Условия дуэли были озвучены, и я со злорадством наблюдал целых три дня, как представители обоих факультетов бегают, выпучив глаза, пытаясь найти искомые дуэльные пистолеты. Количество отправленных писем зашкаливало. Но… Но заключалось в том, что посылки из внешнего мира были запрещены, и меня не волновало, где вызывающая сторона будет на территории школы искать то, что позволит дуэли состояться.
Одним из условий было, что именно вызывающая сторона обеспечивала все невменяемые условия вызываемой стороны для проведения дуэли, но об этом все благополучно забыли. Особенно тогда, когда наша аристократия узнала, сколько необходимо потратить средств на это маленькое развлечение. Тогда мои секунданты решили помочь горе-дуэлянтам и даже готовы были оплатить минутный порыв Хитинга. У меня промелькнула мыслишка, что они очень сильно стараются избавиться от меня, приложив к этому максимум усилий и много личных средств. Но, как говорилось выше, даже помощь моих, так называемых, друзей никак не помогла этой дуэли состояться. Нет оружия — нет дуэли. Меня это не могло не радовать.
— Еще раз озвучь правила, — Регган непривычно нахмурившийся примостился рядом со мной на диване, откуда я, сидя рядом с Гвэйном, наблюдал за устроенной мною же самим суетой.
— Отмеряется расстояние в десять метров, ставятся барьеры, от каждого края соперники расходятся на расстояние семи метров, останавливаются, а потом по сигналу секундантов разворачиваются друг к другу лицом и начинают сходиться, направляясь к барьеру…
— Ты забыл добавить, что участникам на момент дуэли не должно быть меньше четырнадцати лет, и что выстрелить каждый может только по одному разу, — я подскочил и уставился на поджавшего губы и скрестившего руки на груди крестного. Он настолько тихо материализовался в гостиной, что на него все обратили внимание только тогда, когда он открыл рот. — И поведай мне, Нейман, откуда такие познания в дуэльном кодексе Темных магов времен Фолтов?
Глаза Реггана расширились, и он так на меня посмотрел, что мне даже неудобно стало.
— Это более древний кодекс, — медленно произнес я. — Гораздо более древний, чем Фолты. Даже более древний, чем Первая магическая война, да даже древнее Первой разрушительной войны. Исторический факт, между прочим. На таких дуэлях погибали перспективные и талантливейшие люди. Я читал об этом кодексе. Но я не знал, что его приняли Темные.
— Тогда тебе не о чем беспокоиться. К перспективным и талантливейшим личностям тебя никто в здравом уме из присутствующих в этой гостиной отнести не сможет. И да, считай, что я тебе поверил, — крестный еще больше стиснул зубы. — К несчастью, я не могу вас остановить, глупые мальчишки, дуэли между магами не запрещены. Скажу только, что Арес очень недоволен.
— И в чем выражается недовольство мистера Неймана? — тихо спросил Регган. Алекс удивленно на него посмотрел, но, тем не менее, ответил:
— К сожалению, здесь слишком много девушек, чтобы я смог процитировать Неймана, не оскорбляя их слух.
— Так вы нам не запрещаете драться? — я с надеждой посмотрел на крестного. «Ну запрети, ну, пожалуйста, ну что тебе стоит?»
— Я уже сказал, что к моему глубочайшему сожалению, я не могу этого сделать, — процедил крестный. — Более того, я разрешу получить одну посылку, где будут находиться искомые предметы. Вот только, — Алекс позволил себе скупо улыбнуться, — мне будет безумно интересно посмотреть на это чудо, которое даже на аукционах уже лет сто не появлялось.
— Класс, спасибо, Прекраснейшая, — прошептал я так тихо, что меня расслышал только развалившийся рядом со мной Гвэйн.
Он покосился, на меня и мне показалось, что во взгляде оборотня мелькнуло осуждение. Дожились, уже собака меня осуждает. Я резко встал и направился в спальню, не глядя больше ни на кого. Да, я боюсь этой дуэли и что? И да, мне абсолютно наплевать на то, что это как-то отразится на такой эфемерной вещи как честь. Темных никогда не беспокоило, что о них думали другие. Почему в этом я должен хоть как-то отличаться от них.
Рейн со мной практически не общался. Процедил только, что, если я выживу, тогда и поговорим. Пускай мне станет стыдно — бросать его буквально одного в этом несовершенном мире, подарив надежду на светлое будущее, бесславно при этом померев в расцвете лет.
Весь следующий день был посвящен поискам. В эту ненормальную, как бы нелепо это не звучало, гонку вооружения включились даже преподаватели. Занятия были отменены. В общем, в Вольфнесте уже давно так никто не веселился.
Не суетились только мы с Гвэйном. Я не выходил из спальни, а Гвэйн провалявшись со мной до обеда в постели, решительно поднялся и куда-то направился. О запрете выходить из гостиной без моего сопровождения все уже давно забыли, и оборотень частенько куда-то сваливал. Уж не знаю куда, может на луну повыть, может просто дела свои интимные где-то на болоте справлять. Мне это было не особенно интересно, учитывая тот факт, что Гвэйн себя прекрасно контролировал — не погрыз же он папашу Реггана, так придавил слегка.
Я сам не заметил, как задремал.
Проснулся я от жуткого грохота и возбужденных криков из гостиной, которые даже до моей спальни долетели.
Проснувшись, я долго ворочался, затем поняв, что уснуть больше не смогу, сполз с постели, и вышел из спальни. На лестнице я столкнулся с возбужденным Гволхмэем.
— Боже, Нейман, уговори своего волка пойти ко мне жить, — практически простонал он.
— Это собака, — механически поправил я Рега. — Что стряслось?
— Это невероятно умная псина, просто фантастика какая-то, — Гволхмэй закатывал глаза и не говорил ничего существенного.
Я плюнул на попытки чего-либо от него добиться и спустился вниз.
Когда я вошел в гостиную, то почувствовал, как у меня отвисла челюсть, а потом появилось страстное желание осуществить мечту Фолта и пристрелить эту блохастую тварь.
Гвэйн сидел рядом с открытым несессером и порыкивал на каждого, кто приближался, по его мнению, слишком близко.
Внутри несессер был оббит красным бархатом, даже углубления были затянуты в этот материал. В углублениях лежали стволами друг к другу два великолепных пистолета. Кроме них в несессере присутствовали: шомпол, небольшой рожок, я даже знаю, что в нем находится порох, маленький серебряный стаканчик, щипцы и какие-то круглые штуковины, каждая из которых располагалась в своем углублении и была обернута маленькой холщовой тряпочкой.
— Боже, где, ну где он нашел эту красоту, и самое главное, как он понял, что мы все ищем? — в гостиную вошел все еще закатавший глаза Регган.
— Эта скотина поумнее многих будет, — процедил я. — А про то, что вы все ищете эти проклятые пистолеты, даже бабуин бы уже понял!
— А чего ты орешь? — недоуменно спросил Дефоссе, отрывая затуманенный взгляд от пистолетов.
— Да так, поорать захотелось, — вообще-то мне захотелось всплакнуть, но не буду. Они все и так меня презирают, а некоторые, поди, Ареса жалеют, думают, и как его так угораздило? И все же мне сильно захотелось разобраться в этом чуде из чудес под названием оборотень в неполной трансформации. Если раньше я считал, что все его действия были случайны, то теперь я ясно понял: эта падла прекрасно знает, что делает. И помнит из своей прежней жизни до нелепого воскрешения довольно много. Я же не совсем идиот и прекрасно понимаю, что он эти проклятые пистолеты не по запаху нашел. Сегодня же иду к Фолту и тащу эту болонку на рандеву к моему прадедушке. Что он там говорил? В своей второй ипостаси оборотень себя практически не контролирует и теряет все воспоминания об обычной жизни? Ну, давай, теперь докажи это.
— Это все не отменяет вопроса, откуда он притащил это богатство? — тихо повторил вопрос Регган.
— Откуда-откуда, от… — внезапно мне захотелось сделать пакость, и я, уже не сдерживаясь, пояснил: — Это «гнездо» было когда-то вотчиной Фолтов, — я со злорадством посмотрел на вытянувшиеся лица однофакультетчиков. — А вы что, не знали, что замок построен на месте охотничьего домика Дэрика Фолта? Скорее всего, это просто домишко немного расширили, и вуаля, школа получилась. А такими дуэлями в свое время баловались Темные, все же слышали, что вчера директор Сандер говорил. Так что, тут вполне какая-нибудь заначка Темных может иметься, откуда Гвэйн и приволок это чудо.
— Охренеть, — произнес Регган и сел на стул. Точнее попытался сесть, но промазал и рухнул на пол.
Я с нескрываемым удовольствием смотрел на представителей Первого факультета. Что, страшно стало? Я бы тоже на вашем месте напрягся, особенно зная злопамятную натуру Темных.
В полной тишине я приблизился к уже ненавидимым мною предметам. Долго разглядывал, даже вытащил один из пистолетов, повертел его в руке, попытался заглянуть в дуло, но, получив удар по голове тяжелой мохнатой лапой, намек понял и немного отставил пистолет.
— Все это конечно хорошо, но никто не знает, как эта дура заряжается?
Регган решительно встал с пола, подошел ко мне и вальяжно протянул:
— Дай сюда, такие вещи детишкам — не игрушка. Позволь взрослому дяде разобраться, — я фыркнул. Ну-ну, взрослый нашелся. Я, конечно, не слишком разбираюсь в оружии, но вижу, что в этот пистолет нельзя просто вставить обойму и передернуть затвор. Хотя, зная Гволхмэев, выведенных буквально из пробирки в лаборатории моих предков, не исключено, что он знает все обо всех известных способах умерщвления, парочке неизвестных и действительно имеет представление о том, как обращаться с этими пушками на чисто генетическом уровне.
Тем временем Гволхмэй вертел в руках пистолет. Он взвел курок и, направив пистолет в камин, нажал на спусковой крючок. Раздался щелчок. Регган еще раз оглядел пистолет, вытащил из несессера круглую штуковину, сбросил тряпочку на стол и принялся ее осматривать со всех сторон.
— Очевидно, это пуля, но как, черт вас всех раздери, как она попадает в ствол?
Я даже заулыбался. О как, я оказался неправ, Регган не знает, и даже генетическая память ему не подсказывает, что нужно делать с настолько древним оружием.
— Ты сам ответил на свой вопрос: ты ее прямо в ствол засунь, и дело сделано. Пуля же в стволе, — посоветовал я злорадно, устраиваясь поудобнее на стуле и жалея, что у меня нет здесь попкорна.
— Да где здесь патронник? — Регган еще раз взвел пистолет и принялся изучать небольшое углубление, которое ему открыл замок. — Так, сюда, похоже, порох засыпался. И где здесь порох? — бормотал Гволхмэй.
— Рег, а что это? — к Гволхмэю подскочил Леонардо, тряся рожком. Вдвоем они осторожно открыли крышечку снизу рожка, и на стол посыпался черный порошок.
— Ну вот вы и нашли порох, — радостно поздравил я своих секундантов. — Порох есть, пуля в стволе, что еще надо?
— Дай сюда, — Регган заткнул дырку в рожке, из которой сыпался порох, пальцем и поднес к взведенному пистолету. Когда он убрал палец, порох щедро насыпался и в углубление и рядом с ним. На меня он демонстративно не обращал никакого внимания.
Передав рожок Лео, он воспользовался моим советом и засунул пулю в ствол. Судя по звуку, пуля застряла где-то посредине ствола. Регган направил пистолет на ковер и спустил курок. Полыхнуло так, что Гволхмэй отшвырнул пистолет, а Леонардо принялся тушить начинающийся пожар, я же сложился пополам от хохота. Гвэйн закрыл глаза обеими лапами и трясся как в припадке, изредка подвывая. Когда огонь потушили, все с нескрываемым отвращением посмотрели на пистолет, лежащий на ковре, из ствола которого в этот момент выкатилась пуля.
Это было для меня уже слишком. Я вскочил на ноги, подошел к Реггану и похлопал его по плечу.
— Я в тебя верю, ты же взрослый дядя, у тебя должно получиться. А я спать, у меня завтра дуэль в семь утра, надо выспаться.
В своей спальне я подошел к окну и посмотрел на сумеречное болото. Сегодня первый день полнолуния, и значит Гвэйн опять куда-то уйдет. Я уже заметил, что он всегда уходит в полнолуние, но это понятно — оборотень очень чувствителен к подобным вещам, даже если он навсегда застрял в одной ипостаси. А с Дэриком надо все-таки проконсультироваться насчет странного поведения этой скотины.
Прежде, чем лечь, я приготовил одежду: белоснежная рубашка, принадлежащая когда-то Гволхмэю, темные брюки и теплую куртку. На улице все-таки зима. Запоздало подумал, а что мы вообще в семь утра разглядим? Но потом махнул рукой: это проблема секундантов — обеспечить нам достаточное освещение. По традиции мы должны будем скинуть верхнюю одежду. Ну, если у Рега не получится зарядить пистолеты — то мы обязательно простудимся и умрем от пневмонии. Кто окочурится раньше, тот и проиграл. Я принялся ворочаться в постели. Сон не шел, я чувствовал, как потеют руки, и громко и часто стучит сердце. Как так получилось? Почему этот придурок не нашел ничего лучшего, чем вызвать меня на эту дурацкую дуэль? Глаза закрылись сами собой, и не заметил, как забылся тревожным сном.
Утром я проснулся оттого, что Гвэйн принялся вылизывать мне лицо. Сонно отмахнувшись от волка, я уже через минуту вскочил и заметался по комнате, одеваясь.
Крадучись, я пробрался по темной лестнице в гостиную. Одновременно со мной в гостиную вошел Леонардо, оттряхивая со своих белых волос снег. За столом спал, уронив голову на скрещенные руки Регган. Он что всю ночь за пистолетами просидел? Я подошел к нему и тронул за рукав. Гволхмэй подскочил, а между пальцами его вытянутой руки замелькали очень нехорошие красные искры.
— Эй, ты чего? — Я недоуменно посмотрел на него. — Пора вставать, если ты еще не забыл, что сегодня за день.
— Видишь ли, Деймос, — Регган погасил искры и протер руками лицо. — Мне очень…
— О, так тебе удалось их зарядить? — послышался голос Леонардо с противоположного конца стола. Я подошел к нему и уставился на лежащие в своих гнездах пистолеты.
— Нет, — раздраженно проговорил Регган. — Я за это и хотел извиниться. Эти проклятые пистолеты…
— «Пистолеты заряжены. Взвести и стрелять. Гволхмэй, не хватай больше пули голыми руками, для этого существуют специальные щипцы. Дей, удачи», — перебил Рега Лео, читая с развернутой бумажки, которая лежала рядом с несессером. — Это что еще за чертовщина?
Я выхватил у него из рук бумажку и с еще большим удивлением уставился на ровные строчки, выведенные просто идеальным чуть заостренным твердым почерком. Единственное, что немного портило совершенство написанных слов — наклон букв влево. А самое главное состояло в том, что почерк был мне совершенно не знаком.
Мы простояли с открытыми ртами, наверное, минут десять, пока, наконец, не опомнились и бросились из гостиной бегом. Я решил, что попытаюсь разгадать эту загадку когда-нибудь попозже, а сейчас я уже начал опаздывать на свою первую и, надеюсь, единственную дуэль.
Мы подбежали к месту встречи, когда до часа икс оставалось десять минут. Секунданты Дина уже отмерили десять метров и воткнули в снег, за неимением шпаг или мечей, палки. Увидев это издевательство над древней традицией, Лео презрительно хмыкнул, всем своим видом показывая, что все подготовительные мероприятия было необходимо возложить исключительно на них и не позориться. От этих палок чья-то добрая душа протоптала тропинки в разные стороны. Внезапно вспыхнул свет, и на поляне перед воротами стало светло как днем. Проморгавшись, я увидел, что вокруг места предполагаемой дуэли столпилась вся школа. От нас они были отгорожены прозрачным куполом, в котором я узнал щит от простейших физических воздействий, в который кто-то (думаю, что это был Алекс) вбухал просто невменяемое количество маны. Я оглядел собравшихся, но так и не увидел в огромной толпе знакомого лица с россыпью веснушек. От этого мне стало грустнее, чем было до того, как я пришел на эту чертову поляну. Зато впереди толпы, гордо вздернув подбородок, стояла Лиза. Она задумчиво переводила взгляд с одного дуэлянта на другого. Когда она посмотрела на меня, я слегка кивнул ей в ответ. Она сморщила носик, слегка скривила губы и демонстративно повернула голову в противоположную от меня сторону. Ей-то я что сделал? Я слегка пнул ближайший ко мне сугроб. Нашли цирк, мать их!
Внезапно я подумал, как хорошо Гвэйну, я сейчас не отказался бы повыть на все еще виднеющуюся на небе луну.
— Вы не хотите примириться и пожать друг другу руки? — вопрос задал Лео. Я не успел отреагировать, а бледный Хиттинг отрицательно покачал головой. Вот кретин! Нам же такой отличный вариант предложили! — Выбирайте оружие. — Продолжил представление Леонардо.
Я невидяще протянул руку и вытащил пистолет. Мы синхронно скинули куртки и подошли к палкам, повернувшись друг к другу спинами.
— Расходимся! — это уже объявил Смитт. Я честно пытался считать шаги. На третьем сбился и, плюнув на это дело, просто шел. — Стоп!
Я остановился и развернулся к Хиттингу лицом. Он проделал то же самое. Я поднял пистолет. Целиться я не умел, Хиттинг тоже. А еще я понял, что эта пушка невероятно тяжелая. Уже очень скоро, секунд через пять я понял, что у меня начинает дрожать рука. И чем дольше я держал этот пистолет, тем больше рука ходила ходуном. В это время раздался величественный бой явно кем-то наколдованных часов. На первом ударе Регган проорал:
— К барьеру! — где они умудрились дуэльный кодекс Темных раздобыть? Откуда они знают такие подробности? Все это я думал, делая небольшие шаги в обратном направлении. Рука уже просто выписывала восьмерки, к тому же я замерз как та собака. На седьмом ударе мы остановились и выстрелили.
Ну что я могу сказать: попали мы оба. Я в пролетающую довольно высоко сороку, а Хитинг в задницу стоящего далеко в стороне Джонса.
Внезапно мне стало так смешно, что я просто рухнул в снег и заржал.
— Ну и кто из нас победил, а, Хитинг? Подозреваю, что я. Потому что я, во всяком случае, не подстрелил своего секунданта. Но заметь, тот, кого я подстрелил все-таки пал смертью храбрых, — заорал я сквозь смех.
— Давай еще раз! — завопил красный от злости и смущения Хитинг, поглядывая на своего друга, которому в этот момент уже оказали первую помощь, рана оказалась незначительной: пуля всего лишь чиркнула по бедру Джонса, порвав штанину и слегка поцарапав. Моей сороке так не повезло.
— Нельзя, — я поднялся и бегом добежал до своей куртки. — Во-первых, это запрещено правилами, а во-вторых, мы все равно не сможем их заново зарядить, — я закутался в куртку и бросил пистолет в подставленный мне, закусившим губу Регганом несессер. — Смирись, Хитинг, мы квиты.
— Ничего еще не закончилось, Нейман, — процедил мой соперник. — Слышишь? Ничего не закончилось. Твой всесильный папаша не всегда сможет тебя защищать!
— Если ты еще раз откроешь рот и скажешь какую-нибудь гнусь о моем отце, клянусь тебе, ты очень сильно об этом пожалеешь, — я сжал зубы так, что они заскрипели. Да я только из-за Ареса согласился на этот фарс. Я не позволю какой-то гниде трепать его имя!
Высказав свои пожелания заметно побледневшему Хитингу, я ни на кого больше не обращая внимания, побрел в сторону входа в школу.