На грани краха

Глава 24

ЛИАМ

День третий

Пес наблюдал за ним.

Лиам сделал еще один шаг, продолжая удерживать руку на рукояти ножа.

Пес поднял голову. Настороженно, подозрительно.

— Я не причиню ей вреда, — пробормотал Лиам. — Просто хочу помочь.

Пес не издал ни звука.

Лиам сделал еще два шага, пока не оказался перед огнем и в нескольких футах от собаки. Койка женщины была придвинута к стене.

Он мог добраться до нее только через собаку.

Пес зарычал и оскалил зубы.

По венам Лиама пробежал адреналин. Инстинкт кричал ему: защищайся! Но он этого не сделал.

Пес вскочил на ноги, взъерошив шерсть. Возле пасти блестела слюна. Хотя пес слишком худой и истощенной, но он все еще оставался сильным. Под плотной белой шерстью скрывались тугие мышцы.

— Скорее всего, у твоей хозяйки обморожение, — произнес Лиам, как будто объяснение могло что-то изменить. — Возможно, переохлаждение. И мне нужно ее согреть.

Он знал, как справиться с нападением собаки, даже такой большой и свирепой, как эта. Все варианты заканчивались смертью животного. А Лиам предпочитал другой исход событий.

Этот пес защищал свою хозяйку. И Лиам уважал это.

Он убрал руку с ножа, висевшего с боку. Затем снова поднял обе руки ладонями вверх. Универсальный жест мира — если конечно собаки понимают его.

— Я пытаюсь помочь.

Разум говорил Лиаму, что это плохая идея. Но он все равно заставил себя двигаться вперед. Его движения были медленными, размеренными и безобидными.

— Мне нужно подтащить кровать поближе к огню.

Поскольку пес стоял мордой к Лиаму, ему хватало места, чтобы проскользнуть мимо и добраться до койки. Лиам придвинулся ближе.

Если собака собирается напасть, то она нападет в любом случае.

Существовали и худшие способы умереть.

Пес снова зарычал, но на этот раз мягче. «Мне это не нравится, и я хочу, чтобы ты это знал, а не то разорву тебе глотку».

Собака отступила на шаг, прижимаясь задними лапами к койке, и освобождая пространство для Лиама.

— Спасибо, — пробормотал он. Затем осторожно придвинул койку женщины поближе к огню, чтобы ей стало теплее. — Сейчас я сниму с нее верхнюю одежду. И все.

Лиам наклонился над койкой и ловко расстегнул на женщине мокрое пальто. Потом приподнял ее голову и спину и вытащил его. Под пальто на ней обнаружились все еще сухие безразмерный свитер и камуфляжная майка. Лиам не стал их снимать. Женщина так и не очнулась.

Он сдвинулся к ее ногам, расшнуровал и снял огромные ботинки, а также стащил три пары влажных шерстяных носков. Ноги женщины побелели и замерзли. Пятки и подъем стопы оказались мокрыми и сморщенными. А кожа на пальцах ног бледнела и напоминала восковую.

Симптомы влажной конечности и обморожения. Дай бог, в легкой степени.

Кроме того, явно присутствовало переохлаждение. Лиам не мог с уверенностью сказать, насколько все плохо. Голос женщины звучал неясно, и она бредила, пока не потеряла сознание.

Лучшем решением стала бы теплая ванна. Но здесь нет ничего, кроме уборной. Ни ванны, ни водопровода. Важно не давать ей согреться слишком быстро, потому что такой вариант мог вызвать проблемы с кровообращением и привести к сердечной недостаточности.

Но, так или иначе, у Лиама нет возможности действовать по методичке.

Носки и ботинки он положил сушиться на каминную полку — туда же, где уже лежали его. У Лиама имелась лишняя пара шерстяных носков, которые он еще не использовал. Он надел их на ноги женщины.

Сам Лиам мог бы носить старые, как только те высохнут у огня.

Дал воде над огнем нагреться, но не закипеть, и наполнил ей в одну из своих бутылок. Затем приложил бутылку к шее женщины, чтобы немного согреть. Следом проделал то же самое со второй бутылкой воды и, не глядя, приложил ту к паху женщины.

Лиам бросил настороженный взгляд на собаку.

Пес уставился на него в ответ. Его черная пасть слегка разошлась, а в горле постоянно раздавался низкий рокот неодобрения. Он так же настороженно наблюдал за Лиамом.

— Почти закончили, — он стянул с женщины варежки, а затем и перчатки.

Перчатка на левой руке примерзла и отказывалась сниматься. Пальцы выглядели негнущимися и странно скрюченными. Лиаму пришлось осторожно оттягивать каждый палец перчатки, но, в конце концов, ему удалось ее стянуть.

Он резко вздохнул.

Кончики женских пальцев покраснели от мороза. Но не это привлекло его внимание.

В мерцающем свете костра ее левая рука казалась бесформенной. Несколько пальцев были сломаны, так и не зажив должным образом. И это произошло не раз.

Желчь обожгла горло.

Лиам вздрогнул.

За годы службы в Ираке и Афганистане он повидал немало военных ран. Но ничего подобного, и уж точно не в Штатах.

Что случилось с этой женщиной? Кто мог такое сотворить?

Во что, черт возьми, он ввязался?