На гребне волны

Глава 10

Декабрь (студень), 997 год. Киев.

Меньше месяца назад я вернулся в уже ставший родным Киев, а всё никак не разгребусь с многочисленными делами, которые, что забавно, сам себе на шею повесил. О чём это я? Сопряжение государственного и мистического, а этот коктейль, доложу я вам, способен взорвать мозг даже уроженцу конца XX века, что уж говорить о тех, кто порождён был в здешних реалиях. А потому тупо не привык к огромным объёмам информации и постоянно меняющимся параметрам реальности вокруг.

Ведь что было ещё совсем недавно? Обычное, можно даже сказать естественно-привычное течение жизни, где боги и вообще ведовство как бы и есть, но в то же время всё больше в теории. Жрецы? Ну да, они проводники, посредники между людьми и богами, много знающие и даже способные заглянуть за кромку… иногда и очень осторожно. Настоящее волшебство только в былинах и разного рода сказаниях осталось. А что теперь? Перемены, да к тому же несущиеся во весь опор, да так, что сперва появились очевидцы ни разу не обычных событий, а потом и обычные люди пусть редко, пусть не боги весть что, но начинали видеть… разное.

Жрецы. Храмы, в которых на Руси народ бывал довольно часто, причём по велению души, а вовсе не будучи загоняемым туда насильно. Взять тот же Самайн, пусть в наших краях несколько иначе называемый, но сути от перемены имени ни разу не утративший. Один из дней, когда грань мира материального и миров иных становится наиболее тонкой, особенно для умеющих видеть, понимать, использовать себе на пользу это самое истончение. Отсюда и значимый день для всего жречества, проводящего обряды в местах, лучше прочих для подобного приспособленных. А что это за места такие? Правильно, храмы, которые с древних пор строились не абы где, а на пусть самых слабеньких, но таки да источниках силы. Это за минувшие века выход силы оттуда не то что захирел, а почти прекратился. Сейчас же… Медленно, капля за каплей, но оттуда начинала просачиваться долгожданная жречеством энергия, которую они хотели, частично могли, а местами даже и умели правильно использовать.

Самого меня тогда ещё не было на Руси, не успел вернуться из испанских земель, но рассказали люди добрые и не очень, зато неизменно верные. Да что далеко ходить, сама Рокси многое поведала. В том числе и о пока малых, но однозначных чудесах что неожиданно для людей – и ожидаемо для самих себя – творили жрецы, пусть потом и лежали в лёжку по паре дней, а кто и целую неделю. Дорвались, что называется, до того, что раньше было в принципе недоступно или доступно, но едва-едва. И ещё интересный нюансик - подобное творилось в сколь-либо значимых количествах лишь в Киеве и его окрестностях. Причина? Орудие Силы, череп Святослава Великого. По ходу дела, он стал этаким основным«пробойником», который не просто начинал открывать дверцу для магии, но лучше прочего делал это на определённом расстоянии от себя. Поневоле приходили на ум сразу несколько книжных аналогий, от которых точно не следовало отмахиваться. Чур меня, чур, а то появятся раньше времени разные крылато-чешуйчатые! Творцы, пусть и воображаемых миров, они такие, специфические личности. Нет-нет да и зацепят пытливым разумом нечто важное и действительно имеющее место быть, пусть даже не в окружающем мире, а «в ином где и другом когда».

Тогда было два Орудия Силы, причём разделённые, находящиеся в разных местах.Не столь давно прибыл материал для третьего, а именно изрядно подгнившие мослы Добрыни, жившего ни разу не достойно, и через то помершего довольно мучительной, пусть и быстрой смертью от яда. Гниловатость при жизни, подгнившие кости после смерти – ничего из этого не стало помехой при работе жрецов, быстро затеявших очередной ритуал, в котором я опять же принял участие. Магнус и Софья с Еленой? Само собой разумеется имели честь присутствовать и участвовать, благо я понял, что оно даёт, присутствие при подобном и особенно участие, даже если почти формальное. Не зря ж в очередной раз сделал финт ушами и продавил то самое формальное участие Рокси, побратимов и даже совсем мелких дочерей. Близняшки, понятное дело, ни черта в высоких материях не понимали, воспринимая ритуал как какую-то увлекательную игру, однако…

Задел на будущее – вот чем всё это должно было стать. Если, как я вполне обоснованно предполагал, участие в действительно серьёзном магическом ритуале могло подстегнуть едва работающие или инициировать спящие способности, то пропускать подобный шанс было бы откровенным идиотизмом. Ну а последующее утомлённое состояние - не боги весть какая серьёзная цена. Только вот близняшки, Ольга с Мирославой… Пришлось поднапрячь как Магнуса, так и сестричек, которые худо бедно понимали в нюансах и могли пусть не полностью убрать последствия, но снизить их уровень.

Что интересно, Змейка хоть и беспокоилась, хоть и вздыхала печально, но понимала необходимость всего этого. Если в мир возвращается уснувшая было сила, то подстегнуть её развитие у собственных детей, да мощно, резко, чтоб они стали в числе первых или уж точно не среди последних – естественно. В конце концов, обе они уже в охотку тренировались с оружием, пусть и на своём, детском уровне. Теперь, если я не ошибся, добавятся и новые тренировки, не менее, а то и более интересные. Детство, оно такое время, когда душа чисто инстинктивно тянется ко всему необычному, волшебному. А нам даже сейчас было что им показать. Простейший телекинез, самые простенькие аспекты сенсорики, ещё кое-что. Вполне достаточно, чтобы мелкие сначала пищали от восторга, а потом очень-очень захотели научиться точно так же, пускай в далёкой перспективе.

Результат? Вполне неплохой, как по мне. Орудие из добрыниных косточек получилось несколько иного вина, сила от него исходила тоже другого спектра что ли, но арконцы были более чем удовлетворены. Внешний вид тоже запоминался. Опять же череп на подставке, но никаких золота, серебра и драгоценных камней. Обсидиан как основа, малахитовые «побеги», оплетающие кость и ныряющие в неправильной формы пробоину на макушке. Янтарные зубы и агат в глазных впадинах. Мда, видок и впрямь запоминающийся, хоть и специфический. Это что касаемо собственно третьего Орудия Силы. Участники же ритуала, они тоже своё получили, насколько мог судить даже не я, а Магнус с сестричками-лисичками. Ох не зря та самая арконская троица проводила и второй ритуал! Сами по себя эти специалисты точно не забудут. Именно про себя, потому как других сотоварищей они «почему-то» не притащили. Из высокоранговых, конечно, потому как храмовые воины – это всё ж немного иная масть. Родственная, спору нет, но иная. Вдобавок подчинённая и не лезущая к Мороку в зубы, лишь бы вырвать очередной кусок могущества, ко всему прочему не прямо сейчас, а в не пойми каком будущем.

Гюрята. Колот, Лютобор. Ни разу не удивлюсь, если эти трое хотят в будущем стать первейшими из первых в своей жреческой иерархии. Однако… Сейчас мне с ними нужно исключительно дружить, благо цели по большому счёту общие, да и в мелочах также во многом сходимся. А жреческая «пирамида»… Меня то интересует на она, а магия как таковая, в отрыве от любого рода иерархий. Знания и даваемая ими сила, вот и всё. Потому и друзей-побратимов загнал участвовать в ритуале, и дочерей, несмотря на все сложности, приобщил. Арконцы, кстати, мои мотивы прекрасно понимали. Усмехались, язвили – Лютобор с Колотом, потому как Гюрята в основном молчал, лишь изредка ворча на особо прытких – но всерьёз не препятствовали, понимая, что одной верёвочкой крепко повязаны.

Но то дела околомистические, а ведь конунгу ими едиными никак нельзя обойтись. И я даже не про дела собственно Руси – спасибо Змейке, ведь супруга чуть ли не из кожи вон лезла, а ухитрялась держать всех крепко в свих руках – а про внешнюю политику, которую тоже приходилось отслеживать в постоянном режиме. Ну как отслеживать… Расстояние от Руси до испанских государств не самое малое, и это я ещё мягко выражаюсь! Но даже учитывая поступающие с опозданием вести, ситуация складывалась оптимистичная. Её сейчас и обгладывали со всех сторон, собравшись за столом. Не праздничным покамест, но почти, ибо Новый, 998 год от рождества распятого бога – новая эра, тут не поспоришь при всей неприязни к символу, что её начал – он должен был наступить уже через два дня. Тоже, к слову, нововведение, оно же привязка к привычному мне календарю. Именно к мне привычному, а не к здешнему, который юлианский, очень неудобный и несовершенный. Астрономия то тут худо-бедно, а развивалась, да и про плоскую землю те же жрецы, услышав, только обхохотать чудака соизволили бы. Потому и корректировка календаря прошла без каких-либо сложностей, всего то и нужно было, что подвестиизвестные мне данные под условия задачи. Лёгкое дело, особенно если имеешь уже сложившийся авторитет.

- Год новый, а хлопоты в него из уходящего тянем, - привычно ворчал «казначей всея Руси» Олег Камень, ставший за эти годы ещё более занудным в плане подсчёта финансов и их выделения на государственные нужды. Просил, понимаешь, полных и развёрнутых обоснований на любые серьёзные и даже не очень расходы. Вот уж воистину в родстве с Кощеем! Казна если и не ломится от золота, то уж дно точно не показывает чуть ли не со второго-третьего года после моей коронации. Ан нет, бдит-с. – Добычи с мавров взято столько, что мне немного не по себе. Только почти все золотые монеты и то, что просто в златые и серебряные слитки переплавить можно, ты на выкуп иной добычи пустил. Более дорогой, нужной, но… Мне же теперь думать надо, кому продать, чтоб цену не сбить и не лежала она в сокровищницах годами!

- Страдай над златом, тебе оно по сути положено, Олег Кощеич, - довольно усмехался Гуннар, воюя уже не с врагами, а всего лишь с осетром под каким-то замысловатым соусом. – А мы на те твои страдания подивимся… снова и снова, потому как долгие годы смотрим и всё никак не насмотримся.

- Насмешники. Зато как золото оттуда бочонками черпать – тут все горазды.

- Насмешники, то есть насмешницы, они вон сидят, - поневоле улыбнулась Рогнеда Полоцкая. – Хихикают, перешёптываются, Не мани их желание посмеяться, они и так его едва сдерживают.

Насмешницы. Понятное дело, это Софья с Еленой, радостные и воодушевлённые сразу по целому спектру причин. Сестричкам было просто хорошо. Нет, не так… Им было очень хорошо, ведь и жреческие знания/умения заметно росли после участия в ритуалах, и по жизни всё просто замечательно выстраивалось. Собственно, не у них одних. Вот взять ту же Рогнеду, когда-то, уже довольно давно, бывшую женой тогда ещё князя Киевского Владимира Святославовича. Она не просто успокоилась, заперев в самом потаённом уголке души печальное прошлое, а и просто нашла довольно тихое счастье в воспитании детей и просто нормальной жизни в окружении ценящих ей разум и способности управительницы людей. Ах да, ещё и мужа ухватила, с чисто женским коварством воспользовавшись неожиданной смертью жены Олега Камня. Смерть была совершенно естественной, та давно болела а местная медицина, несмотря на свою неплохую развитость, всё ж не чета мне привычной. Вот и окрутили Олега самым циничным образом. Мотивы самой Рогнеды? Вполне себе понятные, помимо простого желания обустройства «тихой гавани». Не вышло захомутать меня, пристроившись пусть второй, но женой? Сгодится и кто-то из побратимов, любой из которых, к тому же, был ей ни разу не противен. Собственно, ей и не требовалось большего, чем нормальное человеческое отношение. Жизнь бедняжку ну вот совсем не баловала. Как бы то ни было, а я за неё просто рад. Ну а то, что она была ещё и своего рода мостиком, связующим звеном между старой династией и новой - это тоже бонус полезный. Разве что её дети…

Сын, Изяслав. Никаких даже зачаточных претензий и даже теоретических мыслей о возможности занять какой-нибудь престол. О нет. Все желания парня были направлены на единственную цель – лично, а в крайнем случае опосредованно наиболее жестоким и мучительным образом прикончить своего биологического папашу, того самого Владимира. Ненависть там реально зашкаливала. Чего стоит то, что он специально припёрся встречать кости Добрыни и ритуально, показательно плюнул на них, жалея лишь о том, что нельзя убить родича по крови ещё раз. Но основания ненавидеть отца у него были весомые, чего тут скрывать. Происходящие у него на глазах издевательства над матерью заложили железобетонный фундамент для ненависти, а уж дальше она только росла в высоту, ширину и глубину. Отсюда и упорное обучение всему, что связано с воинскими искусствами. Способности у парня были лишь немногим выше среднего, но упорство и мотивация, они порой способны и из не самого качественного основания развить нечто заслуживающее искреннего уважения. Да и с Византией проблемы по любому будут, этого я и не пытаюсь отрицать.

Будут, факт. Зато есть тот, кого, помимо прочих, необходимо будет задействовать. Без сомнений и колебаний будет делать всё и даже больше, только чтоб если даже и не прикончить Владимира, так хотя бы побольше неприятностей тому доставить. А ещё вызывать постоянное беспокойство у матери. Это с дочерьми у неё всё гладко, благо те вроде как не показывали желания становиться девами-воительницами. Не то влияние матери, не то сами ни разу не воинственными уродились. Боги ведают.

- Мы лучше посмеёмся…

- Не над Олегом.

- Его страсть считать золото.

- Давно известна.

- И даже немного…

- Наскучила.

- А вот мавры…

- Они такие смешные.

- Когда пытаются…

- Удержать воду…

- В решете.

И ведь действительно захихикали, стервочки. Душевно так, заразительно даже. Смех и впрямь был вполне обоснован, стоило лишь вспомнить, как пошли дела в испанских землях аккурат после проведённого в Бургосе ритуала. Пошли и развивались до сих пор с весьма хорошими, даже отличными перспективами. Начать с того, что драккары Эйрика Петли и Торкеля Высокого, едва те получили известия о сокрушительном разгроме мавров у Куэльяра, сконцентрировались по возможности, да и ударили по единой цели – по уже взятому несколько ранее и так до конца и не восстановленному Лиссабону.

Большое число драккаров, «греческий огонь», общие, склонные к панике, настроения в кордовских войсках… И их память о том, что уже случилось с Лиссабоном. Психологический фактор, его грешно было не использовать! Драпанули мавры из Лиссабона, как есть драпанули, даже не попытавшись толком зацепиться за крепость и окрестные земли. Грабить в городе было не то чтобы нечего, просто размах в сравнении с прошлым разом заметно увял. Разве что в очередной раз проредить мавританскую поросль, освободить очередную партию захваченных маврами леоно-кастильце-наваррцев, после чего начать уже самим там обустраиваться, используя повреждённую, но всё ещё пригодную к обороне крепость как временную базу флота.

Почему именно Лиссабон? Хорошее расположение, всё ещё серьёзные укрепления, удобное место для базирования флота. А ещё ко всем перечисленным плюсам прибавлялось понимание того, что мавры сейчас тупо не рискнут затеваться с отбитием захваченной с моря крепости, предпочтя сосредоточиться на обороне более важных для халифата мест. Да и неизбежный период сумятицы после разгрома и по сути ополовинивания собранной покойным аль-Мансуром армии стоило учитывать. Коронация его сына опять же, необходимая для того, чтобы хоть как-то сплотить начинающихся задумываться о собственных судьбах эмиров. Политика, она такая, грызня за власть будет продолжаться даже во время извержения вулкана или вообще надвигающемся «конце света» в той или иной форме. Плавали, знаем.

К слову о политике. Уже там, в Бургосе, Бермудо II Леонский и Гарсия II Наваррский чуть было не сцепились, деля шкуру едва убитого, но ни разу не разделанного медведя, словно бы не обращая внимание, что добычу готовы порвать на куски совершенно другие интересанты мавританского происхождения. Вот уж действительно некоторые люди неисправимы. Хотя нет, скорее уж вбитые с самого отроческого возраста в головы модели поведения дают о себе знать. Это ж не чисто испанская болезнь, та же самая хвороба возникала всюду, куда дотягивались шаловливые ручонки проповедников распятого. Взять ту же Русь многострадальную поствладимирскую в моём варианте развития. Мрак и ужас; трэш, угар и порно с лошадьми… монгольскими.

Из-за чего сцепиться попытались? Не столько даже будущие завоевания стали причиной, сколько уже имеющиеся земли. Какие? Кастильские, понятное дело, принадлежащие роду Лара и их вассалам. Лара то большей частью и во главе с Санчо Гарсией того, свалили в мавританскую даль, оказались, к моему большому сожалению, достаточно осторожными, чтоб не попасться в западню вместе с аль-Мансуром. Впрочем, сейчас не о конкретных предателях своей крови речь, а о Кастилии как таковой. Бермудо II, почувствовавший аппетит после поглощения как Сальдании, так и немалой части поддерживающих мавров графств близ неё, облизывался и на полное поглощение Кастилии. Хотел, так сказать, восстановить статус-кво в удобном для себя понимании.

Король Наварры, ясно дело, возражал. Сильно и красноречиво, указывая, что у него есть столь важный аргумент как Онека Лара. Она ведь не абы к кому на помощь бросилась, а к нему, Гарсии II Санчесу. И не голой и босой, а с поддержкой в виде поубавившегося числом, но войском своего покойного отца, отказавшегося признавать своим сюзереном жалкого предателя Санчо. Тоже веская позиция. Чуяли оба монарха, что если один из них хапнет Кастилию, то тем самым станет куда более важной персоной и сможет расписывать прибытки от продолжения Реконкисты в свою пользу.

Пришлось… урезонить Бермудо II, но вместе с тем не играть на руку и королю Наварры. Третейский суд в какой-то степени, благо положение русского конунга позволяло стоять как бы над испанскими спорами. Русь хоть и союзна Леону, Наварре – да и Кастилии, откровенно говоря, но Кастилии нормальной, испанской, а не в амплуа мавританской подстилки – но непосредственно с Пересами, Лара и Санчесами не связана прямыми обязательствами, помимо борьбы с маврами. Даже с Пересом, который Бермудо, договор именно что торговый. А остальное – только против Кордовского халифата и ему подобных образований.

Совсем уж укладывать Кастилию под Леон было неправильным со стратегической точки зрения решением. Очень уж нехорошая суета поднималась близ собственно леонского короля. Начинал что-то мутить друг и советник Бермудо, Менендо Гонсалес. Сам по себе хитрый и изворотливый политик, он подозрительно часто стал общаться с Диего Барросом, который, если что, занимал пост епископа Леонского. Знаем мы, что за разговоры очень любят вести посланцы Папы Римского. А оному персонажу Русь ни разу не дружественна, тут исключительно вежливый нейтралитет и всяческие козни без обнародования оных и показательного бития себя копытом в грудь. То есть битие копытом может иметь место быть, но исключительно с точки зрения попытки отмазаться от особо удачной или неудачной пакости. Риму в качестве носителя Святого Престола и Киеву друзьями явно не бывать, тут идеологические разногласия во всей красе. Возможны лишь ситуативные союзы против третьей стороны, да и то в режиме постоянно готовности сделать бяку или отразить оную от очень уж специфического союзника.

Чему там учит типичная христианская мораль, слабо отличная от остальных ветвей авраамизма? Правильно, что разного рода язычников и еретиков ни разу не грешно обманывать. Более того, любые данные им обещания и клятвы могут быть нарушены без какого-либо сомнения и колебания. Грех отпустят прямо-таки автоматически, ни секунды не раздумывая. Даже похвалят, может и «медальку» и виде сушеного кусочка трупа очередного святого дадут или нечто в этом роде. Проходили, читали, изучали. Гарсия II Наваррский может и схож по воспитанию с Бермудо II Леонским, но вместе с тем его ненависть к маврам сомнению не подвергается. Не зря его прозвали Дрожащим. Аж колотило бедолагу не то от ненависти, не то от брезгливости. Злые языки пытались распускать сплетни, что это он так перед боем, от страха великого, но… Лично видел, как короля Наварры колотило в абсолютно безопасной обстановке, при допросе скованных мавров. Их то бояться нечего было. Зато чувство ненависти, густо замешанной на брезгливости – это совсем-совсем иное, к тому же легко опознаваемое.

И вот кто для наших целей удобнее в качестве «первого номера», мутный тип, уже замазавшийся в союзе с маврами или человек, который пусть и внимательно слушает жрецов распятого бога, но заодно ненавидит мавров до нервной трясучки? Ответ, я полагаю, очевиден. Потому и пришлось аккуратно так отодвигать Бермудо II с его руками загребущими и пастью всепроглатывающей от Кастилии. Но не явно, а скрыто. Дескать, есть ещё интересы рода Лара, которые не все подряд твари продажные, местами совсем даже наоборот. А коли так, то вот пусть Онека Лара и становится графиней Кастильской, а то и герцогиней, благо земли под властью её и вассалов вполне это позволяют. Поддержка населения присутствует; армия, хоть и не самая большая, от отца досталась, к тому же проверенная, к предательству не склонная; да ещё и для Гарсии II Наваррского Онека на кастильском троне хоть и не идеальный вариант, но вполне приемлемый.

Ещё требовалось подсластить горьковатую пилюлю Бермудо II. Но и тут решение уже имелось. Хозяйке Кастилии нужен был супруг, причём такой, который стал бы опорой, а заодно не вызывал бы раздражения у Леона и Наварры вместе взятых. И такой был, хм, найден. По правде говоря, искать то и не требовалось. Достаточно было найти Хуана Самарро, взять под руки, да и подвести к Онеке Лара. Попутно расписав достойной дочери своего отца, какие именно выгоды она получит от такого брака. Плюс, конечно, условие матрилинейности брака, при котором дети будут не Самарро, а Лара, тем самым продолжая династию кастильских уже не графов, а герцогов. Онека, вполне готовая к политическому союзу, жеманничать не стала, особенно как следует нас послушав. Гарсия II, тот прикинул, посоветовался со своими приближёнными, а уж те ему многое про Хуана Самарро порассказали. В том числе о его отношении к маврам, во многом родственное с тем, что имелось у самого короля Наварры. Подобное соседство короля устраивало, из двух то людей, при виде мавра – любого, без разницы – испытывающих желание либо голову отрубить, либо мужское хозяйство отчекрыжить… можно по самую голову.

Бермудо II Леонский, этот попался на типичную приманку, привыкнув смотреть на мир со своей колокольни. Он видел в Хуане Самарро своего вассала, который многим ему обязан и руководствуется классическими законами чести. Всё было именно так за одним единственным исключением. Самарро тем и был для нас хорош, что считал недопустимыми любые договоры, переговоры и даже просто разговоры с маврами любого вида. Кровные враги и никаких исключений. Пока Бермудо II не начнёт пытаться вести беседы с маврами – явные или открытые, не суть – Самарро будет к нему относиться, как и подобает. Не как вассал к сюзерену, конечно, но как к человеку, которому действительно обязан очень и очень многим. Зато в случае, если появятся сколь-либо подтверждённые подозрения… Самое то для подстраховки.

В общем, и волки были сыты, и возможным шакалам заранее подобраны намордники, чтоб не укусили за пятки. Свадьбу сыграли быстро, чтоб не вводить во искушение договаривающиеся стороны. Мало ли, вдруг кому из них взбредёт в голову пересмотреть договорённости в свою пользу. А так… На востоке Наварра, на западе Леон, а разделяет их Кастилия. Три государства – и прикинувшее к ним графство Барселона, также сильно желающее откусить кусочек-другой от Кордовского халифата в ходе Реконкисты – готовящиеся уже не защищаться, а наступать. Поддержка Руси? Никуда не девалась, поскольку, помимо Эйрика с Торкелем, уже отщипнувших от халифата целый Лиссабон и не собирающихся на сём останавливаться, оставался «экспедиционный корпус» в половину от того состава, которым мы высадились в Хихоне. Этого должно было хватить. Плюс ротация… с течением времени, конечно. И русичей, и пруссов. Не удивлюсь, если и среди венедов найдутся те, кто захочет отвлечься от порубежной грызни с имперскими маркграфами, дабы сменить обстановку на более тёплую, а врага на куда менее опасного и столь же богатого в плане трофеев. Некоторые сигналы, намекающие на сей факт, уже стали поступать.

К тому моменту, как я с ближним кругом, оставив за главных – помимо Эйрика, который был полностью ответственен за дела морские и атаки прибрежных владений халифата – Всеволода и Свенельда с Даниславом, основные направления ударов уже определились. Сарагоса, Лерида и всё находящее поблизости.

Почему именно эти города, находящиеся на северо-востоке халифата? Уже потому, что на противоположной стороне от Лиссабона, который недавно был взят Эйриком Петлёй «на щит». Мавры, по всем признакам, более прочего опасались, что удар последует со стороны Браги и Садьдании на Визеу, Коимбру, а там и до Лиссабона коридор будет пробит. Это было бы вполне разумным, естественным и… отнюдь не лучшим из возможного. Лишь в некоторых случаях разумно бить туда, где тебя ждут! Там наши войска как-то, но ждали. Зато близ Наварры и Барселоны и гарнизоны были не боги весть какие, и настроения в них печальные. И население далеко не везде хоть немного поддерживало мавританских завоевателей. Самое оно для нанесения мощного и главное результативного удара. Да и с графством Рибагорса разобраться стоило. Вроде как его правитель готов был присоединиться к коалиции, но… Лично мне будет куда спокойнее, когда Рибагорса и халифат вообще не будут граничить. А там посмотрим, где всплывёт и всплывёт ли зловредное создание по имени Ава, та самая, которая приходится нынешнему графу Рибагорскому родной сестрой.

- Лиссабон – град хороший, - призадумалась Роксана, вращая в руках нож, которым совсем недавно резала жареного на вертеле поросёнка. - А Петля может и на драккарах ходить, и в обороне крепости толк знает. И не только он. С ним другие воины есть, в том понимающие. Метатели на стенах, несколько пушек… Мавры пуганы уже, навряд ли сунутся. Но нужен ли этот город нам?

- Нужен, - ответил Гуннар. – Разменной монетой послужит. Потом, когда будем куски халифата делить. Мрачный с самого начала сказал, что хочет от сего похода получить. Ключи от входа в Средиземное море. С двух сторон земли под себя взять, крепости там поставить либо улучшить, чтоб если само море и не наше, то выход из негодержать накрепко.

- Время, - вздохнула Змейка, прижимаясь ко мне. – Когда это всё ещё будет…

Помягче стала воительница с течением времени. Не скажу, что расслабилась, стала более слабой… Это точно нет. Просто малость отпустила свою вечную жёсткость и подозрительность ко всем, кто не входит в ближний круг, а ещё женственность свою приняла. Частично и в хорошем смысле слова. Тут ещё и постоянное общение с Софьей и Еленой дало результат. Когда много лет общаешься как с близкими подругами с такими вот затейницами, знающих толк в воздействии на разум… Даже без запрещённых приёмов две хитрые бестии смогли малость изменить мою любимую красавицу. Отдельная им за это благодарность. Теперь жена хоть и воительница, соправительница, помощница в самых разных делах, но ещё и леди, научившаяся использовать эти грани своей натуры.

- Ждать осталось недолго. Три Орудия у нас уже есть. Даже я чувствую, как бурлит сила, как становится легче ощущать её. Да и все мы кто уже чувствует осознанно, кто начнёт ощущать совсем скоро. Ритуал…

Жреца Локи слушать стоило. Магнус вообще не любил бросать слова на ветер, а к тому же что Софья с Еленой, что я могли подтвердить его слова. Изменения, они шли. Касаемо же касается трёх черепов, трёх Орудий Силы, то их создание было отнюдь не концом и даже не символом перехода к следующему этапу. Что так? Требовался последний «росчерк пера», но его следовало осуществить, лишь когда потоки энергии, невидимые, но чрезвычайно важные, немного успокоятся. Пробудились то после о-очень долгой спячки, почти полного анабиоза.

Вот когда успокоятся, тогда придёт время совершить последнее – состыковать эти три артефакта, дабы работали не только сами по себе, но и в связке друг с другом. Как я понял, арконские жрецы рассчитывали создать этакий магический резонанс, результатом которого должен будет стать не то пробой, не то прокол, способный заметно поднять уровень энергетики мира. К чему приведёт это самое поднятие? Для собственно жрецов важнее всего, как я полагаю, установление более надёжной связи с божественными сущностями. Мне же желательнее иное – собственно магия, в которой вижу возможность пути развития. Особого, совершенно иного, нежели тот, который считал привычным и единственно возможным даже тогда, когда оказался здесь. А вон оно как всё оборачивается! Воистину, мир всегда сумеет тебя удивить, насколько б подготовленным к его выкрутасам ты себя не считал. Поживём – посмотрим. И не только посмотрим, но и приложим все возможные усилия для того, чтобы было на что смотреть и это самое «что» отвечало бы нашим представлениям о прекрасном. Особенно если учесть количество врагов, имеющих совсем другие представления. Врагов явных, материальных и… Сдаётся мне, есть и иные. Проклятье, я в этом почти уверен, только о мерах противодействия подобного рода сущностям надо долго и упорно думать. Теории то есть, но их привязка к практике – отдельная головная боль, которая…

Стук в дверь. Не заполошный, а вполне себе вежливый. Дескать, есть нечто важное, но в то же время не настолько, чтобы всеми силами это показывать. Будь оно иначе, то сразу после стука двери отворились бы и на пороге появился один из хирдманов охраны, незамедлительно докладывающий. А так… Лишь после того как было получено разрешение, появившийся Одинец с улыбкой на лице вымолвил:

- Привезли. То самое, что ты ждал, конунг. Прикажешь сюда нести или в иное место?

- Магнус?

- Не сюда, но и не в храм. Только Локи с Одином и могут ведать, как оно всё там может быть. Ты бы, Мрачный, смотрел это в спокойном месте, где символов наших богов поменьше.

- В подземелье ларец. Да под охраной. Туда, где я опыты обычно провожу.

Кивнув, Одинец удалился. Пояснять ему ничего не требовалось, уже далеко не первый год на своем посту, многое знает, и язык за зубами держать обучен.

Собравшиеся тем паче наивными созданиями не были, оттого сразу осознали, что именно столь ожидаемое прибыло. Разве что уточнения требовались.

- От Любомиры и остальных новый щедрый дар?

- Он самый, Гуннар, - подтвердил я. – В Германской империи ещё не всё подготовлено, а где этот клятый Грааль, так то и сами владыки Рима не знают. Или им просто не говорят, исключать ничего нельзя.

- И когда мы…

- Сможем увидеть…

- И почувствовать…

- Эту самую…

- Плащаницу?

- Совсем-совсем скоро, нетерпеливые вы наши. Вот сейчас ещё разок кубки поднимем за безоговорочный успех всех наших начинаний, а потом можем и отправиться. Посмотрим, что это за Орудие Страстей и чем оно, почти тысячелетней давности, отличается от наших Орудий Силы, не просто других, но и только что сотворённых.Или относительно недавно в случае первого.

Интересно было всем. В то же самое время большая часть собравшихся осознавала, что смотреть столь любопытный предмет как одно из Орудий Страстей тут, среди блюд, кубков и прочего антуража, соответствующего застолью – в высокой степени дурной тон. Артефакт же мистический, пусть и сугубо враждебный. Совсем иное дело те самые дворцовые подземелья, в которых чего только не было, от части казны до лабораторий и тюремных камер для особо ценных гостей.

Набиваться всей маленькой, но всё же толпой на первый раз не стоило. Артефакт, он штука такая, к нему лучше сперва подходить тем, кто в делах мистических малость соображает. А таковых у нас Магнус, сестрички да моя персона. Остальные… Не думаю, что им придётся долго ждать. Единственное исключение – если артефакт будет признан опасным. Шансы на то, конечно, есть, но самые минимальные. Любомира, глава наших людей в Константинополе, хоть и не бог весь какой высокой ступени посвящения жрица Лады, но азы не знать не могла. В донесении же отсутствовал даже лёгкий намёк на возможную угрозу от того самого Орудия Страстей, которое ей и иным нашим резидентам в тылу врага удалось… спереть. Нагло так, пусть и замаскировав похищение под не то покушение, не то разбой со всеми вытекающими.

Бедный дворец под названием Буколеон! Атакован целой оравой разбойников, но под руководством грамотных тактиков. Не столь многочисленная охрана перебита. Всё ценное вынесено, а потом ещё и подпалили, не иначе как из ненависти. Откуда ненависть? Так ведь кто ещё мог такое учинить, кроме как сторонники Варды Фоки, нанявшие константинопольских разбойников и разное отребье из трущоб. Дело шито белыми нитками, но… Базилисса с муженьком и все их тайные службы, как бы не назывались они нынче, могут рыть землю руками, рогами… да хоть собственными х..ми, разницы чуть. Сильно сомневаюсь, что кому-то придёт в голову, что всё это затеяно из-за какой-то там Плащаницы, похищение которой, вдобавок ко всему, никто обнародовать не собирается. Сгорела в огне и все тут. Печально, но… В том то и задумка. Быть может потом, если наши враги из числа христианских священников смогут почуять, что то самое как бы утраченное Орудие Страстей вполне себе цело. Но тут вилами по воде писано. Могут ли чувствовать это сейчас? Сильно сомневаюсь. Зато потом, после того, как уже наши Орудия Силы «войдут в резонанс» и что-то там изменят, частью восстановив течение энергии в мире… очень даже не исключаю.

Ну здравствуй, Орудие Страстей! Вот мы с тобой и встретились. Первое целое, а не куски оного. Почему именно так? Просто наши жрецы и жрицы, отправленные какпроверяющие на предмет добычи Гвоздей, Монет Иуды и обломков Креста, успели уже кое-что не только найти, но и заполучить, после чего доставить сюда. Тут они, лежат в отдельных ларчиках, должным образом «изолированных», то есть с соответствующей руновязью на поверхности. Плюс серебро, тот самый металл, который, в отличие от многих иных, изначально обладает некими интересными свойствами. Прямого контакта металла и артефактов нет, во избежание случайностей, а в остальном изоляция в какой-то мере работает.

Что у нас оказалось собранным? Пяток малых обломков Креста и одна реально проклятая тетрадрахма. Хвала Локи, что в голову вовремя постучалась одна интересная мысль. Какая? Относительно тех самых монет, полученных Иудой за предательство. Ведь в ту пору видов монет было в избытке. Пойди там разберись, какими именно была произведена оплата! Вот христианские жрецы и не стали разбираться, собственно как и объявлять эти самые монеты, след коих был утерян, реликвиями. То есть Орудием Страстей они признавались, но выставлять оные или хранить – для чего предварительно нужно было если не найти, то хотя б подделку за оригинал выдать – не сподобились. Оно и понятно, очень уж специфическое Орудие, опасное. Хотя предавали эти красавцы всех, вся и по любому поводу. А частенько и без тени оного. Вера такая, что тут скажешь!

Зато разного рода мелкие секты, ответвления от основных конфессий – эти реально пытались искать, порой даже, по их словам, находили. Нашли и мы, ориентируясь как на торговцев реликвиями, так и на различного рода церковные архивы. Пока подтвердилась лишь одна из версий и вуаля, прошу принять ту самую изрядно потёртую тетрадрахму, которую лично я в руки взять поостерегусь. Уж такой гнилью от неё несёт, что на душе муторно становится. Квинтэссенция всей мерзости, которую только можно себе представить.

Мерзость, а всё равно источник силы. В сравнении с нашими Орудиями Силы довольно слабый, даже если учесть «деление на тридцать» по числу проклятых монет. Только от собственно концентрации силы зависит далеко не всё, это любой умный человек догадаться в состоянии. Отравленное оружие, к примеру, не должно проникать глубоко, достаточно лишь царапины. Тут схожая картина.

Обломки Креста, тут несколько иная ситуация. Тоже те ещё ощущения, но иного спектра. От этих деревянных обломков несло концентрированным таким страданием, безнадёгой, болью и прочими оттенками однозначно неудобоваримых эмоций. И становилось понятно, что именно давало дереву силу. Кровь! Материал словно бы впитал её, она стала его частью, превратив простую деревяшку в Орудие. Именно Страстей, хотя название слишком общее и не совсем верное. Орудия не Стратой, но Боли, точнее мучительного умирания, увядания. С непременной последующей деградацией и распадом. Мина постоянного действия, заложенная под тогда естественный миропорядок. Идеально сработавшая, причём с заметным замедлением.

Все ради единой цели – возвести на пьедестал не смерть, а именно что бесконечное страдание. Постоянно подпитываемое множеством жертв иных, пусть калибра куда меньшего, чем божественная аватара, но гораздо более многочисленных. Десятки, сотни, тысячи… Оболваненные пастырями, она умирали на крестах разных форм, их жрали львы с крокодилами и прочей хищной фауной, их умерщвляли множеством иных способов, стремясь естественным образом избавиться от распространяемого ими культа бесконечных боли и страдания, но… Весь фокус заключался в том, что именно такие смерти и требовались той силе, что за ними стояла. Эта сила жрала как не в себя, чавкая и заглатывая новые и новые порции энергии мира. А затем, отожравшись, получая новых и новых верующих, пусть и крайне низкого качества – рабы, голь перекатная, разного рода убогие и нищие духом – стала переключать на себя и те потоки энергии, которые естественным образом распространялись по миру.

Почему на это не обратили внимание? Обратили, но не сразу по причине очень медленного, постепенного проявления симптомов. Осознали угрозу, что это не очередная, привычного типа «божественная сущность», просто новая, ищущая своё «место под солнцем», но нечто принципиально иное, желающее получить ВСЁ. А потом было не то чтобы поздно, просто сложно искать черную кошку в тёмной комнате, да ещё и при условии, что она может быть совсем не там. В чём наловчилась эта сила, так в умении скрываться и подставлять своих последователей в качестве очередных жертв… вновь усиливающих её. Это и стало ключевым фактором.

Усиление за счёт жертвоприношений - дело известное с самых древних времён. Но когда эти жертвы приносятся чужими руками, причём жертвами являются собственные адепты… Наиболее верные из них, включая и жрецов, и вообще кого угодно. До подобного извращённого и чужеродного варианта ранее никто не додумался. Не до отдельных элементов, а до всей концепции. Проповедующая культ лишений и страдания во весь промежуток земной жизни, обещающая что то, но лишь в мире ином… эта вера была воистину уникальна. Ещё более, чем я это представлял всего пару минут назад, когда ещё не «подключился» к фону энергии, исходящей от Орудий Страстей. Но стоило открыть крышку ларца и осторожно, кончиками пальцев, но дотронуться до собственно ценного, не разъединённого Орудия… Вот тут меня и накрыло. Спутники же, аж три персоны жреческого статуса, видя и понимая происходящее, лишь отстранились, предпочитая не мешать. И лишь когда сочли, что времени на «транс познания» прошло вполне достаточно, мне банально влепили оплеуху. Магнус, ну да, кому ж ещё то.

- Хальфдан! Ты как, брат? Выплыл?

- Выплыл, - мотаю головой, пытаясь прогнать послевкусие от того, к чему прикоснулся в прямом и переносном смысле. - Но никому из вас не пожелаю нырнуть настолько глубоко, в самую суть этой… отравы.

- Что это…

- Было?

- Нам показалось…

- Что ты стал впитывать в себя силу…

- Не только от этого.

- Но и остальных двух…

- Орудий.

- Словно забыв о том…

- Какие они…

- Разорванные.

- И опасные!

- Чужие!

- Для всех.

- Нас.

Вот как оно со стороны ощущалось. Любопытно, однако. Вместе с тем я верил обеим сёстрам, понимая, что уж эти две стервочки есть неотъемлемая часть мира вокруг меня. Как и я прочно и без вариантов прописался уже в их своеобразном мире, что чем дальше, тем больше морфировал, превращаясь в единый для них двоих. Совсем единый, на уровне этакого двойного разума, распределённого по двум же телам. Ч-чёрт! Я не уверен даже в том, что если одно тело из двух умрёт, то умрёт и как бы закреплённый за ним разум. Вполне может случиться и так, что просто два разума окажутся в одном теле. Теперь эти две персоны могут и не такое, а уж лет через этак десять… Впрочем, сейчас это не должно быть в числе наиболее важных вопросов.

- Я почувствовал себя… иглой, - ответить на вопрос Магнуса всё же стоило. – Той самой, которую продевают через слои. Только не ткани, а лет. Эти клятые Орудия Страстей, в них сама сущность той веры, для продвижения которой они собственно и создавались. Создавались не «сыном божьим», что по всем разумным представлениям должен был и сам быть богом или полубогом, но на деле являлся самим божеством, поместившим часть себя в сосуд из плоти и крови. И сама его смерть… стала началом очень сложной, хитрой, рассчитанной на века игры. Смысл её, я думаю, вам и так понятен.

- Сядь лучше, на тебе лица нет, - проворчал жрец Локи, помогая дойти до грубоватого, но пригодного для умощения туда задницы кресла. – Елена, плечи Мрачному разомни, у него все мышцы как каменные.

- Я могу.

- Мы обе можем!

- И даже хотим!

Вот кто бы сомневался. Умение же жриц Лады, их знания человеческого тела, способные как помочь, так и убить… Всем известно, но не все до конца понимают те уровни, до которых этим очаровательным созданиям удалось добраться. Теперь же, да с возможностью вкладывать в простой массаж чуточку силы, той самой, которая мистическая… У-у, совсем иной расклад, выводящий способности на новый уровень или даже метауровень.

Я чувствовал, как тело не то что расслабляется, но и добавляется бодрость, и это несмотря на моё очень неприятное хоть и нужное знакомство с сутью Орудий Страстей. О них я и начал говорить. Практически ничего не скрывая, за исключением самой малости. Чего именно? Того, что послужило ключиком, присутствия которого при создании артефактов банально не предусмотрели. Знание! Не нынешнее, точнее не только нынешнее, но и времён грядущих. Само по себе оно ничего не стоило, но вот в комплекте с мистической инициацией, произошедшей в ходе ритуала создания второго Орудия и отполированное таким же для создания Орудия уже третьего… Ощущение недавнего, слабо ощутимого энергетического фона. Ощущение фона нынешнего, который заметно так усилился. Эхо того, что было в момент, когда Орудия Страстей оказались воплощёнными в нашем мире. И возможность пусть частично, но осознать практически полное отсутствие оккультных энергий во время для меня изначально родное. Всё это наложилось одно на другое, состыковалось в единое целое и… Да, стало не «фирменным» ключом, а этаким оттиском, с которого можно сделать грубоватую, но с горем пополам способную открыть замок поделку. Как завершающий, но от этого не менее важный штрих – мой контакт с неизвестной сущностью, отправившей меня сюда. Отпечаток контакта – божественный, что являлось единственно важным – позволилпроскользнуть мимо всё ещё функционирующей на подобных артефактах защиты.

Защита, чтоб её. Она скрывала не возможности артефактов, не их природу, а отпечаток той силы, что их сотворила. Настоящий отпечаток, а не то, что представлялось пастве. И это реально ужасало. Голод! Вечный, неизбывный, который ничто не было в состоянии полностью утолить. Частично ослабить – это да. За счёт, понятное дело, тех, кто поклонялся этой самой сущности, отдавая ей главное – свои плоть, кровь и души.

Вот это я сейчас и старался донести до Магнуса и лисичек-сестричек.

- Всё, действительно всё направлено на то, чтоб кормить этого…. Не распятого, а действительно Единого! Он способен сожрать всё. И жрёт, затейник этакий. Ему дарят то, что не получают сами, от чего отрекаются. Отказываются «во славу его».

- Это как?

- Мы не совсем…

- Понимаем.

- Просто и сложно одновременно, - процедил я, тщательно подбирая слова и смотря на жриц Лады. Следя за выражениями их лиц, чтобы, случись что, скорректировать ответ для лучшего восприятия. Зато Магнус, тот, я вижу, уже понял. – Человек хочет есть, пить, причём сытно и вкусно. А что делают те, кто действительно является последователем этой веры? Длительные и изнуряющие посты. Или не очень длительные, но всё равно приносящие страдания. Постоянно терзающий тело голод, причём не ради конкретной цели, а исключительно во имя своего бога, покровительствующего страданиям. Отрицание, полное или частичное, женской или мужской красоты, это зависит от того, кто отрицает. Постоянная жажда обладания, называемая ими похотью, которую они лишь подпитывают той или иной мерой аскетизма. Унижение самих себя путём объявления первейшим из пороков гордость, то есть уважение к самому себе, тут и вовсе плохи дела. Признание себя рабом божьим, жрецов пастырями, то есть пастухами, а это…

- Пастухи пасут коров или овец.

- Точно так. Магнус, - почувствовав, что горло окончательно пересохло, я попробовал было встать, но…

- Мы сами…

- Принесём.

Если быть точным, принесла кубок с травяным настоем Софья, а вот передала его мне Елена. Разделение труда, понимаешь! Зато ждать долго не пришлось. Вот они, преимущества положения конунга, очередные и многочисленные. Настой, хоть и был горячим, пился быстро, большими глотками. Травы… они бывают разные. Эта конкретная разновидность оказалась одновременно успокаивающей нервы и в то же время помогающей лучше концентрироваться, если только не прилагать к этому усилий. Такая вот оригинальная комбинация, коих в это время было множество.

Я продолжал разбирать по кусочкам то, что христианство назвало пороками, в связи с их распято-единым божеством. Про очень оригинальную форму массовых жертвоприношений, затем про войны фанатиков между собой. Конфессий то было множество, но все эти ариане, монофизиты и прочие ещё в во времена, считающиеся прошлым сейчас, резали друг друга так, что просто ой. Во имя веры массово уничтожали тех, кто тоже относился к этой самой вере. Змея, пожирающая свой хвост? Да! Но в то же самое время парадоксальным образом регенерирующая и получающая от этого новые силы, весомее прежних. А ещё…

Ещё в процессе этих самых междоусобиц внутри собственного питомника, выбивались те жрецы Единого, которые мало-мало понимали в оккультных делах. Сначала их число сокращалось, затем немногие оставшиеся принадлежали отнюдь не к высшим ступеням посвящения, а потому не могли как следует осознать, по какой такой причине их жреческая магия работает всё слабее и слабее. Управляемый такой регресс!

Предположить же, что их собственное божество не только получает массу энергии, аккумулированной в разных ипостасях страдания, но ещё и заворачивает энергетически потоки мира вовне, не оставляя собственно миру практически ничего… Это ж надо не просто уметь думать, но ещё и иметь критический тип мышления. Тот самый, который в этой религии был категорически запрещён. Во многих знаниях многие печали, не так ли? Да и «блаженны нищие духом»… да и умом тоже, откровенно то говоря. Всё именно так, ибо по вере этим конкретным и воздалось. Проблема была лишь в том, что огребли и остальные, ни разу к данной религии не причастные и даже настроенные однозначно враждебно.

- Вот такие они, самые серьёзные тайны, о которых, я уверен, многое знают в Арконе. А может и ещё в паре-тройке мест. Далеко не все, конечно, но уж посвящённые вроде Гюряты Молчальника точно.

- Знают… и молчат, - поморщился Магнус. – Неужели не понимают, что одно только знание о подобном могло и должно было стать ещё один оружием в наших руках?

- Уверен, что тот же Хельги Вещий знал, брат. Не зря он рвался именно к столице ромеев, не просто так оставлял щит на её воротах. Почти уверен, что это был не только символ, а нечто большее. Просто умер совсем уж не вовремя, не оставив после себя надёжного продолжателя своих дел. Игорь был откровенно слабоват, а уж предательство его жены и вовсе… Мда, именно что вовсе. Стоит только посмотреть на не столь давнее прошлое с разных сторон, как становятся более понятными истинные намерения врагов не только Руси, но и по сути самого мира, который нас окружает.

- Мира…

- А ты не ухмыляйся, - неожиданно для себя серьёзно процедила Софья.

- Он не понимает полностью, сестра.

- Зато мы…

- Понимаем.

- Многое!

- Нам только что позволили…

- Уложить последние осколки.

- И тем самым собрать…

- Полную картину.

- Страшную картину.

- Которая могла…

- Нет, она всё ещё может.

- Случиться!.

Побратим лишь сконфуженно развёл руками. Дескать, извиняюсь за поспешное высказывание, готов исправиться. А жрицы Лады продолжили.

- Мрачный правильно решил.

- Собрать если и не все Орудия Страстей…

- То их большую часть.

- Можно не только лишить врага их силы.

- Но и следить за силой.

- Исходящей от них.

- А если повезёт…

- Если хватит разума и умения.

- Мы сможем использовать их силу.

- Против них самих.

- И ещё нужно следить.

- За жрецами.

- Чтобы уничтожать тех…

- В ком станет просыпаться.

- Настоящая сила.

- Та самая…

- Что возвращается к нам.

Умницы! Больше сказать можно, нужно и будет непременно сделано. Зато если охарактеризовать мысли сестричек одним лишь словом, то это будет наиболее подходящим эпитетом. С ходу просекли ситуацию, возможное её развитие, а также метод парирования действительно значимой угрозы. Пресекать использование чего-то серьёзного заранее, напрочь лишить противника как уже имеющихся реликвий/артефактов, так и отстреливать на взлете его жрецов/священников, которые начнут проявлять какие-то способности. Впрочем… у немалой части оных подобное будет сильно затруднено ещё и тем, что сами их священные книги чуть ли не на каждой странице вопят о греховности любых видов ворожбы, колдовства и прочего. Исключение лишь для чудес, совершаемых волей бога и посланников его. А это, доложу я вам, очень узкая лазейка, ни разу не помогающая саморазвитию, совершенствованию и всему в ‘том роде.

Сами себе поставили серьёзные преграды, на преодоление которых потребуется прежде всего время. Вот и пусть мучаются с вытаскиванием той стрелы, которую вот уже несколько веков назад засадили себе в жопу и о-очень долго жили так, будто это ни хрена не мешает. Раньше не мешало, да, зато теперь…

И ещё кое-что немаловажное. То, чем нужно сейчас поделиться со своими и проверить, как они среагируют на высказанную идею.

- Ворожеи и прочие колдуны в тех землях, которая утыкана крестами едино-распятого божества. Их уже давно любят и умеют сжигать, топить и убивать ещё десятками иных способов. Большая часть просто так, без вины виноватые. Некоторые умеют кое-что, пусть и совсем мало. Раньше было так. Но когда, совсем-совсем скоро, мы окончательно соединим три орудия Силы…

- Вот ты куда клонишь, Хальфдан, - призадумался Магнус, присаживаясь на лавку ина автомате тянясь к мешочку с рунами. – Да, через некоторое время изменения достигнут и их земель. И эти люди, как только начнут становиться сильнее. Станут и заметнее. Опасаешься, что их смогут использовать против нас?

- Сначала их будут…

- Убивать.

- Больше.

- И яростнее.

- Повинуясь наставлениям…

- Святых книг с голосом…

- Распятого бога.

- Верно мыслите, красавицы, - улыбнулся я, попутно любуясь красотой жриц Лады и в очередной раз поражаясь их слиянию на духовном уровне. – Но нужно ли нам подобное? Люди с той или иной мерой одарённости к делам ведовским – они на дороге не валяются. Их надо по возможности высматривать, потом осторожно подбираться и, как только у будущего ведуна либо ведуньи начнутся проблемы, предлагать свою помощь. Можно и раньше, но лишь в случае, если есть уверенность в благополучном исходе.

Думают, все трое присутствующих. Но первым отморозился Магнус, процедивший:

- Жрецов столько не напасёмся. Или ведунов, которые у нас хоть и есть и появляться будут, но… Сам понимаешь, Мрачный.

- Не обязательно жрецы или ведуны. Даже не обязательно нашей крови и языка человек. Хватит и тех, кто привлечётся звоном монет или иным образом. Если платить не «за усердие», а по полученным результатам – стараться будут именно так, как нам и надобно. И не поощрять золотом за разных мошенников, лишь выдающих себя за ведунов. Хотя… Это и сейчас опасно, а скоро станет действительно смертельной угрозой. Таковых мало найдётся.

- Новая волна, - высыпал на столик несколько рун побратим и сейчас толковал их. Причём высыпал уже в новой-старой манере, а именно не дотрагиваясь, воспользовавшись телекинезом. Утомительно и ещё как, зато глубину и точность повышает. - Ты уже оседлал эту волну, но хочешь, чтобы она поднялась ещё выше, выплеснулась на берег и захлестнула всех врагов. Твоих, наших… страны. Даже врагов наших богов, что смотрят на своих детей из далёкого Асгарда.

- Хочу. И надеюсь, что сил на то хватит. Не только моих, но и ваших… Тех, кого я считаю частью своего мира. А вы как, готовы?

Кивает Магнус, ну а сестрички не могут без своего излюбленного представления.

- Мы всегда-всегда.

- Готовы стать и частью…

- И чем-то куда большим.

- Обе.

- И можно одновременно!

- А если серьёзно, то…

- И мы, и другие.

- Что остались наверху.

- Но очень ждут.

- Все они, как и мы.

- Готовы идти до конца.

- Счастливого для нас.

- И печального для врагов.

- Пусть Фенрир…

- Сожрёт их тела.

- А Хель…

- Развеет души.

Экстравагантно, на два голоса, зато от души. Вдобавок я точно знаю, что и другие подтвердят. Особенно Змейка, по причине своих совсем уж тесных со мной уз. Остальные тоже «верны без лести». Слишком многое пройдено… А сколько ещё предстоит? Многое и даже очень. Зато дорога теперь стала окончательно ясна. Осталось лишь составить такой план, чтобы не попасть в многочисленные ловушки, поставленные той сущностью, которая почти тысячелетие тому назад появилась в нашем мире и изрядно его испаскудила. Ну а я… а мы попробуем хотя бы частично исправить ту мерзость, что она оставила тут себе во благо и лучшей части людей в безусловный вред. Да будет так! Судьба - она ни разу не предопределена, а любой «предначертанный» путь можно сломать. Главное – приложить должные усилия и ни в коем случае не сдаваться. Не опускать руки. А уж это я гарантирую на все сто сорок шесть процентов!