На грани краха

Глава 53

ХАННА

День восьмой

Ханна в отчаянии застонала. Она попыталась закрыть лицо руками, но он отбил их носком ботинка.

— О, нет, — сказал он почти с ликованием. — Ты увидишь это. Все это. Каждую мучительную, изысканную секунду. Я в долгу перед тобой, ты так не думаешь?

— Пожалуйста, — пробормотала она. — Пожалуйста…

— Я дал тебе шанс. Не так ли? Ты не послушалась. Ты решила ослушаться меня. Ты не оставила мне выбора. Хотел бы сказать, что мне больно это делать, Ханна, но правда в том, что я уже давно наслаждаюсь этим моментом.

Он присел на корточки. Хотя и темно, она все еще могла различить хищный блеск в его глазах, жестокость и предвкушение, искажающие черты.

Протянув руку, он заправил прядь волос ей за ухо.

— Я чувствую, что могу сказать тебе это. Ведь только ты и я понимаем? Только ты была со мной все это время. Только ты.

Она вздрогнула, по ее коже поползли мурашки.

Воспоминания пронзили ее, острые и болезненные. Воспоминания, которые Ханна подавляла годами, зарытые где-то так глубоко, что она забыла, что они вообще есть.

Та ночь на дороге. Дальний свет в зеркале заднего вида. Огромное облегчение, когда она увидела, что он идет к ней, его дыхание клубится кристаллическими белыми облаками.

Бейджик с именем, который она увидела на кармане его униформы, когда он наклонился к окну со стороны водителя и посветил ей в глаза фонариком.

Его высокая, крепкая фигура. Его приятное, спокойное лицо. Лицо, которое она узнала.

— Я знаю тебя, — прошептала она устало.

Он отшатнулся назад, как будто она его удивила.

— Что, черт возьми, ты сказала?

— Я помню, — сказала она. — Твое имя… Пайк.

Его лицо перекосило. Он схватил ее за подбородок и дернул вверх, заставляя встретиться с его яростным взглядом.

— Ты маленькая шлюха! Вот ты кто. Все, чем ты когда-либо была. Как я мог подумать, что ты какая-то особенная? Моя ошибка. И я исправлю эту ошибку сегодня вечером. Ты убогая. Жалкая. Пустая трата моего времени, как и эта старая пузатая карга. Ты бы слышала ее крик, Ханна. Жаль, что ты его не слышала.

Ханна напряглась.

— Нет!

— Я навестил ее. Ту, у которой ты останавливалась. Как ее звали? Ах, да. Сиси.

Даже в ее пораженном состоянии ужас его слов вонзился в ее мозг, как когти.

— Ты не… причинил ей вреда.

Улыбка Пайка стала шире.

— Причинил. Мне пришлось. Я не мог оставить ее с мыслью, что она сделала доброе дело, пособничая вам. Мир так не работает. И я не так работаю. И я решаю, Ханна. Не ты. НЕ ТЫ.

Ужасное жужжание раздалось в ее голове. Ее зрение ухудшилось, а голова закружилась. Только не Сиси. Пожалуйста, нет. Горе и чувство вины захлестнули Ханну.

Эта женщина только и делала, что помогала. Она проявила доброту и милосердие, и теперь Сиси мертва из-за этого. Из-за Ханны.

Она не хотела видеть образы, мелькающие у нее перед глазами, не хотела представлять их, но видела. Все ужасные вещи, которые Пайк несомненно сотворил со старушкой.

Она вспомнила острый взгляд Сиси, изучающий ее собственный. Есть два вида страха…

Пистолет Сиси. «Ругер» 45-го калибра. Он все еще лежал в ее кармане.

Ханна нащупала пистолет. Ее жесткие пальцы сомкнулись на рукоятке. Она изо всех сил пыталась вытащить его. Что-то зацепилось за шов кармана. Она выдернула его и направила пистолет на него.

Он выглядел как обычный человек. В нем нет ничего особенного, ничего, что выдавало бы, кем он был на самом деле.

Кроме глаз. Темные и стеклянные. Немигающие. За ними ничего нет — вообще ничего. Он ухмыльнулся ей.

— И что ты собираешься с этим делать?

Дуло дрожало, колебалось. Ханна не могла удержать его в неподвижном состоянии. Пистолет, который раньше казался таким легким, вдруг стал тяжелым в ее руке. Самый тяжелый из всего, что она когда-либо держала.

Пайк рассмеялся, жестоко, злобно и резко, как ножом по стеклу.

Она подняла пистолет, шатко прицелилась, ее палец застыл на спусковом крючке.

— Как будто ты знаешь, как им пользоваться. Я уже сломала тебя, или ты забыла?

Воспоминания нахлынули на нее, леденя кровь в венах, парализуя ее. Бесконечная мучительная боль. Страх. Ужасный треск ее собственных костей, ломающихся под кожей.

«Нажми на курок». Ее мозг кричал, чтобы тело повиновалось. Ничего не произошло. Оружие оставалось бездейственным. Кусок металла. Бесполезный.

Пайк бросился на нее. Он схватил пистолет и вырвал из ее руки. Швырнул его через всю комнату. Пистолет пронесся по ковру, ударился о книжную полку и упал в нескольких ярдах от нее.

Пайк крутанулся и ударил ее ногой по ребрам. Резкая боль пронзила тело Ханны.

Инстинктивно она свернулась калачиком, скрестив руки на животе, подтянув колени, опустив подбородок и прижав его к груди.

Она оказалась совершенно никчемной. Просто жертва. Ничего больше.

О чем она думала? Что она сможет это сделать? Что сможет защитить себя от психопата, от сумасшедшего? Противостоять кому-то намного больше, сильнее и смертоноснее, чем она была или когда-либо могла быть.

Он снова пнул ее.

— Посмотри на меня, маленькая…!

Крики и вопли снаружи. Еще выстрелы.

Она слышала все как будто издалека, из-под воды.

Холодные слезы текли по ее щекам, затуманивая зрение. Там находился другой мир. Мир, который она никогда больше не увидит, потому что никогда не покинет это здание.

Пайк достал тактический нож.

— Твоя очередь, Ханна, — проговорил он, предвкушение смешалось с презрением в его голосе. — Твоя очередь.