На золотом крыльце

Глава 10 Мебельное дело

— А почему подносом? — спросил Людвиг Аронович. — Почему не табуреткой, скажем? В столовой были свободные табуретки. Доннерветтер, проломил бы ему голову, и дело с концом! Его — на больничку, тебя — на кичу. Ай-ой, какая драматичная история бы получилась!

Седобородый кхазад в стильной серо-красной спецовке и какой-то странной вышитой бисером тюбетейке вел меня в новый корпус, где нам предстояло собирать мебель. Он оказался живеньким и разговорчивым дедом: с шутками и прибаутками вручил мне ящик с инструментами, термос с чаем, торбу с тряпьем (может, своей парадной одеждой) и еще — пятилитровую бутыль воды. И теперь продолжал общаться довольно активно.

Я пообщаться был не против в общем-то.

— Тут есть два ответа, — мы шли по тропинке, и за нашими спинами начала грохотать музыка — местные диджеи настраивали аппаратуру, скоро должна была начаться дискотека в «Клетке».

«Клетка» — это такой большой навес на воздухе. Большая крыша, колонны, резная решетка со всякими завитушками. А еще — неоновые лампы, стробоскопы и все такое прочее. Вечерами тут по пятницам устраивали дискотеку, а по субботам — танцы. В чем разница? В том, что на дискотеке все просто дрыгались и прыгали, а на танцах — реально танцевали традиционные танцы — народные и классические, в том числе — парные. Об этом я, если честно, думал с внутренним содроганием. От какой перспективы содрогался больше — сказать сложно: говоря напрямую, не чувствовал я в себе раскованности и принятия, чтобы весело выплясывать рядом с разгоряченными сверстниками, да и танцам бальным и народным меня как-то никто не учил. И вообще… Это же девушку! Приглашать! А ну, как нафиг пошлет, и что тогда — в монастырь идти? Или вешаться?

В воскресенье никаких танцев не предполагалось. Седьмой день недели считался официальным выходным, и воспитанники могли встретиться с родными или просто сходить погулять в Пеллу. Например — в церковь или на речку, или даже в Ингрию съездить, если с поведением вопросов не имелось.

Не мой вариант, в общем. Ни один, ни второй, ни третий. Я, с одной стороны, залетчик, с другой — помощник столяра, с третьей — ситуация с родителями аховая.

— Давай оба ответа, не стесняйся. Выкладывай! Нам еще пару минут идти, тут плитку кладут, прямой дороги нет, придется обходить, — гном в тюбетейке действительно свернул налево и пошел меж деревьями. — А мне просто так идти скучно.

Я пыхтел следом, ступая новенькими рабочими ботинками по протоптанной среди газона дорожке:

— Первый ответ очень простой: что было в руках, тем и вдарил. Нечего в таких ситуациях думать — надо бить, и всё… Я ж не знал, что обязательно вызывать на поединок!

— Теперь знаешь? — хмыкнул Людвиг Аронович, подбираясь к задней двери нового жилого корпуса с ключ-картой.

— Теперь знаю, — вздохнул я. — И отметку в личном деле имею.

— Ну, вот и ладно, в следующий раз будешь морду бить не как шпана уличная, а аристократично, в специальном загончике! А второй ответ? — он приблизился к дверям вплотную, провел карточкой в положенном месте, и мы вошли внутрь.

Тут же загорелся свет, сработали датчики. Лестница оказалась точно такая же, как в нашей общаге, ничего удивительного. Удивительным было то, что этот старый седой кхазад ко мне приколупался. И при том вроде как из искреннего интереса к моей персоне, а не потому, что хотел поглумиться или поиздеваться.

— А второй ответ дурацкий, — признался я. — Так вышло, что я общался с уруками… Не прям близко, но — приходилось. Они периодически смотрели всякие видео в сети, на хостинге, с боями. Ну, и был там такой ролик… Похоже, что из тюрьмы. Один черный урук там подносом дрался в тюремной столовой. Можно сказать — я подсмотрел идею. Когда в интернате находился — обкатал, нашлись у нас там желающие котлеты у тех, кого считали слабейшими, отжимать… Но у нас подносы были пластмассовые, очень хрупкие, ими драться неудобно, быстро ломаются. А тут — просто загляденье. Металлические, блестящие! А чего вы задумались, Людвиг Аронович? Тоже видео смотрели?

— Все только и говорят, что о Бабае Сархане, — пробурчал гном. — Раньше в Бурдугузе всяким уголовникам бошки проламывал и в охрану людями кидался, вер-р-р-дамте бетругер, а теперь вырос над собой, целое превосходительство и князь Хтонический!

— Да ладно! Это что — он? — удивился я всерьез. — Первый оркский князь?

Я читал про владетеля Паннонии и походного атамана Орды Бабая Сархана в газетах, но газетное фото и видео с камер наблюдения — так себе объекты для сравнения. Проводить тут параллели я и не думал! А вот оно как получается…

— Он, он… Тебе какая комната больше нравится? С какой начнем? — огляделся кругом Людвиг Аронович.

— С дальней, — сказал я. — У меня еще вопрос есть: а телекинезом пользоваться можно?

— Ва-а-ас? — удивился на шпракхе Людвиг Аронович. — Магией? Для скручивания мебели? Химмельгот!

— Ну да. Удобно же! — мне, если честно, эта идея сразу пришла в голову. — Например, притягивать к себе нужные шурупчики. Или ключик, битку, отвертку. Или полочку ровно придержать! Вечно ведь рук не хватает!

— Главное, не сломай ничего. А что, правда опыт работы есть у тебя? — с недоверием спросил столяр. — В плане сборки.

— Есть, но я же не знаю, какая у вас тут мебель? — чисто вприглядку местные шкафы и кровати не очень отличались от тех, с которыми имел дело Руслан Королев, но самонадеянным я быть не собирался. — Приступим?

— Приступим, — кивнул гном. — Давай для начала все комплекты по комнатам растащим, чтобы потом собранную мебель не тягать. И вообще — спецовку из торбы достань, перчатки надень — техника безопасности. И тогда уже арбайтен цузаммен. А до этого — нет. Потому как техника безопасности!

Я переоделся в точно такую же, как и у кхазада, спецовку: серо-красные комбинезоновые штаны и куртку, которые внезапно сами подогнались под мою фигуру, надел вполне удобные рабочие перчатки. Предложенный порядок работы показался мне резонным, хотя и немного обидным: я собирался сегодня уже хоть что-то заработать. А за переноску тяжеленных упаковок не платили. Но делать нечего — мы принялись таскать.

В каждую комнату — три кровати, один шкаф, три тумбочки, один стол. Три стула. Двенадцать комнат в этом крыле. Дурдом! Тут дело не в том, что тяжело. Просто — неудобно. Но это я так думал по неопытности. А у Людвига Ароновича имелись специальные тянущиеся полимерные тросики с карабинчиками на обоих концах, очень прочные. Обвязал такой штукой коробку с комплектующими для шкафа — и нормально. Можно носить!

— Чаю? — после того, как мы растаскали все упаковки, гном уселся на подоконник и открутил крышку термоса.

— Так мы ни фига не скрутим, — я бодрился, хотя в целом, даже несмотря на короткий послеужиновый сон, чувствовал себя уставшим, как собака.

— Не торопись, а то успеешь, — он налил в кружку горячего отвара. — Хлебни!

Ну, я и хлебнул. А потом спросил сиплым голосом:

— Это что за допинг? — пробрало меня всерьез, аж волосы дыбом встали.

Вообще-то мне стало страшновато: какой-то не день, а сплошные стимуляторы! Сначала практика по передаче жизненной силы от Полуэктова, теперь — волшебный напиток от Людвига Ароновича… И если после того, как ребята и директор поделились со мной жизненной энергией, я почувствовал себя отдохнувшим, то на сей раз — как будто выпил крепчайшего урукского хтонизирующего кофе! С добавлением кардамона, кровожадности и норадреналина. Или что они туда добавляли? Такое вообще несовершеннолетним законно предлагать?

— Есть такие интересные ребята — Скоморохи… — загадочно проговорил Людвиг Аронович. — В последний раз их в Саарской Мызе видал. Алхимическими снадобьями торгуют! Но не только, не только… Сильно ты мне их натурой своей напоминаешь.

Я пожал плечами. Ну — напоминаю, ну, и ладно.

— А какой отходняк от этой дичи? — с опаской спросил я.

От таких штук всегда потом что-то нехорошее с организмом случается, это я уяснил. Баба Вася в этом плане учила очень просто: экспериментальным способом. Пробуешь, потом страдаешь. С другой стороны — я теперь маг, может, такие напитки станут для меня чем-то вроде молочного улуна, кто знает?

— Часа через четыре тебе хорошо бы в кроватке лежать и спать, рубить будет страшно, — признал гном. — Да и злоупотреблять не стоит, я обычно пью только когда надо вечером или ночью работать, потом утром досыпаю.

— Понял, принял. Работаем?

— Арбайтен! — кивнул гном.

Не скажу, что это было просто — мебель скручивать. Дело это нервное, требующее кропотливости и внимательности. Но Людвиг Аронович был действительно мастером своего дела, а Руслан Королев — своего. А я всегда умел хорошо учиться. И мне понадобилось всего-то по штуке каждого типа мебели, чтобы освоиться.

Потихоньку я начал пробовать применять телекинез. Оказалось — очень удобно, например, боковинки удерживать в вертикальном положении, одновременно закрепляя дно и крышу. И поддавить малость шурупчик в ДСП, наживить его, а потом уже работать шуруповертом. Ну, и другие приколы тоже пробовал, но осторожно, чтобы мебель не повредить. Мы три комнаты обставили от и до таким макаром, и довольно быстро! Людвиг Аронович после этого сдвинул тюбетейку на затылок и сказал:

— Ловко! Хорошо идем!

Проблема нарисовалась только одна: шкафы нужно было закреплять намертво. Это в инструкции значилось. То есть — взять специальные уголки, присобачить одну их сторону к шкафу, другую — к стене. Дырку в стене перед этим, соответственно, просверлить и дюбель в нее вставить, а в дюбель — шуруп.

— Шайзе, — обобщил гном. — Стремянки у нас нет и дрели — тоже. Как-то я не подумал. Даже если мы начнем изгаляться и на тумбочки становиться — шуруповерт стенки здешние не возьмет. Сходишь?

— Схожу, — вздохнул я.

Кто здесь младший? Правильно! Кому деньги нужны? Тоже все естественно. Кто напросился на сдельную оплату — тому и за стремянкой идти. Людвиг Аристархович пошарил в кармане и протянул мне ключ-карту:

— Держи, ключ — универсальный, так что береги, как зеницу ока, мин херц! Помнишь, где моя каморка?

Еще бы я не помнил — с торца административного здания, в цокольном этаже. Я же сам за ним туда и заходил!

— Там сразу за дверью раскладная стремянка. А над стальным верстаком — дрель на гвоздике… Давай, а я пока чайку скоморошьего попью. Я к нему уже привычный, мне одной стакашечки мало.

Про все эти группировки — Скоморохов, Зоотерику, Формацию, Орду — я про них читал. В основном речь шла о каких-то околокриминальных разборках в сервитутах. Зоотерика — кто-то вроде мутантов, как я понял — постоянно бодалась с киборгами из Формации. Орда в основном занималась добычей ресурсов из Хтони, ордынские боевики — по большей части орки, но в целом — интернациональная вольница — считались самыми опытными специалистами в хтонических делах и нанимались, например, охранять партии ученых или магов, которым в этих гиблых местах чего-то там понадобилось. Скоморохи — самая загадочная для меня структура: то ли бродячие артисты, то ли мошенники, то ли — спортивная федерация, понятия не имею. Спортивная федерация, торгующая допингами, дичь-то какая! Газеты о подробностях умалчивали, сеть в моей жизни присутствовала очень дозировано, а лично я знаком ни с кем из этой братии не был, так что и рассуждать тут особо не о чем…

Думая о большом и странном внешнем мире, я по широкому кругу обходил «Клетку». Не хотелось мне смотреть на танцующих студентов. И студенток. Как говорил дед Костя — «мы чужие на этом празднике жизни!» Нет, стесняться того, что зарабатываю деньги, работая сборщиком мебели, я не собирался. «Нет стыдной работы, есть стыдное безделье» — это тоже деда Кости мудрость. Просто — не хотелось ни с кем свои дела обсуждать, вот и все. Кому я вообще тут мог доверять? Кого я узнал достаточно хорошо за эти пару дней? Да никого! Кое-кто из местных меня откровенно выбесил, другие — вызывали симпатию, но доверие… Я и себе-то полностью доверять не мог, если честно. По ряду причин. А уж другим и подавно! Поэтому двигался я по короткому маршруту, меж стволов деревьев, всячески срезая дорогу и избегая людных мест.

Перепрыгнув через робота-уборщика, который деловито пыхтел на тротуаре, всасывая в себя мелкий мусор и сухую листву, я добежал до административного корпуса и внезапно был остановлен опричником:

— Ты кто такой? Стоять, не двигаться! — на меня смотрел ствол автомата Татаринова, с какой-то странной нашлепкой на пламегасителе.

Откуда взялся этот здоровяк в черной броне — ума не приложу! Не было — и на тебе, тычет в лицо автоматом! С небес, разве что, спикировал?

— Михаил Титов, помощник столяра, иду по его поручению за стремянкой и дрелью! — я помахал ключ-картой и добавил: — Меня Ян Амосович на работу принял, в личном деле пометка имеется, вы же опричник — можете запросить…

— Запросил уже, — кивнул бронированный гигант. — Ступай своей дорогой, звиняй за беспокойство. Ловим этого гада…

— Который волосы режет? — не удержался я от вопроса.

— Ага. Сегодня одного парня из команды по «русской стенке» обкорнал, представляешь? Придурок какой-то, а не маньяк! За каким хреном ему волосья?‥ Наверное, из вашего брата, студента. Балбес, шуточки шутит, а впаяют-то ему реальный срок! — опричник оказался внезапно разговорчивым. — Иди уже, стремянку свою тащи, Михаил Титов, помощник столяра…

Ну, я и пошел.

Засада заключалась в том, что со стремянкой так запросто между деревьями не побегаешь, особенно в сумерках. Поэтому, ухватив дрель в одну руку, я повесил лестницу на плечо и, придерживая ее второй рукой, двинул по тротуару трусцой, надеясь, что никого из знакомых не встречу.

— Оп-оп-оп-оп! — неслись веселые и задорные голоса из «Клетки» в такт басам танцевальной музыки. Они там отрывались по полной!

Но кое-кто, некоторые компании и парочки, уже разбрелись по территории. Оно и понятно — дискотека длилась часа два, за это время кто угодно напрыгается. А у парочек дела, наверное, поважнее, чем танцульки, нарисовались. Эх, была бы у меня такая тюбетейка, как у Людвига Ароновича — все бы на нее смотрели, а не на мою рожу… Да и кофта с капюшоном вполне бы сгодилась. Но с одежкой у меня обстояло пока не очень. Никаких капюшонов! Оставалось рассчитывать на везение, но — зря. Зря я надеялся никого не встретить.

Случилось то, что столяр-кхазад точно обозвал бы «очень драматичной ситуацией». Просто как в самой дерьмовой из всех книжек, что я читал в усадьбе деда Кости! Прямо по курсу, в тени высокого раскидистого дерева я увидел Ермолову, и не одну, а в компании какого-то парня!

Какого-то. Вяземского, Афанасия. Скотины этакой.

И он держал ее за локоть, даже не держал — удерживал, потому что вся фигурка Эльвиры была направлена в сторону, а Эля в тот самый момент, когда я появился из-за поворота живой изгороди, что росла вдоль тротуара, с дурацкой стремянкой наперевес, говорила:

— … ничего не было и не будет, уясни это наконец и отпусти меня. А то я закричу! — ее голос звенел.

— Хватит уже строить из себя «не такую», Ермолова! — скривился Афанасий. Я, уже ничего не соображая, рванул к нему со стремянкой наперевес, а он продолжал: — Давай, не ломайся. Просто скажи, чего хочешь, и все!

И даже перехватил Элю за вторую руку!

— С-с-скотина, а ну, пусти ее! — у меня разве что пар из ушей не шел, я бы, ей-Богу, врезал ему стремянкой, и плевать на вторую отметку в личном деле, пусть хоть вообще выгоняют!

— Титов, ты? Не надо! — он-то ее выпустил от неожиданности, а она-то метнулась ко мне и просто взяла — и перегородила всю дорогу! Уперлась ладошками мне в грудь и прямо в лицо смотрела, а у Эли глазищи такие, что…

Вяземский, похоже, оторопел. Он кого угодно ожидал увидеть, но не меня — точно. Небось, у него еще фантомные боли в хлебальнике аукались, хоть его Боткина и подлатала. Да еще и спецовка эта рабочая, и стремянка…

Я тоже немного растерялся, не знал, что предпринять дальше. Точнее — знал, но Ермолова меня с толку сбила своим этим маневром. А, плевать! Не знаю, почему она делает то, что делает, но что должен делать я — это понятно. Потому, поймав взгляд Вяземского, я заговорил:

— У вас тут вызывают на поединок, да? Вяземский, быдло ты туповатое, я тебя на поединок вызываю, слышишь? Ты же сам зассал, да? Или тебе понравилось подносом по морде получать? Чего ты секундантов вчера не прислал? А? — меня несло уже, но Эля пристально следила за мной, и стоило мне сделать шаг в сторону — она шагала туда же, и не давала мне добраться до сраного Афанасия.

Тут на авансцене появились новые действующие лица — какие-то парни, девчонки и даже Иван Ярославович Кузевич — социальный педагог и историк магии. Наверное, опять дежурил по кампусу. И Вяземский сразу осмелел:

— А я и прислал, — сказал он. — Сегодня! Мои секунданты тебя в комнате искали, а потом — по всему кампусу. Понятия не имею, куда ты делся, но — судя по твоей одежке — решил, что учиться тебе не нужно, и занял самое подходящее место. Но, знаешь… Как там тебя? Мишенька? Так вот, Мишенька, раз уж ты сам меня вызвал, то правила поединка и время его проведения выбираю я. Все слышали? Он сам меня вызвал! Деремся завтра вечером, без оружия, на площадке для магических поединков. Только ты, я и всё, что подарила нам Вселенная.

Концовочка у него получилась что надо, пафосная! «Вселенная подарила», ну, надо же! Я бы так красиво нарезать не смог.

— Идет, — сказал я, делая безразличное лицо, как у Розена. — Точное время назначь, у меня с двадцати ноль-ноль дела, мебель надо собирать в новом корпусе. Давай на девятнадцать тридцать? Я успею разбить тебе хлебало еще раз и пойду работать.

— Ну, ты… — он задохнулся от бешенства.

Я тоже умел нарезать, но не так, как он, а по-другому. И к моему вящему злорадству это отлично сработало!

— Девятнадцать тридцать вас устроит, господин Вяземский? — повысил голос Кузевич.

Он стоял и слушал нашу перепалку, до сих пор не пытаясь вмешаться. Похоже, поединки тут периодически случались, и на сей раз по местному уставу я вел себя в рамках. Это Эле, что ли, спасибо?

— Устроит, — мрачно кивнул Афанасий. — Титов, ты отправишься на больничку, так и знай.

— Ага, — сказал я, отвернулся от него и глянул на Ермолову. — Эля, не буду я на него уже бросаться. Мне надо идти работать, Людвиг Аронович стремянку ждет.

— Стремянку? — она хлопала глазами, наконец осмотрев меня с головы до ног. — Аронович?

И тут я понял, что произошло нечто ужасное:

— Ох, бли-и-ин, дрель уронил… Не дай Бог, сломалась! — вот тут мне поплохело, и я подхватил инструмент с земли…

Хорошо, хоть не на плитку упала! Вот это — первый рабочий день… Вот это косяк!

— Титов? — голос Эли прозвучал необычно.

Все уже почти рассосались, только Иван Ярославович стоял в сторонке.

— Ты капец какой странный, — сказала она. — Но спасибо, наверное.

Развернулась, махнула кудряшками и юбочкой, и ушла. И это я — странный? Вообще какая-то с прибабахом.

— И тебе спасибо, наверное… — задумчиво проговорил я, глядя ей вслед.

Если б она дорогу мне не перегородила, я б его точно пришиб лестницей.

— Чего так долго, мин херц? — спросил кхазад.

— Дуэль на завтра назначал, — ответил я. — Тут такое дело, Людвиг Аронович, я дрель уронил. Если не работает — будете из моей оплаты вычитать, пока не компенсирую.

— Это ты правильно сделал, что сразу сказал, — он забрал инструмент у меня из рук, щелкнул, хрустнул чем-то и — вж-ж-ж-жу! — дрель заработала. — Но дрель — противоударная, и много чего еще «противо», специально для экстремальных условий. Тут же магический колледж, по классу опасности приравнен к хтонической аномалии, так что не дергайся. Арбайтен?

— Яволь, — откликнулся я. — Глядишь — успеем закрепить все, что собрали… А может, и еще комнатку обставим, до двенадцати должны успеть, а? И вот еще что, Людвиг Аронович… Раз дрель работает и ничего вычитать из меня не надо, у меня есть большая личная просьба!

— Ну, ну? — поднял лохматую бровь кхазад.

— Купите где-нибудь в городе экзотический фрукт, пожалуйста. И принесите мне завтра, ладно? — я чувствовал себя глупо, но больше мне обратиться было не к кому. — Я отдам деньги.

— Фрукт? — он смотрел на меня с сомнением.

— Фрукт. Вкусный и необычный.

— О! — он почесал бороду. — У нас в «Денежку» всякую бодягу из Сиама привозят. Сиамские фрукты интересуют?

— Пусть сиамские, только чтобы не ядовитые и вкусные, — закивал я.

— Договорились! — кивнул бородатой башкой в тюбетейке столяр. — Завтра к обеду привезу тебе твои фрукты. Давай, бери стремянку, пошли в следующую комнату…

Надо ли говорить, что, когда я добрался в общагу, было уже за полночь, и до кровати я едва доплелся, игнорируя попытки ребят пообщаться. А потом рухнул на матрац — и вырубился мертвецким сном.