На перекрестке путей

Интерлюдия 4

Тормод задумчиво смотрел на морскую гладь в ожидании, когда же вдалеке появится плоска суши и размышлял о последних событиях. Впрочем они уже давно владели его мыслями и чувствами. Ассонхейм начал войну! Такого не было уже больше шести десятков лет, с тех самых пор, как закончился конфликт с Сяньской империей. И вот их поколению выпала доля показать эльфам, что лезть на север было плохой идеей. В конце концов сидели бы себе в своих лесах, молились деревьям или чему они там молятся, торговали бы всякими травками за баснословные деньги и никому бы до них дела не было. Тем более, что прежде все, кто зарился на растения ушастых, а так же их золото и долгоживущих рабов с рабынями, плохо заканчивал, уж очень эльфы сильны в родных лесах. Однако вмешательство в свои дела оставлять было нельзя и Великий Конунг принял решение идти на юг походом, невзирая на возможные потери. Ведь те народы, кто подобное проглатывают, быстро утрачивают власть над собственной судьбой. А затем обычно и саму жизнь. Врут те, кто называет мир театром, на деле все они живут на бойцовской арене и бить в ней надо насмерть.

Война же пока что развивалась неплохо, они побеждали. От этой мысли Тормод хмыкнул. Его брат бы обязательно начал нудеть, что по одному первому сражению судить о ситуации глупо, но чистокровный ассон был по жизни куда большим оптимистом. Хотя справедливости ради как раз Альвгейр пока что прославился больше всех в этом походе. Эльфы каким-то чудом умудрились столковаться с драконами и целых три гигантских ящера должны были поддержать их флот. Однако полуэльф в одиночку полетел на них, бросая вызов, затем откровенно поиздевался над владыками неба, провоцируя их и в итоге привёл драконов под выстрелы баллист и клинки своей дружины. Три гиганта в тот день пали от ударов хирда Ухьмёрдеров. И о боги, как же Тормод хотел быть в тот момент там, с ними! И ведь брат предлагал, много раз предлагал быть частью его дружины, причём не подчинённым звал стать, а равным вождём, он об этом начал говорить чуть ли не до испытания зрелости. Однако северянин избрал своей стезёй путь дружинника конунга. А потому его судьбой было следовать за парусом Сигурда Медведя.

И будь проклят тот, кто скажет, что в тот день ему было мало славной битвы! Тормод отлично помнил, как его драккар шёл вперёд сначала под ударами магией, которые разбивались над их флотом о щиты вирдманов. Не забыл он и как эльфийские стрелы закрыли собой небо, а потом обрушились на их флот. Не все щиты тогда выдержали, жители лесов были хороши в волшебе, многие оперённые подарки несли её в себе. Но его надёжно хранил арканитовый диск, подаренный братом и им же переданная драконья броня. Они были прочной, несокрушимой защитой. Но убивал Тормод всё же сам.

Перед его взором как наяву встал момент, когда два флота сходились между собой. Он видел, как ушастый маг у лебединой фигуры на носу корабля, что идёт прямо на них, начитывал заклинание. Закончить его эльфу было не суждено, Тормод перемесится в духовном скачке и снёс остроухую голову, убил ещё двух жителей лесов, прежде чем те сообразили что происходит, перескочил к рулевому веслу и зарубил кормчьего, испортил могучим ударом управление и лишь после этого отмерцал обратно на драккар. Затем началась общая абордажная схватка.

Они шли и шли вперёд, пробивая себе путь через эльфийские корабли, ушастые пытались бить стрелами в упор, пускали в ход клинки, ассоны отвечали тем же, басовито гудели тетивы гномьих арбалетов, топоры врубались в горячую плоть. А Тормод вёл охоту. Могучие маги, искусные лучники, чьи стрелы порой светились от наложенных чар, аристократы, что выделялись богатством одежд и доспехов, командиры, что громче всех отдавали приказы… Не счесть сколько голов подобных эльфов срубил молодой воин на глазах всех хирдманов медведей. От него пытались защищаться, но тщетно. Когда ассон уже рядом с тобой, а к твоему мясу летит его секира, делать что-то уже поздно, есть лишь шанс забрать врага с собой. Но и тут эльфов ждала неудача, его доспех был слишком прочен. Хоть брат потом на пиру конечно и ворчал, что давая ему хорошую вещь, он думал что Тормод будет о ней заботиться. А теперь впору делать новую броню взамен повреждённой.

Но не ему жаловаться на судьбу, коль скоро он был главным героем той битвы, а его щедрость теперь вероятно войдёт в саги. Впрочем соклановцы в битве видели и доблесть Троллебоя, а конунг выделял его не многим меньше, чем брата. Так что и в его честь подняли немало кубков, а сейчас он командовал уже тремя драккарами, коль скоро на двух из них пали опытные хедвиги. С какой стороны ни посмотри, а это впечатляющий карьерный рост: при таком раскладе до титула ярла всего все одна ступенька. И Тормод твёрдо собирался её пройти, тем более что Ландсби кажется был всё менее интересен Альвгейру. Белому Ворону и на севере было вполне комфортно, а драккары из Фростхеймской древесины получались лучше, чем из ассонхеймской. Троллебой же имел все шансы плотно сесть в дорогих его сердцу местах. Однако для этого необходимо было продолжать славно работать топором в этом походе, а так же привезти домой богатые трофеи.

И сейчас они шли именно за этим. Тормод сопровождал Сигурда на корабль Великого Конунга и слышал, как совещались правители Ассонхейма. Ими было решено не бить всей армадой в одно место, а разделиться на несколько ударных кулаков. Где-то вперёд шли два, а то и три клана, где-то один. Медведи были как раз из последних, им выделили участок побережья, где стоило навести шороху и теперь они с нетерпением ждали возможности ступить на чужую землю. А Альвгейра Сигурд отправил нанести упреждающий удар, подпалив эльфийские леса с воздуха. Брат долгие годы использовал летающие корабли, но при этом ревностно охранял их тайну как раз ради этого дня. Остроухие не должны были ждать внезапного нападения с небес, а потому оно имело все шансы стать сокрушительно успешным. Со слов конунга так и вышло, он объявил, что Белый Ворон захватил место высадки и удерживает его рядом с городом Крэдланиэль, так же взятым им на меч. Потому второй день хирдманы не жалеют ни себя, ни вёсел идя к берегу. Часто самые большие потери их народ нёс именно во время встречной атаки, когда часть ассонов уже покинула корабли, а часть ещё на них. Не говоря уже о том, что удерживать часть побережья при таком раскладе миссия почётная, но очень опасная. Кто знает, возможно хирд Белого Ворона сейчас отбивается от целых полчищ эльфов, желающих сбросить его в море.

— Земля! — раздался крик с головного корабля медвежьего флота, где остроглазый хирдман разглядел наконец берег.

Ассоны облачились в доспехи и замерли в тревожном ожидании. Однако чем ближе они подходили к Эльфхейму, тем очевиднее становилось, что воевать им сегодня не придётся. На том месте, где по описанию должен был находится Крэдланиэль в устье реки наличествовали лишь стены форта, явно созданного вирдманами на скорую руку. Брат и Гринольв описывали Тормоду как это делается, ошибиться было тяжеловато. Деревья же эльфийского леса на добрых четыре перестрела от полосы прибоя просто отсутствовали, вместо них было ровное пепелище. Лишь дальше начинали встречаться обгоревшие стволы эльфийских зелёных великанов.

— Слушай, может зря мы с этим походом, а? — хохотнул стоящим рядом Вольф — Отправили бы сюда просто твоего брата и, глядишь, к осени эльфы бы сами приползли на брюхе в Викру, умолять Густава о мире.

— А тот бы развёл руками и сказал, что Альв изгнанник и его приказов не слушается — усмехнулся Тормод, поддержав шутку.

— Ну его-то может и нет, а дочь Великого Конунга глядишь и сговорилась бы с молодым ярлом. Ну зиму-то с ним вместе провести точно уболтала б — продолжил развивать тему форинг.

— Ага, только в этот раз она с ним за компанию к ушастым суету наводить отправилась — улыбнулся северянин, а потом посерьёзнел — Знать бы ещё что тут было.

— Битва, тут к вёльве не ходи. Но раз стоит ассонский форт, значит нас ждёт интересный рассказ о новой победе — пожал плечами собеседник — Скоро всё узнаем.

Спорить с последним утверждением было трудно и разговор затух сам собой. Берег же приближался до тех пор, пока форштевни драккаров наконец на выехали с разгона на песок. Хирдманы посыпались на твёрдую землю не держа стену щитов, но и не теряя бдительности. Участок побережья, насколько хватало глаз, вроде бы был безопасен, но все понимали, что находятся на враждебной территории. К тому же не знали точно что здесь, Хелль его подери, произошло.

Оставив корабль позади, Тормод со своим хирдом двинулся в сторону конунга, Сигурд подозвал его к себе, лишний раз напомнив, что он теперь фактически состоит в его свите, особенно пока ярлы организуют стоянку кораблей и выставляют охрану. Кивнув Вольфу и переложив тем самым на него управление людьми, молодой хедвиг последовал приказу и вместе со своим вождём вошёл в ворота небольшого форта, где по сути хватило места лишь пяти гранд-драккарам, трём длинным домам и каменной коробке с узкими окнами, в которых виднелись напуганные лица эльфов. В центре же стояли три идола богов. Один, Фрейр и Локи будто с интересом взирали на тех, кто прибыл пред их очи. Присмотревшись, Тормод чуть не выругался вслух. Альвгейр вытесал суровые лица на древесине мэллорнов, священных деревьев эльфов, причём те корнями по прежнему находились в земле. Не то чтобы молодой воин был большим знатоком обычаев ушастых, но по его скромному мнению это было для них тяжким оскорблением. При этом если взрослые жители лесов сидели в каменном загоне, то дети вполне свободно разгуливали по форту и с интересом смотрели на вновь прибывших, что тоже вызывало вопросы.

Сам же ярл и вирдман, встречая гостей прямо у идолов, ровным тоном проговорил:

— Приветствую, мой конунг. Твоё задание выполнено, берег обезопасен.

— Да уж я вижу — хохотнул Сигурд — А что с городом?

— К сожалению я перестарался — ответил Альвгейр — Но не стоит стоять на пороге. Пойдём к столу, у нас найдётся добрый мёд и сочное мясо.

— Веди — добродушно махнул рукой конунг.

Через несколько минут все они сели в одном из длинных домов за каменную столешницу, вероятно брат не очень доверял дереву и предпочитал перестраховываться. А Гринольв, прибывший с конунгом, проворчал:

— Вижу тебя опасно оставлять одного, ученик.

— Твоя правда, перестарался — буркнул ярл.

— Так что здесь случилось? — спросил вождь медведей — Вроде бы наш разговор был о том, что нужно поджечь лес у берега и вокруг города.

— Перестарался я, говорю же — дёрнул Альвгейр щекой в раздражении — Думал у эльфов тут такие щиты, что так просто не возьмёшь. Минимум по архимажьи бить надо, иначе толку вообще не будет. Что у них каждое страж-древо так закутано в магические коконы, что не расковыряешь. Столетия же все стоят, хоть каждый день чары на чуть-чуть, но прочнее можно было делать! Ждал что сраный эльфийский лес, сраных древольбов устойчив к огню, как эти мэллорны на площади. Они же так сами в книгах писали, что во френалионской библиотеке лежат. Неприступные, скитья, лесные чертоги, непоколебимая, мать их, защита! Ну и долбанул со всей дури да с божьей помощью, млять. Тем более испытания своей… придумки устраивал только маленькие, экономя ингредиенты и в куда более холодном воздухе. Это тоже могло повлиять на то, сколько тут в итоге оказалось огня.

— Ну больше не меньше — фыркнул Сигурд, отхлебнув мёда из кружки — Добычу-то взяли хоть какую-нибудь?

— Да взяли — отозвался брат — Когда завалы разбирали и выживших эльфов искали на самом деле нашли не так уж и мало.

— Что-то ты не весел — проговорил Тормод — Новая победа же! Мы этот Крэдло… Крэла… Крэдланиэль думали все вместе штурмовать, может даже не один день. А тут оп и убийца драконов совершил новый подвиг! Что не так-то?

— Эльфы не драконы, брат — покачал Альвгейр головой — А ещё они не демоны, не нежить и не иные чудовища. Я без колебаний могу пустить под нож всех до последнего звёзднорождённых, Свангард от этого только лучше станет. С удовольствием сойдусь с воинами клинок к клинку, а с магами проверю кто крепче держит посох. Но в том чтобы убивать обычных слуг нет ни доблести, ни чести. Тут кроме мужиков женщины были, дети. Хорошо хоть последних ушастые ценят, догадались в самых защищённых местах держать, видимо свезя в столицу с других поселений.

— Так та каменная коробка…

— Да, для их бывших нянек — хмыкнул вирдман с всё таким же кислым лицом — Держим там отдельно от эльфёнышей. Они уже свободны от всех клятв, но ещё дичатся. Впрочем ничего, на Фростхейме обвыкнутся. Кто выжил.

— Первая война, она всегда приносит неприятные открытия — глубокомысленно произнёс Сигурд, а потом пояснил — Я тогда у сяньцев тоже другого ждал. Подвиги и слава конечно были, как иначе, но и неприглядного тоже хватало. Хотя это хорошо, что у тебя ещё не было повода зачерстветь.

— Не уверен — дёрнул щекой Альвгейр, приложившись к кружке.

— Зато я уверен — жёстко сказал конунг — Мне на узкоглазых насрать стало, когда достаточно боевых товарищей потерял, которых с детства знал. После этого ребятёнок, что свою дохлую мамку растолкать пытается и слезами заливает уже никаких чувств не вызывает и ничего в груди не трогает. Разве что можно его топором рубануть аккуратно. И без мук отойдёт, а не от голода с холодом или зубов какой собаки, что в селение придёт падалью подхарчится. И мстить не станет, если вдруг каким-то чудом выживет.

— Не самая радостная картина — сообщил очевидное вирдман.

— А она и не должна быть радостной, Тюр — бог жестокости, я не раз тебе говорил. Жестокости и к себе и к другим, без неё хорошего воина не получится — произнёс Гринольв — Не поэтому ли ты богам тут идолов поставил?

— Клятвы я волею богов со всех живых эльфийских детей снимал — проворчал Альвгейр — А потом память им чистил и нашим богам посвящал. Ничего они ни про родителей, ни про месть не вспомнят. Будут считать, что они родом из Альвхейма, вотчины Фрейра, а не этого леса.

— Ты им разумы-то не сломал? — хмуро спросил Зелёный Волк, зная посредственные таланты ученика в менталистике. Да и свои в общем-то тоже.

— Там не я дело делал. Это как видение было. Со мной такое уже случалось, когда кошколюдам на юге капище наших богов ставил и к нашей вере приобщал — сообщил вирдман.

— Ты с тех пор кстати спал? — остро посмотрел на ученика учитель.

— А когда? — ответил вопросом на вопрос Альвгейр — Я то завалы разбираю, то форт ставлю, то мэллорны обтёсываю, то с детьми занимаюсь.

— Бегом в шкуру заматываться и дрыхнуть — едва не прорычал Зелёный Волк — Молчи! Ни слова слышать не хочу. И видеть тебя до завтрашнего дня. От внимания богов с ума и не такие сходили. Всё. Встань и иди.

Несколько долгих секунд походный конунг смотрел на старика, а потом кивнул, действительно встал и пошёл. А Гринольв повернулся к Асмунду и поинтересовался:

— Ну а ты куда смотрел, дурья башка, а?

— Вы с ним два сапога пара — пробурчал рыжеволосый форинг — Самого может сонным заклятием приголубить и дальше работать пойти. Сам же так научил.

— Да, на тебя похоже — хохотнул Тормод, кивая предку.

— Вот не надо, тебя не усыплял — отмахнулся от обвинений старый вирдман.

— Сын мой, кстати, где с Эйдис Странницей? — задал тем временем вопрос Сигурд.

— Эти как раз спят. Они тут за ним по пятам ходили, но Альвгейр на них к сегодняшнему утру посмотрел и сообщил, что либо отдыхать идут, либо он молниями их вырубит, а хирдманы отдыхать волоком оттащат — сообщил здоровяк.

— Вот не зря тебе, Гринольв, говорят, что ты чудовище вырастил — хохотнул вождь всех медведей, приложившись к кружке и слегка повеселев, будто с молодым вирдманом из-за стола ушло и мрачное настроение.

— Ваше счастье, что всё-таки не чудовище — добродушно улыбнулся старик — Раз по дохлым эльфам убивается, значит всё такой же. И это хорошо.

— Чего о них вообще переживать — проворчал на это Тормод — Умерли и умерли, на то и война. Всегда он странный был.

— Не без этого — согласился с ним северный волшебник — Зато своим странным разумом много чего интересного удумал. Был бы обычный, может ничего бы не было. Или наоборот, было бы что-нибудь совсем ужасное. Вроде глубокой дырки в земле на месте высокого чертога в Викре через пару лет после его изгнания.

— Он тут бросить всё не надумает? — приподнял бровь Сигурд — А то был у меня давний товарищ, рубака каких поискать. Но в какой-то момент бросил всё и бондом стал.

— Нормально всё будет — заверил его Гринольв — Сейчас отдохнёт, отоспится и другим взглядом на всё посмотрит. А потом ещё и я с ним поговорю да напомню, как наш мир устроен.

— В Свангарде надо быть сильным. Иначе зачем в нём вообще быть? — хмыкнул молодой хедвиг — Либо тебя уважают и боятся, либо за тобой придут так же, как мы пришли за эльфам.

— Золотые слова — усмехнулся конунг.

Тормод тоже улыбнулся. Может он и не имеет столь же изощрённого разума, как его брат, но дураком его точно не назвать. Тупой человек не добился бы того, чего добился он к своему возрасту. Да никогда бы вообще не добился! А что всякие хитрые штуки не придумывает… Ему и так неплохо. Особенно, раз к таким придумкам в комплекте пойдут всякие глупости, вроде жалости к врагам. Ну убил он кроме магов с воинами сколько-то их прихлебателей с девками и выпердышами. Они Альвгейру друзья, что ли? Нет, никогда не были и главное никогда не стали бы. Сдохли? Туда и дорога, в Хелльхейме места много, как Оннар Лужёная Глотка пел. Вроде и безумно умный у него брат, а иногда такой же безумный дурак. Наверно как раз за это его Локи и любит. Где второго такого смешного в Ассонхейме найдёшь?