Начало пути

Глава 17

На саму встречу Нового года Арес не остался, у него были дела, которые он умчался решать. При этом он умчался, прихватив с собой папашу Реггана, сделав Регу просто сказочный подарок на Новый год. Хотя после того инцидента Гволхмэй старший демонстративно не обращал внимания на своего наследника.

Регган через несколько дней стал тем парнем с Первого факультета, которого я знал. О чем они несколько дней подряд разговаривали с моим отцом, я не имел ни малейшего понятия, но Рег преображался просто на глазах. Мне было очень интересно, но я не стал спрашивать напрямую. Сам Гволхмэй заразился каким-то нездоровым энтузиазмом и буквально вынудил меня снова начать постигать науку медитации. Прорыв у меня произошел на третий день занятий с Регганом: я, наконец, смог увидеть эти недоступные мне ранее нити Силы. Видел я их как-то слабо: невзрачные, серые, часто теряющиеся, не то что радуга Реггана. Может я не такой уж сильный, как многие думают? Но это было мое личное достижение, наконец-то я сумел чего-то достичь сам, поэтому, я вполне заслужено гордился.

Правда, что делать дальше с этим новым знанием я не представлял. Рег лишь пожал плечами и сказал, что теперь надо найти сам источник, а в этом он мне, к сожалению, помочь не может. У каждого он свой и расположен по-разному. Правда, снова предложил обратиться к Дефоссе, но я благоразумно отказался. У меня есть учитель, который гораздо больше знает о копании в мозгах, чем кто бы то ни было.

Меня теперь практически не оставляли одного, и я с завидной регулярностью проводил время то с Регом, то с Лео. Причем моего желания они особо не спрашивали. Не удивлюсь, если узнаю, что отец попросил Гволхмэя присмотреть за мной, а Лео просто боялся, что я в очередной раз что-нибудь сломаю или взорву в его драгоценном доме.

Поэтому, несмотря на мои нелепые отговорки, мне приходилось практически ежедневно напяливать дорогущий костюм и плестись на очередной прием.

К концу новогодних каникул от многочисленных гостей у меня началась изжога.

Пребывая в легкой эйфории от того, что мы с Аресом наконец-то объяснились, я не сразу заметил, что в поместье появилась Кристина Рогвар — старшекурсница с нашего факультета. Она появилась за день до Нового года, и тогда же я с удивлением узнал, что Кристина и Лео уже года два как помолвлены и по достижении ими совершеннолетия будут праздновать свадьбу. За полгода присутствия на одном факультете с этими двумя я заметил только тихую неприязнь между ними, постепенно переходящую в полноценную ненависть друг к другу. Никогда не понимал эти политические или, как их там называют, связи посредством женитьбы своих детей. Вот самих детей кто бы когда-нибудь спросил о желании жить вместе. Скорее всего, именно про это мне и говорил тогда отец: у детей из таких семей просто нет права выбора. Как же хорошо, что в моей Семье он есть в полном объеме.

Однажды в раздумьях о смысле брака, плюсах, и минусах брака по расчету, я в очередной раз бродил по замку. Завернув в коридор, в который я до этого еще не заворачивал, я начал внимательно изучать, как оказалось, хозяйственные помещения. Когда я открыл дверь в очередной хозяйственный блок, я застыл на одном месте с открытым ртом и, наверное, еще долго бы так простоял, если бы из этого состояния меня не вывел ответственный за стирку кобольд.

— Вы никогда не видели автоматических стиральных машин, сэр? — полюбопытствовал он, отвлекая меня от созерцания огромных машин с барабанами, в которых было видно, как крутятся какие-то вещи.

— Видел. Но я не думал, что кобольды стирают вещи в стиральных машинах.

— А вы что думали, что мы стираем их на руках?

— Ну, нет, конечно. Я почему-то думал, что это делается при помощи магии.

— Магия, конечно, дело хорошее, и мы довольно неплохо ею владеем, но выводить пятна при помощи магии сложновато.

— Какая все-таки магия несовершенная штука, — хмыкнул я и вышел из прачечной.

Все вечера я проводил в своей комнате и читал книгу, которой меня чуть не убил Гвэйн. Чтиво было крайне интересным, но в настоящий момент имело мало смысла. Многие из Родов, которые служили Фолтам, исчезли с лица земли вместе с самими Фолтами. Из оставшихся семейств, которые имели хоть какое-то отношение к моим почившим предкам, и живущих по сей день, я выделил следующие: Дефоссе, Гволхмэи, Штейны — с ними я знаком, их представители учились на моем факультете. О Нике Штейне я практически ничего не знаю, мерзкий тип. Всегда старался обходить его стороной. Некто Кэмелы и, когда я прочитал впервые, то подумал, что схожу с ума — Диланы.

Когда вернусь в школу, у меня будет долгий и вдумчивый разговор с Рейном.

Из огромного количества информации я вычленил лишь немного полезной.

Например, Дефоссе были очень верными почитателями моего семейства. Служили верой и правдой, так сказать. До последнего сражались на стороне Семьи и были изгнаны из элиты элит, когда Фолтов наконец-то свергли с верхушки пищевой цепочки. Более того, похоже, Дефоссе не раз пытались возродить Империю и ради этого, прилагая большие усилия, искали выживших представителей Семьи. К счастью не нашли, поэтому живы до сих пор, как кстати и последний представитель некогда крутых императоров. Как им удалось в перерывах между поисками достичь былого могущества, в книге не говорилось. Видимо это был секрет Рода, к тому же не имеющий никакого отношения к Фолтам. В награду за преданность, помимо приличных премиальных, Фолты наградили их частичкой нашего семейного дара — менталистикой. Не в таком объеме, конечно, каким владели сами, но в итоге Дефоссе могли очень и очень многое.

Фолты меня не разочаровали: проводили эксперименты в своих многочисленных лабораториях для выведения новой совершенной расы. Причем не только на неугодных им личностях и представителях собственного семейства, но как оказалось, и на преданных слугах. Более того, они похоже на неугодных и особо преданных как раз и выявляли нужные им признаки, а затем прививали эти самые признаки своим потомкам. В общем, от Лео нужно держаться подальше и не подпускать его к моей голове, пока я сам не обучусь собственному семейному дару, или не найду его в недрах своей многострадальной головушки, ну или пока случайно не наткнусь, что более вероятно. И узнать о нем я хочу именно от Фолта, а не от верного его почитателя.

Гволхмэи — карающая длань Империи. Служили всегда в охране при Императоре. Причем, не только воины, но и палачи, весьма изобретательные на новые виды пыток и умерщвление неугодных личностей с особым цинизмом. Ну, когда Фолтам было некогда, разумеется. Или они просто не хотели руки марать. Не удивлюсь, если такими совершенными машинами для убийства Гволхмэи стали не при естественном процессе эволюции, а где-то в особо отдаленной лаборатории. Этим, кстати, можно объяснить повышенную агрессивность и явную склонность к садизму папаши Реггана. Но это не слишком объясняет более спокойный характер самого Рега, хотя, может, он в мамашу пошел.

Где-то в середине правления императоров случился инцидент, в результате которого Гволхмэи отвернулись от Фолтов и начали существовать обособлено, соблюдая нейтралитет. В случае какого-то конфликта, пострадал один из членов клана Гволхмэй от Родового проклятья, собственного Рода. Я не особенно понял, что там произошло, но, судя по некоторым сноскам — это был тот самый неудачник, которого проклял собственный отец. Я о нем в книге, которую мне Дэрик отдал на изучение, кажется, читал. Этот Гволхмэй по совместительству был близким другом принца Эдуарда Фолта. Эдуард не дал уйти за Грань своему приятелю, проведя темный ритуал обращения к Тьме напрямую. Ничего себе, что могли мои предки, обалдеть просто. Эдуард фактически сделал другана младшим членом Семьи, причем по праву крови. Членом Рода Гволхмеев друган быть перестал, что вызвало волну негодования и возмущения со стороны остальных членов семейки. Странные эти Гволхмэи, если бы принц Эдуард не провел ритуал, парнишка бы умер, и все равно ушел бы из Рода, только более мучительным путем и без вариантов. Хотя, не исключаю и такой возможности, что, став хоть и очень незначительной, но все же частью Фолтов, парень испросил разрешение у своего друга принца, хотя, скорее всего у императора, к которому стал допущен благодаря принцу (даже если у самого императора это вызывало изжогу, но семья есть семья), и пришел мстить фактически убившему его родителю, что, конечно, не могло не огорчить главу семейства. Как итог прирожденные палачи отдалились от Семьи. Семья не сильно много потеряла, и не слишком расстроилась, навыки в причинении боли и страданий у нее были покруче, чем у обидчивых слуг, но неприятный осадок все равно остался.

Кэмелы — это своего рода вечная оппозиция. Всегда метили на место Фолтов, чем сильно забавляли последних. Они всегда были чем-то недовольны. Исправно несли службу подле Фолтов, но из-за своих амбиций приближенными к Семье не были. Главная фишка, так сказать, Кэмелов — это мозгоправство и родовые проклятья. Ну это понятно, чтобы метить на место правящей Семьи, нужно подстраховаться. Вот в чем Кэмелы были мастера, так это в убеждении. Непонятно, как и каким образом, но они сумели вытрясти из всех Родов по парочке особо изощренных Родовых проклятий. Пользовались исключительно ими, чем еще больше раздражали моих предков, которые думали, что Кэмелы посягают на их исключительное чувство юмора, в плане наказания хулиганов, угощениями, сваренными на их собственных Родовых кухнях.

Про Штейнов написано было мало. Фолтов они особо не интересовали. Просто были и все. Информации про них не было совершенно никакой.

А вот про Диланов я прочитал с особым вниманием и дотошностью. Были преданы Фолтам чуть ли не больше, чем Дефоссе. Великолепные аналитики, дар быть эрилем передавался исключительно по мужской линии. Единственные маги, которые по силе могли соперничать с Гволхмэями. Про Фолтов не говорю, обычный маг Темному не ровня. Этим они и привлекали Фолтов. Рассудительные, сильные, преданные. Не покривлю душой, но судя по всему, очень многого Фолты добились только благодаря дару Диланов. Всегда оказывались там, где надо и делали то, что нужно в определенный момент времени.

Когда наступило время падения Империи, единственные о ком позаботились Фолты, что удивило и самих Фолтов и меня, были Диланы. Когда запахло жареным, они защитили их как могли. Максимально отдалили от себя, читай, изгнали и заблокировали источник Силы, с согласия самих изгнанных. Лучше быть слабым и живым, чем мертвым, но сильным. Слабые преданные Фолтами маги не представляли ни малейшего интереса для общественности. И еще до падения Империи про них все забыли.

История движется по спирали. И вот последний представитель Фолтов оказался окружен потомками тех, кто менял этот мир с подачи и вместе с моими предками. Хорошо или плохо, но они вершили историю. Я даже не хочу об этом думать, потому что, когда я начинаю это делать, перед глазами начинают вставать: величественные залы, стайки прекрасных женщин, обмахивающихся веерами и стреляющих во все стороны искрящимися глазами и молодые люди — принц со своими друзьями, которых многие со злости называли миньонами и фаворитами, не понимая истинного значения слова «друг». Только почему-то у этих молодых людей в моем видении были наши лица: мое, Лео, Реггана, Рейна… Я сморгнул, прогоняя наваждение. Нет больше Империи, и слава тебе, Прекраснейшая. Возможно я все-таки полностью выродившийся Фолт, но я рад, что у этих парней есть выбор, их собственный выбор и их собственный путь. Но одному человеку я помочь, возможно, все-таки смогу. Рейн Дилан, неужели ты сможешь перевернуть свою жизнь? Осталось только узнать, что конкретно с вашей семьей сделали мои чокнутые предки и можно ли это как-то обратить. Но разговор с тобой у меня будет очень серьезный.

— Да, Гвэйн, подкинул ты мне почву для размышления, — дочитав книгу, я обратился к своему ручному оборотню. — Вот мне теперь интересно, все с кем я общаюсь в последнее время, чисто интуитивно тянутся ко мне, соблюдая традиции предков? Или это их собственный идиотизм? Да восстанет Империя, и встанет Фолт во главе нее, как это уже было! И верные вассалы окружать его будут подле трона его, и править он будет, опираясь на преданность и умения их. И вернется былое величие! — Я пафосно поднял руку и сам засмеялся своим словам.

Гвэйн гавкнул, оценивающе на меня посмотрел и, мотнув головой, повернулся ко мне спиной. Да. В мое могущество даже собака не верит.

Быстрее бы прошли эти чертовы каникулы. С этой мыслью я заснул.

Сам Новый год прошел скучно, слишком чопорно, что неудивительно. Он мало отличался от всех остальных вечеров. Однако совершенно неожиданно я получил подарки.

Регган подарил мне какой-то странный серебряный медальон. Он был такой старый, что серебро уже не очищалось, оставаясь черным. Повертев его в руках, я обнаружил неприметную кнопку, которая по идее должна была его открыть. Но, то ли кнопка сломалась, то ли она и не работала никогда, но медальон упорно не хотел открываться. Не удивлюсь, если Гволхмэй его на помойке нашел и подумал: «А чего добру пропадать? Его же подарить кому-нибудь можно». Рассматривая подарок, я заметил на задней крышке практически стертую гравировку. Долго приглядываясь, я наконец смог разглядеть силуэт волка, вставшего на дыбы. Где-то я уже таких волков видел. Решив выяснить все у Фолта, я засунул медальон в пакет, с которым приехал сюда. Я отогнал от себя мысль, что Регган не просто так подарил мне игрушку Фолтов. Возможно, что это просто случайность? Или он так сильно меня ценит, что дарит слишком дорогие подарки? Еще бы инструкции вложил, что это вообще такое. Вроде артефакт, а вроде просто медальон. Не удивлюсь, если узнаю, что туда очередной портретик принца ну или императора Дэрика вставлен. А что, Хмырю можно такой таскать и время от времени любоваться, а Гволхмэям нельзя? Гвэйн с любопытством его рассматривал первое время, но потом потерял интерес. Интересно, можно ли сделать так, чтобы этот комок шерсти умел разговаривать? Мне кажется, он слишком много знает и понимает. Скорее всего, из той, человеческой жизни.

Подарок подразумевал, что я должен что-то подарить в ответ. Мой взгляд упал на стол, где лежали золотые запонки, зачем-то подаренные мне Дефоссе. Решив две проблемы одновременно: куда деть запонки и что подарить Регу, я привел подарок в первоначальный вид, предварительно убрав карточку со своим именем. Если Лео и узнал впоследствии свой подарок, то виду не подал. Вот что значит аристократ.

А вот что подарить самому Лео, я не знал. Ну не этот старый медальон же передаривать.

Уже отчаявшись что-то придумать, я спросил у дрыхнувшего на моей кровати Гвэйна.

— Ты же откуда-то знаешь этот замок. Ну помоги мне, что ты валяешься! Может тут еще какая-нибудь нычка тех же Фолтов припрятана так, что даже хозяева найти ее не смогли!

Гвэйн посмотрел на меня, закатил глаза, и сполз с кровати. Когда он потрусил к двери, я даже опешил, но волк обернулся и нетерпеливо посмотрел на меня. В очередной раз ущипнув себя за руку, а я делал это частенько, когда дело касалось этого проклятущего волка, я пошел за ним.

На этот раз обошлось без разгромов, дыр в полах и тому подобного экшена. Долго поплутав по замку и зайдя в такие места, из которых я самостоятельно ни за что не выбрался бы, мы очутились в подвале. Точнее это было какое-то складское помещение, в котором Дефоссе хранили продукты. Во время блужданий я заметно проголодался, поэтому отломил кусок колбасы от свисавшей с потолка грозди, и дал такой же кусок Гвэйну. Перекусив, мы отправились дальше. Пройдя полутемный длиннющий подвал насквозь, мы остановились у стены, рядом с которой стоял стеллаж с сырами.

Гвэйн присел на задние лапы, затем подпрыгнул, повиснув на четвертой полке. Стеллаж содрогнулся и со скрипом отъехал в сторону, открывая очередной проход.

— Ничего себе, — я протер глаза. — Откуда ты все это знаешь? — не удержавшись спросил я у волка. Гвэйн только коротко взглянул на меня и решительно направился к проходу. Я поспешил за ним, на ходу вытаскивая фонарик, который, помня нашу предыдущую вылазку, прихватил с собой.

Пройдя короткий коридорчик, мы оказались в круглой комнате. Выйдя на середину этого каменного мешка, я почувствовал, что на меня накатывает неизвестная мне ранее клаустрофобия. Единственное, чего мне хотелось — это убраться отсюда куда-нибудь подальше.

Гвэйн, похоже, переживал похожие эмоции. Встряхнувшись, он подбежал к одному из шкафов, которые стояли вдоль стен этой странной комнаты и гавкнул.

Я подошел к нему на негнущихся ногах. Открыв дверцу, я увидел, что полки в основном пустые, только на одной из них лежит небольшая коробочка. Паника захлестнула меня с головой. Уже не соображая, что я делаю, я схватил эту коробочку и пулей вылетел из комнатки. Волк в это время уже ждал меня возле стеллажа с сырами.

Как только я выскочил наружу, Гвэйн снова повис на полке и стеллаж встал на место.

— Деймос, что ты здесь делаешь? — услышав раздраженный голос своего префекта, я подскочил на месте. Вовремя же мы успели выйти из тайника.

— Я колбасы захотел, — ответил я первое, что пришло мне в голову.

— А что на кухне она закончилась? — Лео нахмурившись разглядывал меня.

— Я не знаю, где кухня, а сюда забрел случайно. Я замок исследовал.

— И что же ты высмотрел во время своего исследования? — Дефоссе скрестил руки на груди.

— А почему здесь попадаются семейные фишки Фолтов? — ляпнул я первое, что пришло мне в голову. Я и правда пару раз видел волков, в том или ином виде.

Лео смутился, а Гвэйн, как мне показалось, посмотрел на меня укоризненно. Ну не умею я выкручиваться из щекотливых ситуаций, что теперь поделать. Воспитывали меня не как аристократа, спасибо Прекраснейшей. Но зачатки разговорной речи и этикета вложить все же могли бы и попытаться.

— Мы были преданны короне, — тихо проговорил Дефоссе. — Наверное, мы единственные, кто остался предан императорам до самого конца. Как ты понимаешь, это не та информация, которую будут выставлять на обозрение после падения Империи. Хотя, сейчас все больше и больше старой знати задумывается о том, что, возможно, они сделали это зря. Я об уничтожении Темных. Но речь не об этом. Этот замок когда-то действительно принадлежал Фолтам. Здесь была официальная резиденция младших принцев. Однажды произошел несчастный случай, и треть замка была охвачена пожаром. К счастью принц не пострадал, — когда он это произнес, Гвэйн тяжело вздохнул. — Я не знаю почему, но Фолты решили не восстанавливать замок и подарили вместе со всем содержимым моему тогдашнему предку.

— Аукцион небывалой щедрости, — хмыкнул я. — И, правда, нафига напрягаться, если можно преданным людям сбагрить? И на ремонт разоряться не пришлось, и твой предок стал еще преданней.

Лео смерил меня очень странным взглядом.

— Это конечно не мое дело, но когда ты уже начнешь разговаривать не как малолетний отбившийся от рук избалованный пацан? Может, начнешь уже соответствовать своему происхождению и не позорить собственного отца своими вызывающими манерами?

От такого заявления у меня немного отвисла челюсть. Если бы моему отцу что-либо не нравилось, он бы непременно мне сказал? Ну сказал бы?

— Что ты имеешь в виду? И да, ты прав — это не твое дело.

— Ты ведешь себя неподобающе! — он всплеснул руками. — Я понимаю, тебя воспитывают в рамках вседозволенности, но ты хотя бы базовые понятия этикета и правильной разговорной речи бы подтянул.

— То есть тебе не нравится, как я разговариваю, — я прищурил глаза.

— Я открою тебе страшную тайну: как ты разговариваешь не нравится никому. Но это поправимо: пара лингвистических уроков, убрать из этой самой речи жаргонные выражения и слова-паразиты и уже с тобой уже можно будет разговаривать, не испытывая при этом желания закрыть себе чем-нибудь уши.

— Не нравится — не слушай, и не разговаривай, — Да какое им всем дело до моей речи?

— Ты конечно, не обижайся, но ты, как ни крути, аристократ. И тебе будет просто необходимо вести переговоры и встречаться с самыми разными не менее влиятельными людьми. Если, конечно, у тебя нет плана пустить с молотка все свое имущество в первый же день, после того, как ты вступишь в права наследства. Может быть ты задался целью основать славную династию портовых грузчиков, что нет? Так может ты культуру речи и поведения начнешь прививать себе уже сейчас?

— Тебя мой отец попросил? — доля правды в его словах конечно была, но о своем будущем я не заботился никогда. И то, что, у меня внезапно поменялся статус в обществе, причем он поменялся исключительно для меня самого, было до сих пор дико.

— Нет. — Он усмехнулся. — Считай это личной инициативой. Как бы ты ни бежал от своего происхождения — далеко ты не убежишь, можешь мне поверить.

— Знал бы ты мое происхождение, вообще бежал бы от меня подальше, хотя, ты же Дефоссе, так что возможны варианты, — пробурчал я.

— Что ты сказал?

— Сказал, что, я тут тебе подарок приготовил, — я сунул в руки опешившему Лео коробочку.

Дефоссе недоуменно посмотрел на коробочку, затем на меня, затем снова на коробочку и открыл ее. На красном бархате лежала пара обручальных колец. Тонкие, из белого золота с вкраплениями сверкающих бриллиантов. Да что же я не открыл эту коробку сразу-то? Вот вряд ли бы Лео такой обалденный подарок получил бы.

— Спасибо, — хриплым голосом поблагодарил меня Лео, проводя пальцем по сверкающим граням. — О, боже, — он закрыл глаза, прислушиваясь к чему-то. — Откуда ты узнал, что я очень сильно люблю изделия древних Темных мастеров?

Оно еще и Темное. Зашибись через колено. А это произошло потому, что я все никак не могу почувствовать и как следует увидеть магию.

— Догадался, — буркнул я, направляясь к выходу из подвала, чтобы побыстрее попасть в свою комнату и как следует пожалеть себя. Остановившись в проходе, я обернулся, не удержавшись от колкости. — И со скорой свадьбой тебя. Только очень прошу: брось ты эту традицию и не называй сына Леонардо.

— Почему? — немного опешил Лео.

— Потому что я знаю, кто такой Ди Каприо, в честь которого вас всех упорно называют. И знаешь, на твоем месте, я бы все же оставался в неведении, а еще лучше, говорил всем, что тебя назвали именно в честь Да Винчи, — ухмыльнулся я.

— Почему? — настороженно спросил Лео.

— Потому что известие о том, друг ты мой заклинившийся на одном слове, что это был актер, довольно популярный задолго до первой войны, прославившийся благодаря мыльной опере и впоследствии так и не сумевший покорить сердца многих профессиональных критиков. Хотя они из жалости все же подкинули ему пару наград, даже, несмотря на то, что играл он позже очень даже неплохо. Знаешь, эти сведенья не улучшат твою репутацию. Такой талантливый актер — неудачник, а в честь него называют наследников не последнего аристократического магического Рода, — во время моей тирады мой префект поменял цвет лица с бордового до бледно-зеленого и наоборот.

— Откуда ты это взял? — прошептал он.

— Из дневника твоей очень далекой прабабки. Неплохое было чтиво. Оказывается, она была просто помешана на фильмах с участием этого парня и завещала назвать своего первого правнука в память о нем. Сначала это странное желание полоумной старухи исполнялось только под страхом лишения наследства, а потом видимо перешло в традицию. Ну, или по цепной реакции потомки решили мстить таким образом друг другу за чей-то промах. Я не знаю, я не разбираюсь в этих хитросплетениях семейных причуд.

— Но кто тебе разрешил читать личные архивы моего Рода? — возмутился Лео, но как-то вяло, видимо до сих пор переваривал полученную информацию.

— Данная тетрадочка стояла на стеллаже с историческими книгами. Ну, когда в библиотеке все еще было упорядоченно. Я не знал, что это запрещено к прочтению.

— А внутреннее чутье не подсказало тебе, что этот дневник все же по ошибке попал не в ту секцию?

— Нет. Мало ли что вы имели в виду, создавая ее.

Я пожал плечами и направился к выходу.

— Деймос, хорошо подумай над моим предложением.

— Угу, — я может быть ошибаюсь, но что-то мне не показалось, что мне что-то предложили, просто носом натыкали, как котенка в случайную лужу.

С очень нерадостными мыслями я направился в свою комнату. Гвэйн плелся рядом, ехидно на меня поглядывая.

С Новым годом, Деймос Нейман.