На грани краха

Глава 7

ХАННА

День первый

Ханна вытащила из кармана пакет вяленой говядины, достала кусочек и бросила его собаке. Он приземлился на утоптанный снег в нескольких футах от животного.

Не сводя с нее больших карих глаз, пес подошел к сушеному мясу и одним махом проглотил его.

Она бросила ему еще один. Животное съело его так же быстро.

Пес был голоден, возможно, даже умирал с голоду. Ханна подозревала, что все обстоит именно так. Ее похититель ценил собак не больше, чем женщин.

Она придвинулась ближе, пока не оказалась менее чем в трех футах от пса, но все же оставаясь на расстоянии.

Пес напрягся. Он опустил голову и зарычал еще громче.

— Не бойся, — произнесла Ханна. Звук вышел похожим на грубое, бессмысленное ворчание. Незнакомое даже для ее собственных ушей. В горле у пересохло, и голосовой аппарат не работал.

Она попробовала еще раз.

— Я не причиню тебе вреда.

На этот раз слова вышли явными, хотя и хриплыми. Ханна прочистила горло и сглотнула.

— Не бойся.

Затем достала третий кусок вяленого мяса. Она сама нуждалась в этой еде, хотя и собрала столько, сколько смогла унести. Но не могла развернуться, не могла заставить себя уйти, бросив собаку одну.

Ханна стояла достаточно близко, чтобы пес мог до нее дотянуться, если бы сделал выпад. Сбежать оказалось бы намного труднее, если бы он укусил ее. Она нашла несколько бинтов, «Адвил» и «Неоспорин» в нижнем шкафчике ванной, и все.

Тревога скрутила ее желудок. От дурного предчувствия сердце снова бешено забилось, а ладони под перчатками стали влажными. Ханна протянула собаке очередную полоску вяленого мяса.

Пес жадно следил за ней, переводя взгляд с еды на ее лицо и обратно. Его хвост торчал за спиной — длинный шлейф едва шевелился, а шерсть стояла дыбом.

Она почти дотянулась до его ошейника. С такого близкого расстояния было заметна ободранная кожа и ржаво-красные пятна засохшей крови на его меху. Ошейник тоже придется снять.

— Все в порядке, — пробормотала Ханна. — С тобой все будет хорошо. Я освобожу тебя. Знаю, что ты боишься, но все будет хорошо. Обещаю.

Фут отделял ее от мощных челюстей животного и слюнявых клыков. Он мог сломать ей шею так же легко, как зубочистку.

Она бросила перед ним новый кусок вяленого мяса. Пес бросился вниз, чтобы схватить его.

Это ее шанс. Кровь застучала у Ханны в ушах, и адреналин забурлил в ее венах. Наклонившись, она потянулась к карабину на цепи. Затем ухватилась за него одной рукой, пытаясь открыть крючок пальцами в перчатках, но больная рука оказалась совершенно бесполезной.

Пес с рычанием метнулся в сторону. Но Ханна не отпускала его. Она должна это сделать, и все же не сделала.

Карабин открылся. Ей просто нужно чуть наклонить его и снять с кольца ошейника.

Тяжелое мускулистое тело врезалось в ноги Ханны, сбив её с ног. Она упала на задницу. Все еще хватаясь за ошейник, почувствовала, как крючок соскользнул, и отпустила его, услышав звон цепи, упавшей на землю.

Вздрогнув, собака снова бросилась на нее.

Ханна дернулась назад, потеряла равновесие и упала спиной прямо в снег.

Пес прыгнул на нее сверху, прижав огромные лапы к груди и нависая над ней. Горячее дыхание животного обдавало ее лицо, а слюна капала на щеки.

Инстинктивно Ханна попыталась поднять руки, чтобы защитить лицо, но гигантская голова и торс собаки, нависшие над ней, не давали ей двигаться. Пес прижал ее к земле, и она ничего не могла сделать.

— Уходи! — крикнула ему Ханна, ее голос все еще оставался хриплым. — Убирайся отсюда! Ты свободен!

Словно осознав ее слова, пес вскочил на лапы. Все еще рыча, он отпустил ее, затем повернулся и обнюхал цепь, неподвижно лежащую на снегу.

Ханна не двигалась.

Пес поднял голову, принюхавшись, а затем побежал.

Он галопом помчался прочь, взбивая снег огромными лапами, пробегая между рядами сосен на краю двора, и не оглядываясь назад.

Вот так пес и исчез.

Ханна резко выдохнула, выпустив облачка белого пара. Ее щеки замёрзли от холода, а пульс громко отдавался в ушах. Она медленно подняла руку и рукавом пальто вытерла с лица собачью слюну.

Разочарование захлестнуло Ханну изнутри. Ей не удалось снять ошейник, но она хотя бы сняла цепь. Собака наконец свободна.

Ханна не знала, чего ожидала. Что пес послушно последует за ней, облизывая ей руку в знак благодарности?

Он не был ручным или обученным, как золотистый ретривер. К тому же ранен и такая же жертва, как и она. Стоило ли удивляться, что инстинкт подсказывал ему бежать как можно быстрее и дальше?

— Что ж, хорошо ему, — Ханна неловко выпрямилась в сидячем положении. Ее живот ужасно мешал, и, тяжело вздыхая, она с трудом поднялась на ноги.

Она не завидовала свободе пса. Понимала, как отчаянно они оба её жаждали.

Сумеет ли пес выжить там в одиночку — вот в чем заключался главный вопрос.

И перед ней стоял тот же вопрос.

И она обязательно найдет способ выжить, как и собака.

— Надеюсь, мы еще увидимся, — прошептала Ханна.

Она зашла так далеко. И не позволит тюремщику победить. Какой бы подарок судьбы или несчастный случай ни подарил ей этот шанс, Ханна его не упустит.

Мысль о том, чтобы отправиться в неизвестность в полном одиночестве, стала почти невыносимой.

Ханна была слаба. С искалеченной рукой. Беременная.

Ее охватил страх. Зло, которого она боялась, нельзя списать на демона, призрака или воображаемого монстра из книг, киноэкранов и детских шкафов. Этот монстр очень реальный и крайне опасный.

Но Ханна больше не принадлежала ему. Она больше не его пленница. Она свободна.

И если хочет остаться таковой, Ханна Шеридан должна бежать.