наверное. Только хорошо маскируются. В такие моменты мне всегда хотелось спрятаться где-нибудь в укромном месте и переждать конец этой бури, не попадая матери на глаза.
— Почему? — из упрямства, не более, все еще продолжал спорить я, изрядно снизив децибелы.
— Потому что все, что связано с космосом, будет недоступно человечеству еще около тысячи лет в связи с повышенным радиационным фоном. И ты об этом прекрасно знаешь!
— Знаю. Но книжка все равно была интересная, — даже я сам услышал, что в моем голосе прозвучала тоска. Ну почему я родился магом, да еще и Темным? Почему мой аист немного не заблудился и не принес меня в семью обычного человека, чтобы я сейчас выбирал колледж для обучения, а не единственную школу, доступную мне. Может надо было этой поганой птице заплатить, чтобы не мучиться сейчас выбором «Вольфнест» или «Вольфнест»?
— Все, хватит. Машина уже ждет!
— Пускай ждет. Я никуда не поеду, — я продолжал упорствовать, прекрасно понимая, что это бесполезно и в школу мне все равно ехать придется.
— Да что я с тобой нянчусь, — вздохнул крестный, резким движением схватил меня за руку и потащил к выходу.
Я сопротивлялся. От косяка меня отдирали минут пять, при этом я упал на пол и наотрез отказался подниматься. Но решимость крестного запереть меня в замкнутом пространстве с кучей незнакомых людей была явно больше моего веса, и он просто поволок меня вперед. При этом своей несчастной пятой точкой и периодически спиной я пробороздил всю дорогу до самого выхода из родных пенат. У самой двери он с легкостью закинул меня себе на плечо, и мы вышли из дома. Когда я оказался на улице, мое рвение к свободе куда-то быстро ушло, и я безвольно повис на Алексе, как мешок с мукой. Зачем сопротивляться, если от тебя ничего не зависит? Пусть делают теперь, что хотят.
— Успокоился? — подошла ко мне мама и потрепала по волосам. — Поверь, так будет лучше. Обещаешь сильно не пакостить и не нарываться?
— Отпусти меня. Я не буду больше сопротивляться, — буркнул я в ухо крестному и спустя несколько секунд встал на ноги.
Мама улыбнулась и обняла меня. Посмотрев на меня напоследок, она развернулась и, не оборачиваясь, прошла в дом.
А Арес проводить меня так и не вышел, ну и хрен с ним, хоть и обидно, почти до слез. Я вздохнул и сел в машину. Спина и область чуть ниже нещадно болели. И чего я сопротивлялся? Все равно же понимал, что ехать придется. Добро пожаловать, Деймос, в ад…