На грани краха

Глава 3

ХАННА

Слишком легко, чтобы быть правдой. Все не по-настоящему. И все же оказалось реальностью. Это не сон.

Ханна не знала, сколько времени она стояла в проеме двери, словно зависнув между двумя мирами.

Тюрьма осталась позади, но будущее перед ней казалось пугающим и неизвестным.

Как отключение электричества повлияло на электронный замок? Ханна понятия не имела. Возможно, это связано с генератором — отключение камеры, системы безопасности, панели доступа. А может, тюремщик все-таки совершил ошибку. После стольких лет он мог случайно оставить дверь незапертой. А она была так подавлена, что смирилась со своей судьбой и перестала проверять замок.

Ханне пришла в голову мысль — медленная и нечеткая.

Когда-то в прежней жизни, которую она едва помнила, один из преподавателей колледжа рассказал историю о собаке, которая месяцами сидела в клетке. Когда дверь клетки, наконец, открылась, пес остался внутри и отказался выходить. Его дух был сломлен. Он забыл, что такое свобода.

Неужели и она тоже забыла?

Тошнота скрутила желудок Ханны, желчь обожгла горло, и ее чуть не вырвало.

В ее голове пронеслась тысяча «если бы». Если бы электричество не исчезло… Если бы она не заставила себя попробовать открыть замок, полностью пренебрегая всем, чему научил ее опыт… Если бы сдалась…

Но Ханна не сдалась. Она открыла дверь.

А теперь? Теперь все по-другому. В одно мгновение весь ее мир изменился. Она выбралась из клетки.

Но вместо радости или торжества Ханну снова охватил страх — ее постоянный спутник. Удушливая паника сжимала горло. Дыхание стало резким и поверхностным. Сердце пустилось вскачь, а адреналин бурлил по венам.

И что дальше?

Беги.

В воздухе пахло затхлостью и плесенью.

Ханна моргнула в темноте, едва различая деревянную лестницу, ведущую наверх, к другой двери с ободком света внизу и по бокам, словно та маяк, манивший ее к себе.

Обычная деревянная дверь, как и в любом другом доме. Никакого металла. Ни усиленной рамы. Ни электронного замка. Просто дверь. Обычная дверь, ведущая в яркий и страшный мир.

Она оглянулась и обвела взглядом комнату. Свою крошечную, тесную тюрьму.

Может забрать что-то с собой? Тетради, заполненные стихами и песнями? Нет. Их она брать не будет.

Ханна решила оставить все, сбросив свое прошлое «я», как гусеница сбрасывает кожу.

«Это будет не так-то просто», — прошептал голос в ее голове.

Она не стала обращать на него внимания.

Позже у нее будет время, чтобы подумать. А сейчас ей просто нужно выбраться отсюда.

Здоровой рукой Ханна ухватилась за перила, а искалеченную руку положила на свой раздутый живот, как бы поддерживая себя. Затем начала подниматься.

Шаг за шагом. Раз, два, три. Вдох, выдох. Шесть, семь, восемь.

На верхней площадке лестницы она в нерешительности остановилась. Ее снова сковал страх.

Что ожидало на той стороне? Свобода или очередная ловушка?

Там мог находиться тюремщик. Сидеть за кухонным столом, ожидая ее и улыбаясь, как Чеширский Кот.

Очередная ловушка.

Он играл с Ханной, как скучающий кот со своим обедом. Дразнил ее.

Она больше не сможет спуститься обратно по этой лестнице. Не выдержит. Ее разум расколется на тысячу осколков и никогда больше не вернется к ней. Просто превратится в пыль.

Но Ханна не собиралась возвращаться обратно в тюрьму. А значит, оставалось двигаться лишь вперед.

Она повернула ручку и толкнула дверь.

В глаза ударил яркий свет.

Казалось, огромный прожектор светил ей прямо в лицо, а лучи, словно иглы, пронзали мозг.

С приглушенным криком Ханна рухнула на ступеньки, чуть не упав назад. Она едва удержалась за перила, ударившись о выступ. Боль обожгла ее коленные чашечки.

Закрыв лицо левой рукой, она крепко зажмурилась. Ее глаза щипало и саднило. А по щекам текли горячие слезы.

Прошло несколько долгих минут, прежде чем Ханна смогла хотя бы мыслить, несмотря на ослепляющую боль, шок и смятение.

Дневной свет.

Ее глаза привыкли к искусственному освещению, и уже много лет не видели солнца. Сетчатка глаз не выдерживала яркого света.

Паника снова грозила овладеть ею.

Как же она сбежит, если ничего не видит?

Ханна и так уже была слаба, искалечена и беззащитна, как же она сможет двигаться вслепую?

Ничего не получится. Не получится.

Тюремщик найдет ее. И когда сделает это, то разозлится не на шутку. Он снова сломает ей пальцы рук, потом пальцы ног, запястья. Мучитель возьмет свой нож. Отрежет ей пальцы один за другим и будет смотреть, как Ханна истекает кровью…

«Прекрати»! — вскричала про себя Ханна. — «Просто прекрати»!

Она боролась с туманом безумных мыслей, мелькающих в ее голове. Ей нужно мыслить ясно, иначе она никогда не выберется отсюда живой. И никогда больше не протянет руки к сыну и не заключит его в объятия.

Ханна не ослепла. Ее глаза привыкнут. Просто придётся подождать.

Однако, времени у нее нет. Кто знал, когда вернется тюремщик. Через неделю? Через день? В ближайший час?

Ханна даже не знала наверняка.

Возможно, он уже здесь. Поджидал ее, притаившись недалеко и наблюдая. Или, может быть, ублюдок находился во дворе, и как только она споткнется или издаст какой-нибудь звук, он сразу же примчится, чтобы затащить ее обратно в тюрьму.

Она замерла, заставив себя сделать глубокий вдох. Затхлость подвала исчезла. Воздух пах свежестью — пусть и немного пыльной, прохладной, но не морозной. Около пятнадцати градусов тепла.

Напрягла слух, пытаясь уловить любой звук: шарканье шагов или приглушенное дыхание, чтобы осознать, что не одна, и что рядом находится он, наблюдающий за каждым ее движением, ожидающий подходящего момента, чтобы наброситься.

Ничего. Лишь гул собственного пульса, отдающийся в ушах. Абсолютная тишина давила на барабанные перепонки.

Ханна затаила дыхание, прислушиваясь.

По-прежнему тихо. Ей стоило поверить, что тюремщика здесь нет. Если он все же здесь, то она умрет. В любом случае. Но если его нет…

Возможность снова оказаться в плену нарастала с каждой минутой.

Ханна не могла здесь оставаться. Она должна сбежать как можно дальше. Должна убраться отсюда к чертовой матери. Куда угодно.

Не открывая глаз, коснулась здоровой рукой своего живота.

Он придет за ней. В этом она не сомневалась. Тюремщик будет пытаться найти ее прежде, чем она успеет позвать на помощь. Прежде чем расскажет о нем.

И ей нужна фора. Каждый час и каждая миля отдаляли ее от этого места.

«Думай! Шаг за шагом. Ничего лишнего. Не трать время на пустые размышления, потому что время ускользает. На счету каждая секунда».

Сначала главное.

Нужно найти способ видеть. Найти что-то, чтобы защитить глаза. Например, солнцезащитные очки. Но как их найти, если Ханна понятия не имела, где искать, да и вообще не могла видеть?

Ее рука все еще лежала на животе, касаясь хлопчатобумажной ткани свитера. Темно-зеленая ткань смогла бы ослабить свет, если бы удалось придумать, как обернуть ее вокруг головы. Однако свитер единственное, что согревала Ханну. Она боялась снять его. К тому же будет сложно обмотать ткань вокруг головы искалеченными пальцами.

План Б. Ей нужны ножницы.

Большинство людей держали их в кухонном ящике. Возможно, и он тоже. Ханне просто нужно найти кухню, а там уже определиться, куда идти.

Она могла бы это сделать. Могла бы выяснить, где лежат ножницы. Но ей придется войти в дом вслепую, не зная, куда идти, пробираясь лишь на ощупь.

Временная слепота делала Ханну еще более уязвимой и беспомощной, чем обычно.

Паника вцепилась в нее когтями, сдавливая горло.

Она едва могла дышать, двигаться, ее руки и ноги словно приросли к месту. Тьма клубилась в ее сознании и грозила снова потопить его. Но она не могла позволить уйти в себя.

Каждая минута на счету. Только это имело значение.

Ханна приложила все силы, чтобы остаться в сознании и подавить парализующий разум страх.

Или двигайся, или умирай.

А она отказывалась умирать.

Не открывая глаз, подняла руки и толкнула ими дверь. А затем на четвереньках проползла в дом, почувствовав под собой прохладный линолеум.

Внезапно раздался собачий лай, который напугал Ханну. Сердце подпрыгнуло в груди, и она пригнулась под натиском всепоглощающего ужаса.

Тюремщик точно здесь. Выпустил дикого пса и завел его внутрь, чтобы тот разорвал ей горло… Чудовище из ночных кошмаров. С желтыми глазами и черной пастью. Его когти сомкнутся вокруг ее горла и перекроют дыхание.

Разум Ханны снова угрожал помутиться. Непроницаемая тьма поглотила ее мысли. Нет! Она не могла опять замкнуться в себе. Ханне нужно оставаться в сознании. Бороться. И не важно насколько сильным был ее страх.

Она заставила себя считать про себя, в попытке успокоиться.

Раз, два, три… Тридцать, тридцать один, тридцать два… Пятьдесят пять, пятьдесят шесть, пятьдесят семь…

«Думай», — раздался голос где-то в глубине ее разума.

Гулкий лай доносился снаружи. А значит, пес находился на улице, а не внутри. Он не укусит.

Никто не причинит ей вреда.

Ханна сделала несколько прерывистых вдохов, пока не восстановила контроль над собой. Нужно сосредоточиться. Сосредоточиться на побеге. Только это имело значение.

Успокоившись, отвлеклась от лая и прислушалась к звукам внутри. Она не слышала никаких признаков жизни.

Ничего. Ни мягкого жужжания холодильника, ни тиканья часов. И что еще самое главное — ни скрипа сапог по половице, вздоха или низкого ровного дыхания.

Это не означало, что Ханна находилась в доме одна.

И уж точно не значило, что она в безопасности.