На гребне волны

Глава 8

Июль (червен), 997 год. Кастилия, Куэльяр.

Ярость почти никогда не накатывала на меня столь сильно, что я готов был забыть обо всём постороннем, отбросить в стороны все сдерживающие установки, целиком и полностью отдаться желанию разорвать наиболее мучительным образом в клочья тех, кто вызвал её. А вот недавно это едва не случилось! Причиной чуть было не состоявшегося приступа острой ненависти стал, что и неудивительно, халиф Кордовы Мухаммад ибн Абдалла ибн Абу Амир. Даже будучи загнанным в ловушку, которой стала крепость Куэльяр, хренов мавр, уже без считанных дней покойник, разбрызгивал вокруг себя свойственную их породе ядовитую мерзость. Хорошо так ею плескался, наглядно показывая, к чему приводит и может привести в будущем любой вид сотрудничества с совершенно чуждыми европейцам ментально народами.

Впрочем, вся картина сложилась далеко не сразу. Сперва Куэльяр стал просто магнитом, притягивающим к себе остатки тех мавров, которые уже не могли или просто не захотели бежать куда глаза глядят. Сельди в бочке – вот подходящий эпитет для того, что творилось внутри крепостных стен после того, как наши войска обложили Куэльяр со всех сторон, чтоб и мышь не проскользнула. А пока эти самые сельди мавританского посола утрамбовывались поплотнее в ограниченном пространстве, нам представилась возможность окончательно разобраться с последствиями собственно боя. Они, надо заметить, были масштабнейшие.

Трупы и трофеи, раненые и немногочисленные пленные. Немногочисленные, потому как брать оных мы не стремились, а всё же взятые были теми, кого сперва стоило как следует расспросить, а уж потом одним движением клинка прервать земной путь очередного мавра. Подсчёты опять же, покамест самые приблизительные, поскольку испанская кавалерия ещё не закончила преследование.

Приблизительные, зато внушающие! Из более чем девяноста тысяч кордовцы одними убитыми уже потеряли более тридцати. Сколько заперлось внутри Куэльяра, мы подсчитать по понятным причинам не могли, но что не пара тысяч так гарантия.Остальные… Бежали и продолжали истребляться пустившимися вдогон кавалеристами, что давало надежду на ещё более сильное сокращение числа мавров. В сравнении с этим наши потери настаивали на однозначно оптимистичный лад. Меньше тысячи безвозвратно потерянных в наших рядах, три… нет, скорее четыре тысячи союзников. Соотношение безвозвратных потерь примерно один к десяти – самое оно при противостоянии европейцев с азиатами, как по моему глубокому убеждению. Надо только следить за уровнем подготовки войск, использовать передовое вооружение, качественную броню и особенно внимание уделять предотвращению различных междоусобиц. Вот тогда все и будет складываться сходным образом.

Лагерь после битвы – тот ещё бедлам, откровенно говоря. Стоны раненых, громкие крики оставшихся невредимыми, но выплёскивающих остатки не растраченной в битве ярости вояк. Командиры, похваляющиеся своей удалью, умом, а заодно насмехающиеся над теми, кто пытался им противостоять, но в результате бежал, роняя обгаженные портки. И это всё не от всей ширины души, поскольку хоть битва при Куэльяре была закончена, но сама крепость ещё торчала гнилым зубом, не давая о себе забыть. Проклятье, да я бы лично выпорол того, кто попытался бы выкинуть из своей дурной головы тот факт, что за стенами крепости засела наша главная цель – халиф Кордовы.

Вот мы и не забывали. Охрана нашего основного лагеря, команды трофейщиков, полноценное охранение перемещающихся к Куэльяру орудий и метательных машин – за всем этим приходилось хоть немного, да следить. Пускать что-либо на самотек… Можно, конечно, благо командная вертикаль в войске была выстроена вполне приличная, но на душе всё равно как-то поспокойнее, когда сам отслеживаешь ситуацию. Не вмешиваешься без действительно крайней нужды, упаси Один от подобного, дабы не сковывать инициативу подчинённых, а именно следишь.

Справлялись парни и немногочисленные девушки неплохо. Некоторую сумятицу вносили разве что союзники, большей своей частью не привыкшие к весьма суровой дисциплине, от которой даже пруссы Витовта уже не могли полностью уворачиваться. Вбил Тихий в своих обалдуев, что дикий и вольный нрав хорош у себя дома, в родных и по сути безопасных прусских лесах, но уж точно не тут, в окружении чужаков. Даже победа, практически полностью состоявшаяся, не есть повод для полного расслабления. Но то пруссы, которые с нами уже далеко не один год. Испанцы – тут совсем иной расклад.

Совсем-совсем иной! Дисциплина – швах. Чёткая вертикаль командования - отсутствует. Слаженность между тремя основными частями войска – откровенно хреноватая. Собственно, только наше присутствие, работающее как цементирующий состав, мешало переругаться леонцам и наваррцам. Да и лишённые формального лидера кастильцы тоже, хм, вносили немалую толику хаоса в происходящее. Уже тем, что поскольку Онека Лара, единственная достоверно и однозначно настроенная против всех мавров скопом дочь покойного Гарсии Фернандеса Лары, бросилась за убежищем именно к королю Наварры Гарсии II Санчесу. А коли так, то и армия её покойного отца более склонялась к Наварре, нежели к Леону. Тот ещё узелок завязался, развязывать который окажется весьма затруднительным делом. Хотя… Определённые мысли по сему поводу имеются, чего уж там. Только далеко не всем леонцам из окружения Бермудо II они понравятся.

Это всё потом. Сейчас проблемы касались исключительно необходимости закончить дела с аль-Мансуром путём скорейшего и непременного уничтожения последнего. Без сомнений и колебаний, полностью игнорируя уже раздающиеся со стороны леонцев писки по поводу желательности начать переговоры с тем, кто находится в очень печальной и проигрышной ситуации. Хорошо хоть сам Бермудо II подобных звуков не издавал, время от времени лишь вздыхая и с тоской то взирая на небо, то молясь своему распятому богу. Тоже, к слову сказать, существенная проблема. Не молитвы конкретного монарха, а наличие при войсках союзников христианских священнослужителей. Очень уж они нас, то есть идолопоклонников, не любят, ради этой самой нелюбви будучи способными на самые паскудные действия. Опасения, что эти самые красавцы будут подбивать своих монархов на заключение очень выгодного мира именно с аль-Мансуром, были достаточно велики. Мы эти порывы, конечно, случись что, жёстко пресечём, но не хочется допускать самой такой возможности. Союзные отношения с испанскими монархами, они тоже на дороге не валяются, равно как и авторитет Руси на европейском уровне. Надо, ой как надо его повышать с учётом всего ранее уже сделанного и того, что делать только планируется.

Вот и поползли орудия и метатели «греческого огня» к стенам блокированного Куэльяра. Собственно метатели ни я, ни Магнус, ни прочие полководцы задействовать не хотели. Причины? Их было очень много, аж всё естественное население Куэльяра, состоящее, если что, из кастильцев. Женщины, дети, простые люди мужеска полу – они явно были ни при чём, не в ответе за коронованного ублюдка Санчо Лара и его не менее паскудную мамашу, готовых продать всю Кастилию маврам, лишь бы удержаться у власти. Планировалось, подтащив орудия, обрушить сконцентрированным огнём ворота, а может и сектор стены рядом с ними. Вот тогда можно было бы отправлять внутрь штурмовые отряды из тех же пруссов, которые более прочего подготовлены именно к такой работе. Сверх того, она доставляла им особое удовольствие. Никаких раздумий по поводу необходимости держать строй, бои небольшими группами, в которых знаешь тех, кто справа и слева от тебя, всецело им доверяя. Клановая система пруссов, она этому более чем способствовала.

Так должно было быть. Однако… жизнь вновь преподнесла сюрприз. На сей раз чрезвычайно неприятный. Попытки засевшего в Куэльяре аль-Мансура начать переговоры, понятное дело, провалились. Нас не устраивало ничего, помимо его головы и голов его приближённых. Показательное и наглядное уничтожение всех мавров, что с оружием в руках влезли на территории Леона и Наварры. Кордовцы, понятное дело, тоже к массовому саповыпилу из реальности не стремились. Более того, наверняка прикидывали возможности прорваться, выждав денёк-другой… Шансы мизерны, учитывая то, как тщательно мы принялись блокировать выходы для конницы. Опыт, знаете ли.

Не-ет, так рисковать халиф очень сильно не хотел. Зато попробовать в очередной раз надавить на такое человеческое чувство как страх – о, тут его и подталкивать особо не требовалось. Вдобавок устраивать массовую резню для мавров было делом абсолютно житейским, будничным даже. Вот и пригрозили, что вырежут всё христианское население Куэльяра, от взрослых мужчин до грудных младенцев. Причём начнут делать это через пару часов, да к тому же станут сбрасывать тела с крепостных стен… для наглядности, судя по всему. С-суки! Больше тут сказать было, конечно, можно, но в совсем уж нецензурных вариациях.

Восток и попытки прикрыться заложниками воистину нераздельны. И почему то вся эта шваль всерьёз считает, что европейцы обязаны моментально проникнуться, впечатлиться и сразу пойти на попятную. Не на тех напали! Зато поверил я в угрозы шавок аль-Мансура, передающих слова своего халифа, сразу, без малейших сомнений.Потому, не дожидаясь дальнейших шагов, сразу отдал приказ артиллеристам открыть огонь по воротам и участку стены поблизости. Орудий хватало, посему можно было рассчитывать на то, что удастся пробить брешь, а затем уж запустить внутрь многочисленные штурмовые группы.

Орудия заговорили и продолжили взрыкивать, отправляя каменные и изредка железные ядра в цель. Войска изрядно подустали, но всё же были куда более боеспособными, нежели затворившиеся в крепости кордовцы. Переживать относительно того, что будут действительно высокие потери, однозначно не стоило. Другое дело, что допустить резню гражданских категорически не хотелось. Однако…

У аль-Мансура окончательно снесло… не крышу, конечно, а тот тончайший слой, которым он и ему подобные иногда прикрывали своё нутро, даже не звериное, а какой-то совсем уж злобно-примитивной твари. И со стен действительно стали падать вниз тела убитых мирных жителей. Пока немного, но «почему-то» у меня не возникало сомнений, что издыхающий паук в банке, не имея возможности спастись и смелости погибнуть в битве с действительно опасными врагами, напоследок по полной оторвётся на тех, кто ничего не может ему противопоставить.

Вот что тут было делать? Тупо лезть на стены, не имея никакой осадной техники и даже банальных штурмовых лестниц? Даже не смешно. Соглашаться выпустить его из крепости тем более не вариант. Ведь словами тут не отделаться и вообще…Оставалось только приказать усилить стрельбу, а штурмовикам приготовиться действовать, едва только появится возможность. Хотел было задать пару вопросов Магнусу, но тот куда-то испарился. Ненадолго, поскольку довольно скоро рядом со мной оказался не только он, но и Колот Снежный, выглядящий малость получше, нежели в прошлый наш с ним разговор. Вопросов мне и задавать не пришлось, поскольку арконский жрец и сам понимал, что за мысли просятся на язык. Вот и прозвучали следующие слова:

- Халиф разума лишился, отныне это зверь лютый, смерть свою чующий. От морока полностью не избавился, но он ему не только хлопоты, но и чутья прибавил. Вот и грызёт всех, до кого дотянуться способен.

- Увы, ничего нового ты не сказал мне, Снежный.

- Ты неглуп, Хальфдан Мрачный, вот нового и не услышал.

- Тогда скажи, верно ли я делаю, что воинов посылаю на приступ сразу, как только ворота или стена рухнет?

- Иные поступки неразумными будут, - тут же отозвался арконец. - Только так и сможешь хоть кого-то спасти. И вины в том никого из нас нет. Не в силах человеческих избежать всего уродства, что порой мир нам преподносит. Но стараться то делать надобно.

Немного, но утешил. Зато наступившее после этого молчание – о тишине речи быть не могло – помогло собрать мысли в кучку. После оставалось только скрипеть зубами, понимая, что внутри крепостных стен идёт резня, и ждать, когда наконец рухнет преграда, отделяющая наши войска от засевших в Куэльяре мавров. Со стен они тела больше не сбрасывали. Хватило ещё нескольких попыток, во время которых наши арбалетчики почти мгновенно всаживали в уродов сразу по несколько болтов, чтоб наверняка.

И преграда рухнула. Не ворота – они оказались довольно крепкими – а кусок стены рядом с ними. Этого было достаточно. Ещё несколько залпов ядрами, затем ошпарить картечью, чтоб по возможности задеть наверняка концентрирующиеся близ пролома группы защитников, и лишь после этого пришло время штурмовиков. Слово для местных, понятное дело, незнакомое, потому именно его я и не использовал. Суть меж тем оставалась неизменной. Первый отряд, защищённый по максимуму, да к тому же с повышенным числом щитовиков, уже рванул вперёд. В его задачу входило оказаться внутри крепости, закрепиться, взять под контроль собственно пролом и участки с обеих сторон от него.

Задачей это оказалось несложной – несмотря на то отчаяние, безысходность и ненависть, что владели запертыми в Куэльяре маврами, им оказалось очень сложно противопоставить что-либо элитным бойцам Руси. А следом за варяжской братией, едва закрепившейся, на улицы хлынули ревущие от боевой ярости ватаги пруссов. Не берсерки – не только берсерки, если быть точным – но и обычного их состояния хватало на то, чтобы биться, не особенно жалея себя и чуть ли не в клочья разрывая врагов. Вот уж точно кельты славянского розлива!

Быстро, решительно, жёстко. Пожалуй, именно эти три слова лучше всего характеризовали происходящее внутри Куэльяра. Или можно было сказать единственное, пусть пока и неизвестное здесь слово – дератизация. Проще говоря, очищение от паразитов. Правда паразиты ростом с нормального человека, да и выглядят схожим образом, только это уже малые, ничего толком не значащие нюансы. После устроенного ими иных эпитетов сии твари просто не заслуживают. Чего заслуживают? Большой безымянной могилы, в которой будут закопаны.

Тут даже особых приказов отдавать не требовалось. Чем больше штурмовых отрядов вливалось внутрь крепости, тем меньше времени оставалось до того момента, как всё должно было закончиться. Мне оставалось лишь стоять и ждать. Смотреть же… совершенно не хотелось. Более того, не уверен, что вообще появится желание оказаться внутри Куэльяра. Даже я, по большому счёту только частью прикоснувшийся к жреческим знаниям, пусть даже усердно этот «край» изучающий, чувствовал, как со стороны крепости смердело смертью. И не той, дыхание которой сопутствует любому сражению, а её особым подвидом. Смертью невинных, совершенно непричастных, к тому же… женщины и дети. Та самая резня, которую устроили вконец сбросившие маски мавры. Та самая, за которую они непременно ответят уже собственными жизнями, но, увы и ах, неспособная изменить случившееся.

Понимая моё не самое хорошее состояние, не лезли даже неугомонные сестрички. Более того, оттёрли куда подальше Бермудо II Леонского, который пытался было подойти поближе. Спросить, полагаю, что-либо намеревался, но… Не сейчас. Не раньше того момента, как я буду уверен, что в Куэльяре не осталось мавров.

Слава всем асам, что Куэльяр – далеко не самый большой город. Особенно внутри крепостных стен. Прибавим к этому ярость штурмовиков, хаос среди мавров, общую неразбериху и в результате…

О, даже так? Похоже, аль-Мансур, окончательно осознав, что ни договариваться с ним никто не намерен, ни поддаваться за ужасы устраиваемой резни, решился на последнюю отчаянную попытку. Открылись вторые ворота и оттуда вышли те мавры, которые даже сейчас сохранили хоть какую-то часть относительно трезвого рассудка. Не рванулись во весь опор верхом на лошадях, потому как видели, что мы хоть и не сильно большую площадь «чесноком» засеяли, но всё же нестись очертя голову очень, чрезвычайно опасно. Потому сперва шли спешившиеся, в первых рядах прикрывшиеся щитами. За ними те, кто пытался «разминировать» землю под ногами, и только в задних рядах собственно всадники, к тому же с загонными лошадьми. А может с теми, на которых в теории должны были вскочить те, что сейчас пытались проложить путь.

Шалишь! Пусть у тех, вторых ворот не было батарей. Зато присутствовали арбалетчики в изрядном числе. Вот они и жахнули залпом, а потом ещё и ещё и ещё…Болты экономить не собирались, давать пытающимся прорваться маврам даже тень шанса тоже. Даже попытки немногих оставшихся после обстрела прорваться, рассеявшись… пошли прахом. А уж после этого дорезать остающихся в городе было чисто рутинной работой. Сам халиф Кордовы Мухаммад ибн Абдалла ибн Абу Амир, более известный как аль-Мансур, изволил сдохнуть, превратившись в ёжика от пары десятков арбалетных болтов. Мертв как солёная селёдка, никаких сомнений ни в диагнозе, ни в установлении личности. Пригодились те самые несколько пленных, которых оставили до поры коптить небо. Только теперь пора эта закончилась. Совсем и окончательно.

Я стоял и смотрел на тело халифа. Его принесли, сгрузили на сколоченный из досок помост, причём именно таким, каким и нашли – в доспехах, с торчащими в теле арбалетными болтами, частично обломанными. Всё, как говорится «о натюрель»! Не инициатива, а именно чёткое следование приказу. Заготовка для Орудия Силы, как ни крути. Я же собирался предоставить оную арконским жрецам в исходном состоянии, чтоб ненароком не сделать что-то лишнее. Хотя… Если уж Гюрята Молчальник утверждал, что для полноценного орудия сгодится то, что осталось от Добрыни, будь он неладен, то тут, с таким почти идеальным материалом, проблем и вовсе не должно возникнуть. Зато посмотреть – это мы со всем удовольствием. Именно мы, я не оговорился, поскольку и Магнус, и Софья с Еленой, как представители жречества, были чрезвычайно заинтересованы будущим ритуалом. Да и иные представители варяжской и прусской братии были очень даже не прочь сунуть свои любопытные носы. Пусть и не имея полного представления, что вообще тут будет происходить.

Зато все знали о том, что произошло внутри Куэльяра, который с полным правом можно было назвать мертвым городом. Смерть. Именно она властвовала внутри. Мавры были вырезаны все, до последнего… человека. От мирного населения хорошо если четверть осталась, да и то это очень оптимистичная оценка. Ну и некоторое количество наших из штурмовых отрядов тоже отправятся прямиком на погребальные костры, чтобы, окончательно избавившись от уз плоти, отправиться прямиком в Валгаллу. Именно туда, здесь не может быть и тени сомнений. Смерть в бою, да к тому же против столь чуждого врага… ноль сомнений. Сам же Куэльяр из ранее обычного городка станет символом. Чего? Сразу двух понятий. Для начала, смертности даже тех врагов, которые столь долгое время казались непобедимыми. Аль-Мансур ведь того, помер, причём со всеми, кто оказался рядом с ним. Ну а ещё крепость оказалась печальным свидетельством того, что с маврами не стоит иметь дело даже тем, кто как бы под них качественно подстелился. Куэльяр, как ни крути, был частью владений Санчо Гарсии Лары, там сидели его люди. И это один хрен не спасло ни их, ни мирных жителей.

Впечатление это на наших союзников произвело. На Гарсию II Наваррского большее, на Бермудо II Леонского… тоже произвело, но сей монарх был несколько из иного материала слеплен. Куда как менее качественного. К тому же, в отличие от Гарсии, был неслабо так замешан в сношениях с маврами в прошлом. И понимал, что память об этом никуда не делась, а значит надобно быть или «святее Папы Римского» или… Иные варианты тоже присутствовали, хотя лично нам они бы доставили пусть не дюже опасные, но утомительные хлопоты. Не хотелось бы, ой как не хотелось!

Радость же у всех была искренней. Мёртвый аль-Мансур представлял собой не просто труп злейшего врага Леона, Наварры и Кастилии – ах да, еще графство Барселона тут упомянуть стоило, пусть это государство и сумело отсидеться в стороне – но ещё и главный элемент, скрепляющий Кордовский халифат от последствий эмирских дрязг и стремления для кого сесть на трон, а для кого просто получить как можно больше независимости от центральной халифской власти. Не зря же и в известной мне истории смерть аль-Мансура стала отправной точкой сперва для упадка, а потом и распада Кордовского халифата аж на более чем два десятка эмиратов. Да, там это произошло через лет этак «сорок плюс» от нынешнего момента, но суть всё едино неизменна.

Кто должен был занять его место на троне в Кордове? Ясное дело, что сынок, который от одной из мусульманских жён, а именно Абд аль-Малик аль-Музаффар. Совершеннолетний, имеющий поддержку тех приближённых покойного халифа, кто остался в собственно халифате. Иную фигуру на трон не посадят хотя бы до той поры, как не убедятся в своей относительной безопасности. Той самой, которую им никто предоставлять не собирается. Нет, ну а как иначе то? Армия аль-Мансура рассеяна и перебита более, чем на треть, а может и наполовину. Оставшиеся – то есть бежавшие во весь опор – деморализованы и уж точно ещё долго не воспылают желанием сунуться на те земли, где им отвесили столь шикарных и запоминающихся звездюлей. При таком раскладе единственное, о чём им стоит задуматься – о попытках удержать уже захваченное.

Драккары йомсвикингов меж тем так и продолжали и продолжат наводить страх и ужас на побережье халифата. Имея базы в портах Леона, куда можно возвращаться, чтобы сгрузить очередные порции добычи и новых освобождённых из мавританского рабства пленников, они должны будут вновь и вновь отправляться терроризировать мавров. Да и наши драккары тоже в стороне стоять не намерены. Спокойной жизни халифату однозначно не дадим. Пусть мечутся из стороны в сторону, а всё побережье пылает в прямом и переносном смысле. Покамест европейское, но скоро и за африканское возьмёмся не выборочно, а по полной программе. Там ещё имеются до сих пор не тронутые богатые места. Плюс планы получить контроль над входом в Средиземное море, для чего нужно по кусочку с обеих сторон урвать. Не обязательно они должны быть большими, но хорошо защищёнными, геополитически выгодными – это уже несомненно.

О, вот и арконские гости пожаловали. Жрецы, числом трое. При них храмовые воины в некотором количестве в качестве почётного сопровождения. Все трое приободрившиеся, смотрят на труп аль-Мансура так, будто он из золота и бриллиантов слеплен. Хотя… Орудие Силы куда как важнее и дороже любых драгоценностей!

- Гюрята. Лютобор. Колот… - поочередно поприветствовал я арконцев, хотя последнего видел совсем уж недавно. – Вот и обещанное мной тело. Как помер, так его сюда и принесли, ничего не меняя, не трогая. Догадываюсь, что это может быть… полезным.

- Не важным, но помогающим, Мрачный, - отозвался Лютобор Изяславович. - И хорошо, что вот так вот его принес, на виду у всех. Это усилит отдачу от изготовляемого нами в ходе ритуала Орудия. Нам нужны будут очень большие чаши из металла, жаровни, благовония и…

- И вы, верные нашим богам, - вымолвил Гюрята Молчальник. Остальные…

- Они могут остаться, Молчальник, - хмыкнул Колот. – Только не жрецы распятого, их – вон! Всех до единого.

Гнать не пришлось, они и так старались держаться подальше от «богомерзкого обряда идолопоклонников». Зато что оба короля, что немалая часть их приближённых – тут совсем другое дело. Не знаю уж, по каким именно причинам они решили остаться и смотреть, но… так оно и лучше. Для меня важным было совсем другое. Моё личное участие в ритуале, а ещё, по возможности, подключение Магнуса и сестричек. Жрецы Арконы знали про это моё настоятельное желание и, хотя не пылали энтузиазмом, но и возразить не могли. Полагаю, что их понимания неразумности портить отношения со мной как с конунгом. Минимальные же требования ко мне как к участнику… соблюдены. Не жрец, но и не простой человек. Плюс контакт с сущностью божественного ранга, он человека неизменным не оставляет – то всем жрецам мало-мальски высокой ступени посвящения было ведомо. Про то, что в моём случае не только контакт с божеством, но и переброска души в иной поток времени/реальности или что-то наподобие – этого я говорить никогда и никому не собирался. Не в ближайшие годы, а то и десятилетия точно. Некоторые тайны должны оставаться таковыми, прежде всего для собственного благополучия.

Ритуал… До сего момента я и не думал, что придётся участвовать в этом довольно кровавом действе. Отказаться? Э, нет, от знаний мистических я отворачиваться не намерен. Они стоят и куда более серьёзной цены, чем простая брезгливость и неприятные моменты. Хотя моментов этих и впрямь хватало.

Как оказалось, арконцы были готовы к самым различным вариантам обретения материала для Орудия Силы. В том числе и такому вот, приближённого к идеальному. Полный идеал – это ещё живой аль-Мансур. Однако и без этого… Труп свежий, не обезображенный, без отрубленных конечностей. Твори во всю ширь души, ограничиваясь лишь доступными возможностями, но их ограниченность как раз и должно было выправить Орудие… три Орудия, одно из которых пусть далеко, новсё равно в некоторой мере доступно. Второе как раз должно было быть создано, ну а третье… Тут оставалось лишь немного подождать. К процессу вскрытия могилы Добрыни, дядюшки Владимира Краснололнечного, князя Тмутараканского и мужа византийской базилиссы, требовалось подойти со всей осторожностью, дабы не возникло и тени риска. Так что скоро, но не сейчас.

Раз. И сбитый из досок помост покрыт тканью, на которой начинают возникать цепочки рун. Быстро возникать, благо знания арконцев в создании руновязи лично меня просто потрясают. И опять же, никаких рук, краска сама выплёскивается из сосудов, ложась на ткань в нужных местах. Окружающие… смотрят на это действо с предельным вниманием. Варяжско-прусская братия с предельным уважением, но вместе с тем без тени страха. Они знают, что подобные умения у жрецов были раньше и, как оказалось, сейчас снова есть. Потому радость и уверенность в том, что всё будет ещё лучше, нежели сейчас.

Но это у них радость и уверенность. У союзников наших испанских оторопь, изумление, нотки страха в эмоциях, которыми они аж фонтанируют. И каждая из эмоций словно свой запах имеет… и цвет… вроде бы. Но почему я воспринимаю это… Вообще, что это за?.. Спокойно, Хальфдан, удивляться тебе явно нечему, спокойно! Если в мир возвращается магия, то кому как не тебе быть в числе тех, к кому она вот так вот прямо и откровенно стучится? Хорошо ещё, что на лице ничего не отразилось, привык держать покерфейс в подобных неоднозначных ситуациях. Словно бы просто так, от нечего делать, вынимаю из висящего на поясе кошеля одну из монет, начиная вращать её меж пальцев. Обычное дело, я порой так то с монетами игрался, то с метательным ножом, от Змейки заразившись. Никого не удивит от слова совсем. Только сейчас не просто вращать, а попробовать заставить монету словно бы подпрыгнуть, подтолкнуть, но не движениями, а исключительно силой воли.

Не знаю уж, почему я сделал то, что сделал. Ноль представления, как именно потребовалось извернуться, чтобы произошло то, что случилось. Инстинкт? Или знание, которое только и ждало возможности… пробудиться? Напомнить о себе? Скользнуть в подходящий по неким параметрам разум? Чего не знаю, на то и ответ не дам. Зато взмывшая в воздух серебряная монета, после этого, повинуясь мысленным командам, вставшая на ребро и начавшая вращаться – это уже не абы что, а реальность, всецело меня радующая. Но вместе с тем… Я чувствовал, что эта вот вроде как безобидная забава реально утомляет, словно выкачивая из меня силы. Значит, пора завязывать с экспериментами. Здесь и сейчас, потому как в других «декорациях» непременно их продолжу. Лучше даже не один, а в присутствии Магнуса с сестричками. Этим то я верю целиком и полностью.

Заметили ли мой небольшой, но важный опыт? Быть может да, возможно, не очень. Зацикливаться на этом аспекте я не собирался, предпочтя сконцентрироваться на собственно ритуале. Броня и вообще одежда, бывшие на теле аль-Мансура, жрецов совсем не интересовали. Потому сей ненужный хлам отправился в отбой, то есть был отброшен за пределы покрытого тканью помоста. Зато кровь – совсем другое дело. Она, словно выжимаемая из трёх специально сделанных разрезов – запястья и шея – кровавыми змеями скользнула в три большие медные чаши, разделившись практически поровну. Пять среднего размера жаровен, под которыми вспыхнуло пламя. Сперва от политых маслом небольших полешек, а затем туда ещё и «греческого огня» добавили. Я уже успел узнать, что эта зажигательная смесь, как оказалось, порой куда полезнее и эффективнее в делах обрядовых, чем привычные виды топлива. Основы алхимии? Ни разу не исключаю подобного!

Тело, воспарившее над помостом, которого никто не касался. И приказ, отданный Гюрятой Молчальником, старшим из арконского трио:

- Теперь держим заготовку орудия. Все держим!

И взгляд в мою сторону, затем и на Магнуса взгляд перевёл, на Софью с Еленой. Дескать, раз уж вас сюда включили, будьте любезны хоть немного, да помогать. Что ж, лично я ни разу не в претензии. Сам напросился. Побратим и лисички-сестрички тоже, будучи в здравом уме, от подобного не откажутся. Вот нутром чувствую, что создание Орудия Силы с самого ноля, да ещё в столь роскошных условиях, многое даст не только к эффективности самого орудия, но и тем, кто его создавал.

Вкладываю свои силы – скромные в той или иной степени, тут не могу здраво оценивать – в «общий колёт». Вложившись же, чувствую… Вот они, те «канаты», по которым сила вливается в ритуал от каждого из участников. Насыщенные, натренированные, с огромным количеством пропускаемой энергии – это со стороны арконцев. Даже не берусь сказать, кто именно из трио сильнее. Скорее каждый силён по своему. Магнус… На порядок слабее этих монстров, даже в условиях почти замороженной магии сумевших сохранить кое-что. Ну и сестрички, о них и вовсе разговор особый. Дело не в их силе, а в том, что ощущались они как единое целое, пусть и в двух разных телах. Почти полное слияние эмоций, стремлений, самого восприятия окружающего их мира. И ведь ни разу не близняшки, хотя именно сёстры и именно родные. Уникумы, больше и добавить нечего.

Себя, понятное дело, я достоверно оценить не мог, лишь с той или иной погрешностью. Но и осознанное могло порадовать. Не то исходные возможности – со всеми случившимися со мной событиями, начиная с самого переноса сюда – дали о себе знать по полной программе, не то ещё и тренировки последних лет, не то долгие контакты с первым Орудием, тем самым кубком из черепа Святослава Великого себя проявили. Также реально и сочетание всего этого. В любом случае, Магнусу я не уступал, даже несколько превосходил. Заметно превосходил, пусть разрыв с любым из арконцев был всё так же огромен.

Меж тем ритуал выходил на полные обороты. Зависшее над центральной жаровней тело не обугливалось, вовсе нет, просто плоть словно бы правилась, стекаявниз, на раскалённый металл. Шипение, дым… но никакого зловония. Частично оное перебивалось благовониями, частично магической составляющей происходящего.

Эмоции смотрящих за происходящим не то что оставались на прежнем уровне, они реально так усиливались. Особенно концентрированными были со стороны испанцев Удивительного тут ничего не было. Союзники то наши привыкли слышать про разное колдовство, а тут вот оно, наяву, а они свидетели по сути настоящего чуда. Того самого, которое никто из жрецов распятого бога как-то не показывал последние не то что годы и десятилетия, а целые века. Может кто-то что-то и мог, тут судить не возьмусь, но вот показывать… шалишь. Про разного рода чудодейственные мощи и прочие святые реликвии я и вовсе молчу. В них как бы и верили, но по факту вся эта хрень ничего из себя не представляла. Иначе не было бы смертей от болезней, ран и прочего. Напротив, присутствовали бы реальные факты в виде тех же чудесных исцелений вместо мутных слухов о подобном, толком ничем не подтверждённых.

Пускай смотрят, пускай одновременно поражаются, ужасаются и восторгаются.Для нас, для Руси, это будет однозначно полезным. Слухи, они ведь могут разноситься разными людьми. Одно дело разные голодранцы или даже простые воины. Совсем другое – аж два короля и немалое число их приближённых. Таким попробуй не поверь! Да и заткнуть их со стороны тех же христианских священников будет куда как сложно. А сами они молчать вряд ли станут. Первое время так точно. Слишком велико будет полученное потрясение, первое реальное соприкосновение с мистической гранью мира, ранее успешно, пусть и вынужденно, скрывающейся от даже очень любопытных взглядов.

Скелет. Вот что осталось от тела. Но на этом ещё ничего не закончилось. С едва слышным хрустом кости стали отделяться, а там и отправились в одну из трёх чаш, каждая в свою, где сейчас булькала, парадоксальным образом оставаясь не кипящей, кровь, ранее выжатая из тела. Все кости, помимо собственно черепа, так и остававшегося висящим в воздухе.

Зачем? Я не знал этого раньше, но теперь чувствовал смысл всего происходящего.Руновязь на ткани как основа. Большие чаши с кровью – теперь ещё и костями – как ёмкости для концентрации силы. Той, которая изначально была в выбранном на будущую заготовку под Орудие человеке. Пусть сам он этого точно не знал и даже не подозревал. Жаровни как вместилище огня, которым многое начинается и многое им же заканчивается. Ну а череп, понятное дело, как конечная форма. Выбранная уже давно, с того момента, как Святославу Великому не просто отсекли голову, но сделали из неё символ в форме кубка. Предопределено! Не судьба, конечно, всего лишь форма будущих Орудий Силы.

Кости и кровь «кипели при комнатной температуре», растворяясь друг в друге, исходя паром. Багровеньким таким, который поднимался в воздух, но не рассеивался, а втягивался в череп. Больше и больше и… Всё, готово! Или не совсем? Жест Молчальника, и один из храмовых воинов открывает окованный серебром ларец, внутри которого, как я могу видеть, подставка под этот самый череп и ещё кое-что. Подставка серебряная, обруч вроде короны золотой, а ещё россыпь драгоценных камней, которые тоже явно тут не просто так. Очередное усилие жреческой воли, и вот всё это взмывает в воздух, а затем занимает свои места, становясь с костью единым целым. Так вот ты какое, второе Орудие! Не кубок, а просто череп с инструктированными рубинами зубами, горящим в глазницах зелёным пламенем изумрудов, в золотой короне-обруче и на серебряной подставке-постаменте.

Красив и… преисполнен реальной мистической мощи. Такого от первого Орудия и в помине не ощущалось. Хотя… Чувствую, что протягивающиеся между двумя артефактами узы связывают их в единую систему, а заодно и делят мощь, превращая оную в нераздельную и неслиянную. Но не совсем. Пока не совсем! Ощущаются определённые обрывы, некоторая незавершённость триады. Нужен третий компонент. Благо он известен и скоро, совсем скоро…

Слабость. Такая сильная, что ноги не держат. Вот я и того, самым позорным образом оседаю, но упасть мне не дают хирдманы-телохранители. Подхватывают под руки, и не одного меня, но и Магнуса, и жриц Лады. Да чего уж, даже трио арконцев едва держатся. Остатков их силы воли хватает лишь на то, чтобы уложить Орудие Силы в специальный ларец, закрыть и после этого лишь обвиснуть на руках храмовых воинов. Теперь отдых. Долгий, но заслуженный. Или и вовсе… Нафиг! Спать и ещё раз спать, а уж беспокоиться за собственную безопасность в окружении вернейших из верных было бы форменным идиотизмом. Вот как проснусь, тогда… Потом. Но обязательно…